Городские приключения. Гл. 7 Новые чувства

                Глава 7-я.  Новые чувства.

Мужик, прибежавший с палкой, жил в этом же доме на втором этаже. Они поднялись к нему в квартиру и девушка пошла в ванную умываться. Андрей вытащил из-за пазухи котёнка и попросил молока. Малыш с жадностью набросился на угощение, тихонько мурча от удовольствия. Поев,устроился рядом с блюдцем и тут же заснул.
 - Можно я его пока у вас оставлю? Жалко будет будить.
 - О чём разговор, заберёшь, когда захочешь. Я кошек люблю и жена тоже.  Получается, что
  ты ещё одну живую душу сегодня спас? Ну молодец парень! Жаль медали закончились, только устные благодарности остались. Вот я тебе её и выражаю!
 - А Вас, кажется, Гаррик зовут, а фамилия - Финский?
 - Откуда ты знаешь? - удивился мужик.
 - Да мы с вами в "Дождике" пиво пили, вместе с Аким Иванычем. Помните?
 - А-а-а-а... да-да-а.. было дело - сказал, вспоминая...
 - Вы очень удачно подоспели, да ещё и с палкой, будто ждали момента.
 - Ха! Я мусор пошёл выносить, слышу крики и плач в подворотне. А у меня на такой случай палка сучковатая за водосточной трубой захована. Трубу отодвигаешь, а там в углублении она, родная, и стоит. Сегoдня второй раз её использовал. У нас тут хулиганья хватает.
Фин стал серьёзным и уже без шуток спросил: - Ты всегда с ножом ходишь?
 - Да нет... что вы... - замялся Андрей - случайно с собой оказался.
 - Дай сюда, я посмотрю.
Гаррик взял нож, повертел в руках рассматривая гравировку на лезвии и резьбу на костянной рукоятке.
 - Немецкий, довоенный, почти новый. Продать не хочешь?
 - Не-ет, это отца, я брал ребятам показать.
 - Удачный день выбрал для показа, как раз и в дело пустил. Когда домой придёшь, спрячь его подальше и протри хорошенько. Они в ментовку не пойдут, но как известно - береженного Бог бережёт. Ну смотри, если захочешь, полтинник я тебе отгружу.
- Спасибо, но не буду - сказал Андрей, думая: " А что же мне теперь с ножом делать?" А полтинник - это очень много, когда у тебя карманы пустые и денег не предвидится. Из ванной вышла Инна. Выглядела уже сносно, но дрожь её не отпускала.
Гаррик внимательно посмотрел на неё и на Андрея и молча поставил на стол бутылку коньяка и нарезанный лимон.
 - Давайте по полной, чтобы такое случилось в последний раз!
Они выпили, Aндрей - как воду, Инна - закашлявшись и скривившись.Гаррик взял её за подбородок, повертел туда-сюда и сказал - Синяков не видно, а пятна отойдут. Болит где-нибудь?
 - Кожа горит…
 - Они у тебя деньги забрали?
 - Нет...всё на месте...
 - Странное нападение. Похоже, что били ладонями и ничего не забрали. Просто поиздеваться решили.
 - Они бухие были - вмешался Андрей - Аж на улице смрад стоял.
- Нy да ладно. Давайте ещё по одной. Ты домой девушку проводишь?
Андрей кивнул и посмотрел на Инну. - Да нет, спасибо, я и сама дойду. Тут недалеко - Слова прозвучали, а взгляд говорил совсем о другом.

Она жила в конце этой  улицы, в одноэтжной пристройке к двухэтажному дому. Вход был в глубине двора. Между входной дверью и калиткой находился крошечный палисадник с укороченной садовой скамейкой. Андрей сел на скамейку, закурил, а Инна сказала - Подожди минутку, зайду скажу что пришла, а то они всегда волнуются если задерживаюсь.
 - Мои тоже - кивнул Андрей - Всегда просят звонить, если что...
 - Мама одна дома. Отец в командировке, а бабушку недавно похоронили - грустно сказала она.
- У меня тоже была бабушка. Два года назад умерла - также грустно добавил Андрей.
....Инна, это был не тот тип женщин, которые обычно нравились Андрею. Его привлекали небольшие, миловидные, с хорошими фигурами и смазливыми личиками. Тот тип, который сразу бросается в глаза. Инна была с ним одного роста, стройной её назвать было нельзя, миловидностью не отличалась. Да и увидел он её первый раз в таком виде, что никому не пожелаешь. Но Андрей чувствовал, что его к ней тянет. Улавливалось женское тепло замешанное на желании, исходящее от её молодого, ждущего любви тела. Но мучал вопрос - а красиво ли будет воспльзоваться своим статусом "героя-спасителя" чтобы попросить что-то у женщины?  Ответ был однозначным - не красиво! Но это было на уровне головы. Сердце, руки и всё остальное, подсказывали совершенно другое...И мозг почти победил.
Прошло минут десять. Он докурил сигарету и уже собирался постучать в дверь и сказать, что уходит, но тут на пороге появилась Инна и с испугом посмотрев на него, сказала: - Маме плохо. Сердце болит, дышать тяжело. Надо скорую вызвать. Ты уже уходишь? - и столько тоски и надежды на "нет" было в этом вопросе, столько грусти в её больших серых глазах, готовой вот-вот перейти в боль, которую он видел там, в подворотне, что он сразу же решил, что останется. Наверное впервые в жизни он почувствовал себя мужчиной, почувствовал себя кому-то нужным, почувствовал, что от него что-то зависит. С Юлькой было по другому - она разрешала себя любить и за собой ухаживать.
И ещё он  нужен был комсомолу и партии, чтобы посылать его месить грязь на колхозных полях, дышать гнилью на овощных базах, надрываясь таскать бетон и копать ямы на стройках.
 - Я с тобой останусь, только домой позвоню.
Они зашли вовнутрь и Андрей с интересом огляделся. Квартира состояла из двух смежных комнат, крошечной кухни и туалета. Дальняя была родительской спальней, вторая служила гостинной и спальней Инне.
Инна вызвала скорую, а Андрей позвонил домой и соврал, что он в общежитии на дне рождения.
Скорая приехала на удивление быстро. Он сидел на кухне и не слышал, что там происходило. Через некоторое время услышав, что врачи ушли, выглянул в коридор.
 Инна сказала, что маме сделали укол и она засыпает.
 - Хорошо, что ничего серьёзного, я наверное пойду - нерешительно сказал Андрей. Она взяла его за руку и заглянув в глаза, тихим голосом сказала - Останься...  Это однозначное "останься" стало тем толчком, который сдвинул с места шаткую махину "не удобно", дав дорогу его eстественному мужскому желанию.

Они прильнули друг к другу изголодавшимися молодыми телами, заново открывая для себя: она - мужчину, а он -  женщину....
 - Подожди Андрюшенька, пoдожди милый - задыхаясь сказала она сдавленным голосом -  Я  сейчас диван расстелю...
 Её тело приняло его юношескую пылкость, как жаждущая земля принимает благодатный дождь. Они тысячи раз умирали от нежности и воскресали от счастья. Очищающий огонь страсти сжигал всю мерзость и грязь, которые волею случая выплеснулись на них этим вечером.