Контуженный

КОНТУЖЕННЫЙ

Глава 1

Вокруг сильно шумело. Гул был постоянный. К нему примешивался пронзительный свист.
Сознание возвращалось в действительность. А с ним и тупая боль. Ноги как будто горели. Ему показалось, что он лежит в луже. Одежда ниже пояса была мокрая и липкая.
Хотел пошевелиться, но не получилось, и вдруг вспомнил, что с ним случилось за секунду до взрыва. Сначала раздался грохот, и невероятная сила с лёгкостью подбросила его с  земли. Лёгкие сдавило и обдало жаром. А потом бросило вниз.
" Засыпало в воронке"- подумал он, и попытался приоткрыть глаза.
Неожиданно увидел старлея.
- Ну, что, очухался?! - командир взвода опустился на колени перед ним, и приложил к нему кусок плиты от развалившейся рядом стены.
Он посмотрел на себя. Всё его тело было заложено камнями.
- Хороните...?- прошелестел сухими губами, но не услышал собственного голоса. Возле ушей застыли подтёки запекшейся крови.
- Да бог с тобой, Боголюбов! Живи себе на здоровье! - улыбнулся старлей Никитин. Он встал с колен и пошел за новым куском камня.
- Мы тут подумали с ребятами - зачем тебе всё это надо?! Тут злые дяденьки с автоматами бегают! Стреляют, гранату могут бросить! Полежи тут, отдохни малость! А мы потом за тобой придём! Когда всех успокоим…

Раненый осмотрелся и увидел, что лежит в полуразваленном помещении, возле самой стены. Что говорил ему командир, он не слышал, и только смотрел, как тот бегает за камнями.
" Шутит как всегда, наверное..." - про себя подумал он, а старлей присел возле него, вытащил шприц из аптечки и вколол ему промедол и снотворное.
- Извини, Боголюбов, что без стерилизации! Забыл в аптечку перчатки положить, представляешь?! А спирт мы давно выпили! - он засмеялся. На черном лице от пыли и сажи бело обнажились зубы.
Похлопал по щеке засыпающего раненого и побежал за следующим камнем.
Перед уходом старлей осмотрел гору мусора, прикрыл сверху куском фанеры, накидал мелкого хлама на неё, и остался доволен своей работой.
Он осторожно подошёл к  входу.
За зданием рокотал пулемет, слышались крики и взрывы гранат. Ребята прикрывали, пока он прятал Боголюбова.
- Ты уж отгуляй там за нас! - напоследок глянул в сторону горы камней,- За всех!
Он надел каску, перехватил автомат, пригнулся и побежал в плотный дым за входом.
Следом, на базу, ушли координаты раненого Боголюбова.
****
Старенький ПАЗик остановился возле остановки. Лязгнули железом передние двери. Из них, чуть прихрамывая, спустился крепкий мужчина в джинсах, рубашке с короткими рукавами, и стареньким чемоданом в руках.
Он встал и огляделся. Автобус опять скрипнул дверями и уехал, подняв придорожную пыль.
Было солнечно и жарко. Незнакомец вытер пот со лба и опять посмотрел по сторонам. На остановке сидели мальчик лет семи и большой черный лохматый пёс. Оба разглядывали его. Мальчик с любопытством, собака с настороженностью.
- Ты тут за главного? - он подошёл к мальчику совсем близко  и со всей серьёзностью протянул ему руку. Пёс поднял голову.
Подросток неуверенно огляделся и поняв, что обращаются непосредственно к нему, сполз со скамьи и нетвердо протянул руку.
Мужчина немного наклонил голову, чтобы лучше расслышать, обхватив своей большой пятерней его ладошку, крепко пожал:
- Николай! - представился он, - А тебя как зовут?
- Павлик,- неуверенно протянул мальчуган, заслоняя другой ладонью глаза от солнца.
- Павел, значит,- констатировал мужчина, - А пса как величают?
Павлик охотно мотнул головой:
- Прошка!- собака встрепенулась, услышав свою кличку.
Николай отпустил руку мальчика и присел возле собаки. Они оба посмотрели друг на друга, и мужчина спросил Павлика:
- Почему Прошка?
- Он раньше был у деда Прохора! Они всё время вместе ходили. Когда звали деда, он тоже откликался. Ему и дали кличку похожую на дедушкино имя - охотно поделился историей мальчик, - Он стал ничей, когда дед умер! Никому не нужен. Бегает целыми днями по деревне, да со мной играет.
Николай поднялся, посмотрел на Павлика, на черного пса,  и серьезно сказал:
- Так не годится! Раз он теперь вместо деда, то пусть будет Прохор!
Он положил ладонь на голову собаки и погладил по лохматым сплетённым космам.
- Знаешь, где правление деревни?- спросил Николай у Павлика. Тот кивнул головой.
- Проводишь?- опять спросил он.
Мальчик уже не слушал его, направившись по дороге.
- Это там, в самом центре деревни! - показал рукой вглубь улицы.
Николай пошёл за ним. Прохор тяжело встал и, высунув красный язык, поплёлся за ними.
В здании правления Николай быстро нашел председателя в своем кабинете.
- Я Богомолов! – представился он,- Звонил вам на неделе!
Председатель хмуро взглянул, но быстро вспомнил и заулыбался.
- Помню - помню! Вы по поводу дома на Окружной?- уточнил он.
Не дожидаясь ответа, протянул руку.
- Геннадий Ефимович!
Быстро встал и начал искать ключи в ящике стола. Когда нашел, протянул новому владельцу.
- Поживите пока так! Если понравится, оформим все бумаги и пропишем!
Николай забрал ключи и повернулся к выходу.
- А вы, правда, оттуда…? - неожиданно остановил его председатель.
- Откуда оттуда? - он сделал вид, что не понял вопроса.
- Нуу,- протянул председатель,- сказали, что вы малость того…, контуженный!
- Ну, если только совсем малость.
Николай, не оборачиваясь, вышел из кабинета.
Павлик с Прохором ждали его на улице. Николай обрадовался и спросил их обоих:
- Где тут Окружная улица, номер 8?
Мальчик опять махнул рукой.
- Там! Далеко. В конце деревни! Самый последний дом!
- Последний - это хорошо! Проводите?- попросил по-дружески мужчина.
- Конечно! - охотно закивал головой Павлик.
Они шли втроем по пустынным улицам. Изредка, только возле домов, им кое-где попадались куры, копошащиеся в придорожной траве.
- Ты что на остановке делал?- спросил Николай Павлика, - Ждал кого-то, или провожал?
Павлик опустил голову.
- Я там все время сижу. С Прошкой. Там не трогают и не обзываются. Лучше всегда быть в центре. На виду.
- Тебя обижает кто-то? - нагнувшись поближе, и опять прислушиваясь, уточнил Николай.
Мальчик вздохнул.
- Это всё из-за папки! Он как напьется, мамку бьёт и меня. А все дразнятся потом…
Лицо Николая стало серьезным.
- Хочешь, я с тобой дружить буду?
Павлик недоверчиво посмотрел на него.
- Я тоже, видишь, не такой как все!
Он встал и развел свои мускулистые руки в стороны.
- Хромаю! Да ещё плохо слышу!
Мальчик придирчиво осмотрел его крепкую фигуру.
- Почему хромаешь?- он незаметно перешёл на «ты». Николай не стал его поправлять. Ему так нравилось даже больше.
- Потому, что плохо слышу! - весело рассмеялся мужчина.
- Как-нибудь потом расскажу! - похлопал дружески по плечу.
Они подошли к покосившейся серой калитке. Щеколды не было. Он толкнул, и она, скрипя, отворилась. Первым, как к себе домой, вошёл Прохор.
Мужчина огляделся вокруг. Совсем рядом была речка с высоким берегом на их стороне, и лес в паре шагов.
Николай облегчённо выдохнул:
- Чувствуешь, красота-то какая!
Павлик стоял и не понимал, чему радуется незнакомый дядька.
Всё обычное, как всегда - речка, поле, лес. В городе, из которого он приехал, гораздо интереснее…

Глава 2

Мужчина легонько подтолкнул мальчика в спину, и вошёл во двор следом за ним.
- Видишь, Прохор уже освоился! Собака сидела на крыльце, возле самой двери.
Николай осмотрелся. Маленький, ничем не примечательный, но тем не менее, уютный деревенский дворик. Сарайчик, дровяник, с аккуратно сложенной поленницей дров, яблоньки и ещё какие-то деревья внутри участка, и кустарники.
Трава начала уже обильно расти и подниматься, от этого ухоженность хозяйства несколько терялась.
Они вдвоём подошли к двери, толкнули и вошли внутрь дома.
В нос ударил запах старости. Сильно пахло плесенью, затхлостью, вперемешку с мышиным пометом.
Прежние хозяева были пожилыми людьми. Прожили здесь всю свою жизнь. Денег особо у них не водилось, но за домом, как могли, бережно ухаживали.
Николай подошёл к окну, расковырял старые шпингалеты и открыл рамы нараспашку. Солнечный свет, вместе с теплом, мгновенно проник в маленькие комнаты.
Мужчина по-хозяйски огляделся и порадовался за себя. Две небольшие комнатки с кухней. Алюминиевый рукомойник на стене, кровати с никелированными набалдашниками сверху спинок. Телевизор, судя по виду, приходился ему ровесником. На стенах висели старые, пожелтевшие черно- белые фотографии с серьезными на них лицами. По-холостяцки жить было можно. Посуда, чайник, кастрюли и другая кухонная утварь, стояли на столе и на печке. Были даже какие-то полотенца и тряпки.
Он,  довольный, хлопнул в ладоши, обратившись к мальчику, спросил:
- Ну что, Павел?! По такому случаю не грех и отметить новоселье? Как считаешь?
Мальчик удивлённо посмотрел на Николая:
- Мне нельзя... Я же ещё маленький...
- Так мы лимонадом или чаем с лимоном! А ещё с мороженным и тортом! И сахарной косточкой для Прохора! - весело засмеялся мужчина.- Завозят в вашу деревню мороженное?
Павлик закивал головой:
- Пломбир! И ещё крем-брюле!
- Тогда, за дело! Тебя мне сам бог послал! Чтобы я делал тут один?
Ничего не знаю - ни  где магазин, ни где колодец!
Николай задвинул чемодан подальше в угол, и они с Павликом вышли из избы.
Продавщица в местном душном сельмаге слегка ошалела, и радостно бегала за прилавком, собирая продукты по списку. Обычно так помногу и сразу затоваривались местные в день получки.
А красивый широкоплечий мужчина времени от времени спрашивал у маленького мальчугана, все ли они купили. И продавщица убегала опять за какой-нибудь банкой.
Вернувшись домой, они весело пили чай с тортом, разговаривая о жизни в деревне. Павлика удивляло, что Николая интересует вся деревенская жизнь, кроме их жителей.
***
Прошло два месяца с того дня, как  ПАЗик привёз незнакомого мужчину в деревню.
Лето заканчивалось, но было ещё довольно жарко. Николай обжился и обустроился помаленьку в стареньком доме. Особенно ничего не ремонтировал, довольствовался тем, что есть. Не протекает крыша, и слава богу. Больше гулял с Прохором по лесу, по полям, вдоль речки. Вдыхал всей грудью чисто деревенский запах - аромат трав, скошенного сена, коровьего навоза и берёзовых дров, которым местные топили бани.
Частенько ходил с Павликом на рыбалку. Но мальчик заметил, что его старший друг ходит с ним совсем не за рыбой. Тот мог подолгу задумчиво сидеть и смотреть на течение реки, не замечая дергающегося поплавка.
Иногда мог лечь на спину, раскинув руки по траве и глядя в небо, подолгу вслушиваться через свою глухоту в пение птиц - жаворонков, соловьев. А в конце весь улов отдавал Павлику…
За это время он так ни с кем и не сблизился в деревне. Единственными его друзьями по-прежнему оставались маленький мальчик, и черный лохматый пёс Прохор.
Изредка он ходил поколоть дров или что- то исправить по дому, где требовалась чисто мужская сила, к старенькой вдове Михайловне, живущей с ним по соседству в полном одиночестве, так же как и он. Старушка суетилась, не зная как после отблагодарить соседа, но тот весело отшучивался и, отказываясь от любой благодарности, быстро уходил к себе.
В деревне прочно прилепилось к нему прозвище - Контуженный.
Как-то на рыбалке Павлик спросил Николая, почему он ни с кем не знакомится и не дружит.
Мужчина обнял рядом сидящего пса Прохора за шею, и серьезно сказал:
- Дружба, Павел, это серьезная вещь. Слишком большая ответственность для меня... К ней нужно подходить осознанно. В дружбе нужно больше отдавать, чем получать.
Он замолчал на какое-то время и потом продолжил, глядя поверх его головы, улыбаясь:
- Это как жениться… Если не готов дружить с человеком всю свою жизнь, то лучше и начинать…
Павлик пытался понять, о чем говорил Николай, но скорее  верил на слово, чем понимал, о чём говорит его старший товарищ.
- Не хочется разочаровывать людей, Павлик,- он продолжал, внимательно смотря мальчику в глаза,- и разочаровываться... В тебя верили, на тебя надеялись, делились с тобой последним куском, а ты облажался  в итоге. Наплевал, так сказать, на дружбу…
Мальчик с волнением смотрел на своего взрослого друга.
- Чтобы дружить с человеком, нужно с ним не один путь пройти… А что я могу дать взамен? Хромой, глухой, ни кола, ни двора!- он засмеялся. Потом подмигнул мальчику.
- Вот поэтому и дружу только с Прохором и с тобой! Вам же ничего от меня не нужно!
Павлик не понял, шутит он или нет, но сразу же выпалил:
- Ты не думай! Я не предам тебя, дядь Коль!
Николай опять улыбнулся и потрепал его за вихры:
- Я знаю…
В один из вечеров, Прохор внезапно насторожился и повернул голову в сторону двери.
Николай, заметив его реакцию, тоже обернулся в сторону входа. По крыльцу застучали чьи-то ноги.
Дверь с шумом распахнулась, и в дом вбежал плачущий Павлик.
Он бросился к мужчине, всхлипывая и глотая слова. Вцепившись в его руку, стремительно потянул к выходу.
- Дядь Коль! Быстрее! Там папка маму убивает! - он упрямо тащил его на улицу. На заплаканном грязном лице ещё не высохли слезы, на лбу и на щеке были заметны свежие ссадины.
- Сейчас! - только и успел сказать Николай, быстро одевая обувь. Уже выбегая, прихватил стоящую на полке бутылку водки, купленную на всякий пожарный случай. Следом за ними выскочил Прохор.
Ещё не добежав до дому, он услышал крики и шум драки из открытых окон. И ещё ругань. Что-то тяжёлое с грохотом падало на пол. Надрываясь, плакал маленький ребенок. Соседи в ближайших домах, молча слушали перепалку, выглянув из окон своих домов. Обычное для деревни дело. Вмешиваться в перепалку соседей - себе дороже.
Перед дверью Николай остановился на секунду, с шумом вдохнул воздух и дёрнул её на себя.
В доме был бардак - повсюду валялись разбросанные по полу вещи, опрокинутые стулья, разбитая посуда. В дальней комнате, в самом центре, стоял худой мужчина средних лет в распахнутой рубахе. В руке он сжимал полено. Набычив голову, свирепо ворчал на испуганную женщину, забившуюся в угол. Та прижимала маленькую девочку двух лет к груди, по всей вероятности, сестрёнку Павлика, отгораживаясь или наоборот, защищая её от разъяренного мужа.
Мужик был сильно пьян. На столе стояла пустая бутылка водки, и сковородка с недоеденной жареной картошкой в ней. В хмельном угаре, тот не сразу заметил неожиданного гостя у себя в доме.
- Ну, вот! - громко, спокойно и немного даже весело, для такой обстановки, раздался голос.
- Дай, думаю, зайду к соседям за спичками! А тут у вас веселье в самом разгаре! – Мужчина, приветливо улыбаясь, по-приятельски, развел руки в стороны, - Возьмёте в компанию?
Пьяный медленно перевел недовольный взгляд на гостя. Хотел было завестись, но мирный вид незнакомца остудил его.
- А-а-а.., Контуженный...- протянул он, узнав в нём приезжего и немного успокоившись.  Но шаг навстречу всё же не сделал.
- Ну, так и надо выпить за это! - не унимался гость, помогая пьяному придти в себя, помахивая бутылкой водкой в руке.
Хозяин дома крякнул, мотанул головой, но, переборов себя, согласился.
- Что развалилась?!- грязно ругнувшись в сторону женщины, крикнул он ей, и бросил полено в сторону,- Не видишь, гости у нас! Быстро сообрази закусь нам на стол!
Он тяжело сел за стол сам, и жестом пригласил Николая присесть напротив. Когда гость тоже сел, первый сказал, сделав ударение на гласных, и уставившись на него осоловевшими красными глазами:
 - Е- е-егор!
- Коля! - также миролюбиво улыбаясь, ответил мужчина и по-хозяйски сам открыл бутылку, сам налил себе в пустой стакан и разлил содержимое почти до самых краев.
- Ну, за знакомство! - Николай поднял стакан и протянул его в сторону Егора. Хозяин дома, не глядя и не чокаясь, выпил водку в три глотка. Его слегка передёрнуло, он выдохнул в сторону перегаром, сложил руки на груди и пьяно уставился на гостя.
- Рассказывай!
Гость тоже выпил залпом и хрустнул огурцом. Пока они выпивали, женщина быстро поставила тарелку на стол с вымытыми овощами с грядки.
Потом они ещё выпили. Хозяин спрашивал что-то заплетающимся языком, гость также весело отвечал, пока Егора окончательно не свалил алкоголь.
Рухнув в кровать, он захрапел, задрав неестественно голову к потолку.
Николай встал из-за стола, но неожиданно женщина, уложив детей по кроватям, тронула его за плечо и попросила  задержаться.
Она убрала волосы со лба и, прикрывая одной рукой синяк на предплечье, попросила налить ей водки.
Присела на место мужа, залпом выпила, поморщилась и прижала локоть к носу, не закусывая, и сбивая запах алкоголя.
- Давно хотела сказать вам спасибо за сына... Да всё случая не было... Вот, подвернулся… - грустно поблагодарила она Николая.
- Я сама во всем виновата. Это всё из-за Павлика - обречённо сказала женщина.
- Егор со школы бегал за мной. А я другого любила. Он мне сыночка и подарил. Только жениться не захотел.
Она грустно вздохнула.
- Как напьется, так припоминает мне всё. И то, что другого любила, и что сына успела не от него родить. Павлуше тоже достаётся. А он разве виноват?!- она с мольбой посмотрела на него серыми, как у Павлика, глазами, - Участковый наш, Сашок, приятель Егора. Жаловаться бесполезно. На работе, в леспромхозе, он тоже на хорошем счету у руководства. Она опустила обречённо голову.
- Так жить нельзя, - то ли ей, то ли себе, то ли ещё кому-то серьезно сказал Николай. Затем он встал и, не прощаясь, вышел из дома.
С Павликом он увиделся только дня через три. Оба делали вид, что ничего не произошло, разговаривая на разные темы, поэтому несколько неожиданно прозвучал его вопрос:
- Часто папка бьёт вас?
Мальчик опустил голову. Ему неприятно было вспоминать про тот случай.
Но Николай ждал и не сводил с мальчика глаз.
- Бывает…,- выдавил он из себя по-взрослому.
- А леспромхоз на другой стороне деревни, что за полем? - неожиданно перевел вдруг тему Николай.
Павлик утвердительно кивнул головой:
- Зачем тебе?
- На работу хочу устроиться. Тебе в школу скоро. Потом зима придет. Скукотища…,- объяснил мужчина.
- Папка говорил, что там всегда не хватает работников. Мужики как получат получку, так и пьют беспробудно потом,- поделился мальчик.
- Ну, вот и хорошо. Завтра же пойду устраиваться, - утвердился в своем решении Николай.
Наутро следующего дня, закрыв Прохора за калиткой, он выдвинулся в сторону Леспромхоза.
Хозяйство встретило его пронзительным визгом лесопилки, шумом дизельной техники, морем опилок под ногами и большим складом сложенных в большие ряды, стволов деревьев.
Порасспросив у работающих мужиков, где найти начальство, после недолгих поисков, набрёл на вагончик.
Начальник участка долго, поверх очков, изучающе разглядывал его, и когда Николай сказал, что пришёл по рекомендации Егора, немного расслабился и учинил серьезный допрос - где, что, когда, а потом попросил документы.
- Пока без документов. Поинтересоваться пришёл. Не думал, что у вас текучка, - уклончиво ответил Николай.- Вы про условия ничего не сказали.
Начальник стукнул себя по лбу.
- Точно! Извините! Условия хорошие - зарплата с премией! - он начал перечислять цифры. Квартальная премия, годовая… Тринадцатая зарплата…Страховка. У нас травмоопасное предприятие! Половина мужиков ходит без пальцев! От нас требуют по технике безопасности!
На прощанье, начальник встал, и пожал с удовольствием его крепкую руку:
- Ждём вас на работу!
Николай доброжелательно кивнул.
- Страховка, это хорошо!- резюмировал он разговор и вышел из вагончика.
Проходя мимо склада, он ещё раз внимательно оглядел горы сложенных бревен. Обвязки с тросами местами проржавели и топорщились колючими нитями. Крюки от старости погнулись, а подпорки для такой массы древесины были ненадёжны.
" Не удивительно, что мужики ходят тут покалеченные..." - отметил он про себя систему такелажа.
Вечером того же дня вся деревня была взволнована трагическим событием.
Мастера лесопилки - Егора, отчима Павлика, поломали, внезапно съехавшие со своих стапелей, бревна. Они обрушились на него всей своей тяжестью, изрядно помяв и поломав, когда тот проходил мимо одной из них. Немедленно вызванная скорая, увезла покалеченного в областную больницу. Врачи сказали, что худоба мастера спасла его. Егора отбросило движущейся силой в сторону, а не затянуло под бревна, как это бывает обычно.
Его жена Ольга поехала за ним в больницу.
Утром от Павлика Николай узнал, что Егор находится в реанимации в тяжёлом состоянии. Что угрозы жизни уже нет, но он может остаться инвалидом на всю жизнь.
А ещё через три дня к нему наведался участковый.
Вошёл без стука, но остановился у дверей, перед угрожающей пастью Прохора.
Николай отозвал пса и пододвинул стул гостю.
Участковый сел, снял фуражку, протер пот со лба и устало произнес:
- Все не с руки было зайти к вам познакомиться, Боголюбов. Сами-то вы не зайдёте.
Николай спокойно осмотрел гостя:
- А нужно было?
- Да нет, - разочарованно ответил участковый и представился, указывая звание и должность:
- Старший лейтенант милиции Голосов Александр Михайлович! Ваш участковый.
Николай кивнул головой.
- Чем могу быть полезен?
Голосов посмотрел серьезно на мужчину.
- Хозяева леспромхоза попросили выяснить причину несчастного случая. Вынужден провести следствие…
Николай, молча, смотрел на участкового, ожидая услышать причину посещения его дома и посвящение его в детали жизни лесопилки.
- Вы были в тот день на участке. Вот, интересуюсь, по какой причине,- участковый опять посмотрел на Николая.
- На работу ходил устраиваться, - ответил мужчина, - Вы бы и выяснили до конца у тех, кто вам рассказал про меня.
- Выяснили. Мне лично от вас это хотелось услышать. Устроились? - сразу же спросил участковый.
- Нет пока. Возможно, если только после лета…
- А что так поздно? - съехидничал участковый.- Вдруг место займут к тому времени?
- Займут, значит, кому-то больше повезёт, - заключил Николай.
Участковый поднялся и направился к выходу.
- Тяжело вам будет здесь прижиться! - бросил он напоследок, - Нелюдимый вы какой-то! И выходя со двора, уже самому себе, сказал:
- Контуженный, одним словом....

Глава 3

Приближался сентябрь.  Лето заканчивалось. Павлик с непонятным для себя чувством ждал начало учебного года. Первого в своей маленькой жизни. С одной стороны, ему очень хотелось пойти учиться, познакомиться с новыми друзьями и учителями. С другой стороны, он боялся этих отношений. Местные мальчишки не брали его в свой круг, при случае норовя побольнее обидеть.
В один из дней Павлик поделился радостью с Николаем. В ближайшие выходные они с мамой поедут покупать ему школьную форму и портфель.
Подумав немного, мужчина вынул из кармана бумажник, достал оттуда две крупные купюры и присел к мальчику.
- Вот,- немного замялся он, подбирая слова,- Я тоже хочу сделать тебе подарок! Купите с мамой портфель на эти деньги. Пусть, как будто, это будет от меня!
- Спасибо, дядь Коль! - Павлик осторожно взял деньги и, зажав их в руке, побежал домой делиться с мамой неожиданным счастьем.
Николай не помнил себя, чтобы когда-то также ждал выходных. Он был уверен, что мальчик непременно прибежит похвастаться новой формой и портфелем. Но прошли выходные, и даже понедельник, а Павлик всё не появлялся.
Николай вдруг поймал себя на мысли, что украдкой, нет- нет, да посматривает в сторону дома своего маленького приятеля, взглядом ища знакомую худенькую фигурку.
Наконец, они встретились. Николай по обыкновению, улыбнулся и поздоровался с мальчиком, по-взрослому протянув ему руку. Мальчик вяло сунул ладошку, не глядя в глаза.
Лицо мужчины враз стало серьезным.
- Что случилось, Павлик? - он взял его и с лёгкостью поднял до уровня своих глаз.
- Дядь Коль!- мальчика словно прорвало. Неожиданно он обнял Николая за шею и прижался всем своим тельцем к нему. Слезы брызнули из его глаз.
- Я... шёл к тебе..они увидели… начали дразниться...мой портфель...- всхлипывая , рыдал Павлик. Потом, уткнувшись в сильное плечо, замолк и только беззвучно плакал.
Николай стоял, опешив от происходящего, и только поглаживая по спине рукой, пытался хоть как-то утешить своего маленького товарища.
Наконец, успокоившись, он слез с рук и, стесняясь своих слез, рассказал, как они с мамой долго ходили по универмагу и мерили ему одежду, покупали карандаши и тетрадки, а потом выбрали красивый портфель.
- Мы с мамой купили самый лучший! С блестящей машиной на боку. И я побежал показать тебе. Но по дороге встретились эти... Они хотели отобрать его, а я не хотел отдавать. Я плакал, а они всё равно вцепились все вместе и дёргали из рук! - он прервался. Видно было, что ему тяжело вспоминать события того дня.
- А потом, они ещё раз дёрнули, и ручка осталась у меня… а ещё они потом играли моим портфелем в футбол…
Николай осторожно погладил Павлика по голове.
- Портфель - дело поправимое. Портфель можно починить или другой купить, на крайний случай,- он тяжело вздохнул,- Хуже, когда тебя не боятся, и не уважают...
Он взял мальчика за руку.
- Не плачь! Пойдём!
- Куда?- Павлик удивлённо поднял заплаканные глаза.
- Куда- куда! - передразнил его Николай,- Чинить твой портфель! Первое сентября на носу, а ты тут нюни развёл! У нас с тобой сегодня большой ремонтный день! Дожди пошли. Михайловна просила крышу подлатать! Одному не справится!
Павлик удивлённо посмотрел на мужчину.
- Да, брат, так бывает! Иногда лучше иметь четыре слабенькие ручки, чем две сильные. Он положил руку на плечо мальчику и засмеялся.
На кухне у себя дома, Николай разложил ранец на столе. Потом осмотрел его со всех сторон и глянул на Павлика вопросительно.
- Что? - затаил дыхание мальчик.
- Ну, что вам сказать, мой дорогой друг?! Наш пациент несомненно в очень плачевном состоянии! Одной конечности не хватает. Кожа в ссадинах. Я бы даже сказал, в ранах. Но! - он сделал паузу,- если конечности не утеряны, и незамедлительно вмешаться, есть вероятность того, что портфель прослужит до пятого класса точно!
- Ура! - крикнул Павлик и протянул ручку.
- Только машинки нет.
- Ладно. Что-нибудь придумаем! - Николай взял пассатижи, вставил сверло в дрель. Что-то сверлил, что-то зажимал, потом ударил молотком, приклепав ручку к ранцу. Шилом и сапожной иглой прошил дыру в углу. Затем сапожной щёткой и кремом для обуви заделал все царапины.
Пашка смотрел и радовался. На его лице растеклась улыбка до ушей. Портфель опять стал, как новенький.
Но Николай не отдал ранец. Он подошёл к шкафу и достал свой китель. Открутил от него какой-то значок и прикрутил его в дырки сбоку, оставшиеся от крепления машинки и только тогда вернул его хозяину
- Держи!- мужчина протянул портфель Павлику. Мальчик, затаив дыхание, смотрел на блестящую металлическую штучку. Она похожа была на орден. Он видел такие по телевизору. В центре была красная звездочка и знамя. А по бокам золотые венки.
- За мужество и героизм, проявленные в бою по защите мамы и нового портфеля, поздравляю с вступлением в гвардию! Теперь тебя не смогут обидеть, Павел!- серьезно сказал Николай и совсем серьезно добавил - Теперь за тобой гвардия! Не посрами!
- Ух, ты! - мальчик сначала потрогал значок, затем прижал ранец и только потом надел на спину.
- Здорово! - оценил Николай.
- Спасибо, дядь Коль!
Павлик восторженно смотрел на старшего товарища,
- А можешь мне ещё меч деревянный сделать?! У всех мальчишек есть, только у меня нет. Папка всё время обещает, а сам ничего не делает. А мамка не умеет!
- Зачем тебе меч? - спросил мужчина.
- Мы им траву рубим! Лопухи там, крапиву, колючки всякие! Сделаешь?
- Сделаю,- кивнул головой Николай, - Только крышу сначала починим и обязательно сделаем!
Пашка стоял на третьей ступеньке деревянной лестницы. Одной рукой держался за неё, другой придерживал верёвку, на другом конце которой был привязан лист железа. Лист был совсем не тяжёлый, но он чувствовал себя взрослым и старался, как мог.
- Тяни!- кричал с другой стороны Николай, поднимая лист. Павлик подтягивал верёвку и закреплял, пока мужчина поднимался по лестнице.
Оставалось совсем немного до верха крыши, как Николай чертыхнулся и начал спускаться вниз.
- Подержи немного так! - крикнул он,- Клещи забыл!
Пока мужчина ходил за клещами, пока искал их, пока снова начал подниматься по лестнице, к мальчику подлетела оса и, покружив немного возле лица, вдруг села у него на голове.
Павлик мотнул головой, испугавшись, пытаясь прогнать её, но та не улетела. Он оторвал руку от лестницы и махнул ей возле макушки. От резкого движения потерял равновесие. Обе руки инстинктивно вцепились в лестницу. Сердце гулко застучало.
С той стороны крыши послышался шелест скользящего по кровле железа. Конец веревки поехал вверх.
- Дядя Коля! - только и успел крикнуть он.
Послышался шум. Павлик слетел и пулей бросился за обратную сторону дома.
Николай стоял уже внизу. С его ладони, с внутренней её стороны, капая на землю, сочилась кровь. Он оглядывался в поисках какой-нибудь тряпки. И когда нашёл, разорвав её на лоскуты, перетянул рану.
- Хотел остановить лист… Я ведь глуховат... Поздно заметил. А край острый, вот и полоснул по руке!
Николай посмотрел спокойно на мальчика:
- Слава богу, ты цел! Надо же, веревка порвалась! - удивился он.
- Нет, дядь Коль, это я не удержал! Прости, пожалуйста! - признался мальчик.
Мужчина заулыбался.
- Ну, значит, пришло время обедать! У помощника совсем силенок не осталось!
И повернувшись в сторону окна, позвал хозяйку:
- Михайловна?! Как там насчёт обеда?
Старушка услышала и стала быстренько собирать на столе двора нехитрую снедь.
Они почти пообедали, а Павлик всё смотрел на повязку, которая уже набухла, и стала красной. Он чувствовал себя безмерно виноватым.
Николай перехватил его взгляд.
- Я тебе вот, что хочу сказать, Пашка,- лицо его сделалось серьёзным.
- Боль не так страшна, как кажется. Если не думать о ней, и не паниковать, она слабеет. К боли можно привыкнуть. К физической боли. С болью можно даже жить. Её можно научиться не замечать. Или терпеть. Многие люди живут с ней постоянно.
Когда-нибудь она пройдет. Потом ты даже не вспомнишь о том, как тебе было больно.
Николай повернулся в сторону реки.
- Гораздо сложнее жить, Пашка, с душевной болью. Один раз струсишь и поломаешь себе всю жизнь. И придется тебе потом с этим ходить до конца своей жизни. Лучше один раз стерпеть боль, чем потом всю жизнь ходить с унижением. Раны заживут, останутся только шрамы. А душа всё время будет напоминать тебе о том, как ты всего один раз смалодушничал.
Павлик внимательно слушал.
- А как сделать так, чтобы не бояться и не трусить?
Николай улыбнулся.
- Вопрос, конечно, риторический…Человеку легче пострадать за кого-нибудь, чем за себя. Человек так устроен, когда он защищает кого- то, то сила его преумножается. Тогда приходит особенный дух. Дух победы. Дух славы.
Он посмотрел на мальчика.
- Те пацаны, которые дразнятся, в душе слабее тебя. Поэтому они собираются в стаи. Ты гораздо сильнее их. Ты не убежал и не отвернулся от боя, хотя физически ты намного слабее их. Из страха они будут тебя уничтожать. Каждый день, понемногу откусывать твою печень.  Потому, что ты угроза для них. Угроза их естеству, их порядку.
Николай вздохнул.
- Сначала они не уважают тебя. Потом они начнут презирать всё, что связано с тобой. Твоих маму с папой. Подрастёт твоя сестрёнка, примутся за неё. Потом они начнут сквернить твой дом и твою Родину.
Николай посмотрел на мальчика. Тот смотрел на него во все свои детские серые глаза и внимал каждому слову старшего товарища.
- Зло, Пашка, не всесильно. Оно трусливо. Победить можно только не боясь его.
Он встал со своего места и подошёл к Павлику. Наклонился почти вплотную к его лицу, так что мальчик со всей ясностью смог разглядеть его глаза. Они так и стояли долго друг против друга, не шевелясь и не мигая.
- Зло всегда попытается навязать тебе свои правила игры! - Николай взял ладошку мальчика и сжал её крепко здоровой рукой.
- Запомни, Пашка! Никогда, слышишь, никогда не играй по чужим правилам!
- А по каким правилам надо жить? - тихо спросил мальчик.
- В жизни, как и в бою, Паша, нет правил! Единственное правило - не слажать, не подвести близких тебе людей и выжить, понимаешь ты, выжить любой ценой! И выполнить свою задачу, которую тебе поставили! Защищая себя, ты защищаешь всех, кто с тобой! Маму, сестрёнку, дом, погибших дедов в войне.
Николай резко выпрямился.
- Ладно, хватит обедать, пора крышу заканчивать, - он пошёл по другую сторону дома, на ходу снимая набухшую повязку с руки, чтобы поменять на новую.
Уже под вечер, они оба довольные прожитым днём, разошлись каждый по своим домам.
Николай не сразу прошёл в избу. Он долго ходил по двору,  что-то выискивая. Прохор следовал за ним неотступно. Когда нашел то что искал, обрадовано сунул кусок доски к морде собаки:
- Во! Нашёл! Берёза, то, что надо! Хороший получится меч.
Потом, пока было ещё светло, строгал брусок здоровой рукой, зажав его в тиски.
Утром следующего дня, когда у порога дома появился Павлик, он торжественно вручил ему меч.
Мальчик схватил и стал размахивать им в разные стороны, производя рубящие и колющие движения.
Николай весело смеялся, глядя на его прыжки:
- Ты к забору сходи! Там вон крапива какая выросла! В мой рост! Чего впустую шашкой махать, гвардеец!
- Я, дядь Коль, лучше побегу к мальчишкам!- выбегая за калитку, прокричал ему Павлик.
Мужчина посмотрел на Прохора:
- Хвастать побежал! - и опять засмеялся.
Через два дня он увидел, как мчится к нему со всех ног, спотыкаясь, Павлик.
- Дядя Коля! Дядя Коля! Я победил их! - кричал он издалека.
Николай напрягся и вслушивался, боясь пропустить слово.
Мальчик добежал до него. Чувства переполняли Павлика. Он хотел рассказать всё разом, но воздуха не хватало. Наконец, Павлик отдышался и почти прокричал ему:
- Они хотели забрать у меня меч! Они бы сломали его! Как и портфель! Мой меч был самый лучший! Они все мне позавидовали! - он никак не мог остановиться. Николай внимательно и с интересом слушал его.
- Они хотели отнять меч!
- А ты что?- перебил его мужчина.
- А я вспомнил, что теперь не один! Я подумал, что всем солдатам станет стыдно за меня!
Я взял меч в одну руку, а в другую большой камень и побежал на них, как на врагов! Я что-то кричал им , а они испугались и побежали от меня! А ещё они кричали, что я псих!
Николай засмеялся.
- Это нормально! Все гвардейцы немного психи! Поздравляю тебя с первой заслуженной победой!
А "псих" они кричали, потому, что им трудно было признаться в своей трусости!
- Дядя Коля! Мне бы ещё пистолет сделать и кортик!

Глава 4
Ещё в самом начале лета, когда Николай с Павликом рыбачили, сидя на берегу близ дома, с ними произошёл один случай, который Павлик запомнил надолго.
Погода в то лето совсем не баловала. Лили дожди. Да ещё Павлику приходилось часто сидеть с младшей сестрёнкой.
В те редкие свободные минуты, приготовившись с вечера и накопав заранее червей, они оба сидели с удочками, поочередно вытаскивая из темной заводи полосатых хамоватых окуней и колючих ершей. Прохор неотступно сопровождал их, равнодушно поглядывая на то, как весело и возбуждённо они меряются у кого больше улов...
Хотя, неизменно вся рыба из садка Николая, в конечном счёте, перекочёвывала к Павлику.
Мальчик смущался, всегда отказываясь, но мужчина быстро высыпал ещё не уснувшую рыбу ему в ведёрко. " Я чистить не люблю! Да и кошки у меня нет! "- всегда отшучивался Николай,- Вот если бы красная рыба была, тогда другое дело! А так, мелюзга всякая!"
Когда вставало солнце, и рыба уходила в тень, они купались в теплой воде. Иногда, лёжа на песке, Николай рассказывал о своём детстве в детдоме.
- Ты, Павлик, с детства учишься держать удар. Там никто не поможет, не защитит, если сам о себе не позаботишься. Там, брат, учишься выбирать друзей! Друг - это важно для мужика. Друг он подстрахует, если что! Всегда подставит плечо и прикроет спину! Всегда пайку для тебя сохранит!
- С другом, конечно, сильнее!- закивал головой Павлик,- Вдвойне!
- Нет, Пашка, втройне! - не согласился с ним Николай,- Когда ты прикрываешь спину приятеля, силы возрастают. И смелость! И вообще, легче жить, когда кто-то тебя ждёт! Человека всегда кто-то должен ждать. Родители, отчий дом, друзья, семья, дети! Тяжело жить, когда не ждут,- он грустно посмотрел на мальчика.
- Дядь Коль, а тебя ждут?- спросил Павлик.
Николай задумался и поглядел вверх.
- Двенадцать человек точно... Оставили меня и напутствовали, чтобы я отгулял тут за них…,- он улыбнулся,- А сами не сказали, что гулять придётся с маленьким мальчиком и лохматой собакой! - он засмеялся, обнажив белые зубы.
Павлик слушал, затаив дыхание, представляя себе дядю Колю мальчиком.
- Я бы с тобой дружил! Я бы тоже ждал тебя!
Николай дружески, и шутя, стукнул своей ладонью по его маленькой ладошке, весело смеясь, задрав голову вверх.
В один из таких дней, Прохор неожиданно вскочил и повернул голову в сторону дороги. Через минуту они услышали сверху шум колёс. К ним приближалась машина. Вскоре, двигатель затих. Захлопали двери, раздался смех и на краю появились четыре крепких парня, кто в кожанке, кто в футболках, но все неизменно в спортивных штанах.
Они не стесняясь, и не замечая мужчину и мальчика на берегу, громко и оживлённо разговаривали. Вернее, говорил один, по виду главный среди них, азиатской наружности. Казах или, может быть, киргиз. Слышно было, как дружки называли его Батыром.
Николай уже встречал этих ребят в селе. Везде, где они появлялись, сельчане сразу умолкали, не смотрели в их сторону и всячески старались быстрее уйти с места.
Недалеко от его дома, чуть выше по склону, началась большая стройка. Нагнали технику, рабочих. Огородили довольно большой участок земли, и уже вскоре появился серьезный забор. Черную большую машину можно было часто увидеть там.
Главарь показывал рукой в сторону реки:
- Прикинь, братва, вид какой! Кости свои хочу кинуть здесь! И до города близко, если что! И лес рядом! - при слове "лес" все засмеялись.
Мальчик и мужчина смотрели на приехавших.
" Качок", "Борец", Батыр и " Серый",- Николай раздавал клички, разглядывая их, пытаясь понять, кто есть кто в этой четвёрке. - " Уши сломаны, шеи почти нет, разговаривает мало, обращаясь к собеседнику, поворачивается всем корпусом. Вероятно, второй человек в команде. Однозначно борец". Батыр часто обращается к нему в разговоре с вопросом, согласовывая свое решение. "Качок" - мужчина перевёл взгляд на высокого верзилу,- Дурашковатый, на понтах. Но таких стоит опасаться - движимые эмоциями, они непредсказуемы со своим вспышками ярости и гнева. Как правило, пощады не знают. Бравада для них всё, впрочем, как и для всех качков. И конечно, сильный. Но ненадолго.
 «Качкам нужен блиц-криг. Долго вести бой они не могут - мышцы быстро "забиваются" и становятся неподвижными. Усталость сваливает с ног. Такую гору нужно кормить кислородом! Поэтому, сынки, чем больше шкаф, тем громче он падает! Ваша задача продержаться несколько минут и не попасть под его молотки!» - вспомнил он инструктора Калюжного в училище.
"Серый". Это случайный пассажир здесь. " Шестерка", подай - принеси. На шухере может постоять, но на большее не потянет.
Батыр. Сухой и резкий. Приплюснутый нос. Однозначно боксёр.
- Может, маму привезу потом сюда с сёстрами! - продолжал азиат. Показывая окрестности - реку, обрыв с берегом, его рука неожиданно упёрлась в дом Николая и Михайловны.
Всё замолчали.
- А с этими что? - спросил кто-то из команды.
- Что-что?! Первый раз что ли! Попросим вежливо. Люди тут добрые, сами уедут!
Все опять дружно засмеялись.
Павлик испуганно посмотрел на Николая. Мужчина спокойно наблюдал за поплавками. Только желваки изредка ходили у него на скулах. Мальчик опять перевёл взгляд на парней и тут верзила заметил его. Он вытащил из кармана блестящий пистолет и, куражась, направил его в сторону Павлика. Мальчик испуганно дернулся и, ища защиты, всем телом прижался к старшему другу. Николай спиной почувствовал угрозу и резко обернулся.
- Убери оружие, ненормальный! - крикнул он " Качку". Никогда, слышь ты, урод, не наводи ствол на людей! - закрыл он собой Павлика.
- Не свети, убери пушку! - тотчас отреагировал главарь, и верзила нехотя убрал пистолет.
Протянул два пальца в их сторону:
- Пу! - сымитировал он звук выстрела, и громко засмеялся.
Вся команда резко отвернулась и пошла к машине. Прежде чем уйти, " Качок" нагнулся, поднял булыжник с земли и бросил его в речку, в сторону качавшихся на спокойной воде поплавков.
Когда машина уехала, Николай заглянул в глаза мальчику:
- Испугался?
Павлик закивал головой. Мужчина прижал его голову к своей широкой груди.
- Не бойся. Я не дам тебя в обиду! Никому не дам.
Мальчик сидел, прижавшись к нему. Николай говорил уверенно. От всей мощной фигуры шло спокойствие. Казалось, даже от его полосатой тельняшки. Там, за ней, на груди, он слышал, как ухает большое и сильное сердце.
- Скворечник нужно повесить! - неожиданно предложил Николай и улыбнулся ему.
- Скворечник? - переспросил мальчик. - Эти дяденьки хотят выгнать тебя из дома! А ты хочешь скворечник вешать! Да и скворцы давно уже прилетели!
- Тогда, тем более, нужно делать! Чтобы на будущий год остался! - засмеялся Николай.
Мальчик печально нагнул голову:
- Дядь Коль! Они сильные! Их много! В деревне их все боятся!
У них, вон, пистолеты есть! Папка мамке говорил, что даже автомат в машине видел! Они тут всё себе забирают - и лесопилку, и даже магазин наш!
- Не боись, паря! Помнишь, как я учил тебя не бояться! Забыл?! Один только раз покажешь свою слабость, и всё!
- Что всё?! - дернулся Павлик.
- Всё, Павлик, это значит всё! Всё потеряешь. Без скворечника останешься, в итоге!
Николай резко поднялся. Отряхнулся и оглянулся на речку.
- Эх, Пашка, ну что за жизнь! Совсем вы к моему приезду не подготовились! Надо будет вашему председателю пожаловаться!
Павлик с любопытством смотрел и не понимал, серьезно говорит его старший друг или шутит.
- Значит, Контуженным, говоришь, называют меня в деревне?- нагнулся он к мальчику.
Тот кивнул головой.
- Это хорошо!- непонятно чему обрадовался Николай.
****
- Боголюбов! Боголюбов!
Николай обернулся. Его, запыхавшись, догонял председатель издали, одной рукой прижимая портфель к себе, другой махая ему.
Он остановился. Геннадий Ефимович добежал, постоял, отдышавшись и переводя дух, сказал:
- Что хотел спросить у вас...
Николай выжидающе смотрел на потную лысину.
- Как вам у нас живётся?
- Нормально,- повёл плечами мужчина.
- Остаётесь? - председатель пытливо посмотрел ему в глаза.
- Остался уже,- также ответил ему Николай.
- Ну да, ну да..., - неожиданно сник Геннадий Ефимович. - А мы вам другой дом предложить хотели!
- Спасибо. Меня и этот вполне устраивает! - спокойно отрезал мужчина.
- Да тут такое дело,- переминался с ноги на ногу председатель,- Под снос ваш дом запланирован был, а я запамятовал. Вот, оконфузился то совсем,- попытался отшутиться он.
- Кем запланирован? - Николай прямо посмотрел в глаза председателю,- этими, что на джипе разъезжают?
Председатель совсем сник и потупил взгляд.
- Ну, я то ладно, а Михайловну тоже выселишь из родного дома? Куда интересно? - он зло сплюнул и, отвернувшись, пошел своей дорогой.
- Тебе хорошо, ты контуженный, а я боюсь! - словно оправдываясь, донеслось ему вдогонку.
- Денег не надо брать, чтобы не боятся потом!
Через день к нему наведался участковый. Помятуя о прошлой встрече с Прохором, сначала постучался аккуратно в окно, и только потом осторожно вошёл в избу.
Николай ожидающе посмотрел.
- Пришел, так сказать, навестить! - начал милиционер.
- Чаю хотите? - предложил хозяин.
- Нет, - вежливо отклонил предложение участковый, по-свойски располагаясь за столом.
- Третий месяц живёте, а всё не прописались! Непорядок это!
- Хорошо,- согласился с ним Николай,- на этой неделе обязательно пропишусь!
- Только учтите, могут быть сложности теперь, - он развел руками. - Паспортный стол может отказать!
- Я понял вас, Александр, решим вопрос!
- Ну, смотрите, я предупредил! И не затягивайте, пожалуйста! Он собрал сумку и пошёл на выход.
Некоторое время Николай сидел молча, уставившись в окно. Прохор почувствовал, что хозяин сидит в раздраенных чувствах, подошёл, и ткнулся ему мокрым носом в ладони.
Мужчина потрепал собаку за лохматую шкуру.
- Прорвёмся, гвардия! Где наша не пропадала!
На следующий день он увидел большую машину у дома Михайловны. Встал у окна и наблюдал за парнями. Те сначала зашли в дом к старушке, а спустя время, быстро вышли, завели машину и уехали.
Уже вечером Михайловна сама пришла к нему домой. Лица на ней не было. Старенькая, худенькая, согнутая годами и нелёгким крестьянским трудом, спина её совсем сгорбилась.
Она сидела за столом и плакала, утирая скупые старушечьи слезы концами головного платка.
- Я ведь, совсем ненадолго отошла! Воды попросили, поганцы! Пока бегала и не увидела! А тут зашла в комнату, глянь, а иконы то нет!
Михайловна всхлипывала, причитая.
- Марии Блаженной Пречистой, икона то была! От бабушки досталась ещё! Сватали нас с Федором под неё! Он потом на войну ушёл, я все четыре года вымаливал его у неё! Деток после уже нарожали! Крестили всех! Как же так?! Ой, что делается-то! Ничего святого у людей нет! Как жить-то теперь, Николай? - она смотрела на него беспомощно, а он только вздыхал, поглаживая её по старенькой узловатой руке.
- Что-нибудь придумаем,- пытался успокоить её.
Михайловна выговорилась, наплакалась и, немного успокоившись, пошла домой. Николай хотел было проводить, но она отказалась. Он стоял у окна и долго смотрел, как она медленно идёт к своему дому.
На следующий день, мужчина сидел за столом и методично выстругивал из дерева небольшой нож, который обещал сделать Павлику. Нож почти был готов, Николай посмотрел на работу, вздохнул и остался доволен работой. Встал и начал собирать стружки со стола и с пола. Внезапно Прохор насторожился. Николай взглянул в окно и увидел знакомую черную машину. Она остановилась у его калитки. Из неё высыпалась знакомая ему четверка парней и направилась к его крыльцу.
Мужчина сел за стол и попытался успокоить собаку. Прохор нехотя сел возле его ног.
Ребята шумно вошли, как к себе домой. Первый Батыр, за ним остальные. Все вместе не поместились в маленькой комнате и "Серый " остался на пороге.
Зайдя в комнату, они оглянулись, осматривая стены со старыми фотографиями.
Николай, молча, наблюдал за ними. Наконец, главарь подошёл к нему.
- Ты хозяин?- громко спросил он.
Мужчина кивнул головой.
- Предложение есть к тебе, мужик!
- Слушаю,- также спокойно отреагировал он.
Батыр покрутил головой, не зная с чего начать. Вид спокойно сидящего немного смутил его. Обычно у людей была другая реакция.
- Тебе нужно съехать отсюда! - собрался с мыслями главарь.
- С чего вдруг? - ухмыльнулся Николай.
- Есть планы на твою землю! - отрезал Батыр.
- У меня тоже,- улыбнулся мужчина.
- Короче, некогда тут с тобой трещать! У тебя неделя на выезд!
Время пошло! – они, толкаясь, почти собрались уходить, когда услышали:
- Не повезло тебе! - мужчина спокойно смотрел на главаря.
Тот вспыхнул, вернулся, сжал кулаки и подошёл вплотную к месту, где по-прежнему сидел Николай.
- Что ты сказал сейчас, мужик?! - Он почти нагнулся к нему.
- Не повезло тебе, парень. Не твой день сегодня,- повторил Николай отчётливо.
Главарь поднял голову и весело посмотрел на своих дружков.
- Ты упростил нам задачу! Тебя вынесут отсюда раньше! - он хотел пнуть по табуретке, но нога не долетела до цели. Из-под стола в неё с рычанием вцепился Прохор. Клыки плотно обхватили спортивные штаны. Батыр взвыл от боли и попытался схватить за голову собаки, высвобождая голень. Пёс ещё крепче сжал челюсти и, крутя башкой, начал рвать мясо.
Николай не успел крикнуть, чтобы остановить пса. В маленькой комнате оглушительно прогремел выстрел. Прохор взвизгнул, вздрогнув большим телом , заскулил и закрутился вокруг себя. Чуть выше задней ноги, со спины потекла кровь. " Качок" держал пистолет в вытянутой руке.
Никто из присутствующих не понял, что произошло в следующую минуту. Главаря отбросило в угол комнаты. Большая тень метнулась к руке с пистолетом. " Борец", стоявший ближе всех к Николаю, среагировал на его выпад. Он попытался схватить хозяина дома в замок, но его рука пошла не туда, куда её первоначально направили. Только и успел заметить, как неестественно вдруг она вывернулась, с хрустом, в другую сторону. Следом сильнейшая боль разрываемых мышц и связок. Оглушенный, не совсем опомнившись от происходящего, увидел, как левое колено его подогнулось и все повторилось заново. Вспышка яркого света ударила по глазам. Организм не выдержал такой боли и отключил сознание.
Борец рухнул всей массой на пол. Раздался ещё один выстрел. Пуля, разбив окно, улетела в сторону реки. "Качок" попытался опустить руку с пистолетом, но не смог. Кисть не слушалась его. Свой же ствол упёрся ему в живот. Он силился разжать пальцы, чтобы освободить курок, но пальцы не подчинялись.
- Батыр! - из последних сил крикнул он, призывая на помощь своего приятеля. Главарь уже встал из угла и метнулся в их сторону, но неожиданно замер. Что-то сильное остановило его, схватив возле горла железной хваткой. Он испугался и силился крикнуть, но не услышал своего голоса. Из шей брызнула кровь..Судорожно хватаясь за горло, азиат сделал шаг назад и, споткнувшись о тело борца, упал спиной и больше уже не двинулся.
На "Качка”, всего в нескольких сантиметрах от лица, смотрели холодно два глаза. Он хватал ртом воздух, пытаясь остановить неизбежность. Его пальцы уже прошли холостой ход спускового механизма. Верзила пытался задержать это мгновение, но руку трясло, а палец все сильнее сжимал курок.
" Наверное, так смотрит смерть в глаза", - успел подумать он. Раздался хлопок. Плотно прижатый к телу пистолет не произвёл должного шума. "Качку" показалось, что в животе проснулся вулкан. Всё нутро обожгло. Он медленно оседал на пол, судорожно пытаясь ухватиться за одежду человека, в дом которого они зашли всего несколько минут назад.
Глаза спокойно провожали его вниз.
- Я же предупреждал тебя - никогда не наводи оружие на людей!
Неожиданно все стихло. Только Прохор тихо поскуливал. Николай огляделся. Четвертого парня не было. Он кинул взгляд в окно - машина стояла на месте.
" Сбежал, сучонок!- подумал он,- Это хорошо, что не на машине! Значит, время ещё есть!
Борец очнулся и попытался привстать. Мужчина схватил его за грудки:
- Аптечка есть?
- В машине!- простонал парень.
- Ключи у кого?
- Открыта,- выдавил тот из себя, превозмогая боль.
Николай вскочил, подойдя к собаке, похлопал нежно по морде.
- Сейчас, дружок! Потерпи малость! Всё будет!
Открыв машину, он долго искал под сиденьями аптечку. Не найдя, открыл вместительный багажник.
Сбоку стояла большая сумка. Открыв её, увидел там завернутую в холст икону.
- Повезло, Михайловне! - обрадовался он за старушку.
На дне сумки лежал автомат. Николай вытащил его, внимательно осмотрел со всех сторон. Отщёлкнул рожок с патронами. " Ух, ты! Целый! - хмыкнул он. Пристегнул обратно и закинул оружие на плечо. Найдя аптечку, прихрамывая, быстро вернулся обратно в дом.
Там, перевязав Прохора, он подошёл к борцу. Присел возле него, внимательно посмотрел сначала на его руку, потом на ногу и, покачав головой, сокрушенно сказал:
- Что вот вам не живётся? Молодые, здоровые! Живи да радуйся! Нет же, блин! Приключения на одно место ищете себе! Бегать-то уже не сможешь. С рукой тоже будешь мучиться! Но ты всё равно везунчик, боец!
Николай повернулся к их главарю. Что-то вытащил у того из горла.
Вытирая кровь с деревянного ножа, обречённо сказал:
- Пашкин нож испачкал! Говорил же ему - не твой день сегодня! Не повезет!
Взглянув на борца, продолжил:
- Будет знать, как старших не слушаться!
Он схватил за руку борца, резко и с хрустом вправил сначала руку, потом ногу. Парень опять потерял сознание. Взял бинт, не спеша наложил шину. Похлопав по щеке и дав очнуться, привёл того в чувство:
- Хочешь жить?
Борец слабо кивнул головой и опустил глаза. Николай приподнял его и показал на дом Михайловны из окна.
- Сейчас возьмёшь икону и отнесешь туда, откуда вы её забрали!
Он на секунду задумался. Потом резко встал и направился к двум бандитам, лежащим на полу. Порывшись по карманам у них, вытащил бумажники у обоих. Открыв, вынул все деньги и передал борцу.
- Держи! Всё это передашь…,- он замолчал,- твою мать, не знаю, как звать-то Михайловну! Ладно, так скажешь, что мол, мы такие – сякие, засранцы , извиняемся и вот вам за ущерб! Понял?!
- Как же я дойду? - застонал парень.
- Жить захочешь - доползёшь! - он щёлкнул предохранителем автомата и передёрнул затвор.
- Лучше не шути! Я в отряде лучшим снайпером был! С трехсот метров в самое яблочко! Даже с сильным боковым ветром! Давай!- он подтолкнул стволом борца в сторону выхода.
Потом долго смотрел, как тот извиваясь, ужом ползёт по придорожной пыли, цепляясь за редкие кустики, таща на спине холщовую сумку с иконой.
- Ну и славно!- подытожил он сам себе. - Пора готовиться к приему гостей!
Прошёл к умывальнику, достал новую бритву. Сначала смыл с деревянного ножа кровь. Потом тщательно скоблил щетину, вытирая грязную пену. Подошёл к шкафу, достал чистую тельняшку и надел её на себя, сменив старую. Когда привёл себя в порядок, вышел в сени, и наглухо запер дверь.
Вернувшись в комнату сел у окна и стал ждать.
Вскоре стало шумно. К дому подъехали грузовик и УАЗик. Из него выскочили милиционеры. Среди них  Николай заметил местного участкового. Тот взял в руки рупор и громко прокричал в него:
-Богомолов! Я знаю, ты здесь! Выходи на улицу! И не дури!
Николай нагнулся к собаке. Погладил по морде.
- Всё нормально будет, Прохор!
Нож Пашке передай, если что! Понял? - пёс радостно забил хвостом о пол.
Он подошёл к окну и дал очередь поверх голов.
Все кинулись на землю. Тотчас же раздались выстрелы в ответ. Били с автоматов, не давая приблизиться к окну. Зазвенели разбитые стекла.
По стенам пошли полосы выщербленных отверстий. Запахло гарью и порохом.
Николай стоял, укрывшись за стеной возле самого проёма. Он смотрел на небо. Губы его тихо шевельнулись.
- Господи! Прости раба своего, воина Николая… Прими сына грешного...
Он оттолкнулся от стены и всем телом неожиданно появился в проёме окна в полный рост. Раскинув широко руки, только и успел выкрикнуть напоследок непонятно к кому, обращённые слова:
- Встречайте, браты! Соскучился я по вам...
Три пули, обжигая, впились в его грудь, прожигая новую тельняшку.
Николай рухнул на пол, продолжая смотреть на небо. Ткань вокруг дырок от пуль сразу же набухла ярко- красными разводами от крови. Прохор заскулив, подлез под его руку и прижался к ней своей большой лохматой головой. Он перевёл взгляд на собаку, улыбнулся и закрыл глаза.
Через минуту всё стихло.
***
По утрам  лужи местами начало затягивать первым ледком. Деревья давно облетели.
Рейсовый ПАЗик остановился возле остановки. Лязгнули железом старенькие двери. Из него вышла молодая худенькая женщина. Двери закрылись и автобус уехал.
- Пашка! - обрадовалась женщина. Со скамейки слез мальчик в фуфайке и направился к ней. Большая черная собака подняла голову.
- Привет, ма! - мальчик подошёл поближе. Она поправила его шапочку, улыбнулась и они пошли, взявшись за руки. Собака, прихрамывая на заднюю ногу, последовала за ними.
- Как там батя?- послышался вдали голос мальчика.
- Нормально! Поправляется. Привет тебе передавал!- радостно отвечал ему женский голос.
Они почти скрылись из вида, когда мальчик вдруг опять спросил у мамы:
- А когда дядя Коля приедет?
- Скоро, Павлик, скоро! Ты же знаешь, если он обещал, то обязательно приедет!
- Я буду ждать его, мам…