Дыхание взаимных озарений

      Подул тёплый летний ветерок, неся за собой пушистые облака. Лучи солнца пронизывали голубое небо. Щебетали и пели птицы, летали бабочки, стрекотали кузнечики. Луговые цветы наклонились в сторону небесного светила, впитывая в себя животворящие потоки света.

      Кто-то потревожил сон Итана, лениво открыв глаза, он повернул голову и взглянул на Эмили. Девушка сидела на зеленой травке и держала одной рукой пару бумажных листков, а другой нежно поглаживала своими тонкими пальцами кудрявую шевелюру своего возлюбленного. Её светлые волосы прикрывали плечи, а вдумчивый взгляд старательно бегал по строчкам исписанной бумаги. «Как же она красива», — подумал он.

— Сколько я проспал? — Итан поднял голову с её колен.

— Примерно час, — Эмили отложила листы и с любопытством на него посмотрела. — тебя так убаюкивают мои стихи?

— Дорогая, они прекрасны, а прекрасней их можешь быть только ты, — он сел рядом с ней. — Извини, такого больше не повторится, я обещаю. Где мы остановились?

— Думаешь, что ты можешь так легко отвертеться? — в её голосе не было укора или обиды, а доказательством послужила игривая улыбка. Эмили потянулась к Итану и поцеловала его в губы. — Ты прощён.
      
      После этого она принялась снова читать вслух. Её мягкий голос сливался с шелестом листвы, с пением пролетающих птиц, с журчанием ручейка и едва заметным дуновением ветерка. Всё тело Итана было расслаблено, веки чуть прикрыты, а голова запрокинута назад. «У неё есть талант, — думал он. Я в этом ни на минуту не сомневаюсь, только она может так чудесно писать. Пусть и говорит, что не умеет сочинять, но я-то знаю, я слышу всю красоту и глубину её мысли. Боже, как же я мог уснуть, неловко вышло. Сорву ей цветов на обратном пути».

      Время от времени он поглядывал на неё, на её утончённые черты лица, на слегка красноватые щёки, аккуратный носик и тонкие губы.
Время шло, а он внимал ей, каждому сказанному ею слову. После каждого прочитанного стиха они бурно обсуждали его, в основном говорил он, выражая свои эмоции, а она с чувством слушала его. Где-то вдали раздался резкий шум, который прервал речь Итана.

— Ты это слышала? — спросил он и повернул голову в сторону, откуда был слышен звук.

— Не отвлекайся, дорогой, тебе показалось. А как тебе эта строфа? — она зачитала отрывок, последними словами которого были «дыхание взаимных озарений».
      
     Нечто странное было в том чужеродном шуме. Он брал своё начало не издалека, а где-то рядом, будто сверху, но голубое небо было безупречно чистым. Итан обернулся к Эмили и продолжил с того момента, где закончил. Вскоре он и вовсе позабыл об этом, больше его не слышал. Они еще долго сидели на лужайке, полной разных цветов, горячо и страстно спорили, радовались, смеялись, и конечно, не забывали о сладких поцелуях. Наконец настал момент идти домой. Солнце потихоньку начало садиться, птицы стали реже пролетать над головой, только ручей по-прежнему весело бежал в своем темпе. Взявшись за руки, они шагали по протоптанной ранее траве, всё также чувственно беседуя.

— Милый, а ты помнишь, как впервые встретил меня? — с нежностью посмотрела она в его тёмно-карие глаза.
Заметив это, Итан улыбнулся и ответил:

— Конечно, как такое можно забыть? Это было ровно семь лет назад, ты была в великолепном синем платье и такая же красивая, как сейчас. — он остановился у нескольких тюльпанов, аккуратно сорвал их и вручил импровизированный букет Эмили, за что был щедро вознаграждён страстным поцелуем.
      
     Стало смеркаться, подул прохладный ветерок. Летний день близился к ночи. Неожиданно резкий неприятный звук повторился, на этот раз он стал вдвое, а то и втрое сильнее, постепенно переходя в рокот. Пара остановилась.

— Что это? — он был уже на сто процентов уверен, что ему не показалось, Итан бросил взгляд на возлюбленную. — Я снова это слышу.
После этих слов лицо её переменилось, в один миг угасла улыбка, сжались тонкие губы.

— Итан, мне пора уходить, — она отстранилась, по щекам побежали
слёзы, — я люблю тебя, дорогой.

— Милая, что с тобой? — он подался вперёд в попытке взять её за руку и обнять, прижать к себе настолько сильно, насколько это было возможно.
Но она не прильнула к нему, а только больше отдалилась.

— Прошу, Итан, не забывай меня, помни такой, какая я есть сейчас перед тобой, — её дрожащий голос стал едва слышен. — Прощай, любимый мой…

      Всё исчезло и растворилось в пустоте. Шум заполнил собой всё пространство. Внезапно вспыхнул яркий свет, Итан зажмурился. Он хотел пошевелиться, но не смог, от страшной боли тело сковало, а спустя секунду он понял, что лежит, а голова зафиксирована, как и все его конечности. Медленно, с опаской, ему удалось открыть глаза. Всё плыло и было смазанным, практически не различимо было окружение: белые стены, белые койки, белые лампы. Он попытался что-нибудь произнести, но жестом его остановил белый силуэт, неведомо откуда появившийся, вскоре показался второй. Один из них заговорил.

— Мистер Итан, меня зовут Йохан Костер, я ваш лечащий врач, — белый силуэт помедлил, вероятно, оценивая состояние пациента. — Вы попали в аварию на тридцать пятом шоссе. Вашему здоровью ничего не угрожает.

— Эмили… — с трудом и страшным хрипом выдавил из себя бедолага.
Два белых силуэта переглянулись, затем первый кивнул, а другой в спешке удалился.

— Мистер Итан, — взяв паузу, Костер достал красный платок из нагрудного кармана халата и протер им влажный от пота лоб, — ваша жена Эмили Гросс скончалась на месте происшествия. Примите мои соболезнования.

      Тёмно-карие глаза закатились, увидев бесконечный мрак и темноту. Всё обрушилось, сломалось, раздавилось в один миг. Вдалеке слышались голоса белых силуэтов, их стало больше. Что-то происходило где-то там, но Итану это было неважно, он был уже далеко.
      4:51