Иван-характерник

     На майдан  Иван никогда не выходил, как другие казаки,  и не кричал, кидая шапку вверх: «Послушайте, атаманы-молодцы! Кто на Куму-реку полевать и на Кубань – ясыря (пленных) добывать? Всегда находились  гулебщики,  кто бросал шапку вверх в знак согласия  и  шёл потом  за зазывалою в кабак, чтобы выяснить подробности похода  и  выбрать  «опосля»  на майдане  походного атамана,  кошевого  и  прочих   нужных в  этом деле  людей.  На гульбу, или поливанье  выходили партиями, конными или пешими, человек  до сотни, а бывало и более, чтобы бить дичину, поддобыть  что-то у кочевых татар,  схватиться с неприятелем или такими же  гулебщиками,  положить свои головы в схватке, а  то и вообще  сгинуть навсегда.
    Среди донских казаков сильного, необычного в поведении человека называли  характерником,  приписывая ему чудесные качества. Иван был всегда  сам по себе, потому  характерником   и прослыл ещё с юности.  В тот год ему исполнилось  восемнадцать. Был он рослым и крепким, обладал большой силой, хорошо владел холодным оружием, метко стрелял из винтовки. Решил Иван   идти на Кубань, где оборону начали возводить по распоряжению Суворова,   и нашего брата-казака там можно уже встретить, правда, не так  часто, как  горца.  А лучшая охота - на Малом Зеленчуке. Туда  он   и отправился.  У самой реки, чтоб не привлечь к себе внимание ногайцев, стал пробираться сквозь густые заросли кустарника. Предполагал к вечеру добраться  к партии казаков, стоявших в нескольких верстах выше по течению. Его лошадёнка, хоть и  выглядела неважно, но отличалась  выносливостью и прытью.
      За одним из поворотов Зеленчука  Ивана окружили всадники,  молодые  джигиты. На вопрос  по-ногайски, что им нужно, всадники рассмеялись и потребовали спешиться,  положить оружие на землю. Иван неуклюже слез с коня, медленно снял саблю, потом винтовку и кинжал, воткнул пику в землю. Перед взором неприятеля  предстал человек  богатырского сложения,   одетый в неуклюжий   охабень, с высокой  рысьей  шапкой на голове и  с загорелым грязным лицом.  Иван своей одеждой и поведением вызывал у всадников смех.  Чтобы  немного потешиться,  всадники приказали Ивану взять оружие и  заставили его   джигитовать, чтобы вдоволь  похохотать.  Но  неуклюжий человек   вдруг преобразился в седле, выпрямился, выстрелил из винтовки,  и  один из ногайцев с простреленным лбом повалился с коня.  Чалый казака  сорвался  с  места и  лихо помчался с   Иваном  от  вражеских всадников. Отстреливаясь,  Иван  подстрелил  еще нескольких  всадников   и, благополучно  оторвавшись  от  погони, добрался  к вечеру в охотничий табор.   
      Недель через пять возы, тяжело груженные  битым пушным зверем, кабанами, лосятиной  и  дичью,  потянулись домой. С обозом вернулся на Дон  и  Иван. К тридцати годам братья по оружию, да и неприятели  знали  уже  о храбрости  и  дерзости,  предприимчивости  этого   известного  донского  казака. С юности  Краснощёков  любил охоту и схватки с горцами.  В одну из таких стычек он получил ранение в ногу и всю  жизнь прихрамывал, за что на Кавказе его называли  «Аксак» – хромой. Горцы относили его к героям, побаивались этого великана и уважали за воинские доблести.  Казаки   Краснощёкову  верили,   каждый   бой  под его началом завершался успехом и приносил  не только радость,   но и  вселял  надежду на возвращение  в свою станицу  живым  и здоровым.   Своею храбростью и отчаянными поступками  Краснощёков  удивлял  врагов и восхищал  казаков.
    Август в  то лето русско-шведской войны в Финляндии  выдался  жарким, по утрам стояли густые туманы, к полуденному  солнцу  одежда  от высокой  влаги, поднимавшейся от земли,  так прилипала к телу, что  хотелось   хоть  небольшого, но   прохладного  ветерка. Ранним утром отряд разведки  с семидесятилетним командиром  Иваном Краснощёковым медленно продвигался   по болоту, в обход шведской армии, чтобы разведать расположение врага, а потом подразделением русской армии  внезапностью  нападения  с  тыла  посеять  панику  и  принудить врага  к  отступление  от занятой  линии обороны.
     Казаки  отряда  обучены беззвучному перемещению, способны быть    незамеченными, помнят каждую тропинку, по которой уже ходили. Умеют тихо переправиться вплавь через реку, сутками неподвижно выслеживать цель, чтобы потом эту цель ликвидировать, обладают смекалкой, свойственной настоящему охотнику.  Это школа Ивана Краснощёкова  и  все  казаки  отряда  успешно  её  освоили. 
  Шведский  майор  Шауман  выслал сотню драгун, чтобы выяснить расположение  русской армии.  Туманным утром   в финском  лесу два отряда  непредвиденно встретились.  Завязалась перестрелка, а потом в ход пошли шашки. Казакам пришлось отступить.  Как был убит Иван Краснощёков,  никто из казаков не  видел,  возможно,   из-за тумана  и  внезапности  начавшегося боя.  «Был просто убит в этой схватке», - говорили  русские.  Шведы говорили,  что майор  Шауман  загнал  получившего три сабельные раны и завязшего  с лошадью в трясине  Краснощёкова  в  болото, и приказал  его застрелить на месте. Впоследствии шведы посчитали  гибель  атамана  немалым  для  себя  счастьем.   
     Генерал-фельдмаршал  русской армии Пётр Петрович Ласси, узнав о смерти Краснощёкова, просил шведов выдать его тело и, получив согласие, прислал на следующий день казачьего офицера с  людьми. Покойника одели в красный  парчовый кафтан, какой носили  тогда атаманы,  и  доставили верблюдом  в русский лагерь, где отправили панихиду.
   А 28 августа 1742 года тело знаменитого храбреца, как  потом напишет   в «Русском архиве» граф Гердт,  «отправлено в сопровождении одного из сыновей  Краснощёкова – полковника Фёдора Ивановича, - из Гельсингфорса в  Черкасск,  где и было погребено».
 За свои военные подвиги, всеобщую любовь и уважение народа,   Иван Матвеевич Краснощёков, любимейший донскими казаками герой,   первым из атаманов получил чин Бригадира, который соответствовал  генеральскому званию.