Парашютисты приземлялись ночью ч. 16

Юноша дернул кольцо гранаты и крикнул: «Люба, не робей, умрём стоя!» Учитель-краевед П.И. Петренко записал воспоминания учительницы-пенсионерки из ст. Новодеревянковской, Натальи Мартыновны Старенькой, и из её рассказа следовало, что последними словами парня были «...спокойно, советские люди в плен не сдаются». Как бы то ни было, но командир группы и разведчица-радистка, испанец и русская - подорвали себя последней гранатой, брошенной себе под ноги, предпочтя смерть мучительному и позорному плену. Оглушительный взрыв сменила могильная тишина. В ложбине, в районе 3-й бригады, лежали окровавленные, изрешечённые пулями и осколками трупы восьми наших десантников. На них как вороны набросились полицейские, стягивая с убитых добротные ушанки, полушубки, рукавицы, стёганые штаны. Раздели всех до нага, даже девушку. Уложили трупы в сани и с возницей отправили в Староминскую. Сами же начали ссориться и горланить - никак не могли поделить вещи с убитых. Дело дошло до драки. Прибыв в Новоясенскую, полицаи хвастались своими трофеями. А убитых до Староминской так и не довезли. Уже после освобождения от захватчиков, трупы погибших неизвестных героев были обнаружены в лесопосадке. Их останки похоронили в Старощербиновской, в братской могиле у Вечного огня в станичном парке и сделали надпись - ...неизвестным парашютистам. Долгое время следопыты-школьники настойчиво занимались поиском и выяснением данных о сапёрах-минёрах из мостового отделения № 10. Ими оказались: испанцы: командир группы ст. сержант Грегорио Сейхо Куэрво (1917 г. р.), зам. командира ДРГ, лётчик-истребитель, ст. сержант Сальвадор Руис Фахардо (29. 05. 1917 г. р.), гв. мл. сержанты - П.А. Семёнов и Г.Я. Донец; гв. ефрейтор Я.Д. Хайлов, гв. красноармейцы С.А. Васильев и Г.М. Федотов и радистка - разведчица Любовь Цыганова.

Оставалось сделать совсем немного - в год 70-летия Великой Победы высечь на одной из памятных досок братской могилы ставшие известными имена, чтобы их видели все. Автор очерка обращался с письменным ходатайством в адрес Совета МО Щербиновский р-он, принявшего 30 апреля 2015 г. положительное решение об увековечении памяти десантников. В торжественной обстановке 22 июня 2016 г. Мемориальная доска с именами героев была изготовлена и установлена на братской могиле ст-цы Старощербиновской. Из Мадрида на могилу сына в 1978 г. приезжал отец Сейхо Прадос Грегорио, который по возвращении домой не мог говорить без волнения: «Какие добрые эти русские! Как тепло принимали они меня». И как он им благодарен за память о сыне... Известно также, что в г. Волгограде в 1970-х гг. проживал сын командира ДРГ - Федерико Сейхо-Куэрво. Ныне в г. Батайске Ростовской обл. живёт его внучка. Много лет пытался найти могилу своего дяди житель небольшого г. Лос-Алказарес, что почти на самом юге Испании - Николас Руис Сантос, но это ему не удавалось. Писал и отправлял повсюду письма и потом уже по электронной почте. В 2005 г. последний раз Евгению Пискарёву и Любченко Ф.Н. из ст-цы Шкуринской и др. Уточнив фамилию дяди буквально по букве с учётом правильного испанского, стало понятно, что данный герой погиб и захоронен в станице Старощербиновской. Вначале марта 2015 г., автором, в Испанию было направлено электронное письмо и вот удача - пришёл ответ и уже предложено приехать уважаемому гостю на Кубань. Николас Руис обещал при первой возможности посетить наш край и поклониться праху своего отважного родственника Сальвадора Руиса Фахардо...

Этот парень родился 29 мая 1917 г. в южной испанской провинции Мурсия, в многодетной семье. В конце 1938 г. прибыл в СССР для обучения в лётной школе. Предполагалось, что он будет воевать на И-15. Учился полгода в г. Кировабаде, ныне опять г. Гянджа, Азербайджан. Но с возвращением на Родину не вышло, так как у власти в 1939 г. утвердился режим ген. Франко. Сальвадор стал работать в автопарке г. Ростова на Дону, а в 1942 г. был призван в Красную армию. Обучался в подмосковном Быково - в «хозяйстве полковника Старинова» в группе № 4, п/п 00125. Вот такое продолжение истории. Из текста приговора Военного трибунала СКФ осуждены к высшей мере наказания: По Староминскому району Краснодарского края - Чёрный Иван Михайлович - дезертировал из Красной Армии. В период временной оккупации Кубани фашистами добровольно поступил в жандармерию, участвовал в обысках и грабежах населения хуторов Копани, Северный и др. Принимал участие с оружием в руках в уничтожении 8 советских парашютистов, спустившихся вблизи хут. Северного. Пронь Гавриил Сергеевич, Литвинов Николай Григорьевич, Луговой Иван Владимирович добровольно сдались в плен врагу, а Кулага Алексей Львович дезертировал из Красной Армии. Прибыв домой во временно оккупированную станицу Новоясенскую, все четверо поступили добровольно в полицию. Производили обыски, грабили мирное население. Принимали непосредственное участие в поимке советских парашютистов. В перестрелке ими было убито пять парашютистов и двое пленены. С убитых десантников изменники Пронь, Кулага, Литвинов, Луговой сняли обмундирование и поделили между собой.

Приговор приведён в исполнение, изменники Пронь, Кулага, Литвинов, Луговой - расстреляны. Последний парашютный десант (мостовая группа № 8), которым командовали старший сержант В. Фритос и его заместитель ст. сержант Герман Возмедиано Эспиноса (оба испанцы) морозной и снежной ночью должен был по плану выброшен со спецзаданием в район ст-цы Кущёвской, а фактически оказался в Каневской с 19 на 20 января 1943 г. Трое попали в руки немцев и погибли. Бывший республиканец Герман уцелел чудом и долгое время помнил, что благодаря советским людям остался жив. В третий по счёту десант входило семь человек: агент-радистка Аникина; гв. сержанты: Гафуров Джабар, 1915 г. р., урож. Узбекистана, Ферганская обл., г. Коканд, колхоз Кизил - Юл; Насредтинов Зайнатдик, 1920 г. р., урож. Кировского района г. Ташкента, А.Г. Тягловский - сапёр-минёр, был прикомандирован из 43 ОМБ 29 отдельной ж/д бригады; подрывник – В.А. Кожедуб из Гомельской обл., Гречинский р-он с. Верина, 1920 г.р. В ту холодную январскую ночь стоял 20-ти градусный мороз, дул ураганный ветер и шёл снег. Парашютистов отнесло от заданного места приземления на запад, более чем на километр. Четверо десантников - Г. Эспиноса, В. Кожедуб, З. Насритдинов и Д. Гафуров приземлились на территории бывшей сельхозартели «Большевик» недалеко от ст-цы Придорожной. Гвардии красноармеец Василий Кожедуб, выйдя на полевой стан, выяснил, что в бригаде есть конюх Нефёдов, бывший красноармеец. Встретившись с ним рассказал, что недалеко находятся его товарищи.

Этой же ночью двое подрывников-парашютистов пришли к конюшне и были встречены Кожедубом и Нефёдовым. Последний всех спрятал в конюшне, завалив сеном. Когда стемнело, десантники отправились на поиски остальных товарищей. Зам. командира ДРГ нашли в скирде с отмороженными ногами и кистями рук. Он сказал, что днём мимо скирды проходили немцы. Германа Эспиносу на руках принесли в бригаду и устроили на чердаке возле печной трубы, замаскировав чердак хламом. Конюх Иван Нефёдов приносил ему пищу. Остальные десантники прятались в конюшне. Ночью Нефёдов на санях отвёз троих десантников в Челбасское лесничество, спрятал их в сене и к утру возвратился назад. В тот же день в бригаду нагрянули полицаи, обыскали все помещения, кроме чердака, расспрашивали о парашютистах, но уехали ни с чем. Гв. сержанты Гафуров и Насритдинов, вместе с командиром группы были обнаружены в лесу, схвачены полицаями в ст-це Челбасской и расстреляны. Радистку-разведчицу Аникину отнесло в лесозащитную полосу возле дороги. Освободившись от парашюта, она направилась в станицу Придорожную обогреться. По пути её встретили полицаи и доставили в гестапо, где подвергли жестоким пыткам. Испанца Фритоса не могли опознать, поскольку его лицо было изуродовано, буквально разбито в лепешку, вероятно били прикладом. Колхозница М. Орлова была свидетельницей расправы фашистов над пленными десантниками. 20 января 1943 г. утром её арестовали за то, что в паспорте не было немецкой регистрационной отметки. В камеру не посадили, а весь день держали во дворе гестапо, заставляя убирать конюшню, туалет и помещение пыток.

Позже М. Орлова вспоминала, что в этот день она наблюдала, как немцы и полицейские водили на допрос к начальнику гестапо пленных. Она находилась неподалеку и слышала глухие стоны и крики. Допрос продолжался очень долго. Из комнаты выводили по одному человеку, почему-то накрытому мешком или брезентом и вталкивали в холодную камеру. Когда допросы закончились, Орлову заставили убрать комнату пыток. На полу валялись бумага и обрывки одежды. Всюду грязь и кровь. Следы крови были даже на стенах. Вымыв окна и двери, она стала подметать пол и вдруг наступила на что-то скользкое, мягкое. Всмотрелась - это было отрезанное человеческое ухо и часть женской груди. В окно Орлова видела, как фашисты выводили из камеры замученных парашютистов и усадив их на подводу, накрыли брезентом и вывезли со двора...Когда немцев изгнали из Каневской, то людей сразу вызвали на лубзавод работать, но они боялись вначале ходить дальше цеха, потому как оккупанты устроили место массовых казней. Кроме ям, в которых были расстреляны порядка 350 чел., в бассейнах, где раньше замачивали коноплю, тоже плавали трупы. Из акта Каневской районной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков от 12 апреля 1943 г. (ГАКК ф. 30, оп. 1, д. 4, л. 42-43). В результате проведённых раскопок водоёмов лубзавода, обнаружено "более 200 чел., истерзанных и изуродованных до неузнаваемости, с выколотыми глазами, отрезанными ушами и носами, вырезанными звёздами, со следами ударов тупым оружием и прикладами.

Продолжение следует в части  17                http://proza.ru/2017/10/18/1342