Прерванный побег. Часть третья

       Дни проходили один за другим цепной чередой ни чем не выделяясь друг от друга и единственное что стало заметнее, так это то, что все чаще и чаще появлялись густые туманы, а после их появления, когда они таяли и на небе вновь появлялось яркое Солнце, листва с деревьев неумолимо облетала желтым ворохом вниз, с легким шорохом падая на землю. По ночам, особенно под утро все чаще и чаще появлялся тонким слоем серебристый иней. Приближалась середина октября.
       Осужденные, находящиеся в колонии и отбывающие свой срок, кроме своей основной работы, которой были заняты на производстве, не чурались также и спортивного образа жизни. Несмотря на те предрассудки, которые существуют среди обычного гражданского населения, что Зека это только такой контингент, который пьет "чифирь" (крепко заваренный чай), курит травку и собственно на большее ни в чем не способен. Однако все это далеко не так. У них, как в целом и у всех людей есть свои планы на жизнь, а у некоторых такие планы, даже далеко идущие и ради этих целей, они на многое готовы, как и находить время, в полезных для себя занятий. Такими оказались Орешников, Орлов и Коробов.
       На гражданке они совершенно не были знакомы и в жизни никогда не пересекались их жизненные пути, хотя шли они одной и той же дорогой. Но попав в колонию на Зону строго режима и присмотревшись к окружающим их лицам вокруг себя, а сделать им это было проще еще и потому, что находились в одном отряде и на промышленную зону также выходили работать в одной смене, то скором времени стали друзьями и единомышленниками.
       Присмотревшись к друг-другу, а затем пообщавшись раз, другой, третий, они не только поняли что судьба их свела можно сказать за совершенные одни и те же преступления, но и дает им какой-то определенный знак, так как все они отбывали срок, а сроки немаленькие, от девяти и до тринадцати лет за разбой с тяжкими и особо тяжкими увечьями тех, кого им пришлось ограбить перед поимкой.
       Но мне хочется познакомить немного поближе с данными лицами о которых и пойдет дальнейшая речь.
       Орешников В.Н. лет тридцати от роду, крепкого телосложения, о таких обычно говорят еще - косая сажень в плечах, был чуть выше среднего роста, а точнее метр восемьдесят три. Симпатичный молодой мужчина с открытым лицом, часто улыбающимся, с голубыми, но колючими глазами, у которого волосы на голове могли бы быть льняного цвета, но так как отбывать наказание ему предстояло еще очень долго, то голова его чаще была в бритом состоянии, нежели с отросшим волосом, потому что жетон для отпускания волос, ему не скоро предстояло получить. Вот он в силу своего ума или каких-либо еще данных, а данных у него было предостаточно и с физической стороны, и в плане сообразительности, поэтому в этой троице, причем ни на что не претендуя, стал незаметно лидером и его товарищи все чаще и чаще прислушивались к его голосу и даже обращались за советами в том или ином случае. На Зоне он не был "отрицаловом", а был простым "мужиком", как и все, выходящим на работы и делающим то, что надлежало в том цеху в каком он работал. Хотя конечно не раз побывал и в СИЗО, и один раз даже в ПКТ, но блатного законника из себя никогда не строил, а оставался самим собой. И если ему удавалось потренироваться в свободное от работы время, неважно на рабочем месте или же в отряде, то он никогда от тренировок не отказывался и был как говориться всегда в форме. Не "качок" и в тоже время не слабый, можно сказать жилистый, с красивым рельефом мышц на животе, как принято говорить - прессом. Изготовив себе гирю из массивной литой цилиндрической формы болванки, весом в сорок пять килограммов, отжимал ее до двадцати раз, причем каждой рукой, как левой, так и правой, а затем перейдя к деревянной стенке ДОЦа(дерево-обрабатывающий цех), чтобы по-разбрасывать свои руки, кулаками наносил такие удары, что доски всегда жалобно скрипели, а если приходилось наносить удары кулаками в узком коридоре, то иной раз оставались вмятины от костяшек кулака на оштукатуренной стене или облетала в некоторых местах краска, с крашенных панелей.
       Его друзья, также не были хрупкими натурами, хотя может быть не такими колоритными, как у Орешникова, но тоже могли вызвать собой некоторое восхищение.
       Так в частности Орлов С.И. лет двадцати восьми от роду, темноволосый, кареглазый парень с очень решительным и умным взглядом, ростом где-то метр семьдесят восемь, в свое время немало отдал личного времени спортзалу, занимаясь Восточными единоборствами и в частности Карате, отжимался на руках от пола так, что дай Бог, как говорится каждому, по триста раз за один подход, а таких подходов он делал не менее четырех-пяти раз, да приседал по четыреста раз за один подход, что дыхание его работало как часы и казалось иногда, что он не дышал вовсе. Обладал темно-коричневым поясом и по прибытию на Зону, оперативники сразу провели с ним беседу по поводу того, чтобы он никого не тренировал, обучая этому искусству. А мог он очень многое в нем и не только ломать доски и крушить кирпичи. Конечно он не старался попадаться на глаза никому, чтобы не вводить своим искусством в искушение и даже был такой случай в первые дни нахождения на новом месте данного исправительного учреждения, когда их вывели с промышленной зоны в приемник для "шмона" (проверки на наличие посторонних и опасных предметов), то ДПНК (дежурный помощник начальника караула), который проводил осмотр и до этой поры с ним не встречался, был просто не столько удивлен, сколько изумлен, его прессом, когда хлопнув кистью руки по животу чуть выше пояса, произнес:
       - Давай доставай, что ты там у себя спрятал!
       На что Орлов с некоторой наглой улыбкой ему ответил:
       - Начальник, у меня там ничего нет! - даже не сделав попытки ни одним движением, на слова ДПНК, чтобы показать, как на самом деле у него за за-пазухой ничего нет. Однако ДПНК не поверив его словам снова хлопнул его по животу и повторил сказанное:
       - А я говорю, давай доставай, что ты там спрятал и держишь! У меня такие номера не проходят! - ему, как и в первый раз показалось, что за поясом осужденный Орлов хочет пронести в отряд какую-то доску или поделку из древесного материала. Но когда Орлов нехотя расстегнул фуфайку и костюм под ней приподняв край водолазки, которая была на его теле, то и ДПНК, и все стоящие рядом были удивлены его мощным прессом, где на самом деле ничего больше не было.
       А как Орлов выполнял специальные упражнения в Ката, это вообще было за гранью фантастики, которую можно было разве что увидеть в кино. Перемещаясь при их выполнении настолько быстро и точно, что любой бы позавидовал его отточенным движениям, но это были вовсе не танцы, потому что в такие моменты его тренировки, те кому пришлось видеть хотя бы однажды, сам процесс ударов ног и рук, знали, что сломает легко и просто, как соломинку подвернувшегося под удар также, как ударом голени легко гнулась трехдюймовая металлическая труба. И за ним одно время чаще и тщательнее велись наблюдения со стороны Администрации колонии, но вскоре все спустили на нет, потому что осужденный Орлов не вызывал к себе каких-либо претензий.
       Третий из этого маленького, но сдружившегося коллектива, был Коробов А.Л. тридцати двух лет от роду, также чернявый с орлиным хищным взглядом, чем-то похожий на казака Мелихова из кинофильма "Тихий Дон", не слабого физически, хотя и не такого спортивного, как его предыдущие товарищи, но тем не менее также вызывал уважение к себе, в большей частью своими юмористическими разговорами, так как рассказчик был непревзойденный и если бы взялся за литературное перо, то мог бы запросто писать не хуже многих классиков, а уж о современниках просто помолчу, ибо такие стояли бы в сторонке и нервно курили, слушая внимательно его рассказы, как о своем житье-бытье на гражданке, так и случавшиеся с ним на других Зонах, перемешанные попутно и очень часто вымыслом, чего конечно с ним не происходило, но в это хотелось верить и многие конечно же верили, что именно так все и было.
       Вот так эта троица и сошлась своими характерами настолько плотно, что можно было их посчитать за родственников, хотя кто так и посчитал бы, были не далеки от истины, потому что на Зоне они были как одна семья.
       И вот находясь как-то раз в ночную смену на промышленном объекте и в обеденное время распивая чифирь в строительном вагончике, предназначенном в виде каптерки для переодеваний и обеденного перерыва, они разговорились о тех, кто находился на промышленном объекте из вольно наемных, обсуждая их манеры и поведение, где-то даже в шутку посмеиваясь над некоторыми их качествами.
       А за окном вагончика в это время шел тихо и спокойно первый снег, медленно опускаясь на землю и постепенно укрывая землю в белое полотно, которое пока еще просвечивалась темными пятнышками, но снег становился все гуще и от его падения, оттого, как он кружился, создавалось впечатление, что образовался некий вакуум и глядя на снежинки, можно было подумать в такой момент, что тебя отрывает от земли и уносит куда-то вверх, к ним навстречу, в Космос. Луна в это время почти не была видна, а лишь напоминала о своем присутствии светлым расплывшимся пятном и не более. Вдали в одной из вольеры собачьего питомника раздался приглушенный лай и вскоре смолк. Наступала ранняя Зима.