В лабиринте судьбы По ту сторону сна 11 глава

ХI
 
После медитации я всё ещё находился в плавающем состоянии, совершенно необычном. Я чувствовал, как внутренний жар, который во время медитации двигался вниз от моего носа ко рту, горлу и груди, остановился в позвоночнике между почками, затем пошел вверх к макушке. Видимо от этого поры всего тела открылись, и я почувствовал легкую прохладу, хотя тело всё ещё было горячим и мокрым от пота. От исходящего прохладного предутреннего воздуха жар исчез, и потение прекратилось, но голова была всё ещё мокрой, и капли стекали по щекам. Перед моим взором были сотни тысяч угасающих ярких звёзд.

Остановившись, мой взгляд выскальзывал прочь за пределы моего состояния. Я смотрел на пустыню, словно внутрь себя самого, как будто сам был пустыней...

На целые мили вокруг не на чем было остановить взгляд, лишь однообразие песков изредка нарушалось чахлой акацией или верблюжьей колючкой. Мой всё ещё находящийся в полусне мозг проходил по историческим моментам рождения пустыни, напрягал воображение и пытался услышать гул миллионов тонн падающего гигантского водопада среди щемящей тишины и удивительного лунного света, который был когда-то ярок настолько, что казался неправдоподобным. Представлял, как горячее солнце тысячелетиями делало свою работу: растопило ледники, высушило ручьи, засушило леса, отодвинуло на юг море…

Я сел и смотрел, как в небе занимается рассвет . Огромные звёзды предрассветного неба, не мигая, смотрели прямо мне в глаза. Солнце только начало подниматься над горизонтом. Моей радости не было предела. Я вскочил с громким криком:

— Доброе утро всем!

В ответ — тишина.

Очень хотелось пить…

Взгляд упал на немногочисленные растения, виднеющиеся посреди бескрайнего песка, покрытые тонким неровным слоем застывшей осенней росы в форме колючих шестиугольных кристаллов, которые от первых лучей солнца превращались в капельки. Я поднес свои губы к единственному источнику влаги, слизывая языком холодные жемчужины одну за другой. От моих прикосновений к лепесткам ночной фиалки капельки росы падали и моментально впитывались в песок…

Задержав жемчужины росы во рту, наслаждался приятной влагой, как будто целовал губы любимой женщины, показалось, что наши языки сплетаются, по телу побежали мурашки… мой нос уловил отовсюду распространявшийся запах маттиолы, приглашавший к любовным играм.

Разбудила меня от этой истомы, передвигавшаяся боком змея, ударившаяся о мою ногу, от чего нога немного шевельнулась.

Не успел испугаться, как змея стремительно «утонула» во влажном песке, уползая в безопасное место, а я сорвался с места, словно испуганный олень и побежал.

Бежал, бежал, не останавливаясь, как вдруг на пути неожиданно от куста к кусту молниеносно переместилась на широко расставленных лапах и с высоко поднятой головой ушастая ящерица круглоголовок, напоминающая собаку. Увидев меня и почувствовав опасность, она начала пугать сначала хвостом, потом огромной пастью с налитыми кровью уголками рта, однако уверенность в своих силах её покинула, и она быстро боковыми движениями спряталась в песок.

При свете одинокой утренней звезды над пустыней всходило белое солнце.Кристальная пыль, поднятая ветром, затягивала горизонт хрупким отсветом, разгораясь ярким заревом.

«Скоро наступит рассвет , взойдет солнце, всё затихнет , и пустыня станет пустой» — подумалось мне, и в подтверждение к мысли повсюду животный мир начал потихоньку искать себе убежище от предстоящей дневной жары.

 Тем временем, утренние лучи в атмосфере создали многомерную мозаику красок…
Красота!

 Лучи переливались всеми оттенками видимого спектра, сплетались между собой, игриво опутывая паутиной мой взор. Сначала представилась спокойная морская гладь, простиравшаяся до самого горизонта. Потом на горизонте появились горные вершины. Постепенно впереди образовалась «виртуальная» лестница, созданная явно моим воображением. Понимая, что это лишь мираж, всё же не мог устоять на месте, жадно тянуло, куда-то вперёд к новым встречам и новым впечатлениям, о которых я мог только догадываться.

Поднимаясь всё выше и выше, извилистая лестница петляла среди пустыни и отвесных скал, становилась всё круче.