шаги

Так не заметно, будто исподтишка,  подкатил сентябрь. Михаил стоял у окна и  смотрел  на деревья, с веток которых  лениво, медленно осыпался на землю жёлтый лист. Здесь, в этом уютном доме  на окраине города он оказался месяц назад с простреленной грудью, истекающий кровью. Он не надеялся спастись от преследователей, которым вряд ли было знакомо слово гуманизм. Эта республика, где многими годами благополучие населения оставалась неизменным, где закон уважался и почитался всеми гражданами  оказалась трамплином, с которого начиналась незаконная торговля оружием .
…Ему поставили задание короткое и ясное: обнаружить схемы по которым оружие  НАТО оказывается на вооружении террористов. Особенно встревожились его руководители после того, как нашли около, благодаря счастливому случаю ликвидированного киллера, снайперскую винтовку с дальностью прицельной стрельбы в пятнадцать километров. С такого расстояний обнаружить и  обезвредить стрелка почти не возможно. Всю систему, технологию, схему, по которой оружие,  произведённое по стандартам   агрессивного военного блока, появлялось на вооружении боевиков, Михаилу выведать  до конца не удалось, но место с виду безобидной организации,  в стенах которой скапливались винтовки, автоматы и даже малокалиберные миномёты он разведал. И «окно» на границе, через которое агенты международной шайки убийц получали вооружение и боеприпасы к ним, не стало тайной для наших спецслужб. Продажные таможенники и их пособники скоро предстанут перед судом.
Михаил  страшно разочаровался, расстроился , когда узнал, что самый главный и осведомлённый преступник странно погиб при задержании, а все другие  члены преступного синдиката смогли выдать самую куцую информацию при самых изощрённых методах следствия.
Служебная проверка показала, что личному составу был отдан приказ преступников   брать   живыми, а при оказании вооружённого  сопротивления стрелять по ногам. И кто в сумятице операции по задержанию бригады взяточников таможни смертельно ранил в голову майора таможенной службы Кривцова, осталось не выясненным.
Он услышал за спиной шелест осторожных шагов. Обернулся. Валерия подошла к нему вплотную и, пристально вглядываясь в его лицо, прикоснулась ладонью к его лбу.
Облегчённо вздохнула, произнесла тихо и радостно: 
-Сегодня у вас нет жара. Вы оказались молодцом… Вы долго и трудно выздоравливали.
-Валерия, если мы станем обращаться друг к другу на «ты», то это будет правильно,    дружески. И ещё скажи мне, как я оказался в твоём доме.
-Наш дом стоит в самом тупике улицы Турпус. Я с братом Ником уже подъезжала к дому , когда сквозь густую сетку дождя брат увидел человека. Ты лежал на мостовой и небольшой ручей, что обтекал твоё тело был красный.
«Выключи фонарь»,- велела я брату. Ты большой тяжёлый и будто скользкий.
Мы с трудом внесли тебя в дом и положили на диван в зале. Мы не знали что делать; то ли звонить полицейским, то ли врачам. Ник решительно запретил мне звонить в полицию и привёл своего приятеля студента медицинского университета Стивена. Тот осмотрел тебя, сказал, что ранение не опасное, но потеря крови не малая.  Уже глубокой ночью студент привёл своего дядюшку, настоящего доктора Радеева Василия Андреевча.Почему русские имена? Потому что здесь, на острове, есть русская колония. Она не велика, но все мы держимся дружно и помогаем  друг другу, когда есть в том нужда. Тут живут  и потомки первой волны русской эмиграции. Они уже плохо говорят по- русски, и часто имена их уже англоязычные, но они всё одно тянуться к нашему русскому землячеству.                Доктор сказал, что ты счастливый человек, что пуля не задела жизненно важных органов и что её не надо доставать, она ушла на вылет. Он остановил кровь, сделал перевязку и оставил лекарства. Ты ещё двое суток не приходил в сознание, бредил и в бреду  говорил на английском, испанском  и русском.
-Я давно живу у вас. И, вероятно, стесняю вас, но мне, пока, некуда идти. Мне даже из дому выходить опасно. Прости, я не знаю сколько мне суждено у вас прятаться. Ты отнесла в тайник чемоданный ключик. Теперь мои товарищи знают, что я жив. Теперь они долго и упорно будут проверять: на свободе ли я и не под угрозой смерти я сдал место закладки и условный предмет. А когда уверятся, что я чист, то станут искать меня и найдут с твоей помощью.
-Ты мой пленник, Михаил и, когда твои камрады придут за тобой, я тебя никуда не отпущу одного, без меня.
От таких слов Валерии Михаил, вдруг,  заволновался непривычно, с удивительным щемлением сердца и туманом в глазах.  Из него будто вынули стержень некоей упругости и всегдашней стойкости. Он враз ослаб и неверными шагами подошёл к дивану, лёг на него, ощущая спасительную негу отдохновения. А она склонилась над ним и, крупно вздрагивая всем телом, впилась в его губы своими горячими губами.
Валерия родилась здесь, на этом острове четверть века назад. Её родители жили уютно, хорошо в одном из южных штатов США.  Детей у них тогда не было. Мама часто хворала и семейный доктор посоветовал супругам сменить климат проживания на местность похожую на российскую.
Здесь на острове с холодной зимой и тёплым летом мама окрепла на столько, что смогла родить Валерию. Дочка росла здоровым и весёлым ребёнком. Через пять лет после рождения дочери на свет появился сын, коего тоже нарекли русским именем, Николаем. После рождения Николая мама стала опять  прибаливать и по достижении Валерией восемнадцатилетия  тихо сошла в могилу никому не докучая стонами и жалобами. Отец здоровый, сильный мужчина после смерти жены вдруг ослаб, сник и через три года, как и супруга его покорно отошёл в мир иной. Его, учителя русской гимназии доброго и строгого ,хоронили ученики и их родители.
Осиротевших Валерию и Николая пригрел своим почти отеческим вниманием давний друг отца Джим Патерс. Валерия, пока жили родители, успела окончить колледж на отделении информатики и делопроизводства.  Патерс устроил её менеджером в рыботорговую компанию.

Валерия с братом не бедствовала, она зарабатывала достаточно, что б не знать нужды во всех житейских делах и обстоятельствах.                Частыми бессонными ночами её мучила необъяснимая тревога, а когда она, ближе к утру  засыпала, ей чудились чьи-то сильные ласковые руки. Тогда она просыпалась в томительном и сладком волнении, от которого к ней приходило ощущение бесконечного счастья.
И днём она не забывала того чудного  чувствования, которой посетило её душной ночью. Тогда коллег своих удивляла она редкой рассеянностью и отсутствующим взглядом  при каком- либо обращении к ней.
У Николая, студента медицинского колледжа ,жизнь шла бурно, насыщенно. По вечерам он часто пропадал у подружек или друзей и пивные пабы не оставались без его присутствия. Но никакого отчуждения между братом и сестрой не существовало. Оставшись, после смерти родителей одни, на всём белом свете, они жили с сильной привязанностью друг к другу. Николая, Ника,как звали его друзья и подруги, заботило то, что сестра  вечерами и в выходные дни сидит дома, никуда не ходит, ни с кем не знакомится.   Ей уже двадцать пять, а у неё нет друга. «Ты красивая,- говорил ей брат. Если мне не веришь, подойди к зеркалу и посмотри на себя. У меня спрашивают о тебе парни, но пройдёт время ты незаметно состаришься и о тебе никто  уже не будет спрашивать и никому ты не нужна станешь, кроме меня. Тебе нужен муж, семья, дети, и обыкновенное женское счастье не должно пройти мимо тебя».  И однажды Ник уговорил сестру пойти в ночной клуб. Грохот музыки, режущая глаза игра яркого света, визг, шум и  не совсем трезвые  парни окружили её, зовут танцевать. Сквозь людское, адское столпотворение она вырвалась наружу и быстро-быстро почти бегом поспешила к своему автомобилю. Брат  шёл за ней и она заметила его только когда он оказался на сидении рядом . «Ты что, сестрёнка испугалась? Нормальный клуб, нормальный отдых  молодых тружеников и студентов».  «Если это нормальный отдых молодёжи, то мир сходит с ума,- ответила Валерия брату и включила скорость. Начался сильный дождь. Они неспешно ехали по ярко освещённым  улицам, но в дождевой мгле дорогу видно плохо. Они задумчиво молчали. Вдруг Николай закричал:»Человек! Вон человек лежит» и указывал пальцем в сторону от дороги.
-Ты напугал меня криком. Что случились?
Валерия остановила автомобиль, вопросительно смотрела на брата.
-Там лежит человек,- Николай кивком головы указал на место, где виден был распростёртый на земле силуэт человека.
-Пьяница или наркоман,- произнесла Валерия брезгливо.
- Надо посмотреть,- заупрямился брат.
Валерия вышла из машины и неохотно последовала за братом.
На земле лежал  молодой мужчина. Его белая рубашка алела большим кровавым пятном.
- Его надо отнести в машину  и забрать к себе.
-Зачем? - изумилась Валерия.
-Ты посмотри на него внимательно. Он прилично одет и лицо не бродяги, а джентльмена. Если мы его здесь оставим он умрёт от потери крови, или те кто стрелял в этого человека придут и добьют его.
- Давай вызовем полицию. Пусть они с раненым разбираются.
- А ты уверена, что в него стреляли не полицейские?
Валерия, молча, пожала плечами.
Большое, сильное тело раненого они с трудом поместили на заднее сидение.
Так оказался Михаил в чужом доме у незнакомых людей.
Валерия сначала неохотно ухаживала за раненым. Ей активно помогал Николай. Он даже перестал пропадать по вечерам, а  почти всё свободное от учёбы время проводил около незнакомца. Днями мужчина лежал спокойно, а ночью бредил  и без акцента выговаривая русские, английские и ещё какие-то непонятные слова.
Она часто вглядывалась в его  тело, лицо и он нравился ей всё больше и больше. 
Однажды он открыл глаза, приподнял голову, спросил у Валерии голосом недоумения и тревоги: «Где я?»
-Вы в доме у друзей,- ответила Валерия радостно.
Ей и в самом деле было радостно! Радостно от того, что этот мужчина остался жив, будет  жить  и теперь она узнает его лучше и надеется в нём не разочароваться, а наоборот останется в наивном и чистом восхищении в каком она видела его все эти последние дни.
По ночам она просыпалась и слушала за перегородкой его шаги.
Он ходил по комнате часами. Думал, волновался и беспокойство своё скрадывал шагами.
Ей казалось, что она его шаги отличит от сотен, тысяч шагов других людей. Звук его шагов успокаивали, умиротворяли её, и она крепко засыпала с улыбкой на губах.
Однажды  хмурым осенним утром в дом Валерии пришёл человек. Он сообщил Михаилу, что, с помощью интерпола, обнаружен весь преступный оружейный синдикат. Теперь по ним работает бригада ликвидаторов. Трое главных преступников найдены и переправлены в Россию. Работа продолжается.
-У вас будет другое задание,- сказал человек,- Вас ждут на Родине, но домой вы попадёте после…  Вот Ваши новые документы. Паспорт гражданина этого европейского княжества, права на вождение автомобиля, кредитная карточка и даже удостоверение члена профсоюза работников культуры Франции.
-Страна, где мне предстоит работать?
-Это вам сообщат завтра в аэропорту.
- Я надеюсь вернуться скоро. У меня есть личный мотив долго не задерживаться в другой стране пребывания. После я намерен проситься в запас.
- Думаю, руководство учтёт Вашу просьбу.
В глазах посланца Центра на миг вспыхнул и погас отсвет немого сочувствия.
Человек ушёл мягкими кошачьими шагами. Был человек, вот тут стоял напротив и будто испарился он, такая непонятная серая личность, неопределённого возраста, неприметное  чрезвычайно обыденное лицо, рост средний и шаги у него такие, словно крадется он к очередной жертве.
Каких только людей не встречал Михаил в своей богатой биографии разведчика, но его всегда удивляли своей заурядной очень неприметной внешностью люди от Центра.
Завтра ровно в девять утра местного времени он покинет этот дом с его  ставшими Михаилу родными хозяевами. Когда-нибудь он вернётся сюда. Вернётся.
Валерия знала, что придёт время и настанет  минута, когда он скажет ей «прощай». Она старалась не думать об этом, но при одной мысли о расставании с ним у неё наворачивались слёзы.
И вот он говорит ей, что завтра они расстанутся. Она молча и пристально смотрит на него. Глаза её неожиданно сухие, но на лице её столько неподдельного отчаяния, печали, что ему становится пронзительно жалко её. Он обнимает её. Она прижимается к нему, кладёт голову на его грудь. Так стоят,   обнявшись долго, кажется целую вечность. Он шепчет в её маленькое  ушко: «Я вернусь за тобой. Вернусь». Она ему верит.
Ночью она услышала его шаги. Она поняла, что он идёт к ней и 
замерла от счастья.
Утро дождливое, серое, мрачное. Они прощаются. Его ждёт автомобиль у подъезда и Михаил торопится. Он обнимает Валерию. Она крепко к нему жмётся, шепчет:»Прощай»  Он поправляет  её негромким настойчивым голосом:»До  свидания» и  уходит  своими удивительными, вкрадчивыми, но твёрдыми шагами.
- Миша, подожди, окликает она его.
Он оглядывается. На мужественном лице его тревога и удивление. Валерия протягивает к нему руку, на ладони её блестит плоский, блеснувший  серебром  ключ.
-Возьми,- говорит она.- Вернёшься, открой дверь  этим ключом и заходи. Я каждый день, каждый час буду ждать тебя здесь, дома.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, но в глазах его  на секунду зажглась и погасла  радуга  после пасмурной радости.
ХХХ
Быстро проносятся они, дни за днями  и незаметно складываются они в годы. Десятилетие минуло как один день без радости и без печали. Валерия ждала  и верила, что ждёт не напрасно, что настанет день, когда войдёт она  с Михаилом в чудесную сияющую арку их совместной судьбы, крепко взявшись за руки надолго, навсегда.
Валерия любит вспоминать ту единственную ночь их изумительного восхищения друг другом, когда казалось, что эта потрясающая радость не кончится никогда, но она закончилась так внезапно, с гудком автомобиля ,около дома просигналившего печальный конец  их огромного, но такого недолгого счастья.
Тогда, десять лет назад, когда он скрылся за дверью, она не стала смотреть в окно. Не захотела она видеть его уходящего, его спину, чтоб в памяти сохранить только его лицо.
И ещё три года минуло. Часто с тоской Валерия стала сознавать, что она теряют надежду, что в её воображении всё реже возникает образ Михаила и вообще воспоминания о нём являются мутной туманной разорванной картиной.
В жизни её ничего не меняется всё та же работа на том же месте.
Изо дня в день одни и те же серые, однообразные будни. Её вялое существованиё нарушают только живые непоседы племянники двух и трёх лет от роду. Она их любит безмерно и, когда они у неё гостят  она позволяет им любые шалости  и Лёшка с Витькой за то любят свою добрую тётушку.
Николай женился четыре года назад на Лизе, девушке русского происхождения. Валерия уважает брата за то, что в жёны он взял красивую любящую и хозяйственную женщину. Ник выказал незаурядный талант экономиста и теперь трудится там же, где и сестра. Валерия на свои сбережения приобрела молодожёнам коттедж и отделила их к жизни самостоятельной.
Иногда, ей очень хочется родить своего малыша. Но с кем его зачать. Мысленно она перебирает  всех знакомых мужчин, красавцев  и не очень, но как представит она, любого из них, в постели с собой, то ей становится так паршиво и отвратно на душе, что она понимает, - суждено ей жить одной -  одинёшенькой  всю свою отмеренную богом жизнь.  И хоть годы идут, Валерия по- прежнему красива той особенной женской таинственной, колдовской красотой, от которой при взгляде на неё, у многих мужчин перехватывает дыхание. Потому многие особи противоположного пола пытались с ней завязать отношения, но получали холодный, жёсткий отпор.
Сегодня ей особенно грустно. Замок на входной двери в дом сломался. Мастер сказал, что старый замок ремонту не подлежит. Он найдёт другой, новый подходящий по размеру замок, и завтра заменит старый.
Валерия не спит в эту ночь. Постель ей кажется жёсткой и горячей. Она поднимается, бесцельно бродит по дому, заглядывает в окна. За окнами тишина и покой. Улицы пустынны и ветрены.  Осень гоняет по мостовым жёлтые листья. Деревья укутываются предрассветным туманом. Такая зябкая тишина. Ей, становится холодно. Она опять ложится, укутывается в одеяло. Её мысли неотступны и горьки. Завтра в дверях её дома будет другой замок, а вместе со старым замком оборвётся последняя ниточка – паутинка которая связывала её и надежду.
Рассвет давно наступил. Туман рассеялся, ветер утих. Солнце заглядывает в окна. С улицы доносятся людские голоса. Жизнь идёт своей чередой. Валерия лежит, смотрит в потолок потухшим взором. «Заснуть и не проснуться»,- думает она. С улицы доносится сигнал автомобиля. Валерия вздрагивает. Такой сигнал она отличит из тысячи других. Она напряжённо вслушивается в пространство и не верит своим ушам, не верит себе…. Она явственно слышит шаги такие неспешные, но мужественные, родные и она ликующая, радостная, устремляется им на встречу.