Невесты

Сразу замечу: это не исповедь, не тайные кладовые памяти и не какая-то откровенность, вынужденная рядиться в драпировку ложной смущенности.

Обычная, старая как мир, история. Со временем вуаль сомнения – делиться ею, нет ли – истлела за ненадобностью и запорошена временем.

Итак: кровать, в голове ее тумбочка, желтый шатер света из-под абажура, светлый круг на подушке, и она...

Избирательная память крутит кинематографом кадры прошлых дней. Лучик его, как на экране, продергивает следующую из ряда, кажущегося бесконечным, картинку. Как в рамке киношной темноты они выплывают друг за другом: умные, веселые, грустные, скептичные. Каждый раз разные, но всегда в чем-то неуловимо схожие... гладкая, нежная цепочка, звенья которой непрерывно перетекают одна в другую.

Может, поэтому не успели еще исчезнуть чары одной, с которой только-только обменялись душами, и холод забвения не успел еще вморозить ее в историю, оставив о себе только память, как за ограду ресниц из будущего проникают новый лики...

Я слишком хорошо знаком со своей беспокойной натурой, чтобы не знать заранее, чем все закончится. Даже когда сердце заходится от счастья текущего знакомства, я уже на этом этапе четко вижу другое, которого пока еще нет.

Не могу ничего поделать с ртутной подвижностью своего любопытства: рука трогает настоящее, а глаз обшаривает горизонт в поисках очередного интереса. Неиссякаемая жажда головы и сердца, бесстыдно отрицает постоянство привязанностей, несмотря на то, что надо отдать должное: каждый раз душа просто разрывается от надвигающейся тоски расставания. Но опять что-то, неизвестным пламенем выжженное на поверхности сознания, толкает в очередной поиск: может, на сей раз следующая встреча закроет прострельное отверстие души, зарубцует сердце, успокоит мятущиеся мозги?..

Может, хоть на сей раз?.. Еще не отзвучал ласковый шорох слов, и не рассеялось их тепло, еще впечатана в сердце пронзительность откровений и безграничная глубина вверенной мне души, но кристальная ее прозрачность грустной паутинкой уже уносится очередным порывом сквозняка и превращается в легкий дым прошлого.

Да-а… одна встреча только-только прошла, переплеск ее эха еще исходит за уловимые пределы, а я снова готов броситься в новый бесконечный водоворот ожиданий и пропастей надежд, пока еще закутанных в чадру тайн.

Волны образов, не в астральном, а что ни на есть, земном воплощении, спрятанные за обложкой ваших имен, поднимаются и опадают, вынося и оставляя на берегу наших встреч трогательные отпечатки своих следов. У каждого свои. Они напоминали, как без раздражения и требовательности во взаимности, просто от широты и неиссякаемости натуры отдавали все: глубокую мудрость печали, стоицизм веры, неистребимость надежды…

И какой бы я ни был, вы – вы! – заслужил я или нет, – скорее всего – нет, вы дали мне силу подняться над серостью жизни, заглянуть в лицо всем правдам мира, чтобы найти одну, которая правит – любовь.
 
Далекий от исповеди или мольбы о снисхождении, я понимаю, что не стою вас. И вы, зная это, все равно одна за другой, полные или филигранно выточенные, подсвеченные тайной, отчаянно выставляясь или прячась от ревнивых глаз, стоите, зная и веря, что очередь эта, какой бы она ни была длинной, дойдет и до вас.

Легкой рукой пройдусь, как бы на ощупь, знакомясь с будущими секретами, и возьму себе одну из вас, на сегодня... завтра, пока она не отдаст мне все! А потом… потом отложу ее в сторону.

Молча и с любовью осмотрю ряды ваши. Один за другим, полку за полкой.
Невесты мои, книги мои...

Семён Теслер

2016 г.