Цена междоусобицы

Иллюстрация:
Вильнюс, Литва. Макет комплекса виленских замков в XIV веке.
На переднем плане - Верхний на Замковой горе и Нижний под горой,
за ними Кривой замок, находившийся за притоком реки Вилии (Нярис) - речкой Вильней (Виленка, Вильняле), на горе, соседней с Замковой, которая называлась Кривой или Лысой (сегодня гора Трех крестов).

- На Кривой горе в 1989 году возведен памятник Три креста.
- От Верхнего замка осталась башня, известная как башня Гедимина.
- Территорию Нижнего замка занимает римско-католический кафедральный костел святого Станислава и святого Владислава, основанный в 1387 году, в перестройке 1783-1801гг. Колокольня костела – одна из западных башен Нижнего замка, датируется XVI-XVIII веками. 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ЦЕНА  МЕЖДОУСОБИЦЫ

Содержание:
Междоусобная  война в Литве конца XIV века.
Двоюродные братья. Переговоры. Весна 1391.
Второе отступничество Витовта. Лето 1392.
Островское соглашение. 4 июля 1392. Великий князь Литовский.
Княжна Рингалла и епископ Плоцкий.
Новый ставленник Ордена – Свидригайло.   
Штурм Гродны. Конрад фон Валленрод. Январь 1393.
Третья осада Вильны. 1394 год. Конрад фон Юнгинген.
Военные действия и перемирие 1394 года.
Салинский мирный договор. 1398.
Цена междоусобицы.
Славный князь Витовт, господарь на Литве.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

«С обеих сторон было такое множество погибших, что домашние собаки, откормившиеся трупами убитых людей, впали в волчье бешенство, привыкнув лакать человеческую кровь».
Ян Длугош.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Междоусобная  война в Литве конца XIV века.

          Междоусобица в Литве, спровоцированная смертью великого князя Ольгерда, последовавшей 24 мая 1377 года, и вылившаяся в полноценную гражданскую войну, в которой, как часто водится, приняли деятельное участие соседи, продлилась несколько лет, после чего политический расклад сил претерпел изменения, а лицо изуродованной военными действияит земли вообще было не узнать.

1381-1382.
Первый виток борьбы, начавшийся с сепаратного договора великого князя Литовского Ягайло Ольгердовича с орденскими рыцарями (Довидишковский договор, 31 мая 1381 года), продлился с осени 1381 года, когда Ягайло попал в плен ко князю Кейстуту, до начала августа 1382 года, когда Кейстут попал в плен к Ягайло и через несколько дней, 15 августа, был убит в подземелье Кревского замка.

Уцелевший Витовт Кейстутович бежал в Пруссию (осень 1382 года) и заключил с орденскими рыцарями (великий магистр фон Ротенштайн, великий маршал Конрад фон Валленрод) договор о совместных действиях против Ягайло, обещав Ордену в случае победы вассальную зависимость.   

1383-1384.
Начался второй по общему счету и первый с участием тевтонов виток борьбы, который продлился с 11 сентября 1383 года (дата вторжения в Литву орденского войска) до июля 1384 года, когда Витовт, тайно договорившись с Ягайло, изменил Ордену (ПЕРВОЕ  ОТСТУПНИЧЕСТВО), сжег предоставленный ему орденский замок Новый Мариенбург на Дубиссе и вернулся в Литву в качестве подданного Ягайло, как удельный Гродненский князь.

1385 год 14 августа 1385 - заключена Кревская уния, согласно которой Ягайло, сохраняя титул великого князя Литовского, брал в жены польскую королеву Ядвигу, а Литва должна была стать католической, что и произошло в 1387 году (Крещение Литвы).

1388-1390.
Однако далее Ягайло и Витовт снова рассорились, 3 мая 1388 года Витовт заявил об отказе от присяги польскому королю, поднял мятеж, но закрепиться в Литве не смог и  снова бежал в Орден – январь 1390 года, Ликский договор, Мемориал Витовта.

1390-1392.
Третий этап междоусобицы и второй с непосредственной активной помощью рыцарей начался весной 1390 года, с военных действий Ягайло во владениях Витовта (Малый Каменец, Берестье, Гродна). Далее подтянулись рыцари, и Ягайло получил ответ под Ковной и Вильной. На Вильну было совершено два похода, оба под командованием великого маршала, а затем великого магистра Конрада фон Валленрода. Базой Витовта был в это время замок Риттерсвердер.

Однако в конце 1391 года Витовт снова договорился с Ягайло (посредник – епископ Генрик Плоцкий, жених княжны Рингаллы) и совершил  ВТОРОЕ  ОТСТУПНИЧЕСТВО, вернувшись в Литву уже великим Литовским князем – июль 1392 года.   

1394-1398.
После этого Конрад фон Валленрод отомстил, как смог, разорив город Витовта – Гродну и удержав в плену его младшего брата Жигимонта. Далее Валленрода сменил на его посту Конрад фон Юнгинген, который в третий раз осадил Вильну – январь 1394 года. В конце 1394 года рыцари ушли, не сумев взять Вильну и закрепиться в развалинах Ковны, далее война в целом выдохлась, а в 1398 году между сторонами (король польский Ягайло и великий князь Литовский Витовт – Тевтонский орден в лице магистра Конрада фон Юнгингена) был заключен Салинский мирный договор. 

То есть в целом война, начавшаяся с междоусобицы, то и дело обострявшаяся полноценными военными действиями и интервенциями, продлилась с осени 1381 года по июль 1392 года и, через военные события 1394 года, до 1398 года. Итого 17 лет.

Двоюродные братья начали борьбу тридцатилетними и пришли к консенсусу пятидесятилетними. И до Великой войны с Орденом, до Грюнвальдской битвы оставалось 12 лет, которые можно было потратить на, так сказать, мирное строительство.   

Далее идет разговор о том этапе военных действий, который начался в 1390 году, когда Витовт второй раз ушел в Орден, через его второе отступничество в 1391 году и до заключения Салинского договора.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Первый план раздела Польши.   

          Итак, на дворе стоял 1390 год. Пока Витовт и рыцари Ордена, во второй раз заключив между собой договор, деятельно разрушали, грабили и жгли Литву и штурмовали города, правда, не всегда при этом преуспевая, дела у Ягайло в Польше тоже шли неважно.

В 1391 году его конфликт с князем Владиславом Опольчиком разгорелся с новой силой, так как князь передал крестоносцам под залог замок в Злоторые, имевший важное стратегическое значение, а далее 27 июля 1392 года за новую денежную сумму («в залог за 5000 флоринов») предоставил Ордену всю Добжинскую землю, куда рыцари немедленно ввели свои войска и в августе 1392 года заставили сдаться королевский гарнизон замка Добжинь.

В том же 1392 году Владислав предложил Конраду фон Валленроду замечательный проект раздела Польши между Священной Римской империей, Тевтонским орденом, Бранденбургом, Венгерским королевством и Силезским княжеством.
Так что первый раздел Польши мог произойти еще в начале XV века, ее территорию предполагалось поделить на пять частей. 

Однако тогда раздел не состоялся: основные силы крестоносцев были сконцентрированы в Жемайтии, Валленрод решил, что вести войну на два фронта Орден не сможет, и ответил отказом на заманчивое предложение польского князя, планы которого в результате потерпели крах. В 1396 году земли Владислава были завоеваны королевскими войсками, после чего он был уже Ягайло не опасен.   

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Польские неудачи.

          И для Ягайло, и для Витовта война шла не слишком удачно, а земли Великого княжества Литовского разорялись все более и более, а польская шляхта со своей стороны испытывала недовольство по поводу тех результатов, к которым пока что привела их Кревская уния.

Поляки мечтали завладеть Волынью и Подольем, усилиться в Молдавии и Валахии, но получили проблемы на севере, которым не видно было конца. Туда, как в бездонную бочку, уходили войска, снаряжение, продовольствие. Езус Мария,  матка боска, какое неожиданное разочарование! Действия короля ни к чему не приводили, возможный новый наместник Ягайло в Литве, Виганд-Александр, был устранен физически, замена польского коменданта Вильны на другого польского коменданта, Клеменса Москажевского на Яна Олесницкого, не решала проблемы. Что можно было сделать еще?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Двоюродные братья. Переговоры. Весна 1391.

          Весной 1391 года Ягайло предложил Витовту выгодные условия замирения. Посредником выступил князь Генрих (Генрик) Мазовецкий, которому папа римский именно в этом году даровал титул епископа Плоцкого. Этот молодой человек, кажется, путал духовную и военную сферы деятельности, в связи с чем вел светский образ жизни и вовсю заглядывался на красивых девушек.

Лихому епископу не составило труда проехать через Пруссию до Бальги, где его вполне благожелательно встретил комтур Бальги и Кристберга Конрад фон Кибург, и далее прибыть под Ковну, в замок Риттерсвердер на Немане, чтобы передать Витовту поручение Ягайло. Иногда при этом рассказывают, что тайный диалог епископа и Витовта произошел во время исповеди… а продолжение обсуждения этой темы, впервые поднятой в исповедальне, видимо, состоялось в уединении супружеской спальни князя, поскольку, как говорят, после разговора с Генриком Витовт отправил вести переговоры с Ягайло свою жену Анну, под предлогом того, что она хочет повидаться с родственниками.

Забавно, как польский историк Длугош объясняет резкий переход от войны к миру между Ягайло и Витовтом: «Король польский, заботясь прежде всего о благосостоянии и спокойствии родной Литовской земли, с которой его связывала великая любовь… задумал примириться с князем Витовтом; король вручает Витовту кормило правления литовскими и русскими землями, так как его собственные родные братья, в большинстве предававшиеся охоте и пьянству, считались мало подходящими для управления народом».

И Витовт, «удостоверясь в милостивом примирении с ним короля Владислава», вторично послал Орден к черту. Впрочем, ему уже было не привыкать-стать.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Второе отступничество Витовта. Лето 1392.

          Запись Торнского анналиста под 1392 годом: «В этом же году, около Вознесения Марии (15 августа), Витовт, сын Кейстута, вторично отпал [от наших рыцарей], и со всем своим народом присоединился к королю Польши, хотя наши рыцари сделали ему много добра, отвоевали всю землю, которой он владел, и истратили вместе с ним и ради него много денег и средств. Так этот Витовт уже в четвёртый раз стал предателем, дважды изменив литвинам и дважды нашим рыцарям. В это же время Витовт сжёг также новые замки, построенные рыцарями с большими издержками, а именно, Риттерсвердер и Нейгартен».

Хронист имеет ввиду, что Витовт дважды изменял литовцам – в 1383 и 1390 годах и дважды Тевтонскому ордену – в 1384 и 1392 годах.
Переводчик Торнского анналиста замечает, что другой орденский хронист, Иоанн фон Посильге, относит открытое отпадение Витовта, когда он арестовал находившихся в Риттерсвердере немецких рыцарей и сжег крепость, уже ко дню св. Иоанна (24 июня, Иванов день).

По логике вещей, Витовт должен был сначала обезопасить себя и заключить с Ягайлом письменный договор… Хотя сколько уже бумаг было заверено подписями и печатями… на шелковых шнурах, из цветного воска, как положено… и грош им была цена… После того, как соглашение втайне было достигнуто, а все близкие ему люди, которые могли пострадать в связи с новым поворотом дел, оказались в безопасности (заложники на положении почетных гостей находились в разных крепостях)… то есть на подготовку ушло не менее трех месяцев… Витовт пригласил многих тевтонских рыцарей на празднество в свою резиденцию, замок Риттерсвердер.

Возможно, предлогом стала свадьба сестры Витовта, Рингаллы, хотя Длугош относит это событие к весне, времени начала переговоров с Ягайло при посредничестве Плоцкого епископа.

Большинство ничего не подозревавших гостей Витовта в результате оказались взяты в плен. Говорят, в некоторых замках Витовту удалось расположить верные ему отряды, которые и сыграли свою роль в решающий час. Среди жертв новой измены называют также замки Нейгартен и Меттембург, которые отчаянно оборонялись, но были взяты штурмом, разрушены и сожжены.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Пленник князь Жигимонт.

          Известно, что в ходе этой кампании не повезло остаться в плену в Ордене брату Витовта, Жигимонту-Сигизмунду. То ли он не успел уехать из орденских владений и был задержан рыцарями, то ли оказался в руках врагов во время военных действий, неизвестно. В литературе высказывалось предположение, что Витовт оставил его у рыцарей для отвода глаз, то есть пожертвовал им. Нельзя исключить возможности, что в таком случае это был доброволец. В 1392 году Жигимонту было лет 30, возраст сознательный для смелого поступка.

Как с ним обращались, тоже неясно. Варианты: он находился при дворе великого магистра или же его гноили в подземелье Мариенбурга в цепях. Вариант промежуточный – сидел в комфортабельной тюрьме Верхнего Мариенбургского замка, ключи от которой находились у самого магистра или его доверенных лиц… что, правда, не помешало когда-то сбежать из нее великому князю Кейстуту, отцу Витовта. По другим данным, в 1392-1398 годах князь Сигизмунд был заточён в крепости Георгенбург (Юрбаркас).

Князь Сигизмунд упоминается в Торнской хронике как заложник магистра, которому возвращена свобода в связи с заключением Салинского мирного договора в 1398 году, то есть через 6 лет плена. Вместе с ним упоминаются другие заложники, находившиеся в Ордене, но обобщенно, без указания их численности и имен. Он-то среди них был самым важным, все-таки родной брат великого князя.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Островское соглашение. 4 июля 1392. Великий князь Литовский.
               
          Итак, со своей семьей, своим окружением и своим войском, оснащенным по лучшим орденским образцам и с солидной артиллерийской батареей, Витовт вернулся на родину, где его с почестями встретил комендант Вильны   Яшко Олесницкий, точно следуя инструкциям короля.

Ягайло незамедлительно прибыл в Литву. 4 июля 1392 года двоюродные братья встретились в имении Остров близ города Лиды на Волыни и подписали соглашение, по которому Ягайло оставался верховным князем Литвы, а Витовт становился великим Литовским князем (supremus dux Lituaniae), формально - наместником Ягайло, фактически - правителем, со всеми вытекающими. Он получал также свое вожделенное Трокское княжество – наследство отца.

Островское соглашение предусматривало, что после смерти Витовта земли Великого княжества Литовского станут собственностью короля Польши. Он получал власть только пожизненно, но его это устраивало. Наверное, он собирался жить долго – везло же ему до сих пор.

Ян Длугош вводит в свое повествование сцену встречи и примирения Витовта и Ягайло, разыгранную по всем правилам: раскаявшийся Витовт попросил у Ягайло прощения, даже и со слезами на глазах, и добрый король его простил. Любопытно было бы узнать, как они встретились на самом деле… Ведь сколько лет прошло, сколько утекло воды… и крови тоже… с тех пор, как завертелась вся эта жуткая история… вон, вокруг глаз уже первые морщинки, а на висках проглянула седина… хотя узнать друг друга все еще можно…

Как же все это было… юность, первые военные походы на Москву, битва при Рудау с крестоносцами, где они сражались вместе, как настоящие братья… тогда царила полная ясность, тут были друзья, там – враги, и ничего не путалось и не мешалось между собою… молодые годы, дружеские отношения, разговоры о будущем страны, смелые планы…

Охота с крестоносцами вблизи какой-то деревеньки… она еще как-то смешно называлась, кажется, Довидишки… или нет?.. а потом… первое предательство, первая смерть… и понеслось… А может быть, лучше и не вспоминать, просто принять все, как оно есть теперь… уж что вышло, то вышло… оба мы друг другу не уступали, братец, и оба друг друга стоим… а жизнь идет, и остается только одно - жить дальше.

После подписания договора король и великий князь прибыли в Вильну, где Ягайло снял с поста Олесницкого… пора подвинуться, ясновельможный пан… так как власть в Литве полностью переходила в руки Витовта.

Ян Длугош: «При этом король не только возвратил князю наследственный удел и отобранные земли, но и подчинил его власти все замки Литвы и Руси с правом полного распоряжения упомянутыми землями».

Скиргайло, оказавшийся во всей этой истории крайним… вот вам и благодарность за верную многолетнюю службу… он лишался Трокского удела, а также, разумеется, звания и полномочий королевского наместника в Литве и отправлялся княжить в Киев… можно бы было еще в Тмутаракань - существовало, говорят, в старину такое местечко, где-то далеко… что-то вроде края света… 

Правда, тут требовалась кое-какая перестановка… в Тмутаракани… то есть в Киеве… там княжил младший брат Ягайло, Владимир, но его ведь не составит труда согнать с киевского удела и приткнуть куда-нибудь в другое место.

4 августа 1392 года в том же городке Острове Витовт и его супруга Анна подписали дополнительные грамоты, в которых князь еще раз поклялся в верности королю Владиславу Польскому, а княгиня обещала нерушимо соблюдать всё, что ее муж имел еще прежде клятвенно обещать… и, кроме того, обязывалась оказывать польской короне содействие против всех врагов.

Грамота Витовта от 4 августа не сохранилась, зато грамота Анны до сих пор цела, как и еще одна, адресованная королеве Ядвиге. Существуют ответные грамоты, выданные королем Ягайло и королевой Ядвигой, и ряд дополнительных договоров. Это была ратификация Островского договора, вступившего в силу.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Княжна Рингалла и епископ Плоцкий.

          Стоит сказать несколько слов о свадьбе, послужившей предлогом для отвлечения внимания тевтонов и декорацией для событий в Риттерсвердере,  устроенной по поводу бракосочетания младшей сестры Витовта, Рингаллы-Елизаветы, с князем Генриком Мазовецким, епископом Плоцка, который был активным участником переговоров между Ягайло и Витовтом. Очень странная история с этой свадьбой, между литовской княжной и католическим священником.

Девушка, видимо, по возрасту была примерно ровесницей дочери Витовта, Софьи, или даже моложе ее и, возможно, воспитывалась в семье старшего брата стараниями его жены. Во всяком случае, с конца 1380-х годов она точно находилась вместе с ними.
Генрик был младшим сыном князя Земовита III Мазовецкого, братом Януша Мазовецкого, женатого на сестре Витовта, Дануте-Анне, и Земовита Плоцкого. Торнский анналист уточняет, что Генрик был епископом «будучи дьяконом».
Предположение - это значит, что он прошёл уже шесть низших посвящений, но ещё не получил священнического сана, а потому мог вступить в брак.

Однако хронист скорее имел ввиду обратное, поскольку еще в IV веке Эльвирский церковный собор установил свое знаменитое 18-ое правило, предписывающее хранить целибат клирикам как раз начиная с дьяконского сана… и далее, разумеется, то есть пресвитерам, епископам… причем за нарушение целибата нельзя получить прощение даже в состоянии при смерти, а попытка заключения брака после посвящения в сан не могла быть действительна.

Длугош пишет, что Генрик собирался просить папу сложить с него епископский сан, чтобы придать своему брачному союзу с прекрасной Рингаллой законность… а Рингалла была, конечно, прекрасна, раз ради нее человек готов был отказаться от успешной духовной карьеры и немалого дохода, который эта карьера обеспечивала. Но зачем было так спешить, играть свадьбу еще до разрешения папы?

Отсюда следует версия: Генрик страстно влюбился в Рингаллу, ради своей любви вызвался вести тайные переговоры между королем и князем и уговорил Витовта отдать ему княжну как бы «авансом», а тот согласился, решив наградить оказавшего ему важную услугу молодого человека тем, чего тот просил, то есть рукой своей сестры. А то, что согласно своему сану Генрик не мог жениться, предполагалось исправить в ближайшем будущем уже упомянутым образом, через прошение папе.

Однако папа вмешаться не успел, брак Генрика с Рингаллой закончился очень скоро, с ранней смертью Генрика в 1393 году, то есть всего через год. Торнский анналист: «Вскоре после этого герцог Генрих достойным сожаления образом умер». Причем молва обвинила в этом его молодую жену: как говорили, Рингалла отравила мужа, убедившись, что Генрик не торопится выполнять обещание относительно своей отставки с поста духовного пастыря и, таким образом, разочаровавшись в своем скоропалительном замужестве.

Этого было довольно для того, чтобы налить мужу яд в вино, не попытавшись воздействовать на него как-то иначе, через свою и его родню? Или же на нее свалили вину за это преступление. Участие в государственных интригах может обойтись дорого, в те времена яд был распространенным оружием, орденские рыцари должны были проникнуться к Генрику, отлично исполнившему роль посредника между Ягайло и Витовтом, горячей ненавистью.

Во всяком случае, помимо сплетен никаких явных разбирательств не проводилось, наказана Рингалла никак не была, просто вернувшись под опеку брата, но потом долго не могла выйти замуж, пока много позднее, в 1419 году, ее, уже сорокалетнюю, сосватали в Молдавию, за господаря Александра I Доброго (в русских летописях его называют Александр Воевода). Видимо, это был смелый человек, не побоявшийся связаться с женщиной, о которой рассказывали такие ужасные вещи.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Новый ставленник Ордена – Свидригайло.   

          Таким образом, Витовт с помощью силы получил власть над Литвой… и силой же должен был ее теперь утвердить. Действовать он начал немедля. Он перевел одного из младших братьев Ягайло, Корибута-Дмитрия Ольгердовича («султана», как его еще называли), из прежнего удела, города Новгород-Северского, в Новогородок (Новогрудок), когда же Корибут, не покорившись, вздумал воевать город Лиду, захватил его в плен вместе с семьей.

Затем последовал поход на другого младшего брата Ягайло, Свидригайло- Болеслава, который захватил Витебск, убив там королевского наместника. Витовт отвоевал Витебск, вынудив Свидригайло бежать, - «в немцы», к орденским рыцарям, конечно, куда же еще… так он обзавелся новым врагом.

Витебск Витовт присоединил к своим владениям. Пока он всем этим занимался, немцы пошли на него войной, продолжая мстить за отступничество и по прежней кальке выдвигая претендентом на власть в Литве свое новое приобретение - Свидригайло… чего, собственно, и следовало ожидать.   

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Штурм Гродны. Конрад фон Валленрод. Январь 1393.

          Узнав об отступничестве, по сути предательстве князя Витовта, великий магистр Конрад фон Валленрод, вероятно, сполна отдав дань эмоциям (а он был человеком вспыльчивым), сделал все, чтобы отомстить. Тем же летом 1392 года крестоносцы нанесли первый ответный удар по Литве.

Ян Длугош: «Раздраженные отпадением князя Витовта и сожжением трех замков, крестоносцы с великим множеством иноземных и собственных рыцарей, под предводительством маршала Энгельгарда Раве, прибывают в замок святого Иоанна.
Отсюда после данного в честь иноземных рыцарей пира они отправляются к литовскому замку Сураж и в завязавшейся схватке с литовцами, которые спустились из замка, чтобы сразиться с ними, многих убивают и занимают сдавшийся замок. При этом легко могло случиться, что в плен был бы захвачен и Генрик, князь мазовецкий, зять Витовта, если бы он не позаботился заблаговременно о бегстве».

Но, как известно, от мести Генрик все же не ушел… что касается описанного «рейза» крестоносцев, то это была только первая ласточка.

Отлично сознавая опасность вновь заключенного между Витовтом и Ягайло союзного соглашения, Валленрод занялся немедленными приготовлениями к широкомасштабным военным действиям, как всегда, пригласив для участия в них крестоносцев из Европы.

В январе 1393 года войска Ордена, в которых были голландские и французские рыцари, под его командованием осадили и взяли удельную столицу Витовта, Гродну, пользуясь отсутствием последнего, находившегося в витебской кампании. Сообщение Торнского анналиста: «В этом же году после Богоявления (6 января) наши рыцари вместе с народом нижней земли отправились под Гродно, и овладели замком, и сожгли его, и полностью разрушили, убив там более 1000 человек, более 3000 взяв в плен и увезя иную богатую добычу».

Гродна – это была хорошая месть, но, как гласят легенды, Валленрод совершил и еще нечто  УЖАСНОЕ,  приказав отравить  СЫНОВЕЙ  Витовта, находившихся у него в плену. Однако это, скорее всего, только легенды. Что не снижает накала вражды между недавними союзниками и соратниками. 

          Кроме похода на Гродну, также зимой крестоносцы с маршалом Вернером фон Теттингеном во главе захватили литовские замки Бартен и Страмель на Немане, взяв три тысячи пленных обоего пола. Витовт восстановил Бартен, но крестоносцы, ведомые тем же командиром, вскоре захватили его повторно, а также погуляли в Жмуди.

Ян Длугош: «Прусский магистр снаряжает крестоносное войско со многими иноземными рыцарями под предводительством маршала Вернера Тетингера, которое, перейдя с большим трудом через реку Мемель и потеряв в водоворотах много знатных рыцарей, овладевает замком Бартеном и предает огню его укрепления. Упомянутый маршал возобновляет после этого свое движение в Литву, имея в своей свите владетеля Виртембурга и много других французов и немцев. Переправившись затем через реку Мемель на судах, в течение нескольких дней он опустошает Самагитскую землю убийствами и грабежами и уводит в плен четыреста душ». Вот это был «рейз»… 

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Переговоры в Торне. Май 1393.

          Затем в орденском городе Торне (это польский город Торунь на реке Висле, в те времена пограничный для орденских и польских земель, почему в нем часто и назначались подобные важные встречи) – в Торне при посредничестве папского легата епископа Иоанна были начаты мирные переговоры между сторонами, прибывшими на место 6 мая, но Ягайло 17 мая покинул городок Вроцлавек вблизи Торна, где остановился с братьями и Витовтом, поскольку выяснил, что особо интересовавший его вопрос о Добжиньской земле опять повис в воздухе, и магистр фон Валленрод с официального разрешения легата также отправился назад, а 23 июля 1393 года внезапно скончался в Мариенбурге, вроде бы от удара… на святого Иакова, в вечерний час, когда за окнами бушевала гроза… и святая Доротея из Монтау, проживавшая в Мариенвердере (Квидзын) на Висле, увидела во сне, что душа грешника была увлечена пятью чертями прямиком в ад…

Относительно же переговоров Торнский анналист сообщает, что «ничего не было ни улажено, ни решено, но стороны разъехались без всякого результата». К этому результату «без результата» хронически сводились все неоднократно начинаемые переговоры между тевтонами и поляками в последние годы.
Новым великим магистром Ордена стал казначей Мариенбурга, Конрад фон Юнгинген, единодушно избранный «по внушению Божьему» на день святого Андрея, 30 ноября. Придя к власти, он организовал новый поход на Литву. 

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Третья осада Вильны. 1394 год. Конрад фон Юнгинген.

          В январе 1394 года Юнгинген повел свое войско на литовские земли, среди воинов было множество французских и немецких рыцарей, в том числе отряд стрелков из Бургундии. Торнский анналист: «С большим войском и со стрелками, которых он за плату вызвал из Франции». Ян Длугош: «немалое число литовских и русских перебежчиков, а также большое число французских и немецких рыцарей и сто пятьдесят стрелков из Женевы».

В войске магистра находился также брат Ягайло, Свидригайло-Болеслав, бежавший к крестоносцам после поражения под Витебском в 1392 году и теперь вместе с ними и со своими сторонниками воевавший против нового великого князя Литовского. Длугош пишет, что Витовт не мог оказать должного сопротивления наступающим крестоносцам и Свидригайло из-за нехватки сил, так что пришлось отступить.

Немного позднее к нему прибыли польские рыцари, желавшие попытать в войне удачи, но тут польский историк как-то невнятно поясняет, что Витовт им не доверял, и поэтому они не участвовали в сражении. Сражение произошло под Вильной, литовско-русское войско в нем разбили, Витовт сам едва уцелел.

Крестоносцы, разделившись на два отряда, разорили земли и приступили к осаде оставленной на произвол судьбы Вильны. На восьмой день осады под Вильну прибыл ландмагистр Ливонского отделения Ордена, Веннемар фон Брюггеноэ, со своими отрядами. Блокада Вильны теперь оказалась завершена. Преодолевая нападения литовцев, ливонские рыцари построили два моста через реку, чтобы разорить окрестности. Немцы непрестанно обстреливали стены города из пушек, готовя общий штурм, причем им удалось разбить одну каменную башню и поджечь многие деревянные укрепления.

Кроме того, немецкие инженеры построили осадные башни для стрелков, но через неделю литовцы сожгли их во время вылазки. Подобные вылазки повторялись, принося большой урон крестоносцам, причем во время одной из них оказалась сожжена часть припасов.

В общем, несмотря на впечатляющие силы, крестоносцам за три недели (или, как указывает Ян Длугош, за два месяца) не удалось взять город. То есть это была третья осада Вильны за четыре года, и опять крепость устояла: крестоносцы отступили. Потеря припасов в этом плане оказалась роковой. Кроме того, были получены данные разведки о том, что Витовт собрал и перегруппировал свое рассеянное войско и был готов к новому наступлению.

Обсудив сложившуюся ситуацию, вожди крестоносцев решили сиять осаду. Первыми великий магистр отправил домой ливонские войска, а затем повел на запад основные силы. Уходить рыцарям, уже сильно потрепанным в боях, лишившимся продовольственных запасов и страдающих от голода, пришлось по бездорожью, через чащобы и болота, чтобы избежать устроенных им по приказу Витовтом засад на пути следования, о которых доносила разведка, однако они, обходя места дислокации войск противника, преодолевая тяжелый путь, все равно не избежали постоянных нападений… Крестоносцы едва выбрались из литовских земель через Жемайтию, уклонившись при этом от столкновения с войском Витовта, но понесли огромные потери.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Военные действия 1394 года.

          В конце лета 1394 года великий магистр, Свидригайло и их союзники из Франции, Австрии, Силезии подошли к разрушенной Ковенской крепости и взялись за укрепление стен, однако вскоре получили весть о приближении войска Витовта. Немцы заняли позиции, но после непродолжительных боев им пришлось отступить, из-за слабых укреплений опасаясь окружения – поди-ка удержись в руинах. 

Составленный вскоре среди сторонников Свидригайло заговор, целью которого было поджечь и сдать врагу некоторые пограничные замки, оказался раскрыт, поскольку один из заговорщиков, согласно не очень ясному рассказу Длугоша, видимо, православный священник, донес обо всем этом Витовту, немедленно расправившемуся с виновными.

           В общем, попытка Ордена развязать новую гражданскую войну в Литве, выставив политическим противником Витовта брата Ягайло, Свиригайло-Болеслава, который пообещал в случае прихода к власти отдать Ордену все ту же Жемайтию, не удалась.

Ян Длугош описывает еще три небольших похода крестоносцев 1394 года: зимой в верховья Немана, на Новгородок и Лиду под руководством маршала Вернера фон Тетингера, в войске которого были рыцари из Франции и Германии, когда жители Новгородка и Лиды сами сожгли свои дома и разбежались, а местность вокруг подверглась опустошению.

Еще один поход, возглавленный братом великого магистра, фогтом Самбии Ульрихом фон Юнгингеном, который разорил область Росситен, но, получив сведения об ответном рейде на замок Инстербург литовского войска во главе с великим князем Витовтом, бросил все и поспешил обратно, испугавшись, «что будет им побежден и захвачен».

Третий поход «в Дрогическую землю», увенчавшийся успехом в смысле смелого грабежа, совершил Конрад фон Кибург, комтур Бальги.
На этом тевтоны временно выдохлись: «Потери были настолько велики, что пришлось прекратить на долгое время походы на Литву, как пагубные для себя и своих».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Перемирие. 1394. Салинский мирный договор. 1398.

          Далее Витовт и Орден заключили перемирие. Иногда его привязывают к событиям под Ковной.

Через некоторое время Свидригайло также пошел на мировую, получив от Ягайло и Витовта в удел Подолию. Правда, надолго он на этом не успокоился и неприятностей принес еще много, и в Литве, и на Руси.

Великий магистр постарался также побыстрее замять произошедший на границе с Мазовией конфликт, когда рыцари из Бальги и Рейно захватили в плен строившего на реке Нарев деревянный замок Злоторыю Януша Мазовецкого, предав огню эту опасную для них затею и оскорбив достоинство князя транспортировкой его верхом на кобыле, под брюхом которой ему связали ноги. Однако пленнику по требованию короля Ягайло была возвращена свобода, так как между Польшей и Орденом существовал мирный договор, от 1343 года, прерывать который обе стороны были не готовы.

Дальнейшие боевые действия между Орденом, Польшей и Литвой не носили глобального характера и в основном сводились к пограничным конфликтам. Так, например, Витовт воевал с тевтонами за польский город Визну на реке Нарев в 1396-97 годах, а на Рождество 1397 года отряд рыцарей из Рагнита был разбит жемайтами.

В 1398 году отношения Литвы с Орденом урегулировал заключенный Витовтом и великим магистром Конрадом фон Юнгингеном Салинский договор. Со стороны поляков миротворицей выступила королева Ядвига, лично встречавшая с великим магистром в городе Рачёнже 10 июня 1397 года по поводу проблемы с Добжиньской землей.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ЦЕНА  МЕЖДОУСОБИЦЫ.

         «С обеих сторон было такое множество погибших, что домашние собаки, откормившиеся трупами убитых людей, впали в волчье бешенство, привыкнув лакать человеческую кровь». Ян Длугош.

          Так на землю пришел наконец  МИР.  Не слишком продолжительный, конечно, но в те времена о другом и мечтать не приходилось. Вооруженная борьба между внуками Гедимина была окончена, Ягайло стал Польским королем, Витовт – великим князем Литовским. Дважды оставленный им в дураках Тевтонский орден получил отпор.
Война с Орденом была еще впереди, но Ягайло и Витовт больше не ссорились.
Формально зависимый, на практике Витовт действовал самостоятельно. Более того, во многом Ягайло сам зависел от Витовта. Чего стоит их обращение друг к другу, которое они употребляли при встречах и которое приводит летопись: «Милый брат».

Хроника Быховца пишет: «А князь великий Витовт…  когда сел на престоле дяди своего Ольгерда и отца своего Кейстута, рада была этому вся земля Литовская и Русская». Конечно, настрадавшиеся люди должны были радоваться окончанию войны, у них появилась надежда на нормальную человеческую жизнь. Счастливый конец?

Война с участием тевтонов продолжалась при условии небольших перерывов десять лет, были разорены многие земли княжества, включая центральные районы. Города и поселения лежали в обугленных пожарами развалинах, множество людей были убиты или уведены в рабство, а те, кому повезло уцелеть, потеряли свое достояние, разорились, остались без крова и пищи.

Запущенные поля, затоптанные рыцарской конницей, политые кровью, некому было обрабатывать, чтобы вырастить новый урожай хлеба. Свирепствовал повсеместный голод. И этот жуткий рассказ про одичавших собак, привыкших питаться трупами, и затем, расплодившись в огромные стаи, нападавших на людей…

В одной статье, посвященной великому князю Витовту и его деяниям, замечено с горечью, что, если считать захват Витовтом власти в Литве победой, то это та самая пиррова победа, которая в связи с сопровождавшими ее чудовищными разрушениями и кровопролитием превращается в позор, а победитель заслуживает обвинение в преступлении.

Есть основания полагать, что современники любили великого князя Витовта несколько меньше, чем нынешние литовцы. Стоит вспомнить, что в 1389 году при попытке Витовта занять Вильну «виленцы тогда не поддались ему, потому что присягнули королю Ягайло и Скиргайло». Наверное, не слишком тепло к нему относились и жители Ковенской области, когда из замка Риттерсвердер «Витовт совершал часто тайные набеги на литовские земли… нанося урон постоянными грабежами и поджогами…» И вообще, как легко можно было забыть и простить его действия, если он «с помощью немцев начал воевать Литовскую землю…» А переход в католичество и его массовое повсеместное внедрение?

Известно, что, найдя себе союзника в лице золотоордынского хана Тохтамыша, Витовт предоставил татарам земли для жительства в окрестностях города Лиды, замок которого был ханской ставкой, а также расселил их в районе стратегической Ковны.
Одну из своих резиденций, островной замок Троки, он окружил поселением караимов, выведя последних из Крыма, где воевал в конце 1390-х годов. Этим людям, оторвавшимся от своей родины, зависимым только от него, он доверял больше, чем своим прочим подданным, бывшим не только свидетелями его военных действий, но и их жертвами. Охраняемый караимами и татарами, он спал спокойно. Литвины и русины было дело другое… Но все-таки ценой громадных жертв он добился своего.

Так что же чувствовал он сам? Торжество? Удовлетворение? А как же разрыв с друзьями, горе от потери близких и родных людей, смертью которых пришлось платить по счету? Он закрывал глаза убитому брату, хоронил соратников, павших в бесконечных боях, слышал плач вдов и сирот. Или его душу не томила печаль при виде разоренной Вильны, разрушенных замков в Троках, руины которых отражались в чистых водах озера, тревожа своим трагическим безобразием его небесную голубизну? Ведь там он родился, там прошли его детство и юность… Каково ему было стоять на черных обугленных развалинах своего дома в Гродне, где он прожил свои молодые годы? Тевтонский посол, имевший возможность наблюдать великого князя немного позднее описываемого времени, отмечал в оставленных им записках, что он никогда не смеется. Видимо, разучился.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Господарь на Литве.

          До наших дней дошла старинная народная песня, которую связывают с 1410 годом, когда произошла судьбоносная Грюнвальдская битва. Там говорится про выступление в военный поход, с великим князем во главе.

Со временем песня не позабылась. Она очень напевная, ритмичная и похожа на гимн, особенно запоминается повторяющийся припев. Ударение в слове «Литва» в припеве ставится на первый слог, что позволяет рифмовать это слово с именем князя.

Едет Витовт по улице,
Пред ним несут две саблицы.
Сабли литы, златом биты,
Шкурой ящера обвиты…

И так далее. Несколько коротких куплетов с одинаковым припевом. Когда оживает история – в рукописном слове, в пропетой песне – испытываешь благоговейный трепет.

Междоусобица в Литве, вместе с активными военными действиями ордена, все время стремившегося сделать главой Литвы своего ставленника (сначала планировался Витовт, затем Свидригайло), в целом с небольшими перерывами заняла 17 лет, с осени 1381 года до 1398 года, причем в Ордене за это время сменилось четыре великих магистра.

До Великой войны с Орденом, до Грюнвальдской битвы, прогремевшей 15 июля 1410 года, оставалось 12 лет, которые можно было потратить на, так сказать, мирное строительство, что и было проделано, и вовсе не исключало новых политических проектов и новых военных действий, только в отношении других противников на других направлениях. Смоленск, Псков, Золотая Орда, Крым, наконец, - Витовт нашел, чем заняться. Но при этом возводил в Литве новые замки, возобновлял города, стимулировал торговлю, заселял опустевшие земли. Плохое забывается не скоро, но тускнеет в памяти поколений, а хорошее, ставшее фундаментов для будущего, остается в памяти надолго.      

Деятельность великого князя Витовта в сфере внутренней политики, гибкой и прогрессивной, оставила в народе столь глубокий след, что и впоследствии все его распоряжения и постановления пользовались высоким авторитетом. Его мудрое правление вспоминали в следующие века как золотые времена Великого княжества Литовского.

Славный князь Витовт,
Господарь на Литве. 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

2012г.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Предыдущее: «Замок в Гродно».
http://proza.ru/2020/07/15/1751
Продолжение: http://proza.ru/2020/07/18/1872