В лабиринте судьбы По ту сторону сна 13 глава

ХIII

Мгновение, и новый поворот моего путешествия открылись массивные деревянные ворота, я легко и игриво шагнул по шёлковому травяному ковру на огороженную территорию…

Перед моим взором предстал небольшой фрагмент горного склона, поросшего различными вечнозелёными кустарниками. Чарующая тянива (чайный сад), высаженная соснами, кипарисами, бамбуком, среди которых возвышались в «естественном» порядке каменные фонари и просто камни, поросшие мхом, имитировала некий природный беспорядок и придавала спокойную отрешённость.

Впереди извивалась выложенная разными обычными, природными камнями дорожка, напоминавшая каменистую тропинку в горах. Родзи (сад, со всем присущим ему своеобразием) была покрыта росой и сверкала, точно усыпанная бриллиантовою пылью, приглашала пройти по ней в чайный домик спрятавшись в глубине сада. «По преданию она восходит ко времени сёгуна Асикаги, которого обучал чайной церемонии Мурата Дзюко — на пути к чайному домику для сёгуна выкладывали на траве дорожку из листов бумаги, чтобы одежды правителя не намокли от росы. В конце родзи, у входа в чайный домик, находится каменный колодец, из которого гости берут воду для омовения перед церемонией.»

Через маленький сад, прилегающий к уютному домику, вышла девушка. Бросив на меня мимолетную улыбку, легким изящным движением руки она пригласила зайти, и окунуться в тишину и умиротворенность тясицы (чайного домика).

 Согнувшись, чтоб пройти через низкий и узкий вход, я оказался в небольшой комнате. Естественный свет проникал через шесть оконцев, разных по размеру и форме, дававших оптимальное: не слишком яркое и не слишком тусклое освещение. Молча, присел за столик, стал любоваться свитком в токонома и утонченной естественностью композиции осенних цветов. Обстановка погрузила в особый мир, своеобразный ритуально-философский мини-спектакль, чайную церемонию XVI века.

Через мгновение появился тядзин — хозяин чайной церемонии. Он низко поклонился и сел напротив меня около очага, над которым уже висел котелок с водой. Перед тядзином лежали настоящие произведения искусства, все необходимые предметы чайной утвари: шкатулка с зеленым чаем, чашка и деревянная ложка.

Он не торопясь насыпал в чашку зеленого чая, затем залил его кипятком. Четкими, сосредоточенными движениями взбил эту массу бамбуковым веничком, пока порошок полностью не растворился, и не появилась светло-зеленая матовая пена.

 Тядзин с поклоном передал мне чашку…

Не торопясь я медленно, маленькими глотками отпивал чай — зелёную горьковато-терпкую, тающую во рту массу.

Мы начали беседу…

— Странно, всё это напоминает мне некую психологическую «пассивную терапию», не так ли?

— Да, действительно что-то есть общее. В обоих случаях есть последовательность проведения ритуала с дальнейшим расслаблением, и некая тайна.

— И какая же тайна в чайной церемонии?

— Одно из самых главных таинств ритуала чайной церемонии, это то, что в нём участвуют все пять основных элементов, которые объединившись вместе, превращают всё действие чайной церемонии в некую магию, символизирующую гармонию и целостность мира.

— Да, да, чаепитие — это магия. А пять элементов — это: вода, которая является основным элементом, чайный столик (он из дерева), металл — чайник для кипячения воды, огонь — раскаленная поверхность плитки и земля — глиняный заварной чайник. — Почтительно произнесла, присоединившись к нашей беседе, девушка — хрупкое создание с осиной талией, в роскошном кимоно, подпоясанным оригинальным поясом, образ которой венчала, украшенная заколками и гребнями сложная прическа симада.

«Гейша» — подумал я. (И это была именно она, искусно, божественно и красиво продолжающая чайную церемонию).

— Вы верно подметили, эта магия подобна «пассивной терапии». Все её пять элементов соединяет чайная церемония. Она гармонизирует энергетику, настраивает тела и души на любовь ко всему и всем, к жизни и к избранной женщине.

От её счастливой улыбки, излучающей радость, и задушевной беседы повеяло теплом. Речь её была остроумна и весела. Я чувствовал себя рядом с ней исключительным и неповторимым. Каждое её движение и жест завораживали, погружая в экзотическую душевную обстановку, уводя всё дальше от суетных, повседневных забот , в мечты о той, которая приходит во сне уже много лет…

Как будто услышав мои глубоко запрятанные тайные мысли, японская красавица нараспев начала сказочный рассказ:

— Пройдя сквозь множества врат , та, что ты ищешь, сама найдет тебя по только тебе одному присущему магически притягательному аромату, от которого она сходит с ума. Спустя много веков она помнит твой аромат , свойственный только тебе, который она узнает из миллиарда других, как и ты, помнишь её аромат . Эти ароматы словно отпечатались в вашей памяти, как нечто безумное и притягательное…

— И чем же я интересно пахну?

 — Ты пахнешь её Мужчиной… Она передала вновь чашку для последнего глотка, и я почувствовал до потери сознания знакомый тонкий ускользающий запах смеси розы, сандала и муската, который сразил меня нежным, шелковым, пьянящим ароматом экстаза…

В мгновение оказался в другом измерении, человеком, которым когда-то был. Не было комнаты, она отошла на второй план, проплывали картины, слышались звуки, и больше не было ничего во всём мире. Передо мной стояла Женщина, столь прекрасная, что даже в самых необычных моих снах, не мог себе представить. Защемило сердце и вновь испытал душевную боль потери…

Это была она, та, к которой стремился всю свою жизнь и чего был лишен по какому-то недосягаемому для меня злому умыслу судьбы. Я мог протянуть руку и коснуться её, но не шевелился, боясь испугать видение.

Выпавшая чашка из рук, ударилась о пол и вернула меня в чайную…

— Тебе пора. Ты встретишь её, когда будешь готов, а сейчас ступай, тебе нужно привести себя в надлежащий вид, для встречи с той, что ждёт тебя сотни лет…

Мои мысли уже не имели принципиального значения, чтобы думать о чём-либо, кроме того, как идти туда, где воздух наполнен ароматом нежных благовоний, предельным испытанием для моей потенции...