Змеиный браслет

                ЕВГЕНИЙ КАЛАЧЁВ
                ЗМЕИНЫЙ БРАСЛЕТ
                (рассказ)

В тот день, Леха проснулся как обычно в семь часов утра.Соскочив с кровати, он быстро прошлёпал босыми ногами по узкому длинному коридору в ванную, щелкнул выключателем - над большой белой раковиной зажегся яркий свет, взглянул в зеркало. Из зеркала на него смотрел сосредоточенный, бледный мальчик, которому скоро, через пару месяцев, должно исполниться девять лет. Леха открыл кран, подставил под струю воды зубную щетку, потом выдавил из тюбика пасту и начал энергично чистить зубы. Быстро прополоскав рот, он включил душ, начал регулировать температуру воды. Обычно в это время в ванную заглядывала мама, приносила чистое полотенце. Но сегодня ее почему-то не было.
          Леха невольно задумался об этом. И тут до него дошло:
          «Так сегодня же первый день летних каникул!»
          От этого открытия у него мгновенно изменилось настроение. Он заулыбался. Движения у него стали не такими четкими, отработанными до автоматизма за два года учебы в школе в первую смену. Но энергии прибавилось.
Он выключил душ, выскочил из ванной комнаты и вбежал на кухню.
          - А вот и наш третьеклассник, - сказал папа.
          Мама улыбнулась:
          - До третьего класса еще целых три месяца каникул. Правда Леха?
          Для Лехи не особенно было важно – второклассник он еще или уже третьеклассник, а вот то, что его ждут три месяца свободной жизни. Это было здорово! Он даже сразу попытался представить сколько же он может всего сделать за это время?Сколько раз погулять во дворе, сколько раз сгонять в парк, покупаться в протоке, сбегать на реку, поиграть с мальчишками в футбол…Воображения даже не хватало. И он, махнув рукой, улыбнулся:
          - А я забыл, даже зубы почистил.
          - Ну зубы чистить и умываться надо каждый день. Даже в каникулы…  Я приготовила омлет. Ты сам позавтракаешь? А то мне надо твою сестренку еще в садик завести, и на работу, - сказала мама.
          - Конечно, - улыбнулся Леха.
          - Эх мне бы три месяца каникул! Да еще и летом, - засмеялся папа.
          Когда дверь за родителями захлопнулась, Леха отодвинул недоеденный завтрак, быстро оделся в футболку, спортивные штаны, кеды. На голову накинул новую синюю бейсболку с длинным козырьком, и выскочил из квартиры.
Сбежав по лестнице, он, распахнув дверь, выскочил из подъезда и всеми фибрами души, ощутил, что во дворе уже началась новая летняя жизнь. Казалось, всё детское население двух длинных четырехэтажных шести подъездных домов, стоящих друг к другу под прямым углом и образующих закрытое дворовое пространство, вышло погулять.
У дальнего забора, на зеленом подстриженном газоне стояли девочки. Они о чем-то весело болтали, потом, когда от подъезда отъехал автомобиль, перешли на асфальт и мелом стали рисовать классики.
          Левее Лехиного подъезда кучковалась малышня, которая уже выпустилась из детсада, но еще не ходила в школу. Леха с легким презрением взглянул на их мягкий резиновый мяч, которым они собирались играть в футбол.
          По тротуару, вдоль дома, взявшись под руки, прогуливались три старшеклассницы.
Они громко что-то обсуждали, хихикали, но, увидев Леху, тут же выжидательно замолчали, и с высоты своего роста и возраста,стали пристально смотреть на него. Лехе они были не интересны, он повернул голову.
          Правее, прямо в центре двора стояла группа Лехиных ровесников. Над ними возвышала голова второгодника Горшка. Леха решил направиться к ним, но в это время увидел Манзая, который вышел из арки соседнего дома. Он пошел навстречу.
        - Привет, - сказал Манзай. – А я думал, что ты еще спишь?
        - Привет, - сказал Леха. – Не до сна – каникулы!
         Они засмеялись, поглазели по сторонам.
        - Что это, Горшок, там показывает? – спросил Манзай.
        - Пойдем, посмотрим, - предложил Леха.

-Вот смотри, можно брючный ремень внутрь просунуть. И будет у тебя ремень из гадюки. Ни у кого такого в мире нет, а у тебя будет, - говорил Горшок пацану из второго подъезда, у которого отец был пилотом самолета. – Или, смотри, какой браслет можно сделать, - Горшок обернул змеиной шкуркой свое запястье. – Смотри, как переливается на солнце… Бери, пока отдаю за копейки.
          - Змеиный браслет!  Вот это здорово! – Воскликнул Манзай. – Дай примерю?
          Горшок был старше Манзая на целый год, но учился с ним в одном классе и, почувствовав острый интерес к своей реликвии, снял шкурку с руки, сунул ее за пазуху рубашки:
          - Сначала деньги – потом змею… Да и мы с Санькой уже договорились. Правда, Санька?
          - Семка, - поправил его сын пилота.
- Значит, не дашь? – переспросил Манзай.
          - Нет, - сказал Горшок. – Иди сам попробуй поймать гадюку. Да смотри, – у нее сейчас самый смертельный яд!
           - И поймаем! – Вступился за Манзая Леха. – Ишь, напугал!
          Горшок посмотрел на Леху, перевел взгляд на Манзая. Понял, что силы стали не равными:
          - Пойдем, Семка. Я тебе объясню, как можно сделать застежку на браслет…
          Заскочив домой, Леха взял отцовский складной нож с рукояткой в виде лисицы.
Манзай заценил нож: открыв его, он поскоблил ноготь большого пальца острым лезвием.
          - Хороша, «лисичка»! – похвалил он.
Они пошли вдоль протоки, с тихой зеленоватой водой,мимо центрального входа в парк, за деревянной белой аркой которого сразу начинался пешеходный мост через протоку. Дошли до дамбы, свернули на нее.
          Дамба отгораживала протоку с островами, на которых привольно раскинулся огромный естественный городской парк с огромными старыми тополями, зарослями черемухи, краснотала. Но в парке не рос тальник, который был сейчас нужен Лехе с Манзаем. Поэтому они спустились с дамбы с другой стороны от протоки и, перепрыгивая через небольшие, неглубокие ручейки, направились в сторону основного русла реки, которая за много лет из песка, принесенного с верховья, образовала песчаный остров. Все его называли – «Островок». На левой оконечности Островка росли густые заросли тальника.
          Песок здесь был всегда влажным, потому что в этом месте Островок только чуть-чуть возвышался над стремительной многоводной рекой, воды которой и пропитывали этот песок насквозь. А высыхать поверхность песка от жаркого солнца не могла, потому что тальник рос плотной стеной - ствол от ствола сантиметров в десяти не более – и густая листва пятиметровой высоты заслоняло солнце.
          Леха был поражен увиденным. Он ступил на узкую извилистую тропинку, ведущую в самую чащу этих непроходимых джунглей, сделал шагов десять, остановился. Это был совсем другой мир: сырой и темный. Не слышно было даже щебетанья птиц. И только глухой мощный рокот еле слышно доносился с реки. И звук шел не по воздуху, а по влажному песку.
          Леха открыл складной нож, внимательно посмотрел под ноги.
          «Вот это место, где водятся опасные смертельно-ядовитые змеи!» - подумал он.
          Леха внимательно вглядывался в окружающее пространство, но видимость ограничивалась двумя метрами, не больше.
          Вдруг раздался голос. От неожиданности Леха даже чуть-чуть вздрогнул.
          - А вот, ты, где?! – к нему по тропке пробирался Манзай.
          Остановившись, Манзай тоже осмотрелся, прислушался, сказал:
          - Здесь мы нарежем из тальника рогатин. Он мягкий, легко режется, прямой, без лишних сучков и рогаток на нем много. А змей, здесь нет, - сказал Манзай, но все-таки внимательно посмотрел под ноги, потом на ветки тальника.
          - Вырезав две полутораметровые палки с рогатинами на конце и ошкурив их для легкости, они как индейцы с копьями наперевес двинулись по берегу реки вверх по течению. За час они обошли парк с тыльной стороны, где Леха ни разу не бывал.
          - Нам туда, - показал рогатиной Манзай на крутую высокую гору, которая гигантским динозавром возвышалась над рекой.
          - Мы поплывем? – удивленно спросил Леха. Гора была на другом берегу.
          - Конечно, - улыбнулся Манзай. – Но не сейчас.
          - А ты уверен, что там есть змеи? – спросил Леха.
          - Конечно. Я, правда, там тоже не бывал, но взрослые пацаны рассказывали, что там есть Змеиная тропа. Если есть тропа с таким названием – значит и змеи там есть, - сделал умозаключение Манзай.
          Парк закончился, и они спустились совсем близко к воде. На низком берегу, который затапливался во время весеннего паводка и после проливных дождей, росла ярко-зеленая низенькая, как стриженный газон, трава. На траве лежали, вытащенные из реки деревянные и дюралевые лодки, которые были примотаны цепями к огромной лесине, приплывшей с верховья в половодье.
          Леха все это видел впервые. Оказывается, мир не ограничивается его двором, школой, парком и даже Островком с его тальниковыми джунглями. Мир гораздо шире, интересней, многообразней. Леха все ждал, что Манзай скажет, что вот поплывем на ту сторону на этой или той лодке. Но Манзай все шел и шел молча. Потом сказал:
- Это уже Восток. Слышал, про такой?
          - Район такой, - кивнул Леха.
          - Можно идти дальше вдоль реки до самого парома. Но это еще километров десять. А можно от Востока до Речного поселка доехать на автобусе. А там, и до парома рукой подать, - сказал Манзай.
          - Ты там бывал? – спросил Леха.
          - Пацаны рассказывали, - сказал Манзай.
          Леха почувствовал в голосе Манзая легкую неуверенность. Спросил:
          - А в автобус нас с палками пустят?
          - Конечно, - успокоил Манзай. – Сейчас же часов двенадцать – они в это время полупустые ходят.

          На автобусной остановке «Восток» Леха и Манзай выпили по стакану холодной газированной воды. Она показалась такой вкусной, что захотелось еще, но в это время подошел автобус. Леха и Манзай зашли в автобус, выбрали хорошее место у окна и, когда автобус поехал, стали наблюдать окружающие пейзажи.
          Город закончился через две остановки, началась степь. Степь простиралась от реки до низких гор из песчаника, больше похожих на гряду холмов. И единственным украшением этого пейзажа была огромная спутниковая антенна, в виде большого радара и офисного двухэтажного здания. Потом автобус остановился в Речном поселке, состоящем из нескольких одноэтажных деревянных домов. А дальше была земля неизвестная – Терра инкогнито.
          Они шли по утрамбованной грунтовой дороге. Солнце уже пекло нещадно и была такая сушь, что чувствовалась еле уловимая влажная прохлада, которая указывала на то, что река уже рядом.
          Леха увидел ползущего вдоль дороги огромного полосатого, как зебра, жука с длинными жесткими усами.
- Это стригун, - сказал Манзай. Он аккуратно ухватил его двумя пальцами за бока. Жук вырывался, работая всеми шестью лапами и мощной челюстью, но жесткий панцирь, за который держал его Манзай, не давал вырваться.
        И еще одним сегодняшним открытием для Лехи был паром.
        Когда Леха с Манзаем подошли к реке, Леха сразу увидел медленно приближающийся к этому берегу большой деревянный плот, на котором стоял грузовик и две легковые машины. Плот был необычным: высоко возвышался над водой и был прикреплен толстым металлическим тросом к еще одному тросу, натянутому над рекой. Леха понял, что трос не дает быстрому течению унести плот, а вот как движется плот от одного берега к другому берегу он не понял. Леха сначала подумал, что у плота есть мотор, но над рекой стояла тишина. Потом он стал смотреть внимательно, что происходит на дальнем борту плота. Но людей с веслами он не увидел. И только когда, они с Манзаем загрузились на причаливший к берегу паром, Леха понял, что никаких гребцов на пароме нет. Кроме того, вблизи Леха хорошо рассмотрел конструкцию: это были две огромные деревянные лодки, борта и дно которых от протечек были обработаны черным гудроном, накрытые прочным деревянным настилом сверху. Настил имел деревянные ограждения, к которым были прикреплены красно-белые спасательные круги, деревянные отполированные погодой и людьми лавки и небольшое помещение из досок для капитана этого судна – паромщика. На стене этого сооружения были прикреплены багор, топор с длинной ручкой и ведро. Все эти предметы были ярко-красного цвета. А в помещении, дверь которого была распахнута настежь, стоял большой круглый штурвал.
          Грузовик и две легковые машины съехали с парома на берег – паром, освободившись от их тяжести, приподнялся из воды. А когда с него сошли на берег пассажиры и на него начали заезжать с берега другие автомобили, паром опять глубже погрузился в воду.
          Лехе понравились эти всплывания и погружения, он с интересом смотрел за борт, на прозрачную стремительно протекающую мимо бортов воду, на въезжающие на паром автомобили, мотоциклы. И вот наступил самый интересный момент. Паромщик закрыл шлагбаумом въезд, зашел в рубку и, глядя в боковое окошко, плавно повернул штурвал. Сначала ничего вроде бы не произошло: не было никаких звуков, ни движения. Но вдруг Леха увидел, что паром оторвался от берега и медленно поплыл к середине реки. Трос, за который крепился паром, вдруг покатился – Леха рассмотрел на его конце небольшое колесико – по тросу, натянутому через реку.
          - Я все понял! – радостно сказал Леха. – Паром движется за счет течения реки, а управляет им руль.
          - Точно? – спросил Манзай. Он тоже пытался понять – как паром без мотора и без гребцов мог двигаться от берега до берега. И потому так же, как и Леха, с любопытством смотрел на все происходящее.
          Они облокотились на ограждающие перила, стали смотрел на пузырящуюся под килем прозрачную воду, и вдыхать прохладный воздух, идущий от реки, пахнущий растаявшими снегами на вершинах дальних высоких гор.

          Сойдя с парома, когда машины и люди, плывшие, на пароме уехали, и сам паром, загрузив очередную партию мото-авто пассажиров, отчалил, они ощутили себя в полном одиночестве: с одной стороны текла широкая река, с другой стороны извивалась, уходя вдаль по подножию горы, пустынная грунтовая дорога. И гора, возвышающаяся над рекой и дорогой.Вернее, цепь гор, которые закрывали весь горизонт. Стояла звенящая кузнечиками и саранчой тишина.
          - Может окунемся? – спросил Леха.
          - Можно, перед дальней дорогой, - Манзай посмотрел на крутой, выжженный солнцем голый склон с редкими кустиками жесткого карагатника.
          Онишли вниз по течению реки, выбирая подходящее место для купания. Река была здесь с быстрым течением со страшными, утягивающими на глубину, воронками, с крутым, резко уходящим на глубину, дном. Они не спешили с купанием, потому что даже идя по берегу, они приближались к цели своего путешествия – Змеинойтропе. Было по пути. И здесь даже было идти удобнее - по ровной поверхности, и здесь было не так жарко – от реки веяло прохладой.
          Примерно через километр, река стала шире. Потекла по мелкому перекату, а у этого берега образовался небольшой затон. Вода была здесь поглубже, чем на перекате, и не с таким быстрым движением. А берег и дно у берега были песчаными.
          - Ну что, поплаваем? – спросил Манзай.
          - Давай, - согласился Леха.
          Они разделись, вошли в воду по щиколотки. Вода, после жаркого воздуха, показалась ледяной. Манзай наклонился, черпанул пригоршней воду, брызнул на Леху. Леха от обжигающей холодом воды взвизгнул, прыгнул в сторону, уворачиваясь. Манзай опять черпанул пригоршню. Леха ногой, словно по мячу, ударил по воде. Фонтан брызг полетел на Манзая. Манзай радостно вскрикнул и, чтобы спастись от ледяного душа прыгнул рыбкой в воду.
          - Вода – родник! – крикнул Манзай, вынырнув на поверхность.
          Леха на мгновение остановил свой взгляд на чистых, переливающихся на солнце, блестящих песчинках, которые поднялись из-под ног Манзая и которые медленно поплыли в прозрачной, как стекло, воде, и метнулся в реку. Нырнув, он ушел с головой под воду. Все тело его обожгло, словно крапивой, он поспешил на поверхность, вынырнул. Боли не было – была невероятная свежесть, и он радостно закричал:
          - Ледник!
          - А поплыли к перекату?! – прокричал Манзай.
          - Так мы одежду не взяли?! – крикнул Леха.
Манзай оценил шутку:
          - Домой нам еще рано, нас ждет змеиная тропа!
          Они опять нырнули. Леха под водой открыл глаза. В кристально чистой воде была видна каждая песчинка на дне. И он увидел стайку крупных пескарей, которые в песке своими усатыми мордочками искали пищу. Он вынырнул, крикнул Манзаю.
         - Пескари! Вот такие ломти! – Леха показал руками.
          - Где? – Манзай нырнул в направлении Лехиной руки.
          Леха тоже ушел под воду с головой. Пескари дружной стайкой медленно плыли против течения. Леха попытался плыть за ними. Тоже против течения, усиленно работая руками и ногами. Но побороть течение было сложно – Леха, словно на беговой дорожке, плыл на месте.
Выйдя на берег, решили больше не терять времени: натянули на мокрое тело и плавки штаны, надели кеды, бейсболки, взяли в руки рогатины и футболки и сразу полезли в гору. Несмотря на то, что гора была крутой, двигаться вверх было легко из-за того, что они получили заряд бодрости, искупавшись в ледяной воде. Помогали и рогатины, на которую Леха и Манзай опирались. Мешали быстрому движению колючие кусты карагатника – их приходилось обходить и плоские неустойчивые камни, попадающие под ноги – на них наступать было нельзя, потому что можно было упасть.
          Но, примерно, на середине подъема они наткнулись на тропку, которая вела на вершину горы, и они пошли по ней. Идти стало легче: колючие кусты оставались в стороне и ненадежных камней было намного меньше.
          На тропе они надели футболки, чтобы не обгореть на солнце, немного перевели дыхание и рванули вверх.
          На вершине они остановились. От крутого и быстрого подъема не хватало кислорода. Леха и Манзай тяжело дышали, пот катился градом по лицу, по телу. Но из-за жары футболка даже не успевала промокнуть – все испарялось мгновенно. Когда немного отдышались, Леха повернулся, посмотрел назад.
         - Что это?! – удивленно воскликнул он.
Манзай тоже посмотрел назад.
         Словно с высоты птичьего полета они увидел под собой блестящую ленту реки, зеленый лес на островах, город, с белыми игрушечными зданиями, с крошечными, словно божьи коровки, движущими медленно, как во сне, автомобилями.Узенькие зеленые улочки, по которым бесшумно двигались машины и на которых не было людей - то ли от жары все попрятались, то ли такими маленькими они стали., что без бинокля не рассмотреть.
          - А вон мой дом! – воскликнул Леха. – Вытянулся вдоль протоки.
           - А вон мой! – воскликнул Манзай.
          - Где? – спросил Леха.
          - Да за деревьями!
          - А, вижу!
          Леха и Манзай видели такую удивительную картину первый раз, потому и стояли долго, завороженно. Потом Леха посмотрел в небо.
          «О, Боже!» - мысленно произнес он. Практически, прямо над головой,в потоках восходящих горячего воздуха,парили огромные коршуны. Можно было разглядеть и зоркий глаз, и острый крючковатый клюв, и коричневые перья, и вытянутые, прижатые к телу мощные когтистые лапы.
          Леха толкнул Манзая. Манзай тоже стал смотреть на коршунов. Потом негромко сказал:
          - Они нас приняли за своих, потому и не боятся.

          С вершины тропа уходила резко вправо и вниз, где гору разрезало глубокое ущелье. Леха и Манзай подошли вплотную к ущелью, тропа здесь шла еще круче, но резко заканчивалась. Как не пытались, они не смогли рассмотреть, куда же исчезала тропа? Поколебавшись, Леха и Манзай все же начали спуск. Почти на корточках они сползали по тропе вниз, и только спустившись метров на двадцать, они поняли – почему тропа заканчивалась. Оказывается, она не заканчивалась, а уходила под нависший каменный козырек.
         На четвереньках, а кое-где ползком они преодолели пятидесятиметровое пещерное  пространство, после которого тропа вынырнула на поверхность и плавно, уже не страшно, уходила вниз, немного отступив от все еще крутого ущелья.
          - Теперь я понял, почему тропа называется змеиной, - засмеялся облегченно Манзай, когда они выбрались под небо.
          - Почему? – не понял Леха. – Змей, вроде мы не встретили?
          - Как не встретили?! Две только, что проползли по тропе! – опять засмеялся Манзай.
          - А-а, - сообразил Леха и тоже засмеялся.
          Они немного отдохнули. Здесь была тень от горы, но было все равно душно. И, главное, здесь уже было не так интересно, и они решили повернуть назад.
Обратно ползти и карабкаться в полупещерном пространстве было совсем не страшно. Леха с интересом рассматривал нависшие над головой каменные своды, прикасался ладонями к теплому камню, выглядывал в ущелье, в которое весной с шумом падал поток воды от таявшего снега. А, поднявшись на верх горы, они опять смотрели на свой маленький городской мир, раскинувшийся там внизу, как на ладони.

          И тут случилось то, к чему они готовились весь день.
Они увидели ее. Огромную серую гадюку. Извиваясь всем телом, она быстро и бесшумно скользила по склону горы, ловко маневрируя между шатающимися камнями и кустами карагатника.
         Легкими бесшумными прыжками Манзай и Леха бросились за ней - Манзай чуть правее, Леха чуть левее от нее, зажимая ее в клещи. Метрах в десяти от того места, где ее заметили, Манзай нагнал ее и прижал гадюку к земле. Змея начала извиваться всем телом, но голова, прижатая рогатиной, была неподвижна. Леха подобрал большой камень, подошел поближе к голове змеи, поднял камень до уровня плеч, начал целиться, чтобы размозжить голову гадюки. Змея, почувствовав это, начала извиваться с еще большей ловкостью, обхватив хвостом и телом палку. Ее тело на ярком солнце переливалось перламутром, вспыхивало яркими веселыми блесками.
          - Красивая нам досталась, - сказал Леха. – У Горшка она какая-то серая, тусклая.
          - Да этот Семка через два дня ее вообще выбросит, - сказал Манзай, крепко держа рогатину. Он тоже с огромным любопытством смотрел на змею.
          - Почему? – спросил Леха. Он прижал горячий от солнца камень к груди, потому что держать его на весу было нелегко.
          - Да потому, что змея красива - как и птицы, как и рыбы,  - пока живая.
          Леха сделал шаг назад, положил камень на правую руку:
          - Манзай, тебе нужен змеиный браслет?
          - Нет, - ответил Манзай.
          Леха, как спортивное ядро на физкультуре, толкнул камень. Камень, пролетев несколько метров упал, несколько раз кувыркнулся, потому что склон был достаточно крутым, и замер.
          - Отпускай, - сказал Леха.
          - Ты точно решил? – спросил Манзай.
          - На фиг мне этот браслет нужен, - сказал Леха.
Манзай сделал шаг назад от змеи, приподнял рогатину. Гадюка метнула, освободившуюся плоскую голову к рогатине, схватила ее ядовитыми зубами, но в следующее мгновение соскользнула с палки и стремительно, не веря в свое счастливое  освобождение, извиваясь, быстро поползла вниз по склону горы.
Манзай и Леха, молча, смотрели на змею, пока она не скрылась за желтеющими от зноя кустами карагатника.
Манзай размахнулся и бросил подальше от тропы рогатину с капельками змеиного яда на ней.
         - Так спокойнее будет, - сказал он.

          Домой возвращались тем же путем. Только от Востока доехали до своей остановки на автобусе, а не шли вдоль реки, а потом по парку. Их лица, шеи, открытые участки рук почернели то ли от солнца, то ли от пыли и пота. Хотелось пить, но несмотря на усталость, в теле появилась необычная легкость. Казалось, ноги сами находили место, куда можно было безопасно наступать, и казалось, что ноги сами несли их в город.
          У Лехиного дома Манзай пожал Лехе руку:
          - До завтра?
          - До завтра, - ответил Леха.
Манзай направился в сторону своего дома. Леха смотрел ему вслед, пока он не скрылся в темной прохладной арке, и подумал:
          «А все-таки, молоток, Манзай, что отпустил змею».