Живые игрушки

В девяноста пятом году, во время дефицита, мама приехала из Улан – Удэ и привезла нам с сестрой две куклы. Одна была тонконогая с длинными желтыми искусственными волосами. Вторая толстенькая, с короткой прической. Первую отдали сестре, а вторую подарили мне. Помню, как сильно мы радовались этим красавицам. Кроме этой куклы у меня был гном, которого я любила больше всего на свете. Больше конфет и больше своей новой куклы.
 Когда на зимние каникулы нас с братом отправили в Алянгу, на бурятский гурт, игрушек, видимо, из боязни, что могу потерять, мне с собой брать не разрешили. Я сидела в уазике и хныкала по этой причине. А Женька, мой двоюродный брат, родители у которого жили на гурту, сказал мне:
- Не плачь. У меня дома есть живые игрушки. Они умеют танцевать и разговаривать.
- Ты врешь, не бывает таких игрушек. – Сказала я.
- Вот приедем и увидишь, что бывает. – Возразил он.
Я перестала хныкать, поскольку в моей голове возникли говорящие гномы и танцующие барби.
Однако, по приезде мы не обнаружили никаких игрушек, если не считать деревянного автомата, который вырезал Женьке дядя Слава, брат моей мамы и мамы Женьки. Я почувствовала себя обманутой и заплакала. Взрослые решили, что я устала с дороги и уложили меня спать.
Прошло несколько дне, прежде, чем Женька снова завел разговор о своих живых игрушках.
Мы были на улице. Зимнее солнце уже обошло полнеба и готовилось нырнуть за синие сопки гор. Короткий день заканчивался. С озера по тропе к базе поднимался скот; напившись воды, коровы толсто переваливались сбоку на бок, шли неспешной вереницей.
Женька сидел на верхней жердине забора, ноги в серых валенках упер в нижнюю жердь. Забор и был таким: из верхней и нижней жердей, прибитых гвоздями к столбам, которые были вбиты в землю. Женька то и дело швыркал маленьким носом, гоняя сопли, и безостановочно болтал.
-… А я тебе не наврал, что здесь летом были живые игрушки. Наверное, потому что пришла зима, они все собрались и уехали в Хунгуру.
Я недоверчиво кошусь на него.
- Опять врешь!
- Клянусь тебе! – Восклицает он, глядя на меня искренними чистыми глазами.
- А где находится эта Хунгура?
Женька привстал на нижней жердине и указал варежкой в сторону Витима.
- Ммм, вон там! Отсюда недалеко. Если утром пойдем за ними, то в обед уже обратно придем, так что никто не заметит, что мы уходили. Ты только никому не говори.
Я смотрю в то направление, куда он показал и вижу темнеющие вдалеке горы, которые неподвижно замерли за Витимом. Сколько не смотри на них, не увидишь там ни одной живой души. Я вмиг представила, что оказалась там: увидела голые деревья, белую землю, и даже почувствовала, как звенит тишина в этих холодных безлюдных местах.
- А не страшно? – Неуверенно спросила я.
Женька цокнул языком и презрительно сказал:
- Ну ты трусиха!
Женька уже большой, он уже ходит во второй класс, а я еще в детский сад. В деревне Женька жил у нас дома, пока ходил в школу, ведь родители его круглогодично живут здесь, в Алянге . И вот, когда наступили зимние каникулы, мы приехали сюда погостить. Женька, конечно, и летом здесь живет и, наверное, ему совсем не было скучно вместе с говорящими игрушками. Вот бы и мне их увидеть! Жаль, что сейчас они ушли в Хунгуру.
Из дома вышел дядя Слава и позвал нас ужинать. Мне нравится дядя Слава.  Он высокий и молодой, совсем не такой, как Женькин отец -  тот старый и ворчливый.
Женька спрыгнул на снег и побежал к дому. Я побежала следом за ним, мне тяжело, валенки неудобные, поэтому я прилично отстаю от него. В доме мы сбросили с себя шубейки, меховые шапки и уселись на скамью. Женькина мама, тетя Вера, уже поставила на деревянный стол полную чашку ароматных, дымящихся поз . Рядом с позами стоит стеклянная  банка с густой сметаной. Женькин отец нарезал буханку хлеба и положил нам по куску рядом с тарелками. Дядя Слава в это время разлил по кружкам чай и щедро забелил его молоком.
Когда мы, наконец, все расселись за столом, тетя Вера намазала мой хлеб сметаной и положила мне в тарелку большую позу.
- Не обожгитесь, горячо. – Предупредила она нас с Женькой. Я подула на позу и ложкой разрезала желтое вареное тесто. На дно тарелки вылился сок, с блестящими малюсенькими капельками жира. Его можно выпить прямо через край тарелки потом, когда съем тесто. Мясо из поз я тогда не ела, а дома незаметно прятала его за тарелку со стороны, где я сидела так, что никто этого не замечал, пока не начнут убирать со стола. Конечно же, сейчас мне кажется это настоящим варварством, однако тогда тесто мне казалось самым вкусным и съедобным в позах.
Съев тесто и выпив через край тарелки бульон, я привычно спрятала кругляшок вареного фарша за тарелку.
- Ой, какая молодец! – Сказала тетя Вера, увидев мою пустую тарелку и не заметив моей хитрости. – На-ка, съешь еще позинку.
С этими словами, она положила мне вторую позу. Я доела хлеб со сметаной и так же, как и в первый раз расковыряла ложкой блюдо. Ухватила ложкой мясо и аккуратно положила его рядом с первым кусочком.  Женька, как и я, ковырял позы ложкой, но съедал целиком вместе с мясом. Взрослые ели позы руками. Аккуратно надкусывая их с краю, они шумно выпивали сок, а затем съедали мясо и тесто.
После ужина нам было разрешено немного поиграть, а затем нам велели укладываться спать. Лежа в постели, я обнимала теплый бок тети и думала о том, как мы завтра с Женькой пойдем в Хунгуру за живыми игрушками.
Во сне я увидела гнома и барби, которые сидели за столом и пили чай, обсуждая погоду за окном. Гном в зеленой куртке, подпоясанной веревкой, указал пальцем в окно и воскликнул:
- Эка же, сколько снега навалило!
Барби, которая ела конфету в этот момент, кивнула златокудрой головой.
- В такую погоду рыба вряд ли будет клевать.  – Почему- то сказала она.
- Ничего, сходим, попробуем. – Сказал гном и потом почему – то голосом  дяди Славы крикнул:
- Женька, проснулся? Пойдешь с нами на рыбалку?
Я открыла глаза и увидела, что уже совсем светло. За столом сидят тетя Вера и дядя Слава и пьют чай. Отца Женьки в доме не было, очевидно, он пошел задавать корм скоту. Женька лежит на соседней кровати, на которой он спал с дядей Славой, и сонно трет глаза.
- Нет, я не хочу. – Со сна вяло отозвался он.
Мы с Женькой позавтракали кашей с маслом, запили чаем с молоком и попросились на улицу под предлогом поиграть. Однако, мы помнили с ним, что сегодня отправляемся на соседний гурт за живыми игрушками. Мы надели шубы, валенки и шапки. На наши шеи тетя Вера повязала шарфы. Когда мы вышли на улицу, я спросила у Женьки:
- Женька, а там есть барби и гном?
- Конечно, есть! – Воскликнул он. – Там есть все волшебные существа. А еще есть пираты и ковбои на маленьких лошадях!
Я посмотрела на него: не врет ли? Но вроде нет – не смеется и говорит серьезно.
Женькин папа и наш дядя Слава ушли на рыбалку.
Мы с Женькой пару дней назад тоже ходили на рыбалку. И мне даже посчастливилось поймать ленка. Ух, и большой же он был! Тогда на крючок дядя Слава насадил короеда и забросил крючок в лунку. Леска натянулась из – за тяжелого грузила. Дядя Слава велел мне держать короткое удилище и иногда покачивать им.
- А зачем так делать? – Спросила я его.
- Когда рыба будет проплывать мимо короеда, она увидит, что он танцует, остановится посмотреть, а потом клюнет.
- А если короед не будет танцевать, она не клюнет?
- Думаю, нет. – Ответил дядя Слава. – Ей же скучно там, подо льдом. Она его попросту не заметит и проплывет мимо.
Странно, подумалось мне, рыба клюет только на танцующих червей. Пока я раздумывала над этим, кто – то внизу, под водой сильно дернул за крючок. Даже удилище качнулось вниз.
- Эээ, там кто – то дергает! – Закричала я. Дядя Слава, который был ближе всех ко мне, подошел и пальцами стал быстро вытягивать леску из воды. Через мгновение он вытащил из лунки рыбину. Она безмолвно открывала рот, из которого торчал крючок.
- Ну вот! Твой первый ленок!  - Улыбаясь, сказал дядя Слава, снимая рыбу с крючка.
- Поймала! – Восторженно воскликнула я и посмотрела на Женьку. Тот сидел рядом со своим отцом и завистливо смотрел на бьющегося об лед ленка. Сам он в тот день так ничего и не поймал…
… Снег больше не валит. День солнечный и ясный. У деревянной базы, огороженной жердями,  коровы. От них валит пар. Я гляжу на Витим и вижу белое одеяло снега. Это одеяло настолько огромное, что, заботливо прикрыв поле и ледяную реку, оно расстелилось еще дальше к далеким сопкам и только там, края его обрываются и видны черные точки оголенных деревьев. Наверное, им зябко.
- Ну что? Идем? – Тихо говорит Женька, а сам поглядывает на окна дома – не смотрит ли тетя Вера.
- Точно не страшно? – Спрашиваю я его.
- Не бойся, здесь совсем недалеко.  – Уверяет он. И мы отправляемся в путь. Сначала мы бежим: нужно перебежать поле так, чтобы тетя Вера нас не увидела из окна, а за полем крутой обрыв к реке и там нас будет уже не видно. Женька бежит впереди и мне тяжело бежать рядом с ним из – за неудобных валенок.
- Давай быстрей! – Вполголоса кричит он, останавливаясь и косясь на дом.
Мы перебежали поле и скатились с обрыва к берегу Витима.
- Фух! Ну теперь можно и помедленнее пойти, мама не увидит. – Сказал Женька.
- А знаешь, летом, когда тебя здесь не было, игрушки дома не жили. – Говорит он, когда мы миновали обрыв и зашагали по ровной поверхности льда.
- А где же они жили?
- Они жили в поле в сусличьих норах. Утром они просыпались и отправлялись на Витим купаться. Они запрягали сусликов и садились на них, как на лошадей, и ехали. У них вождь - деревянный ковбой в шляпе.
- А я думала, что ковбои на лошадях только ездят.
- Так у ковбоя есть лошадь! Маленькая такая, игрушечная лошадь. Он и ездит на ней, а все остальные игрушки – на сусликах. Ну и пираты еще на лошадях. У них они тоже есть.
- Что? Даже барби ездит на суслике? – Недоверчиво спрашиваю я, поглядывая на брата.
По Витиму идти намного легче. Снег здесь твердый и ребристый лежит ровно и его не так много, как в поле. Поэтому мы с Женькой идем наравне бодро и весело.
Подумав о чем – то, Женька отвечает.
- По – моему, у нее есть карета и она ездит в ней. Они ведь (игрушки) и в Хунгуру на сусликах уехали. Ты не заметила, что в поле нет сусликов?
- И правда!
- Вот! – Торжествующе говорит он, - Я и говорю тебе, что они теперь все живут в Хунгуре.
Мы идем по замерзшей реке. По обоим ее берегам нас обступает лес. Черные деревья стоят в оцепенении и глядят на нас. Некоторые деревья так низко склонились над рекой, словно слушают, как глухие старики, которые подставляют  к тебе ухо и громко спрашивают: «А-ась?». Я поглядываю на эти деревья и мне отчего – то становится боязно.
- Женька, а долго еще идти? – Спрашиваю я.
- Да нет! Сейчас вон туда повернем и там будет Хунгура.
Он показывает варежкой вперед, где Витим круто уходит влево. Черные деревья бегут по берегам  и тоже поворачивают влево, отчего кажется, что лес теперь не только по берегам, а еще и перед нами стеной. Я обернулась назад и увидела такую же картину – далеко позади нас стоят деревья и смотрят нам вслед.  Теперь мы окружены деревьями со всех сторон.
Мы дошли до того места, где река поворачивала влево и повернули вместе с ней. Я ожидала увидеть такой же домик, как в Алянге, коровьи базы, сараи, однако ничего этого не было. Река уходила далеко вперед, а по берегам все также были наши спутники – деревья. Только теперь с обеих сторон реки выросли серые голые скалы, а лес уползал вверх в горы.
Женька остановился.
- Кажется, я запутался… А, вспомнил! Хунгура там, за той горой!
Он показал на скалистую мрачную гору, что была с правой стороны берега.
- Нам что гору нужно переходить? – С растущим беспокойством в груди спросила я.
- Да нет! Мы так же по Витиму пойдем. Она же вдоль берега, гора. За ней сразу гурт. Он так же, как и наш, стоит недалеко от реки. Пойдем!
Женька поторопил меня и побежал вперед.
- Жди меня! – Закричала я.
Женька неохотно остановился и дождался меня.
- Когда заберем игрушки, - сказал он, - наверное, тетя Таня, ну та, которая в Хунгуре живет, даст нам коня и обратно мы на нем поедем!
- Правда?
- Угу.  Только надо ей сказать, что родители нас отпустили и попросили ее, чтоб дала нам коня на обратный путь.
Я посмотрела вверх. Зимнее маленькое солнце было на середине неба.
- Ты сказал, что к обеду мы уже вернемся обратно. – С упреком сказала я. -  Уже обед.
- Да мы просто проснулись поздно! – Воскликнул в свое оправдание Женька. – Если бы мы раньше встали, то уже давно бы пришли обратно.
- Но мы долго идем. Я устала. – Сказала я и почувствовала, как  что – то защипало в глазах и к горлу подкатил комок. – Давай домой пойдем, я хочу обратно!
Женька остановился и сверху вниз посмотрел на меня.
- А как же игрушки?
- Ну… Ну мы их потом можем забрать. Или скажем дяде Славе, он их нам привезет.
В эту секунду мы услышали крик.
- Женька – а! А ну стойте!
Мы обернулись и увидели человека, который бежал к нам по реке. Это был дядя Слава. На спине у него висело ружье.
- Куда это вы идете? – Строго спросил он, подойдя к нам вплотную.
- Мы за живыми игрушками пошли в Хунгуру. – Радостно сказала я. Радостно от того, что увидела дядю. Женька шикнул на меня и опустил голову.
- За какими еще игрушками?! А ну марш домой! Три километра за вами бежал!
Дядя Слава был зол.  Он схватил нас за воротники шуб и подтолкнул.
-Бегом, я сказал, домой! Сейчас родители покажут вам «игрушки!».
Мы с Женькой враз завыли и побежали. Позади нас шел дядя Слава и поминутно ругался.
- Это ты опять напридумывал, фантазер? – Строго крикнул он, обращаясь к Женьке. Женька под этим криком втянул голову в плечи и завыл еще громче.
- До Хунгуры два дня пешком. А, если бы я вас не нашел?!
Так, под строгим надзором дяди мы пришли в Алянгу. Под строгим взором взрослых мы рассказали, зачем пошли на соседний гурт. Потом тетя Вера схватила  ремень и принялась хлестать им по Женькиному заду.
- А, если бы вас волки задрали?! Это надо же так придумать: ковбои на сусликах в Хунгуру уехали!
- Не на сусликах они – и! – Рыдал Женька: - У них кони есть!
- Нету никаких ковбоев, дурачина ты этакая! – В сердцах выкрикнула тетя Вера.
- Е-есть! – Провыл Женька.
- Да что толку ему говорить! – Воскликнул Женькин отец, который сидел за столом и смотрел на все действо. – Он опять нафантазировал себе что – то! Что за человек растет? Что в голове  - непонятно!
- А ты бы сына лучше воспитывал, чем с утра до ночи по своим лесам бегать! – Переключилась тетя Вера на мужа. Потом снова нам:
- Почему без спросу уходите? Почему, спрашиваю! – Не унималась тетя Вера. Бить, однако, Женьку она перестала.  -  Нельзя без спросу уходить! Сколько можно повторять?! В угол! Оба!
Так закончился наш поход за живыми игрушками.
Помню, что вдоволь наплакавшись, мы стояли с Женькой в углах и посматривали друг на друга.
Потом пришел Новый год, а после праздников, нас снова отправили в деревню, ведь Женьке пора было идти в школу, а мне в детский сад.