Ангел твоей души

Глава I Кто я?

     Он проснулся от пронизывающего сковывающего холода, от боли, которая сводила его скрюченные, поджатые под себя ножки. Он сидел как маленький комочек на чем-то скользком, жестком и прохладном. Втянув в себя влажный пропитанный солью воздух и прислушиваясь к отдаленным звукам льющейся воды и еще чего-то гулкого, и шумного, он стал пытаться подняться и спуститься с этого неудобного выступа в стене, на котором он расположился.
       Он не понимал, кто он, где он, как он здесь оказался и что теперь делать. Было темно, но откуда-то сбоку пробивались еле заметные лучи света. Он медленно, боясь поскользнуться на каменном неровном полу, и держась за такие же неровные влажные каменные стены пытался двигаться в сторону сочащегося света. У него это получилось, приподнявшись на носочки, он зацепился за край отверстия и постарался всем телом подтянуться к живительным лучам. Было сложно, так как все тело затекло и мешался влажный, прилипающий к телу бесформенный балахон, непонятного фасона. Собрав все последние силы, он сделал рывок и согнув руки в локтях подтянулся до уровня отверстия, еще чуть-чуть и в лицо ударил ослепительный свет, и просто оглушил грохот волн величественного, залитого серебряным светом бескрайнего океана.
     Он смог выбраться из отверстия, которым оказалась выбоина в гигантской скале нависшей над просторами великого океана. Он стоял, прижавшись спиной к скалистому выступу, прогретому дневным солнцем и ветер трепал его балахон и ласкал измученное тело. Вокруг было только небо и океан. Захватывало дух, и голова кружилась от высоты, на которой он находился. Страшно уже не было, он постепенно согревался и даже испытал наслаждение вглядываясь в далекую линию горизонта. Разомлев на солнце и опьянев от соленого воздуха, он потерял бдительность и не заметил, как задремал и стал медленно сползать по скале. Окончательно расслабившись, он камнем полетел к зияющей пропасти океана. Тут же очнувшись, ощутив беспомощное тело в полете, он судорожно замахал руками, и как будто перестал нестись вниз к волнам. И – о чудо! Это помогло! Он вдруг ощутил, что тело перестало падать, а руки, как крылья рассекая воздух понесли его над бушующей стихией поднимая все выше и выше. Это был истинный восторг. Он умеет летать, и не сказать, что для этого надо беспрестанно махать руками, его тело как будто само уже неслось ввысь и он управлял потоками воздуха едва заметными движениями. Вот она – свобода, сила, уверенность. На какой-то момент его даже захлестнуло счастье. Но тут же грустные мысли вернулись к нему, он так и не помнил, кто он и где он.
        Вдруг, он увидел небольшой островок, такой маленький что от начала до конца его можно перепрыгнуть. В центре островка возвышалась большая раскидистая пальма. Он приземлился на горячий, рыхлый песок и сел, вдавливая в рыхлую массу уставшие ноги, здесь можно было спокойно подремать, спрятавшись в тени листьев пальмы, что он и сделал. Очнулся он от невероятной тишины, ветер стих, волн не было, никаких звуков – безмолвие и красный раскаленный закат – наступал вечер. Он поднялся, подошел к спокойному, как зеркало, океану и увидел в нем свое отражение. На него смотрел мальчик лет 10 с огромными глазами на пол лица, маленьким носиком и пухлым детским ртом, с капризно оттопыривающейся нижней губой. Кудрявые непослушные светлые волосы топорщились в разные стороны от шаловливого ветра и соли. Худенькие ножки и ручки смешно вылезали из белого балахона, складками спадающего с худых плеч и болтающегося на острых коленках.
      Все, он видит себя. Теперь надо сосредоточиться и все вспомнить! Кто он? Нет, память упрямо не давала ему проникнуть в свои недра. Постепенно начинала появляться рябь на воде, и тихие волны зашелестели нежной музыкой. Он сидел, вглядывался в линию горизонта и слушал тихий плеск волны. Ему стало казаться, что волны что-то шепчут ему.  -Энджи… - Едва разобрал он: “Энджи, Энджи”- уже достаточно явно шелестели волны. Больше у него не оставалось сомнений – его звали Энджи.
     Энджи решил вернуться к своей скале, как бы ни было, это хоть какое-то убежище, надо исследовать его и обеспечить себе приют на ночь. Опять ощутил неизменное счастье от полета, летать теперь было очень легко, можно было вообще не махать руками, а просто парить, поднимая в невесомость тело еле заметными движениями. Покружив немного вокруг скалы, убедившись, что она достаточно большая и по окружности, и в высоту, он начал искать заветную выбоину – вход в его пещеру. Вот и она, она была расположена где-то ближе к верхушке скалы. Залезть в отверстие было уже не сложно.      Энджи опять ощутил тот знакомый запах сырости и прохлады, даже после долгого жаркого дня, здесь было не жарко. Пещера больше не казалась ему такой враждебной и неуютной, глаза привыкли к темноте и стали распознавать все выступы, небольшого странного, какой-то полукруглой формы, помещения. Обследовав пещеру где-то наощупь, где-то с едва различимыми силуэтами, Энджи обнаружил в углу кучку мягкого сена и кусок ткани, гладкий и прохладной на ощупь. Это было то, что нужно, удобно расположившись, на сухом, мягком сене, он как будто даже ощутил запах свежескошенных трав, и не задумывался о том, откуда в скале может быть сено. Не понятно почему, но ему постоянно хотелось спать, Он немедленно забылся, укрывшись этой тканью, волшебным образом попавшей сюда.

Глава II Не такая, как все
   
      Энджи снились сны, разноцветные мелькающие картинки, как калейдоскоп со своими причудливыми узорами, слышались звуки, детские голоса, и даже музыка, звучащая вдалеке. И вот, среди всей этой чехарды, он услышал голос, один, отчетливо слышимый голос; который как-то растеряно твердил одно и тоже слово; Помоги! Помоги! Голос все громче звучал в ушах и стал просто оглушительным. Энджи захотелось подняться и нестись к нему навстречу. Он так и сделал – вся его сущность стремилась куда-то вдаль, Энджи сам не заметил, как уже несся над ночным шумящим океаном на встречу таинственному зову.
       Энджи летел все с большей и большей скоростью, вокруг мелькали звезды, блеск волн и сияние полной луны, и вдруг зажглись миллионы огней какой -то цивилизации – город! Энджи все продолжал лететь кометой на этот зов, сам не управляя своим телом, звук был уже совсем близко, и на душе все теплее. Опускаясь стремительно вниз, он увидел очертания многоэтажного дома с красной, блестящей под лунным светом крышей. Он точно знал куда лететь, как будто натянутая струна соединяла Энджи и зовущий на помощь объект. Вот это окно – распахнуто – Энджи опустился на широкий белоснежный подоконник.
          Перед глазами замаячила комната, квадратная, аккуратненькая, как игрушечная. Вырисовывался силуэт книжного шкафа, с прилежно расставленными книгами, письменный стол с закрытой тетрадкой, какие-то игрушки на полке в углу, также умело разложенные и, главное – кровать. Белоснежная кровать с откинутым одеялом. На кровати сидела маленькая девочка, ее было хорошо видно под лунными лучами. Розовое круглое личико с пухлыми щечками, как у малышей. Торчащие в разные стороны непокорные кудряшки – даже в лунном свете было видно, что они ослепительно рыжие. Как будто кто-то долго и густо раскрашивал их кисточкой ярко оранжевой краской.  Девочка не испугалась, и даже не удивилась, она замерла и внимательно разглядывала, уже сидевшего на подоконнике Энджи. Энджи аккуратно спустился на холодный блестящий пол и на цыпочках, мягко, стараясь не шуметь, подошел к девочке и сел рядом с ней на кровать.
    - Ты все-таки прилетел ко мне – шепотом произнесла девочка: “Я ждала, я надеялась, и вот ты здесь!  Спасибо, спасибо тебе!” Ее маленькое пухлое личико стало кривиться в гримасе отчаяния и страдания и из ее глаз – поразительно синих (как Энджи удалось рассмотреть вблизи) хлынули слезы – такие прозрачные и крупные, такие обильные, что все лицо девочки засверкало от этих слез под лунным светом.
        Энджи стало невероятно жалко, эту маленькую, такую несчастную девочку, он попытался обнять ее дрожащие от рыданий плечики, но не смог, его руки как будто прошли сквозь нее. Руки Энджи были полупрозрачные, он чувствовал ощущения предметов, чувствовал холод, тепло, но человека он ощутить почему-то не мог. Он на секунду задумался об этом, но опять рыдания девочки вернули его к действительности.
           -Я всегда была не такой как все -Немного успокоившись, стала рассказывать девочка: “Я была какой-то нелепой, некрасивой, толстой, маленькой. А ведь мне уже 7 лет! Эти дурацкие рыжие волосы, как у клоуна, да еще самое нелепое имя на свете – Виолетта! Ну как так жить? Как? Родители у меня работают за границей, им хорошо, они не видят, какая у них некрасивая дочь. Бабушка, с которой я живу старенькая и добрая. Он очень любит меня, и всегда хвалит. В садик я не ходила и весь мир мой – были бабушка и кот. Гуляли мы в основном в парке, там цветы, деревья, трава – там комфортно бабушке, но совсем не было детей, и я никогда ни с кем не играла. Телевизор, телефон – бабушка тоже не приветствует. А вот книги- это то, что я очень люблю. Я читаю с трех лет – и уже прочитала все книги в нашем доме, в большой библиотеке. Бабушка даже прятала от меня некоторые книги, например, Ярослава Гашека – “Приключение бравого солдате Швейка”, Толстого – “Воскресение”. Бабушка говорила, что мне еще рано это читать.
              Я очень ждала школу, я хотела жить как все – подруг, игр, кружков и развлечений. Я немного приболела и пришла в школу не с начала учебного года. Класс встретил меня ледяным недоумением. Все во мне казалось им странным – смешная внешность, одежда. Я этот день запомню навсегда: меня посадили за первую парту – с очень хорошенькой беленькой девочкой по имени Света. Я была так рада! Я подумала, что мы будем дружить. У нее были веселые белые хвостики и очень красивая улыбка. Света вся светилась какой-то необыкновенной красотой. Она забыла в этот день ручку, и я с радостью предложила ей свою ручку – запасную – очень красивую переливающуюся разными цветами – родители мне прислали в подарок. Света снисходительно приняла мою ручку, даже немного полюбовалась переливающимися блестками. Ручку она так и не вернула, деловито запихнув ее, как ни в чем ни бывало в свой золотистый пенал. Мне было немножко досадно, но я ничего не сказала. На уроках, я внимательно все слушала и даже пыталась отвечать на вопросы. А на переменах хотелось общаться с детьми, но все было как-то неловко, я пыталась заговорить хоть с кем то, но все не обращали на меня внимания, сторонились, собирались кучками и перешептываясь смотрели очень странно на меня.
       На душе стало пусто, одиноко и даже страшно. Захотелось домой, к своим книгам, подальше от этих насмешливых, довольных собой лиц. Но я не могла уйти, еще было три урока впереди. Я их высидела, кое-как и опрометью бросилась в раздевалку, чтоб скорее одеться и уйти домой. Неуклюже споткнулась в проходе о чью-то ногу, возможно специально подставленную кем-то из одноклассников и оглушительно, упала на потертый линолеум, распластавшись всем телом на нем – так смешно и нелепо, что класс просто разразился грохочущим смехом. Я поднялась под градом криков и насмешек, колготки на коленях я все-таки порвала, и из маленькой ранки сочилась кровь. Саднило, но я не чувствовала этого. Главное – было это исключительное унижение, которое нависло надо мной. Почему-то вспомнилась повесть Железнякова “Чучело” – которую я так любила. Может, именно это чувствовала тогда Лена Бессольцева, когда ей все твердили хором: “Чучело – предатель”?
         Я деревянной походкой, взяв портфель, покинула класс. В раздевалке опять ждал сюрприз – я надела свою любимую фиолетовую вязаную шапочку с закрытым горлом – мне вязала ее бабушка. Это было встречено бурным хором насмешек. Группа мальчишек просто умирали со смеху, показывая на меня пальцем. Я вышла из школы- такой был мой первый учебный день. Я шла домой и беззвучно смеялась над собой – вот они, мои школьные друзья, посиделки с подругами, первые секреты, дружба. Никому я оказалась не нужна – некрасивая, неинтересная, нелепая.
        Вот уже три месяца я учусь в этом классе, каждый день, новые насмешки, издевательства. Я почему-то даже раньше не предполагала, что дети могут быть такими жестокими, и такими дружными в объединяющей их ненависти ко мне. Сегодня ночью мне стало особенно обидно, и я почувствовала, что кто-то должен мне обязательно помочь, я стала звать тебя, и ты прилетел, я чувствую, что ты поможешь мне.

      Глава III Герой нашего времени

        Энджи сидел рядом с этой с этой крохотной, такой не по годам умненькой, но очень несчастной девочкой и видел, сколько надежды в ее глазах.
Знаешь… - наконец то промолвил он, у тебя обязательно появятся друзья в этом классе, но попозже, и это будут новенькие ученики, просто среди этих людей таковых не нашлось и их мы обязательно проучим. В глазах Энджи заиграли озорные искорки - он явно что-то придумал.
         Давай, сделаем так – Энджи заговорщицки он подмигнул Виолетте. Ты сейчас ложись спать, вытирай слезы, утром вставай и иди в школу, как ни в чем ни бывало. Что-нибудь придумаем! Виолетта заулыбалась сквозь слезы и послушно улеглась в свою мягкую кроватку.
        Энджи остался сидеть на кровати. На него очень произвёл впечатление рассказ маленькой девочки и даже было такое ощущение, что ему все это очень знакомо. Ребёнок, не такой как все. Класс- жестокий и равнодушный. Как же так происходит? Дети, ещё в самом начале своего жизненного пути, не имеют сострадания, жаждут унижений других детей, не похожих на них. Откуда все это? И как с этим бороться? Кто-то проявляет активность, и является зачинщиком унижений, кто-то радостно поддерживает и злорадствует, что это происходит не с ним, а кому-то просто все равно, что происходит рядом. Где же эта хваленая доброта? Где милосердие? Ну ладно, хватит рассуждений, надо действовать!
           Энджи подошёл к большому зеркалу в роскошной станинной оправе - висевшему в углу на стене. Не исключено, что это остатки роскоши разоренной при революции аристократии, к которой относился род бабушки Виолетты (почему-то подумал он). Энджи мельком бросил взгляд на уснувшую мгновенно, уставшую от слез и переживаний Виолетту и впился глазами в зеркало. Он видел себя - такого же, как тогда, в отражении в океане - большеглазого мальчика – попытался опять что-то вспомнить. Но вспомнить Энджи ничего не мог...  Он ясно осознавал, что ему под силу принимать любой облик, он просто это знал и все. Необходимо было принять образ современного Героя - покорителя девичьих сердец. Какой же он? Этот современный герой? Энджи задумался и вдруг увидел в отражении зеркала перед собой высокого, почти 180 см, молодого человека, печально смотрящего грустно – зелёными, невероятно искрящимися завораживающими даже кошачьими глазами. На бок небрежно зачёсаны светлые мягкие волосы. На щеках, хотя совсем не пухлых, виднелись ямочки, всегда готовые к улыбке, густые темные брови немного хмурились. Широкие плечи его изящно утопали в сером худи оверсайз.
На спортивных, будто рождённых для бега ногах красовались свободные светлые джинсы и белоснежные кроссовки. В руках он держал оригинальную джинсовку.
             Энджи глядел этому парню прямо в глаза, и понимал, что парень открытый, смелый, с прекрасным чувством юмора, любит антиутопии и играет на гитаре. Любит вкусно изысканно покушать и общаться с друзьями.
Откуда он все знал? А просто, теперь это был он сам!
           Критично оглядев своё отражение ещё раз - Энджи был доволен. Осталось только дождаться утра и немедленно действовать.

   Глава IV “Детки в клетке”

         Время пронеслось быстро, Энджи был в своих мыслях, продумывая план действий. Виолетта проснулась, мило заморгала глазами и сразу заулыбалась, увидев Энджи. Вот это да!- Восхищённо промолвила она и резко села на кровати!- Это ты? Я знала, что ты можешь все! Но что такое ...
          Виолетта с нескрываемым восторгом осмотрела Энджи еще раз, а потом неожиданно вскочила и запрыгала на кровати!
- Ладно, ладно, смущенно пробормотал Энджи - иди, собирайся в школу!
Виолетта побежала из комнаты топая босыми ногами. Через час она уже стояла перед ним в отглаженной школьной форме, с уложенными в косички кудряшками, со свежим, умытым, усеянным веснушками личиком, от ночных слез не осталось и следа.
         До школы шли пешком, было ещё рано, и школьников, бредущих в школу было совсем мало, но и здесь от Энджи и Виолетты не ускользнули заинтересованные взгляды проходящих мимо девчонок всех возрастов.
- А, вспомнил! - вдруг воскликнул Энджи, он на минуту сосредоточился и перед ними появился новенький скоростной велосипед, на который смеясь залезли Энджи и Виолетта. Они немного покатались по прохладным утренним улочкам и ко входу школы, подъехали уже тогда, когда кучки учеников толпились по всему периметру школьного двора.
         Когда блестящий велосипед с пассажирами лихо остановился у крыльца школы, дети уже планировали заходить на уроки. Не удивительно, что парочка, спрыгнувшая на крыльцо, припарковав сбоку свой чудесный транспорт, привлекла всеобщее внимание.
       Школьники, как заворожённые смотрели на статного высокого парня и его маленькую спутницу. Даже разговоры неожиданно смолкли, слышны лишь были тихие восхищённые перешептывания девчонок, сверлящих глазами юного красавца. Как завороженные, разбрелись все по кабинетам.  Энджи с Виолеттой зашли в свой класс вместе со всеми учениками. Удивительно бесшумно, школьники заняли свои места, и внимательно, как из зрительного зала следили глазами за Энджи, стоявшим у доски. Учителя ещё не было, да и звонка тоже.
          Энджи пристально обвёл глазами учеников, и как будто картины выплывали за спинами каждого из них, он сам того не желая, видел моменты их жизней. Вот, мальчишка на задней парте с вихрами мучает свою беспомощную собаку в запале детской злобы, вот девочку с белыми косами бьет мать за двойки. А мальчишку, с упрямым ртом, что сидит рядом, увозит с собой бабушка от пьяного отца. Сколько начинающихся жизней, и сколько уже маленьких трагедий на самом жизненном рассвете. Нет, даже это не оправдание жестокости. Но Энджи не забывал зачем он пришел, он внимательно смотрел в глаза каждому своим кошачьими зелёным взглядом и как будто вынимал их души и чистил их от обид, злобы, зависти и жестокости. -Детки в клетке – Пронеслась в голове фраза из любимого фильма.
            Это был настоящий гипноз, никто не шевелился, подчинившись воле этого странного парня. Так продолжалось три минуты. Энджи нарушил гробовую тишину: “Вы думаете, что, унижая человека не похожего на вас, вы возвысите сами себя? Вы заглушаете свои скрытые обиды, вызывая слёзы других? Этого не будет. Запомните, Виолетта лучше вас во многом. Я не призываю с ней дружить, ее друг ещё придёт в этот класс (я вижу это), но обижать ее вы больше не посмеете. Ваши личные беды не должны будить в вас жестокие чувства, творите добро, и оно вернётся к вам. Принимайте людей такими, какие они есть, отпустите свои обиды и будьте добрее. Подумайте сейчас о себе, о своих мыслях, о своих поступках, что сделало вас такими? Уничтожьте все воспоминания и будьте новыми, добрыми людьми. Когда он закончил, все дети беззвучно плакали, не закрывая лицо руками, не всхлипывая, не двигаясь. Просто вместе с этими слезами выходила вся накопленная за их маленькую жизнь боль. Не плакала только Виолетта, она молча смотрела на все изумлёнными глазами и, наконец, торжество осенило ее маленькое личико
Класс очнулся, с приходом учителя, когда Энджи уже покинул медленным шагом школу и умчался на своём велосипеде.
Стоит ли говорить, что это был уже совсем другой класс, где никто и никогда ни словом, ни делом не обижал Виолетту.

Глава V Сильные тоже плачут.

            Энджи сам не понял, как он опять принял обличье маленького ангела, как летел и как опять очутился в своём пристанище в скале, но он крепко заснул у себя на соломенной постели и проспал так долго, что ничего не слышал и не чувствовал множество часов. Щекочущие его лицо, сквозь отверстие в скале, лучи солнца разбудили его. 
          Энджи проснулся, тело его, как будто слегка онемело от долгого сна, уже привычно, он выбрался в отверстие скалы и полетел на знакомый островок - хотелось солнца, света. Растянувшись под пальмой, Энджи с теплом в сердце вспоминал Виолетту и ее странный враждебный класс - Будь счастлива! - Еле слышно шептали его губы. Энджи ещё долго наслаждался красотой спокойного океана и даже походил немного по воде - это занятие ему так понравилось, он был очень рад обнаружить у себя новый дар, не погружаться в воду, а ходить по поверхности воды, даже на глубине океана. Потом немного полетал, рассекая горячий соленый воздух, и с закатом солнца, решил все же вернуться в свою пещеру. Вдыхая ароматы трав, Энджи заснул.
        И вот он - опять этот странный калейдоскоп - далекие голоса и совершенно отчетливо прозвучавшие слова: Помоги! На этот раз, голос был явно не девочки, это был голос подростка, ломающийся, ещё по-детски звонкий, но уже с какими-то грубыми нотками.        Призыв прозвучал один раз, но в этом произнесенном слове было столько горя и отчаяния, что Энджи вздрогнул и резко приподнялся на своей импровизированной кровати - стало понятно - пора в путь!
          И снова головокружительный полёт над океаном, над многочисленными огнями городов, села, леса, и вот он, на этот раз деревенский добротный дом, в ухоженном живописном селе, опоясанном прозрачной речкой.
       Его он увидел и узнал сразу - мальчика, который просил помощи у Вселенной. Он сидел во дворе на сваленном толстом дереве, ссутулившись и опустив голову. Худенькие, даже заострённые плечи, были опущены, тонкую шею обрамляли жесткие серые вихры волос. Измученное худое лицо было тоже какого-то серого цвета. Глаза у мальчика были очень близко посажены, но синяк, под одним глазом, был виден отчетливо. Он теребил в руках кепку, и костяшки пальцев, нервно перебирающих грубый материал, были содраны до крови. Одет мальчик был опрятно, но бедно. Видавшие виды кроссовки, упрямо рыли перед собой ямку в земле. Весь облик мальчика, был какой-то жалкий и обреченный. На вид ему было лет 14.
          Энджи медленно опустился и сел рядом с мальчиком. Мальчик не шелохнулся, без удивления он поднял свои измученные глаза на Энджи и прошептал: Пришел!
Больше мальчик не промолвил ни слова, но Энджи увидел все сам. Он положил руку на колено мальчика и увидел все события его жизни его глазами.
           Вот он, совсем маленький с нарядной мамой, гуляет по цветущему саду, смеётся, мама держит его на руках, целует. Они живут с мамой вдвоём, но так счастливо и беззаботно. Село их большое, богатое, недалеко от крупного города. Полно городских обосновываются на просторных берегах местной реки. Так и приехал погостить к своим родственникам удалой десантник Саша. За плечами Чечня, одинокая жизнь, вот и заприметил красивую женщину с ребёнком - мать Семена .  Так и стал у них дома частенько появляться - здоровый улыбчивый парень, моложе мамы, дарил подарки мальчишке, даже играл с ним. А вот и мама, в белом платье невесты, счастливая, смеётся.               Потом все изменилось, картинки, встающие перед Энджи, теряют своё очарование счастья.
       Все чаще и чаще новый муж мамы садился один вечером за бутылкой водки и как будто уходил в себя. Какие-то мысли терзали его душу. Лицо становилось мрачным, и порой, мальчику казалось, что, скупая слеза бороздила загорелую сухую щеку молодого мужчины. Все чаще резко открывалась дверь - здоровенный детина, явно нетрезвый, от улыбки ни следа - крик, агрессия, бьет мать, мать закрывает сына собой.   
            Сын пытается защитить мать - отчаяние и бессилие. И некуда пойти, и никто не поможет. Энджи остановил тот момент и внимательно посмотрел в глаза этому пьяному десантнику - все понятно, война, боль, смерть друга.  Серега ... услышал он сдавленный голос десантника. И опять, неслась вереница чёрных дней с ожиданием пьяной агрессии, унижением и бесконечным бессилием. Вот и сейчас, избил мать, и выгнал его из дома, закрывшись в нем с избитой матерью.

Глава VI Ромашка

          - Как тебя зовут? -  Спросил Энджи, прервав свой экскурс в жизнь мальчика.
- Семён - Хмуро и как будто нехотя пробурчал мальчик.
- Что, брат, совсем всё плохо? - подросток обречено кивнул головой. Ему очень хотелось рассказать все то, что он никому не смел сказать, как пытался задобрить пьяного верзилу, мастерил фигурки из дерева, хорошо учился, работал в огороде, пытался проявлять сыновью любовь. Хотел, чтоб была как у всех семья, чтоб мама снова улыбалась. Но наталкивался на стену пьяного агрессивного равнодушия. Избитое худое тело, уже все синее от постоянных побоев, просто кричало само за себя об ужасах этой тирании.
      Тот вечер он запомнил на всю жизнь. Была зима. Они с мамой долго гуляли по заснеженным улицам села, играли в города, смеялись, мечтали. Редко бывает, чтобы мать и сын так долго сохраняли душевную близость. Не смотря на большое количество друзей, Семён любил проводить время с мамой. Она была такая хрупкая, нежная, с большими карими глазами и открытой улыбкой. “Ромашка” - ласково называл ее сын. А любимый мамин синий халат в белых ромашках, подтверждал правильность прозвища. Они любили отгадывать вместе кроссворды, читать детективы, смотреть фильмы и просто сидеть, и молчать вместе. Вот и тогда, вернувшись с улицы - мама напекла пышных блинов, и они уплетали их смеясь и беззаботно болтая. Мамин муж пришел под вечер, шумно зашёл, кашляя и топая ногами. Запнулся обо что-то, извергая ругательства. Да, от улыбчивого доброго парня не осталось и следа. Не моя рук, взгромоздился за стол, и, поев блинов пристально уставился в лицо бледной, замершей в ожидании мамы.
           Пошёл допрос: “Что делала? Почему белья много нестиранного, опять гуляли? Шатались? С кем? Вдвоём? А может ещё с кем?” И понеслось... Сильный удар по голове обрушился на маму, она потеряла сознание. С диким криком Семён кинулся на обидчика и получил серию ударов по всему телу, захлёбываясь кровью он пытался отомстить за маму. И жгучая ненависть навсегда поселилась в душе у мальчика с этого страшного дня. 
              Мать пришла в себя только в больнице. В местном отделении полиции, куда обратились медики, принявшие женщину и ребёнка с травмами, инцидент замяли. А ненависть продолжала жить, разрывая на кусочки юную душу.

Глава VII Серега

Семён не знал, что делать - его отчаяние позвало на помощь Энджи.
А Энджи четко знал, как он поможет.
             -Принеси мне какое-нибудь зеркало -Попросил он. Семён побежал в сарай и принёс старое треснутое зеркало от маминого трюмо. Энджи внимательно посмотрел на пыльную поверхность. Огромный мужик в тельняшке возник перед ним в собственном отражении, форма десантника, ладно облегала его могучее загорелое тело. Орлиный нос, хищные умные глаза, сверлящие гипнотическим зелёным пламенем из-под густых бровей. Широкая шея, короткий ёжик волос под лихим головным убором десантника: “Серега - промелькнуло в голове»
              Семён с восхищением замер, глядя на волшебное преображение Энджи: “Во дела! - Возбуждённо пробормотал он и его глаза сразу как-то ожили, даже стали  другого цвета. В них явно заиграл огонёк надежды.
             Серега подмигнул Семену, и широким шагом направился к закрытой двери дома. Дверь легко поддалась натиску сильных рук и Энджи в образе Сереги ступил на порог просторной прихожей. Чистый половик, крашеные деревянные полы, шкаф для одежды - все было аккуратно и не производило впечатление бедности и неблагополучия. Было тихо.
    Серега прошёл в комнату. Здесь тоже обстановка была скромной, но очень опрятной и даже немного нарядной. Стол у окна, застеленный белой скатертью, красивый угловой диван с двумя креслами создавали уютный уголок. На диване лежала худенькая женщина лицом уткнувшись в мягкие подушки дивана, синий халатик с ромашками бросился в глаза незваному гостю.
          Десантник Саша сидел у окна именно в той позе, которую Энджи уже видел в памяти Семена. Бутылка водки, абсолютно пустая, стояла перед его невидящим взором. А Саша сидел и не двигался, он даже не слышал, что кто-то вошел в комнату – он был в своих мыслях.
          Серега подошёл и сел напротив него. Невозможно передать того изумления, которое отразилось в глазах мигом протрезвевшего Александра, поднявшего взгляд на неожиданного гостя. –Серега! - Нервно сглотнув хрипло прошептал Саша. Его затуманенные алкоголем глаза все больше прояснялись и смесь удивления, радости, шока преобразило его измученное переживанием и пьянством лицо. Пальцы впились в углы стола и побелели от напряжения. Тело пронзила нервная дрожь, судорога свела напряженные мышцы.
            Перед Сашей сидел его Серега, его друг Серега, прикрывший его своим телом от разорвавшегося тогда снаряда. Только и запомнилось - жарко палящее солнце, чёрный дым и предсмертная судорога тела Сереги. Запах гари и сырого мяса. Его Саша теперь слышал всю жизнь. Снаряд попал Сереге точно в спину, под которой скрылся замерший от ужаса Саша.
         Сколько дней, сколько лет страдал Саша, вспоминая этот оглушительный миг, как благодарил посмертно своего друга за спасённую жизнь. А ведь они были дружны с Серегой с детства, вместе учились, вместе пошли служить, вместе устроились по контракту. Все вместе, кроме смерти.
         И вот он перед ним, живой, смотрит своим пронзительным взглядом, молчит.
- Ну что, Санек? – прозвучал родной, звучащий по ночам во сне голос.
-Как же ты так? Избитая жена, измученный мальчишка? Хоть когда то, мы поднимали руку на слабых? Разве для этого я жертвовал своей жизнью? Для этого ты остался жить на земле? Пьянство не лучший спутник жизни. На кого ты стал похож, Саша? Где твоя улыбка? Твоя доброта? Что скажешь, друг?
          Саша молчал, шок испытанный при виде мёртвого друга сменился оглушительной волной стыда - он предстал сам перед собой во всем безобразии пьяного обличья, насилия и жестокости.
          Осуждающий взгляд и слова лучшего друга подействовали на него, как разряд электрического тока, как ушат ледяной воды.
- Никогда больше, никогда, обещаю! - Прошептал ослепленный эмоциями Александр и зарыдал громко, исступлённо, как маленький, одинокий ребёнок. Его голова бессильно упала на сложенные на столе руки, и все тело просто сотрясаюсь от рыданий.
Серега ободряюще кинул: “Держись, друг, не подведи!” И вышел из раскалённой от эмоций комнаты.
        Семён ждал его, с надеждой заглядывая в лицо. - Все будет у вас отлично, поверь мне- Улыбнулся ему Серега. Семен хотел ему пожать руку, но рука прошла насквозь здоровенной руки Сереги, да и сам Серега медленно рассеялся в тумане уступив место Энджи.
     -Никогда не забуду! - отчаянно прошептал Семён - Спасибо!
Энджи точно знал, он это видел - никогда Десантник Саша больше не притронется к бутылке, они будут жить мирно и дружно, мама, Саша, Семён, и все вместе посетят могилу Сереги.
          Прозрачный силуэт Энджи приветливо махнув рукой растворился в вечерней дымке, пора было возвращаться обратно.

Глава VIII  Первая любовь

          Энджи также быстро и незаметно для себя оказался в родной скале и уже утопал на своём сеновале в сухой траве, вдыхая аромат трав.
        На этот раз, призыв о помощи не посещал его долго, вот уже который день он проводил на своём любимом островке под одинокой пальмой. Которую ночь засыпал на мягком сене, но ничего не слышал. Ему даже стало как-то грустно и волнительно, как -будто он не выполняет данную ему миссию.
        И вот! Свершилось! Он даже подскочил, едва услышав звуки трагического зова. О помощи просил нежный девичий голосок, такой тихий, но будто пропитанный отчаянием. -Пора! В путь! - Энджи стремительно покинул свою скалу взмывая в ночное небо.
         На этот раз, голос привел его в очень красивый курортный город, в замечательный особняк, омываемый тёплым морем. Белые колонны из мрамора обрамляли фасад аккуратного, не очень большого, но очень красивого дома.
          Самым эффектным в этом сооружении безусловно считалась терраса, которая просто нависала над простором бескрайнего моря, она вся по периметру была украшена живыми цветами, и маленький фонтан уютно журчал в уголке, освежая своими каплями сидящую в плетёном белом кресле худенькую изящную девочку лет 15.
            Девочку нельзя было назвать красоткой - слишком узкое лицо, немного великоватый нос с горбинкой, тонкие нервные губы, огромные глаза, но очень глубоко посаженные. От этого, ее лицо имело какое-то удивленное выражение. Основным украшением этой юной особы были густые длинные вьющиеся волосы, как у дорогих кукол, которые спадали роскошным водопадом на открытые плечи девочки. Лицо ее выражало отчаяние, и Энджи понял - он прибыл по адресу
             На террасе больше никого не было и Энджи мягко опустился и сел прямо у ног девочки. Девочка резко вскочила и захлопала в ладоши: “Я знала! Я знала! Кричала она - ты придёшь, ты обязательно придёшь ко мне и непременно поможешь. Я так молила Бога послать мне тебя! Не знаю откуда, но я точно знаю, что мне нужен именно ты. Она попыталась обнять Энджи, но ее тонкие ручки проскользнули сквозь него. Это немного смутило девочку, и она замерла с вытянутыми руками перед Энджи.
            На этот раз, Энджи попросил рассказать её саму свою историю.
Девочку звали Стелла. Рождённая в полной состоятельной семье, она не знала ни в чем отказа. Были и дорогие игрушки, и путешествия, и красивая одежда.  Очень большое внимание родители уделяли образованию Стеллы, она хорошо играла на фортепиано, знала три языка, хорошо училась и занималась балетом. При таком плотном расписании, ей совсем не хватало времени на то, что родители называли глупостями. А это - прогулки с друзьями, просмотр фильмов, пикники и просто любое общение. Но год назад, Стелла обнаружила, что задняя дверь их дома не закрывалась на ночь, и вечером, в девятом часу, когда родители и все в доме ложились спать (а все в доме по распоряжению хозяина ложились очень рано), она пробиралась тихонько на улицу, накинув тёплый плед.
     На окраине забора имелся небольшой лаз, непонятно как образовавшийся, пролезая в него Стелла и оказалась на пляже, каменистом, чистом, принадлежащему небольшому роскошному отелю - вереница которых, соседствовала с особняком семьи Стеллы.
             Именно здесь, в одну звездную ночь она и познакомилась с Амиром. Стелла задумчиво сидела одна на скамейке у самых волн и отчаянно мечтала. О чем мечтают девочки в 15? Ну конечно же о любви! Представляют себе идеальных спутников жизни! И вдруг, он предстал перед ней, именно такой, каким она себе его представляла. Высокий, широкоплечий, светлые волосы, светлые глаза, но при этом очень загорелый, просто до шоколадного блеска. Его свободная рубашка едва прикрывала сильную накаченную грудь и на ней поблескивал полумесяц на серебряной витой цепочке. Брюки развевались от ветра и от него самого как будто веяло свежестью, свободой, каким-то позитивом. Он просто подошёл и сел рядом, не спросив разрешения и не поздоровавшись.
          Стелла молчала, молчал и незнакомец. Они просто вместе смотрели на звёзды и мечтали, как будто уже о чем-то общем. Стелла даже не помнит, о чем они стали говорить. Кто и какие слова произнес первым, только вот уже год, каждую ночь они встречались на этом каменистом пляже, не смотря на дождь, снег или просто ветреную погоду.
           Амир был из Казани. Красивый старинный город в 800 км от Москвы. Он был татарин. Раньше Стелла думала, что татары бывают чёрные, с темными волосами и глазами. А Амир был светлый, и как выяснилось, настоящие татары часто такими и бывают. Он приехал в этот курортный городок ещё 5 лет назад с мамой. Мама пекла татарскую выпечку в частном отеле, где им и выделили небольшую комнату. Амиру тогда было 9, он стал учиться в местной школе, после школы помогал маме, а вечером, очень любил насладиться невероятной красотой моря. Он увидел его в первый раз и не переставал удивляться его величию. Он любил и спокойное море и с огромными валунами волн, он каждый день выходил любоваться им. Вот и в тот день, закончив лепить, помогая маме очередные порции перемячей, кыстыбыев и эчпочмаков. Он вышел на пляж и неожиданно увидел изящную фигурку девушки, сидящей на большом бревне, на котором раньше он всегда сидел сам. Он просто подошёл и сел рядом.
         А дальше, все как во сне. Им друг в друге нравилось все. Ну не бывает же такого - всегда находишь в человеке какие-то недостатки, а тут, они просто наслаждались друг другом, внешностью, движениями, манерой говорить, и даже мыслями. Получившие абсолютно разное воспитание, и выросшие в разных семьях они видели мир одинаково. У них были единые ценности, единые протесты, даже будущую жизнь они представляли одинаково! Они боролись за каждую минуту, проведённую вместе.
          И вдруг, как гром среди ясного неба! Родители Стеллы случайно обнаружили ее ночные походы, точнее, об этом рассказал родителям их сторож.
          Отец был человек ведомый, не смотря на статус и должность он полностью доверял мнению свей супруги. А сам ввиду своего великодушия и занятости никуда не вмешивался. А вот его жена - стервозная увядающая красотка немного за 40 с густой крашеной шевелюрой и шикарными ресницами была просто в ужасе. Особенно, когда сторож в подробностях рассказал о встречах с подозрительным татарином из обслуги соседнего отеля, она просто закрыла дочь в комнате с выходом только на террасу для прогулок и помпезно произнеся фразу: “Только через мой труп!” Гордо удалилась.
              Стелла умоляла ее разрешить общение, уверяла, что ничего плохого между ними нет. Но мать не хотела и слушать. Они всегда были очень далеки друг от друга, мать была занята своей жизнью, Стелла своей, всех это устраивало. С младенчества Стеллой занимались няни, а мама просто была и все. Стелла восхищалась ею, любовалась и даже немножко побаивалась. При всей своей беззаботной жизни за спиной состоятельного доброго мужа молодая женщина была какая -то нервозная, взбалмошная и почему-то всегда с грустными глазами. Хорошее настроение ее посещало достаточно редко. В эти моменты она начинала наряжать Стеллу в свою одежду, или увозила ее с собой походить по магазинам, они ходили вместе в кафе, смеялись, что-то обсуждали, как подружки, и потом снова настроение мамы менялось, она замыкалась в себе и часами не выходила из своей комнаты. Часто, утром на завтраке, как всегда тщательно за сервированным, на лице мамы видны были следы ночных слез, но все делали вид, что все хорошо.
Знаешь -грустно завершила свой рассказ Стелла - я просто прихожу в ужас, понимая, что Амира больше не будет в моей жизни. Я просыпаюсь во сне как будто от его прикосновений, от его голоса. Для меня просто все не имеет смысла без него. Порой, я думаю, просто спрыгнуть с этой террасы вниз на острые камни.

Глава IX  Письма из прошлого

         Была глубокая ночь и весь дом спал. Стелла и Энджи стояли на террасе одни, слушая шелест волн.
- Покажи мне спальню родителей - попросил Энджи. Стелла указала ему на окно этажом ниже, немного правее от ее террасы. Энджи практически не шевелясь поднялся в воздух и тихо опустился к нужному окну, немного приоткрыл прикрытые ставит и бесшумно ступил на подоконник. Спальня была роскошной. Огромное изголовье кровати было украшено золотыми резными завитушками, в центре узоров поблескивали камни. Над кроватью красовалась красивая старинная картина с ангелами. Дальше, обстановку Энджи рассматривать не стал, до утра оставалось немного времени. Надо было действовать.
         Он внимательно посмотрел на спящих на кровати людей. Крупный пожилой мужчина, благородный профиль, даже во сне какое-то доброжелательное выражение лица, убеленные сединой виски, но не смотря на возраст, он все равно смотрелся красавцем.     Спящая рядом женщина - мать Стеллы, тоже была хороша. Именно на неё Стелла и была похожа. Но многие черты у Стеллы были утрированы, поэтому она не производила впечатления красавицы, а вот ее мать, напротив, была очень красива. Несмотря на то, что возраст все-таки наложил свой отпечаток - лицо женщины было как будто искусно вырезано из мрамора - тонкий профиль, нос немного тоже великоватый, но это почему-то не портило ее. Длинные ресницы кидали тень на прозрачные скулы. Губы не были ни пухлыми, ни тонкими, но имели какую-то привлекательную форму даже во сне. Волевой узкий подбородок просто кричал о сложном характере женщины.
         Энджи подошёл к спящей и незаметно взял ее за руку. Мгновенно сознание унеслось в прошлое женщины. Вот она юная наивная красотка. Очень хороша. И взгляд ещё наивен и чист, никакого волевого подбородка - она улыбается. Улыбается какому-то парню, вот они идут, взявшись за руки, вот он обнимает ее. Все тело девушки просто вздрагивает от нежных поцелуев и прикосновений. Как она влюблена, как счастлива. Энджи невольно залюбовался этой юной красивой девушкой.
       Картинка счастья сменяется стремительно несущимся поездом, разъярённое лицо ее матери и слёзы - невероятное количество слез. Их разлучили силой, увезли девочку в другой город. Влюблённой красавице, нашли другого, хорошего богатого жениха постарше и выдали замуж. Вот откуда этот печальный взгляд. И живётся вроде не плохо, может ее мать и была права, но не заживают старые раны.
         А что тот парень, с которым связывала первая любовь? Энджи из интереса погрузился опять в прошлое - вот он, тоже плачет, пытался бороться, искать, не получилось. Пишет письма, много, много писем. Увы, не дошли до адресата. Мать девушки, железной рукой отправляла письма в ящик стола. Теперь нет матери, нет писем, так и вывезли старый стол на помойку со стопкой перевязанной ленточкой писем с бесконечными признаниями в любви. Нет больше и парня-погиб, в автомобильной аварии
     Ох, этого Энджи смотреть не хотел. Он вернулся в действительность, только вот в руках у него была эта драгоценная пачка писем, перевязанных ленточкой, которую он просто положил рядом с подушкой спящей матери Стеллы.
           Энджи покинул комнату. Попросил Стеллу лечь в кровать и поспать, пообещав, что все будет хорошо. Сам же, став невидимым, решил понаблюдать что будет. Отец Стеллы встал рано, тихонько вышел, собрался на работу и уехал с водителем на автомобиле.   
       Мать Стеллы наткнулась на письма сразу, в недоумении оглядев свёрток, она аккуратно развернула первое письмо. Энджи специально приблизился поближе и не пожалел. Он наблюдал как поразительно менялось лицо женщины, она читала письмо за письмом, какие-то моменты перечитывала, отбрасывала письмо, плакала, потом читала снова. Прочитав все письма, женщина раскачивалась из стороны в сторону и просто стонала. Потом, она решительно вскочила, накинула утренний пеньюар, бросилась в комнату Стеллы. Стелла проснулась, а мать уже лежала на ее коленях: “ Люби! - шептала она - Люби что есть силы, пока Бог даёт тебе эту любовь. Не важно, кто он, не важно, что будет потом и как сложится жизнь, не важно даже если будет ждать разочарование, просто люби, насладись своей любовью до последней капли, чтоб не носить тяжким грузом всю жизнь в своём сердце память о любви, которую у тебя отняли.
         Стелла и мама ещё долго плакали, обнявшись сидя на кровати. Но Энджи был спокоен - Стелла уже сегодня выйдет на ночной берег моря, держа за руки своего Амира, а у мамы возможно, будет уже не такой печальный взгляд, ведь на груди своей она хранит теперь, самое важное в ее жизни письмо.

Глава X  Когда тебя больше нет

            Энджи сидел под своей любимой пальмой. Не хотелось возвращаться в скалу. Хотелось неба, воды, солнца. Любовь! Он так близко соприкоснулся с ней сегодня. И его не отпускало впечатление, что эти чувства так знакомы ему. Кто же все-таки он такой? Помогая другим, он совсем забыл про себя, он жил жизнью других людей, но точно знал - у него была своя жизнь и свои переживания.
Он так и заснул под пальмой, вжавшись в рассыпчатый тёплый песок, убаюканный шумом ласкового океана.
Следующий зов, он как будто даже не услышал, а почувствовал, как будто он звучал внутри него и непреодолимого тянул его туда, где Энджи был очень нужен.
Энджи стремительно полетел на внутренний зов, он не мог распознать чей это голос - мальчика, девочки, какой он. Его просто тянуло в то место где кто-то безмолвно страдал.
         Что странно, Энджи не запомнил сам полёт, ни городов, ни сел, он как будто просто оказался в небольшой душной квартире на красном диване и мимо него бесконечно ходили люди в черных одеждах. Они не замечали его, и он мог внимательно наблюдать за тем, что происходит. Накрывали на стол, молча, не перекидываясь даже репликами. Женщины в чёрных платках, в чёрных платьях, разных возрастов, с заплаканными хмурыми лицами. Они ставили на стол грибы, салаты, маринованные овощи, варёную картошку и кутью. Энджи осмотрел комнату. Занавешены зеркала, диван, большой стол, большой телевизор на стене и под ним на узкой длинной тумбочке - стоял портрет мужчины с чёрной лентой на уголке.
     Мужчина на фото производил более живое впечатление на Энджи, чем все снующие мимо люди, мужчина улыбался. Его улыбка была настолько доброй и красивой, что казалось - фотография светится. Мужчине лет 35, курчавые волосы на бок, задорные серые глаза с усмешкой, как у Шукшина. И вот его нет, мужчина мёртв. Энджи перевёл взгляд на выключенный телевизор и тот неожиданно включился. Энджи вздрогнул, но похоже никто кроме него не заметил, что телевизор показывает.
         По телевизору в новостях показывали фотографию того же мужчины, это была криминальная хроника. Нападение на мать с дочкой с целью ограбления. Женщина ранена, дочка 4 лет очень испугана. Какой-то наркоман напал на них, когда те припарковав машину, шли по ночному двору, задержавшись в гостях, к своему подъезду.
        Наркоман ударил ножом женщину. Но тут подоспел мужчина, тоже поздно возвращавшийся с работы. Он был врачом и задержался в больнице вытаскивая с того света, отравившегося таблетками 16 летнего мальчишку. Он пытался защитить женщину с ребёнком, получил 8 ударов ножом в грудь. Даже после этого, пытался помочь истекающей кровью женщине, вызвал скорую. Женщину спасли. Отважного- врача нет.
         Наркомана вскоре задержали, в соседнем дворе. А мужчину, Виктора Логинова 38 лет, врача, женатого, имеющего сына 13 лет больше никогда не будет. (как было сухо сказано в репортаже) Он будет улыбаться с этой фотографии своей открытой улыбкой. Телевизор погас.
          Энджи почему-то понял, что репортаж этот показывали по этому телевизору ровно 40 дней назад. Значит сегодня 40 дней, как не стало Виктора Логинова. Но кто же звал Энджи?
           Энджи встал и пошёл по комнатам в этой пропитанной горем квартире. Он вышел из зала, где стол был уже накрыт, в длинный пустой коридор, справа был вход на кухню, там по-прежнему ходили люди, что-то готовили, носили в зал, а вот слева, около санузла, была закрытая дверь. Энджи направился туда. Дверь была закрыта изнутри, Энджи просто прошёл сквозь неё и очутился в маленькой комнате, настолько маленькой, что она могла вместить в себя только узкую деревянную кровать, небольшой письменный стол с компьютером, висящую на стене книжную полку, и небольшую тумбочку слева от стола.
           Большое окно в центре комнаты - на всю стену, было плотно занавешено. На кровати, лицом к стене, лежал мальчик. Энджи сел на кровать, мальчик повернул к нему своё искажённое болью лицо и Энджи увидел те же черты, как на портрете с чёрной лентой. Мальчик внимательно посмотрел в лицо Энджи. Энджи просто физически почувствовал невыносимую боль его души, его потерю. Мальчика звали Миша. Он очень любил отца. Он гордился им. Все выходные они проводили вместе. Отец беседовал с ним как со взрослым. Отец никогда не кричал, хотя мог и наказать, и сказать строго.
 Отца убили и Мише сообщили, что у него больше нет папы. Он просто долго не мог понять, как люди продолжают ходить, есть, говорить, куда-то ехать, как жизнь вообще может продолжаться без него? Как это возможно? Жизнь есть, а папы нет!
          Миша не мог плакать, у него в горле просто встал ком, он не мог толком ни говорить, ни есть, ни пить. Рыдающая целыми днями мама, даже сказала ему с укором: “Вот, отца нет, а ты даже не плачешь, какой ты, Миша жестокий». Миша был не жестокий, горе сковало его всего и заморозило его изнутри. Даже слёзы внутри замёрзли и распирали в груди, давили. Только стон вырывался ночью из пересохшего горла. Спать Миша не мог - он ненадолго забывался и тут же проваливался как будто в какую-то яму, где шла борьба между жизнью и смертью, был какой-то счет и надо было вывернуться чтоб тебя не размололо гигантскими жерновами ... Но он не успевал и его размалывали.
         Миша вскакивал от кошмарного сна и снова мучился не засыпая. Сна так и не было. Мертвого отца не привозили домой, его сразу увезли в его же больницу, а потом на кладбище. Мишу на похороны не взяли, чтоб не было страшно. А Мише было очень страшно. Лёжа в своей комнате, один, ночью он отчетливо слышал скрип половиц под чьими-то ногами, кто-то медленно подходил к двери, и когда Миша, сжимаясь от ужаса, ждал, что дверь откроется - тот кто-то уходил обратно. Миша знал, что это ходил отец, но уже не тот, его любимый, тёплый, родной, в мягкой клетчатой рубашке, а другой, которого больше нет. Мишу просто убивало одиночество, горечь потери, страх и невозможность ни с кем поделиться своими переживаниями. Мать была так поглощена своим горем, что понимать Мишу просто не могла. Этот леденящий ноябрьский воздух, врывающийся сквозь форточку перемешивался со странным сладковатым запахом - запахом смерти.
        Энджи так остро ощутил страдания мальчика, что такой же ком встал у него в горле и было тяжело дышать.

Глава XI ТАМ
         Впервые, Энджи точно не знал, что делать. Но Мише надо было помочь, и он решился сделать то, что никогда делать нельзя, никогда. Энджи взял Мишу за руку и сказал: “Закрой глаза!”- Миша послушности закрыл. В этот же момент Энджи и Мишу как будто бы затянула какая-то огромная воронка, они пулей летели по узкому белому коридору, и тела их были, как в центрифуге, потом, их ждала невесомость, ощущение вселенной и опасности и вдруг все стало белым. И ни звука. Все вокруг белое. Миша и Энджи стояли среди этого белого Ничего и из ниоткуда перед ними появился мужчина в белой одежде, который подошёл к ним, вытянул руки и обнял Мишу. Энджи узнал по фото его отца. Мишу пронзила дрожь, и он всем телом просто впился в родного человека, но руки его прошли сквозь него, как и у всех руки проходили сквозь Энджи.
       Миша сел на пол просто обессиленным комом и стон вырвался наружу, он заплакал, всхлипывая, задыхаясь, воя. Вся его накопленная боль за эти 40 дней кошмара, как будто вырывалась из его изуродованной горем души. - Что ты, Мишка! - Сел рядом с ним его папа. - Папка! Папка! -Рыдая орал Миша! -Я не могу без тебя! Слышишь? Не могу! Я люблю тебя! Возьми меня с собой! Я все равно умру без тебя. Мир не имеет смысла, если нет в нем тебя. Это продолжалось где-то пол часа. Энджи и отец Миши не мешали, дали выйти боли из души исстрадавшегося мальчика.
Когда мальчик бессильно растянулся, опустив голову на руки, отец ему прошептал: “Мишка, мой Мишка! Так получилось. Я тоже так хочу сейчас обнять тебя, поцеловать, прижаться к тебе - но меня больше нет. Но знай -я всегда с тобой. 40 дней я находился с тобой в квартире, не желая тревожить тебя, я так и не решился зайти к тебе в комнату, не мог осознать свою смерть, негодовал, не понимал, как мог так рано уйти, но сейчас, я понял все.
          Нас всех ждёт смерть, рано или поздно, своим ранним уходом мы бесспорно доставляем сильную боль своим близким. Потому что никто не знает, а что ждёт нас Там, как уходить в неизвестность. Поэтому Энджи и провёл тебя ко мне, чтоб ты увидел - дух человека остаётся жить, его просто никто не видит. Я покидаю этот мир сегодня, чтоб не тревожить никого, и здесь душам лучше. Нас ждут встречи с умершими друзьями, родными, здесь нет рая и нет Ада. Здесь просто хорошо. Все ждут своей очереди переродиться снова и исправить свои ошибки. Людям даётся право осознать. Каждый может как на экране просмотреть свою жизнь в деталях снова, сделать выводы, готовиться как к экзамену и опять получить жизнь, чтоб прожить ее лучше.
          Своей смертью, я спас молодую женщину, которая родит ещё двоих детей и оба станут знаменитыми врачами, а маленькая спасённая девочка станет знаменитой писательницей и напишет очень важную для человечества книгу. Наркоман, который убил меня, скоро умрет в тюрьме в ужасных муках. Он жалок и несчастен. Запомни! Каждое событие в жизни зачем-то было дано, плохое или хорошее, но это было так нужно. Вот и ты, должен жить, помня обо мне, потому что ты будешь пилотом, будешь дарить людям счастье полёта, а я буду всегда рядом и буду гордиться тобой.
         А чтоб ты реально ощутил, что я с тобой и ты не одинок, возьми мой крестик, отец надел на сына тонкую медную   цепочку с маленьким протёртым крестиком. Мишка не раз раньше прижимался к груди отца и чувствовал на щеке этот крестик. (он знал - что это настоящий крестильный крестик отца).
           -Я ещё могу проводить вас-  Сказал Виктор- и вся троица, взявшись за руки пролетела обратный путь через центрифугу и тоннель. Они были опять в этой маленькой комнате. Мишу уложили на кровать. Отец и Энджи сели рядом. - А можно спросить? - замявшись сказал Энджи. Виктор кивнул. - У вас сегодня 40 дней - люди будут сидеть, вспоминать Вас, какую Вы прожили жизнь, а для Вас…- тут Энджи замялся.  -Ты хотел сказать мертвецов? - помог Виктор - Энджи кивнул - Это важно?
          -Нет, совсем нет, сказал Виктор. Люди, окружающие тебя перед смертью и их отношение к тебе, это результат твоих поступков в жизни. Надо анализировать самому свою жизнь, а не ее последствия, что я и буду теперь делать. А все остальное - эти обряды, это мишура. Настоящий Судья каждый себе сам.
          Виктор и Энджи одновременно повернулись к Мише, он крепко спал, прижимая к щеке медный крестик. Он даже мирно улыбался во сне, он знал, что он не одинок.

Глава XII Ангел твоей души

-Ну что- сказал Энджи- мне пора.
           -Подожди ... Виктор загадочно остановил его. Мне надо тебе что-то показать. Виктор уверенно взял Энджи за руку, и они полетели. Они очутились в больнице в небольшой палате, светлой, чистой, у окна стояла единственная кровать, на ней лежал мальчик, мертвенно бледный. Ему было лет 16 на вид, худенький, заострившийся профиль. Энджи подошёл поближе, заглянул в лицо этому мальчику и о Боже! Что-то кольнуло его прямо в сердце, он узнал в нем себя! Мальчик был очень похож на него, только как будто немного постарше, чем он сам в отражении в океане.
- Это я? - Прошептал Энджи. -Виктор кивнул
         Энджи с трепетом дотронулся до руки мальчика и мгновенно вспомнил все.
Вот он маленький с бабушкой, худенький в очках, не такой как все, книги, фортепиано. Родители не живут с ними. Пошёл в школу - жёсткая травля детей. Как у Виолетты... прошептал он. Вот его родители вернулись из длительной командировки - недолгое счастье ... Как ушат на голову - смерть бабушки, самого близкого человека (Мишка, вот почему я так чувствовал тебя), пронеслись два года - отец запил, избиение матери и его, кровь, тупое бессилие (ах Семён, и здесь ты был не одинок), и вот, наконец, первая любовь - словно богиня перед ним - нежный образ худенькой девушки - родители увезли насильно в другой город (Стелла, и у меня была несчастная первая любовь…). Стою на подоконнике - надо прыгнуть - впереди пропасть. Сердце сжимается от боли и страха. Нет, не так, и вот в руках таблетки. Выпил. И все.
              Больше ничего не помнишь? -Тихо сказал Виктор. Энджи перевёл на него вопросительный взгляд. – Я был тем врачом, кто спас тебя в тот день, и возвращался я в ту ночь, когда наркоман напал на меня, после того, как вытащил тебя с того света. Все эти 40 дней ты был в коме. Энджи - это ангел твоей души. У каждого человека есть свой ангел, и он помогает человеку в критичной ситуации. Твой ангел – слышал боль других, похожую на твою. И помогал, чтоб спасти тебя. Энджи чувствовал прикосновения вещей, но не чувствовал ничего живого, так как был еще между жизнью и смертью. Зовут тебя Эдуард. Твой ангел тебе доказал, что можно справиться с любой, самою, страшной болью. И теперь последний день, чтоб решить, Ты действительно хочешь покинуть этот мир? Тогда, ты, Энджи, отправляйся вместе со мной. Либо возвращайся к своему Эдуарду и живи, ведь мир все равно прекрасен.
           Энджи посмотрел в глаза Виктору, благодарно кивнул ему, улыбнулся и растворился в теле Эдуарда, лицо последнего порозовело. Эдуард открыл глаза и первое, что увидел, огромную картину, висящую на стене в больничной палате. На картине была изображена огромная скала, возвышавшаяся среди волн океана, и маленький остров с одиноко стоявшей пальмой. Эдуарда глубоко вздохнул и улыбнулся – ведь впереди его ожидала богатая приключениями жизнь. Он тихо произнес: “Спасибо тебе, маленький Энджи”.