Сдаюсь Хенде Хох

  В каждом из нас есть что-то положительное и нечто отрицательное.
  Я, работающий в парусиновой промышленности для быстроходных яхт, не исключение.
  За мной числилось несколько приводов себя в порядок, и я не представлял, что перевешивает - добро или мне назло.
  Вот всё весы собираюсь приобрести поточней.
  А пока бескорыстно говорю себе, нельзя, брат-новый американец, духом падать - ангелы не подберут.
  Зато живо интересуюсь, какая в Нью-Йорке погода, и очень мало - с кем живу, чтобы не заработать инфаркт, и не задумываться, как его тратить.
  Поэтому, когда она приносит мне в подоле искренние извинения, не спрашиваю откуда они родом, а ведь мог бы подлить масла в огонь моей мюнхенской баварочке Жар-птице Хенде Хох и, как в тире, выбить десятку, попав прямо в глазное яблочко.
  Но, не приведи Господь, со мной она не знакома с синяками и процессом их пожелтения, потому что я чёртов гуманист.
  И вдруг, откуда ни возьмись, возникают выразительные слова, которые абсолютно невозможно выговорить мне по-немецки.
  Тогда я, узник по неволе и смежным с ней дисциплинам, записываю их и доношу, чтобы не родить преждевременно.
  По всем математическим расчётам меня ещё ожидало два года нелюбви и семь в остатке.
  Неподотчётное время испражнялось как ему вздумается на манер петуха, снесшего яичко хохлатке Хенде Хох.
  Прихожу к выводу - жизнеутверждающей лжи не бывает.
  А тут ещё черные демонстранты транспарант через весь Бруклин тащат "Око за око, зуб за зуб!"
  Боже мой, сколько слепых и беззубых!
  Пора и мне сменить челюстные протезы.