Царь

                Глава 1
                1988 год. Штат Нью-Джерси. США. 18 июня

На вилле у Стона Патлона было сегодня очень шумно. В ворота постоянно въезжали автомобили, а расторопные слуги сновали по дому, разнося многочисленным гостям напитки и закуски. В этот день Стону Патлону исполнялось 65 лет. Юбиляр, владелец одной из ведущих компаний по производству охотничьих ружей, выглядел великолепно: высокий, крепкого телосложения, с мужественным лицом, в обрамлении густой гривы серебристых волос; и в свои 65 он был брутальным мужчиной. Кисть его правой руки украшала татуировка – голова рычащего льва.

Дом Патлона соответствовал пристрастию его хозяина: повсюду висели ружья, арбалеты, кинжалы, ножи и другое охотничье снаряжение. А между ними теснились многочисленные фотографии улыбающегося мужчины, стоящего над очередным трофеем. Стон Патлон считался самым удачливым охотником, и он по праву гордился этим: на его счету было сорок девять львов.

— Господа, прошу садиться, — громко произнёс Стон и жестом пригласил гостей к праздничному столу. Гости сели и устремили свои взоры на виновника торжества.

— Господа! — начал свою речь Патлон, встав из-за стола с бокалом шампанского. — Я благодарю вас за дружбу, проверенную временем. И за внимание, которое вы оказали мне в этот знаменательный для меня день. За ваше здоровье!

Хозяин торжественно поднёс бокал к губам и осушил до дна.

В свою очередь друзья Стона произносили хвалебные речи в честь именинника и наперебой вспоминали невероятные истории из его охотничьей жизни. Вечер удался на славу. Гости пили, шутили, танцевали. Но виновнику торжества как будто не было до них никакого дела. Едва ли не весь вечер он провёл в разговорах со своим сыном Майклом, высоким юношей, очень похожим на Стона, студентом Оксфордского университета. Отец и сын не виделись почти два года.

— Ах, Майкл, как я рад нашей встрече! Сколько времени проведёшь у меня?

— Две недели, отец.

Стон огорчился от столь короткого срока, но не подал виду: "Ну, что же две, так две. Я постараюсь, чтобы эти две недели ты запомнил на всю жизнь! Мы отправимся на охоту. Эта охота будет в какой-то мере юбилейной. Я собираюсь привезти шкуру моего пятидесятого льва."

— Получится ли это у тебя, отец? — с сомнением спросил Майкл.

— Что ты имеешь в виду? Мой возраст? Я чувствую себя как никогда прекрасно, — ответил Патлон-старший. — Или ты усомнился в том, что твой отец лучший охотник на львов? Тогда давай заключим пари на пятьдесят тысяч долларов.

— Это как? – удивился Майкл.

— Если удача отвернётся от меня, если я промахнусь, — продолжил Стон, — то плачу тебе эту сумму.

— А если нет?

— Тогда ты будешь работать в одном из моих магазинов все летние каникулы, не получая жалования.

Майкл на секунду задумался.
— Отец, я предлагаю изменить условия нашего пари.

— Как именно?
— Выигрывает тот, кто первым убьёт льва. Ты, отец, или я.

Стон улыбнулся и сказал:
— Это лучшее пари за всю мою жизнь. Завтра поедем в клуб и обсудим все детали.
Скрепив договор рукопожатием, отец и сын направились к гостям.

                Глава 2
                19 июня

На следующий день они поехали на собрание в охотничий клуб, председателем которого был Патлон-старший. Здесь, в окружении друзей Стона, таких же заядлых охотников, как и он, состоялось продолжение разговора о пари под сочувственные кивки Майклу. Никто не усомнился в охотничьей удаче Стона.

Завершил собрание председатель клуба:
— Итак, господа, я и мой сын заключили пари, о котором вы только что слышали. Я пригласил вас, своих старых друзей, чтобы вы помогли мне и моему сыну в очередном сафари. Если кто-то по каким-либо причинам не желает составить нам компанию, может сразу же удалиться.

Стон мог не затруднять себя такими заявлениями, так как знал, что все присутствующее — его друзья, и охота для них такая же неотъемлемая часть жизни, как и для президента. Кроме того, время, проведённое с мистером Патлоном, было сущим удовольствием, особенно при его связях и деньгах. Президент умел превратить охоту в настоящий праздник. Была ещё одна причина, по которой никто не смел отказаться от приглашения: если бы кто-нибудь из присутствующих удалился, то навсегда бы обрёл в своенравном Стоне недруга. А дружбой с Патлоном дорожили все.

— Прекрасно, господа! Итак, самолёт вылетает послезавтра, все расходы по подготовке клуб берёт на себя, осталось только составить две команды, одна из которых будет сопровождать моего сына, а другая — меня.

Патлон не стал ставить присутствующих в сложное положение, и состав команд определил жребий. Весь оставшийся день Майкл провёл в магазине отца, подбирая себе снаряжение и патроны. Стон вручил своему сыну великолепное ружьё с электронным прицелом. На следующий день Майкл стрелял по мишеням в одном из тиров, и получилось это у него совсем неплохо, что и вызвало законную гордость Патлона-старшего, который, тем не менее, нисколько не сомневался в своей победе.

                21 июня
Ровно в 13:15 самолёт поднялся в небо над океаном и взял курс на страну солнца и песчаных бурь. В волнах играли яркие лучи солнца, в глазах рябило, поэтому Майкл закрыл штору и взялся за свежий номер городской газеты.

— Майкл.
— Да, отец.
— Ты что, действительно, собираешься обскакать меня?
— Конечно.
— На что ты надеешься, сынок?
— На чудо, — ответил Майкл и улыбнулся.

Стон, не отличавшийся большим чувством юмора, нашёл в этом ответе что-то очень смешное и расхохотался. А Майкл всё также продолжал листать газету.

                22 июня
Город Салам. Южная Африка.

В аэропорту Патлона встречал элегантно одетый чернокожий мужчина по имени Миран, который прекрасно говорил по-английски. Из его речи было ясно, что он владеет пятизвёздочным отелем, где каждый год останавливается Стон Патлон со своими друзьями.

Вечером за ужином в ресторане отеля Стон, Миран и Майкл разговаривали об охоте.

— Значит, собираешься поразить своего пятидесятого?
— Да, Миран, и не только. Хочу доказать, что 65 — это не возраст.
— Не понял.
— Мы поспорили с Майклом на пятьдесят тысяч долларов.

Миран присвистнул и обернулся в сторону Патлона-младшего:
— Хочу сказать, что вы уже проиграли.
— Ну ладно, Миран. Джипы?..
— Будут завтра, а разрешение на охоту я вам уже передал. Проводник тоже готов.

— Нам понадобятся четыре джипа. Моей команде и команде Майкла. Мы хотим охотиться в разных местах.
— Ну что же, в разных — так в разных, хорошо. Завтра же начнём, да, мистер Патлон?
— Я готов начать хоть сегодня.

— Понимаю вас, друг мой. Тем не менее, сбор завтра в холле, в три часа. А сейчас прошу извинить, я должен удалиться, — дела.

                23 июня. 15:15
Ровно в три охотники были в сборе. Вскоре все двенадцать человек, не считая проводников, ехали по пригородный дороге на четырёх джипах, оставляя после себя огромные столбы пыли. Затем машины разъехались в разные стороны, и, можно было сказать, что охота началась.

                Глава 3

Джип Стона нёсся по саванне уже второй час. Патлон волновался и вздрагивал при каждом щелчке в динамике рации, так как об удачном выстреле, произведённым той или иной группой, нужно было незамедлительно сообщать. Он хотел выиграть, он должен был выиграть, должен был победить — репутацию лучшего охотника требовалось подтвердить результатом, а не воспоминаниями о былых трофеях. Проводник что-то пробормотал, и джип остановился.

Плато, на котором они находились, было почти голым, однако то тут, то там виднелись небольшие оазисы. Группа Стона направилась за проводником, который трусил впереди, не отрывая глаз от земли. Пекло солнце, Стон взмок, но упрямо шёл след в след с ружьём наперевес.

Шум ломающихся веток и чей-то рёв раздались неожиданно и совсем рядом. Стон сделал знак проводнику, снял ружьё с предохранителя. В душе он ликовал, цель близка. Раньше ему никогда так не везло: львов нужно было выслеживать часами, а то и сутками, а тут в первый же день охоты удача шла прямо в руки.
Лев не двигался и смотрел на людей.

Стон прицелился. Пот лился ручьями и застилал глаза. Президент охотничьего клуба плотнее прижал приклад ружья к плечу и нажал на спуск. Выстрел!

Лев вздрогнул всем своим мощным телом, развернулся и побежал по открытому плато.

— Дьявол! — вскрикнул Патлон. — Этого не может быть... Я же попал!

И опять прильнул к оптическому прицелу. Пальцы дрожали. Выстрел! Лев всё также спокойно удалялся прочь. Стона охватило бешенство. Он кинулся к джипам, запрыгнул в один из них, завёл мотор и помчался за львом.

Проводник и сопровождавшие Стона люди стояли некоторое время в недоумении: никто даже не пытался остановить разъярённого охотника, - все понимали, что означал для Патлона промах. Тот самый выстрел, который должен был поразить цель наверняка.
Стон давил на педаль газа и не упускал из виду фигуру льва. Одного только нельзя было понять: джип нёсся со скоростью пятьдесят миль в час, но расстояние между ним и неспешно двигающимся зверем не сокращалось. Впрочем, Стону некогда было раздумывать, он просто увеличивал скорость. Лев всё также удалялся.

— Чёрт! — выругался Стон. Он должен догнать и убить во что бы то не стало, догнать и застрелить этого неуязвимого и неуловимого льва.

Стон услышал треск в рации и чей-то голос произнёс:
— Мистер Патлон, где Вы? Мы потеряли Вас из виду, мы не видим Вас, мистер Патлон. Приём.

В ярости Стон ударил ногой по рации, и та умолкла. Сменив обойму в ружье, он выбил лобовое стекло джипа и, придерживая руль левой рукой, начал беспорядочно стрелять по движущейся мишени. Лицо его исказилось в страшной гримасе, он то и дело повторял:

— Не уйдёшь, я тебе достану!

Неожиданно джип наскочил на крупную кочку, его подбросило и перевернуло в воздухе. Патлон увидел вертящуюся пустыню, солнце, а затем темноту.

...Открыв глаза, он шевельнул руками, ногами и понял, что цел. С трудом приподнялся. В костях ломило. Стон пытался сообразить, где он находится. Кажется, он лежал в каком-то каменном туннеле, стены которого украшали мраморные морды львов, освещённые факелами. Стон посмотрел назад: туннель уходил далеко и не было ему конца. Он встал на ноги и пошёл вперёд, голова немного кружилась.

— Кто-нибудь есть здесь?! — кричал Стон через каждые десять-двадцать шагов.
Наконец, впереди послышался какой-то шум. Патлон прибавил шагу. И тут вдруг туннель закончился.

                Глава 4

Стон стоял в нерешительности и в недоумении: он находился в огромном зале с великолепными мраморными колоннами. В его конце на высоком пьедестале возлежал Лев.

Приглядевшись, Патлон увидел, как великолепен этот зверь. Немного ниже по бокам сидели ещё два льва, не шевелясь словно изваяния.

— Мистер Патлон! — позвал его низкий, но очень приятный голос.

"Боже, я схожу с ума!" — подумал Стон.

— Нет, вы говорите со мной. Вы даже можете не отвечать мне вслух; я читаю ваши мысли и передаю вам свои.

— Этого не может быть... — пробормотал Стон.
— Может.

"Я сошёл с ума".

— Нет, мистер Патлон, вы в здравом рассудке. Вы не можете поверить в это, но вам придётся. Это не галлюцинация. Это реальность.
— Я не могу разговаривать со львом.
— Можете.
— Что я здесь делаю, как сюда попал?!
— Это неважно. Дело в том, что вам пора платить по счёту.
— По какому ещё счёту?!
— Мистер Патлон, ваши прегрешения перед моим миром вам известны!
— Кто вы?!
— Я царь львов.

— Кто?! — через несколько секунд Стон расхохотался, но затем вдруг схватился за голову. Его мысли путались, и он все отчётливее и отчётливее слышал голос:
"Я — Мусаон, Царь львов. Ваши грехи перед нашим племенем переполнили чашу, вы должны понести наказание! Вы убивали живых".

— Я убивал зверей.
— Кто дал вам на это право? Кто?

В голове Стона творилось что-то ужасное; ему было больно, голос льва резал слух, он хотел кричать, но не мог, тогда он обхватил голову руками и сдавил что есть мочи...
— Закон.

— Вы не имели права, как и мы не имеем права распоряжаться вашими судьбами. Вы, люди, руководствуетесь законами, которые придумали сами; мы соблюдаем закон, который дала нам природа. Ты убил сорок девять львов, стражей пустыни; ты оборвал сорок девять жизней, и ради чего?! Что они сделали тебе? Ты, человек, почему ты решил, что имеешь на это право? По вашим законам за убийство человека полагается смерть, но по вашим же законам за убийство животного — вознаграждение. Мы не слабее вас, мы сильнее. Мы живём, имеем право жить на земле так же, как и вы. Почему?

— Я не знаю! — прохрипел Стон.

— Потому что вы, люди, никогда не были в роли мишени и за вами не охотились. Представьте себе надпись: "Начало охоты на людей приближается". Мы живём по своим законам, разговариваем на своем языке. Знай, что у каждого зверя есть свой Царь, — есть тот, кто будет бороться за свой народ, своих подданных. Запомни! Ты убил моих детей. Патлон, ты был в роли охотника, теперь ты будешь в роли мишени, я поставлю тебя на наше место. Будь мишенью, Патлон! Ты заслужил это.

В глазах Стона потемнело, и он потерял сознание.


                Глава 5

Ярко светило солнце. Стон приоткрыл глаза. Он лежал на горячем песке и лёгкий ветерок обдувал его. Всё также гудела голова. Но что-то было не так в его ощущениях, что-то не так. Он опять закрыл глаза и подумал: "Ну, и померещится же такое!" Затем он вновь открыл глаза и услышал нарастающий шум. Это был шум моторов. Стон привстал и в этот момент его объял невероятный ужас. Он взглянул на свои руки — это были не руки, а львиные лапы. Он закричал, но вместо крика услышал звериный рёв. Он взглянул на приближающиеся джипы и побежал к ним навстречу.

Джипы остановились, и Патлон увидел своего сына с винтовкой в руках. Он кинулся к нему с криком, но это был не крик; из его горла вырвался всё тот же львиный рык. Майкл вскинул винтовку и щёлкнул затвором. Стону это показалось чудовищным;он опять заревел и кинулся в другую сторону. Прозвучал выстрел, пуля попала в заднюю лапу. Патлон зарычал от боли. Он слышал, как Майкл перезаряжает винтовку и кричит, что этот лев его.

Стон полз, истекая кровью, всё дальше. Он готов был раскаяться; он чувствовал, что испытывает живая мишень, как она борется со смертью и как ей хочется жить. Наконец Патлон остановился и посмотрел назад. Он видел своего сына, хладнокровно целящегося ему прямо в лоб.

— Майкл! — взревел Стон.

Но его сын уже нажал на курок, прозвучал выстрел. На этот раз пуля настигла свою цель. Стон рухнул на песок и затих.

— Отличный выстрел, Майк! — хвалили провожатые хозяйского сына.

— Спасибо, — отвечал Майкл.

Подойдя к мёртвому льву, он заглянул ему в глаза и произнёс:
— Ты мой первый. Я выиграл, отец!

И вдруг с удивлением увидел, как из остекленевших глаз мёртвого льва стекают две крупные слезы.

— Послушай, Броуд, — обратился Майкл к провожатому, — он, кажется, плакал.

— Брось, Майкл! Львы не умеют плакать. Плакать умеют только люди.