В лабиринте судьбы По ту сторону сна 9 глава

IХ

…Мне на какое-то мгновение показалось, что рассвело, будто солнце вставало из реки освещая всё вокруг. Я смотрел на это, и мне хотелось как можно быстрее перейти или переплыть реку на другой берег, туда, где находился замок.

Направив свой взор на замок, я почувствовал некую живительную прохладу. Мне показалось, будто застывшая радуга направляет на меня цветовые волны, чередуясь в белые, бледно-желтые и желтые маки. Цвет маков был необычен. Чем ближе к замку, тем более бесцветными и прозрачными становились цветы. А в воздухе, на том берегу, витал приятный и свежий запах забвения, приглашая отдохнуть под падающей тенью от белых и чёрных стройных кипарисов, на поляне кроваво-красного мака и белоснежных, с тонкой лиловой полоской посередине каждого лепестка асфедол, похожих на цветы вишни.

 И ничто бы мне не напомнило ночного происшествия, но чем ниже к реке я спускался, тем явственнее слышал странные стоны и жалобы, совсем непохожие на человеческую речь, а больше напоминающие писк мелких грызунов, попавших в капкан. Свет исходил вовсе не от рассвета, — по реке плыл багровый огонь. Он извивался, гас и загорался вновь, а на гладкой поверхности реки багровые воды несли мёртвые тела и старые размолотые временем скелеты…

 — Вы хотите вступить в эти воды? — послышался мне уже знакомый голос директора пристанища для бездомных, — не стоит . Эти воды, бьющие из-под земли, хоть и не глубокие, всего лишь не выше колена, но настолько холодны, что судорога хватает в считанные секунды, даже в знойный августовский день. И не вздумайте ими утолить вашу жажду!Глоток воды сотрёт все воспоминания из жизни. Это граница мой друг, между двух миров: пока ещё живых и… усопших. Если вы хотите переправиться на тот берег, то вам надо найти паромщика. Но он вряд ли вам поможет , так как вы ещё живой. Поживите у нас, а потом мы вас отнесём к этой реке и сбросим в неё как сегодня новопреставленного Гришку. Только вот переправят вас или нет — не знаю. Видите, скольким отказали? — и он показал мне на бесконечный поток трупов, плывущих по реке (приглядевшись, я увидел, что вода не везде чистая и многие находятся в грязном болоте и почему-то дерутся, или мне так кажется…)

— Да, увы, да. Вы верно видите. Кто при жизни много гневил, ведут вечную драку на телах тех, кто всю жизнь прожил в скуке. Многие из нашего пансиона именно здесь сражаются за место на пароме.

— Паром? Что за паром?

 — Ну, если вы так решительно настроены, то знайте, переправившись на тот берег, обратной дороги не будет , так что ищите дорогу в ином направлении. А, паромщик вон, сидит на том берегу, пока не нашёл кого переправить. Удачи вам, а надумаете возвернуться, так милости просим к нашему поминальному столу! Да и койка усопшего для вас освободилась.

Воздух становился всё более прохладным, очарование от замка куда-то исчезло, а багровый огонь погас. С реки поднимался сверкающий серебряный туман. Послышался плеск воды, чёрная река вспенилась и закипела, из тумана показался острый нос лодки. Берег был низкий, нос лодки мягко ткнулся в него. Через мгновение показалась и сама лодка. На корме её стоял человек в длинном чёрном шёлковом плаще с капюшоном, подбитым горностаем.

Я сделал несколько шагов назад и был крайне удивлен всему происходящему. Несмотря на быстрое течение, лодочник удерживал лодку на месте без видимых усилий.

 — Вы хотите попасть на другой берег? — спросил он низким скрипучим голосом.

 — Кто вы?

— Я? — Паромщик или лодочник, или перевозчик, как вам больше нравится, так и назовусь. Я могу перевезти вас, если захотите. За вас заплатили в обе стороны, так что вы сможете при желании вернуться назад.

 — Кто заплатил и зачем?

— Так вы заходите в лодку или я отчаливаю?

— Да, я хочу попасть на тот берег, — сказал я, недолго думая и прыгнул в лодку.

В лодке было по лодыжки воды, она медленно двигалась к противоположному берегу — царству Аида, который отсюда казался мне раем.

Передо мной стоял мрачный старец с клочковатой седой бородой. Под капюшоном одни лишь глаза неподвижно горели алым огнём на заросшем измождённом лице Харона (а это был именно он, хоть и стар, но полон бодрых сил). Плащ на его плечах завязанный узлом безобразно висел, хотя по виду явно был очень дорогой.

 Атмосфера становилась влажной и душной. Мне казалось, что мы будем плыть вечно, и конца и края не будет этой реки. И вот , что странно, ко мне лодка прибыла в мгновение, и до берега казалось подать рукой, но лодка двигалась медленно, будто мы стояли на месте, любое промедление становилось губительно изза удушливого смрадного воздуха, поднимающегося из реки…

Лодка не спеша преодолела оставшееся до берега расстояние, но старик не торопился меня высадить. Он как будто кого-то искал, всё время, направляя лодку вдоль берега при помощи шеста, держа его в руках, казавшимися руками скелета.

 Вдруг лодка остановилась рядом с источником света, освещающим всё пространство вокруг.

Я хотел тут же спрыгнуть с лодки на берег, но в тот же миг, старик схватил меня за руку. Моё тело будто парализовало, оно отказалось двигаться, словно тлело изнутри, отзываясь в каждом органе невыносимой болью.

 — Стой! — строго приказал Харон. — Тебе туда нельзя, этот берег только для тех, кто умер, и чьи кости обрели покой в могиле…

Облако светящегося тумана прервало свой полёт и время остановило свой ход. Передо мной появились легкие прозрачные образы мужчин. Они смотрели на меня с тоской и болью. Я узнал некоторых из них. Это были мой дядя и дед, а с ними, как я догадался, вся моя мужская родня, отошедшая в мир иной не менее семи поколений.

 От группы отделился молодой атаман в коротком полукафтане, на котором виднелись погоны темно-синие с красной выпушкой. Кубанка из черного меха с красным шлыком и коротким черным султаном придавила его курчавый чуб над бровью. Это был мой любимый дедушка Михаил.

— Тебе сюда ещё рано, — сказал он. — Мы вот здесь, сейчас проходим этап осознания того, как мы использовали свою жизнь и как могли бы жить. Ты же, можешь изменить течение своей жизни, находясь среди живых. Сейчас тебя, по нашей просьбе, паромщик отвезёт на место, где ты сможешь продолжить свой путь. Однако, чтоб открылись двери для твоего дальнейшего путешествия по лабиринту судьбы, тебе необходимо научится управлять радостью и испугом, огорчением и
восторгом без употребления алкоголя; познать равновесие Мира и по возвращению в твой привычный мир почувствовать, что прибыл в него не с пустыми руками. И твоя жизнь незаметным образом начнет меняться. То, что ранее тебе представлялось скучным и трудным преобразится в радужные тона, ты обнаружишь в себе силы и таланты, о которых даже не подозревал, обретёшь новых друзей и встретишь любовь. И мы здесь все, благодаря тебе сможем продвинуться на шаг ближе к Богу…

Я не успел попрощаться, как лодка медленно стала двигаться, рассекая бегущую навстречу рябь реки, в мир живых. Дед ещё продолжал что-то говорить, но я более ничего не слышал и был в замешательстве от всего происходящего, а лодочник тем временем, не обращая никакого внимания на меня и деда, уверенным движением направлял лодку к виднеющемуся впереди острову.

Скользя по безмолвной реке, лодка двигалась вдоль западного побережья острова. Вдруг лодочник нарушил тишину и начал рассказывать не то себе, не то мне, священное мансийское сказание о процессе возникновения земли:

 «Сверху, с неба, летит железная гагара, ныряет в воду, чтобы найти землю. Ходила-ходила, вынырнула, никакой земли не нашла. Вдохнула-вдохнула, опять нырнула в воду. Ходила ходила, вынырнула — опять пусто, нет земли. Немножко вдохнула, третий раз нырнула, а когда вынырнула, так вдохнула, что горло лопнуло, но в клюве у нее была крошечка земли. Взлетела и удалилась в сторону неба... На следующий день... с неба снова слышится какой-то шум: с неба вниз летит гагара. Ныряет в воду. Ходила-ходила, когда вынырнула, ничего у нее нет , пусто. Немножко вдохнула-вдохнула, снова нырнула в воду. Снова ходила-ходила, когда вынырнула, тоже ничего нет . Немножко вдохнула, третий раз нырнула, когда вынырнула, так вдохнула, что макушка лопнула. В ее клюве — большой кусок земли. Клюв обтёрла об угол тундрового холма, потом улетела в сторону неба».

Очень быстро, оборвав свой рассказ на полуслове, Харон высадил меня на берег и исчез в тумане.