С НАЧАЛА.
1.
Где-то, показалось что буквально в нескольких метрах, резко заскрипели тормоза автомобиля и раздались громкие гудки и сигналы. Виль очнулся от воспоминаний и прислушался к шуму голосов и ругани, гулко отдающихся в ночи. На перекрёстке дорог , что за зданием военкомата , видимо опять произошло либо небольшое ДТП , либо чуть не произошло. Всё как обычно...
Виль вздохнул морозного воздуха и уже не глядя на часы решительно зашагал к выходу со двора. Только пройдя больше половины пути он понял, что идёт в совсем другом направлении, противоположном тому откуда он пришёл. За видимым шаглбаумом показалась вдали громадина кинотеатра "Мир", и Виль сразу же вспомнил все события, которые произошли во время похорон Силая.
"Интересно будет посмотреть, - подумал Виль, - как изменились эти места. Кинотеатр, сквер рядом с ним. Чуть в глубине дворов - ресторан "Юбилейный". Неужели здесь, почти за тридцать лет, ничего не поменялось?".
Он не успел додумать и не дошёл до шлагбаума всего одного или двух шагов, когда сбоку, из-за кустов по ту сторону "гаишного жезла", вынырнула навстречу маленькая пухлая фигурка.
- Привет! - негромко сказал хрипловатый, но чем-то неуловимо знакомый голос этого странно одетого человека. Виль замер.
- Здравствуйте. - привычно откликнулся он, чувствуя непонятное пока волнение или беспокойство.
- Давно ходишь сюда? - так же хрипло, будто спросонья, спросила чернеющая в слабом свете фигурка.
- Да как сказать? Не очень...Бывал пару раз... - Виль не понимал почему отвечает этому неприятному, но решительному голосу, и чем он так притягивает его.
- Понятно! - насмешливо, почти с сарказмом так же тихо откликнулся незнакомец. И только после этого Виль, с замирающим сердцем понял, что это женский голос.
- У меня Илюшка рано женился, - продолжать звучать этот будто надтреснутый голос, заглушая все посторонние звуки и заполняя собой всё вокруг, - в девятнадцать лет. Девочку себе выбрал очень самостоятельную, из большой семьи. Решительная, деловая, рукастая. Прямо вся из себя, как твоя Валька. Короче. ирония судьбы! Первого мужчину у меня забрала многодетная колхозница, и второго, самого дорогого, тоже прибрала к рукам такая же...Посмеялась бы, если бы выть не хотелось...
Женщина шагнула вперёд и почти не сгибаясь положила согнутые в локтях руки на шлагбаум, навалилась на него тяжело.
- Они сразу ушли жить от меня на квартиру. Съёмную! Хотя, казалось бы, чего нужно -то? Ты же знаешь - четырёхкомнатная квартира, комнаты раздельные. Все бы поместились...Нет! Даже слушать не стали...Тогда я тоже приходила сюда пару раз...
- Инга! - вырвался у Виля, слабый, чуть слышный, удивлённый выкрик. Он ещё пока не верил до конца.
- Узнал! - хрипло закашлялся она в ответ. Низкая, пухлая фигурка подняла голову, но лицо было не разглядеть. Слабый свет фонарей с проспекта светил в лицо.
- А как ты здесь...? - начал Виль, но так и не смог закончить вопроса.
- С работы шла...- так же спокойно откликнулась Инга и в темноте ярко заалел огонек сигареты. Она выдохнула табачный дым и огонёк полетел в кусты.
- Я тут рядом, на Комсомольской площади, сбоку от Драмтеатра, в одном из цветочных ларьков торгую. Давно уже. Лет семь или большее...Там тебя и увидела первый раз с полмесяца назад. Только не узнала сразу. Да и как тебя узнать? Сейчас тебя и мать родная не узнала бы сразу...Изменился ты!...Хотя...Время всё меняет...Из цветочного ларька это видно намного лучше, чем с нашей горы Полковника, что над городом возвышается. Это уж можешь мне поверить!
- Господи! Инга! - сбросив наконец оцепенение громко воскликнул Виль, - Этого просто быть не может?
- Да ладно тебе... - будто чем-то недовольная передёрнула плечами Инга, - Я видела ты вроде бы курил? Угостишь сигаретой?
Пока Инга брала сигарету, прикуривала, Виль думал о том, что она будто бы стала ниже ростом и сильно располнела. Однако склонившись к ней с зажигалкой он понял, что это впечатление возникло у него от её сгорбленных плеч, тяжёлой и массивной шубы из искусственного меха и толстого шерстяного платка, полностью укутывавшего всю голову и плечи почти по самые локти. Чиркая зажигалкой он пытался заглянуть ей в лицо, увидеть глаза или хоть что-то, но она склонила голову ещё ниже. Огонёк выхватил лишь незнакомые черты тяжёлого рыхлого подбородка и жёлтые, от уличных фонарей, кисти рук.
- Здесь недалеко есть маленькое круглосуточное кафе. - медленно подбирая слова начал Виль, - Может быть...
- Нет! - резко откликнулась она.
- Почему?
- Я же тебе говорю - я с работы. - совсем бесцветным , уставшим голосом ответила Инга, - Я сейчас больше на бомжа или чучело похожа. В ларьке холодно. Особенно зимой жуть. Цветы не любят жары или даже тепла. Быстро набирают цвет, созревают и облетают. Им температура одна и та же нужна в любое время года...На мне сейчас одёжек, как в той загадке про луковицу. Иначе весь день до вечера не выстоять - задубеешь.
- Да ладно тебе! - счастливо засмеялся Виль, - Там молодёжь бывает так одетая, что страх посмотреть. В рваных джинсах, в каких-то полувоенных ветровках, грязных и затёртых до дыр...Мода у них сейчас - не дай тебе Бог!...
- Ты что не понимаешь? - зло прервала его Инга, - Мы больше двадцати лет не виделись, а я выгляжу хуже всякой бабки столетней...Хотя я уже бабка! Дважды! Илюшка мой постарался. Вот так в 45 лет и стала бабкой второй раз...
- Да ладно тебе! - возмутился Виль, - Радоваться надо...
- Я и радуюсь, - как-то непривычно ехидно хохотнула Инга, - только больше за тебя...Ты я вижу в порядке? Хорошо зарабатываешь?
- Да, вроде бы , так и есть...- пожал плечами Виль, удивляясь обороту разговора.
- Бери такси, начальник! - улыбнулась из темноты Инга незнакомой улыбкой, - Поедем ко мне в гости. Я хоть вначале себя в порядок приведу...У меня просторнее, чем в твоём кафе, ты знаешь. Только продукты нужно по пути купить...У меня в холодильнике мышь повесилась...Я ведь два дня с утра до вечера отработала. Теперь два выходных...Поехали! А то умрёшь опять или исчезнешь ещё на двадцать лет...
В квартире у Инги было всё не знакомым и сама квартира была будто бы не той самой, какой-то чужой. С чужими углами, занавесками, вещами, запахами и обстановкой. Виль сидел в кресле, которое успело состарится и обветшать без него и смотрел на мебельную стенку, вспоминая, что на этом месте стоял когда-то давно сервант с сервизом раскрашенным вязью из красных розочек. Хрустальные вазы разного размера стояли на стеклянных полках, а ещё графин под водку в виде большой рыбины, а вокруг него множество маленьких рюмочек в виде маленьких рыбок стоящих на хвосте, с широко открытыми ртами. Он даже помнил сине-белую раскраску этих "рыбок". Возле балконной двери и окна, задёрнутого незнакомыми почти прозрачными розовыми шторами, возвышался незнакомый широкоэкранный телевизор на незнакомой зеркальной тумбочке. Внутри тумбочки были расставлены детские игрушки и коробки с компакт дисками для DVD - плеера...
Однако это была всё та же квартира. И та же самая большая комната, где она когда-то устроила себе надомное ателье по пошиву одежды. И Вилю было приятно сидеть здесь и ощущать это. Он чувствовал себя молодым принцем вернувшимся из дальнего путешествия и попавшего в тот же сказочный замок, только с другими декорациями.
Неужели же, чтобы узнать где ты чужой, нужно обязательно уйти из этого места, а потом вернуться обратно? Неужели же, чтобы узнать где тебе хорошо нужно обязательно посетить множество мест где тебе было плохо?
Как в математической задачке он вышел из точки А в точку Б и опять вернулся в точку А. А теперь понял, что уходить было не нужно? Или всё же нужно, чтобы понять что-то, что невозможно передать словами, а можно только почувствовать? Альпинисты говорят: для того чтобы почувствовать себя счастливым нужно обязательно забраться на самую высокую гору, но потом обязательно спуститься с неё. Но как минимум для этого нужно остаться живым, а как максимум, чтобы тебе не сразу захотелось повторить это.
Сейчас Виль чувствовал, что ему ничего не нужно повторять. Он чувствовал, что вернулся туда, куда , наверное, стремился все эти годы всегда. Но чтобы прийти сюда он выбрал не самый короткий путь. Впрочем, может быть это был самый короткий путь, а может быть даже единственный? Кто теперь может сказать ему , кто сможет объяснить ему точно? Только если Валя? Но её больше нет...Нет и не будет! Его Валя могла всё объяснить и всё рассказать понятно и точно...Теперь он знал это...Потому что она сказала...
В то лето, обжигающе жаркое, горящее то близко от них, то далеко, всполохами пожаров по всей стране, Малютин в военный госпиталь с гипертоническим кризом. Вместо него в Москву, на совещание по итогам операции "Большой театр", поехал Виль. Малютин лично успел настоять на этом и ему уступили, а может быть не посчитали это слишком важным. Кто знает по каким критериям принимают решение в Большой конторе на Лубянке?
Так совпало, что в это время Валя с Димкой были тоже в Москве. Сын решил поступать в МГУ и Валя поехала с ним.
- Поезжай конечно! - поддержал тогда валю Виль, - Москва город большой, не чата нашему городишки. Да и он один у нас едет из всего города в Москву поступать. А одному в большом городе поначалу всегда не сладко...
- А ты помалкивай! - резко, как никогда прикрикнул он на недовольное ворчание сына, - Вот закончишь хотя бы три курса, тогда всё! Слова от меня не услышишь лишнего. Делай тогда как хочешь и живи как посчитаешь нужным. А пока мы будем решать как и что....Куда - ты уже без нас решил, и никто тебе слова против не сказал, кроме твоей любимой учительницы...
- Ты серьёзно? - торопливо вбежал в комнату удивлённый Димка.
- Что серьёзно? Ты о чём? - не сразу понял Виль.
- Ну о том, что когда я закончу третий курс вы перестанете меня опекать , как маленького! - запальчиво почти прокричал сын.
- Что? - грустно улыбнулся Виль, - Не терпится убежать от нас на свободу?
Валя прикрыла лицо ладонью и чуть слышно всхлипнула.
- Мам! - порывисто кинулся к ней Димка и присел рядом на диван, - Ну ты чего? Я же не против! Я очень рад, что мы с тобой вместе поедем. Папа, конечно, прав. А тебе, за одно, нужно отдохнуть и развеяться. Ты вон всё время последнее, уставшая какая-то...
- Просто конец учебного года всегда тяжёлым получается. - вздохнула Валя и улыбнувшись сквозь слёзы прижала его голову к своему плечу.
- Только в университет, на экзамены, я всё равно буду один ходить. - упрямо, но опасливо косясь в сторону отца пробурчал Димка.
- Да будешь, будешь! - засмеялась Валя смахивая слёзы, - Не за ручку же я тебя туда поведу, дылду такую. Ты вон какой вымахал у нас! До плеча скоро твоего не дотянусь...
- Ну ладно! - со вздохом прервал их Виль, - пойду знакомым ребятам из Московской конторы позвоню. Пусть помогут с местами в гостиницу. А то у них там летом...
- Не надо! - резко вырвалось у Вали, но она тут же замолчала и опустила голову.
Виль удивлённо смотрел на Валю, а она продолжала молчать и смотреть себе под ноги.
- Ладно! - хмыкнул Димка, после короткой тягучей паузы, - Пойду-ка я к себе в комнату...
Когда сын вышел Валя попросила Виля сесть.
- Понимаешь, Виль! - начала Валя осторожно, - Так получилось, что ещё месяц назад, когда Димка сообщил мне о своём решении ехать в Москву, я поговорила об этом с Вадимом Терентьевичем. Тебя не было... Надо было с кем-то посоветоваться...Ну короче, он дал мне ключи от своей московской квартиры. Сказал тогда, чего, мол, вам с пацаном по гостиницам мыкаться. У меня, говорил, квартира там пустует...
" Своя квартира? - подумал Виль, - Ну генерал! Ну шутник! Какая у него может быть в Москве квартира? Это скорее всего конспиративная квартира для встречи с агентами. Да и то, видимо не его, а у кого-то из дружков московских выпросил. Только как же ему удалось такое провернуть без официального согласования?...Нет! На такое Малютин не способен. Быть такого не может...Как же ему удалось согласовать такой вопрос? Ну старик даёт! Смог ведь...".
- Когда это ты успела так подружиться со Стариком? - спросил насмешливо Виль не скрывая улыбки.
- Ты сердишься? - смущённо спросила Валя.
- Ещё чего? - засмеялся Виль, - Я радуюсь за вас. Старик-то наш каков? Железный малый...
На совещании, как и всегда бывает на таких мероприятиях, был "полный разбор полётов". От высшего начальства досталось крепко и начальнику УФСБ Москвы да и многим другим. Просчёты и ошибки в оперативной работе разбирали долго, нудно и подробно. Лишь в самом конце первый зам директора ФСБ России, присутствовавший лично, похвалил кое-кого и отметил положительные стороны работы, а главное положительный результат. И хотя совещание было, естественно, закрытым и секретным, ни имя генерал-лейтенанта Малютина, ни даже название его группы на нём не прозвучали. Не говоря уже о чём-то другом. Но Виль давно привык к этому и особого удивления не испытывал...
- Я освободился. - сказал Виль, услышав Валин голос в телефонной трубке.
- А мы с Димой пока в городе. - торопливо ответила она. Слишком торопливо и слишком взволнованно.
- Ты что? Ты с ним всё-таки на экзамены ходишь?
- Нет...Я по другим делам...В магазины зашла, в Храм Василия Блаженного и в Храм Христа Спасителя...Когда ещё придётся...Я раньше чем через два часа не успею подъехать, Игорь.
Валя привычно, соблюдая конспирацию, называла его вне дома только его новым именем.
- Ну ладно...Не беспокойся! Я тут в столовой своей пообедаю. Часа через три буду.
- Хорошо. - зашептала чуть слышно в трубку Валя, - Мне сейчас не удобно говорить...Люди вокруг...Пока!
- Пока. - удивлённо ответил Виль, слушая долгие гудки отбоя. Поведение Вали ему не понравилось, было не привычным и показалось ему странным. Да и последний месяц, как он стал замечать, она была сама на себя не похожа.
Всё время после его приезда из Москвы она будто бы избегала его. Часто жаловалась на головные боли. Дома вела себя ещё более тихо и не заметно чем обычно и была постоянно будто бы задумчивой или увлечённой какими-то своими мыслями. Виль был всё это время загружен бумажной работой, Малютин просил его помочь с подготовкой к совещанию в Москве, тоже нервничал, а потому на Валино поведение все эти полтора месяца ему обращать было некогда. Бывали дни, когда Валя улыбалась и вела себя как обычно, а потому Виль успокаивался и нехорошие мысли отходили на задний план, да и работа не давала много времени, чтобы подумать об этом серьёзно...
- Заходи. - пригласила Валя, когда он приехал на квартиру, - Я тебя жду уже битый час.
- Ну я же сказал, что буду...
- Поговорить надо, - перебила она скрываясь в комнате, - пока Димка не вернулся. Ты есть будешь?
- Нет. Я на Лубянке пообедал...
- Ладно проходи . Я сейчас.
Виль почувствовал, что Валя нервничает, чем-то взволнована и потому мечется по квартире, перекладывает вещи и будто бы что-то ищет. Всё видимо затем, чтобы не встречаться с ним взглядом.
Оглядев обстановку скромной однокомнатной квартиры, Виль сел на диван и вытянул ноги. Он устал с непривычки от беготни по большому городу, от его суеты, скученности и шума. В комнате было прохладно. Из открытого окна прикрытого шторами дул свежий ветерок, а Виль настороженно прислушивался как Валя громыхает посудой на кухне.
- Иди , пожалуйста, Валюша! - позвал Виль, - Я понял уже, что что-то случилось. Иди рассказывай...
Валя вошла с маленьким разносом и поставила на стол чашку чая и чашку кофе. Она знала, что Виль любил в жару горячий кофе и даже сейчас не забыла его сварить.
- Ну говори уже, Валюша! - попросил Виль вздыхая, - Что у вас там случилось? Димка провалил экзамен?
- Нет! Что ты! У него всё нормально...
- Тогда что? - Виль резко повернулся к ней, - Звонили из больницы? Что-то с Малютиным? Ему хуже?...
- Подожди! - резко выкрикнула она и закрыла лицо ладонями, как делала всегда, когда очень волновалась, - Сейчас...Дай мне несколько секунд...
Виль не стал настаивать больше и откинулся в кресле. После путешествия из центра Москвы на метро, потом на автобусе, духоты, толкотни и жары он видимо ещё плохо соображал. В который раз за много лет он попытался прочитать мысли Вали и опять у него ничего не получилось. Вместо её мыслей он всегда слышал какие-то непонятные звуки и трескотню, как в сломанном телевизоре. Так и сейчас: всё будто бы рябило, слышались громкие выкрики и даже вопли, вдохи и завывания, будто бы это были звуки ночного леса...
- Ты только не перебивай меня , Виль! - быстро заговорила Валя, не отнимая ладоней от лица, - Иначе я просто ничего не смогу тебе рассказать толком и запутаюсь. Мне не хотелось бы всё объяснять тебе заново. Я просто не смогу...А я должна, обязательно...У меня обнаружили рак молочной железы ещё год назад. Я тогда сразу испугалась и побежала советоваться к Вадиму Терентьевичу. Я не могла тебе рассказать...Я очень боялась за тебя! Да честно говоря, не хотелось портить обстановку в доме. Димка пошёл в 11 класс, ты был в постоянных разъездах и дела у тебя были видимо очень сложные. Ты приезжал всегда уставшим и буквально почерневшим и осунувшимся.
- Надо было всё же сказать...- скривился как от режущей боли Виль.
- Подожди! Не перебивай! Я же просила тебя?...
Она отняла ладони от лица и взглянула на него прямо. В глазах не было ни слезинки, ни тревоги, ни даже испуга. Валя смотрела строго и даже осуждающе. Виль, поражённый её настроем, замолчал.
- Малютин направил меня в военный госпиталь в Омск, на обследование. - быстро заговорила Валя, - Димке объяснила, что уеду на три недели на симпозиум учителей в Красноярск. Он поверил, конечно. Я прошла все обследования и курс лечения, но врач сказал, что у них нет какого-то томографа и ещё какого-то оборудования, а нужно обследоваться более детально. Он хотел дать мне направление в Москву, но я упросила его встать на учёт у нас. Тогда анализы, после первого курса лечения, у меня были почти нормальные. Врач согласился и сказал, чтобы я приехала на повторное обследование зимой. Но зимой я не поехала...Я чувствовала себя хорошо! Не хотелось верить в худшее, не хотелось ещё раз оставлять Димку одного...Короче, никто не виноват кроме меня самой!
Валя замолчала только на несколько секунд и когда Виль заворочался в кресле опять торопливо заговорила.
- Весной я почувствовала, что мне становится хуже, но я всё откладывала...И вот взяла направление в Москву только тогда, когда Димка поехал в Москву поступать. Подумала совмещу одно с другим. Пока Димка будет сдавать экзамены смогу пройти курс лечения, и опять, как в прошлом году, вернусь домой...Не получилось!
- Что они тебе сказали? - сцепив зубы выдавил Виль.
- Я шесть дней была на обследовании, сдала все анализы, прошла все томографы и рентгены, все их обследования...Сегодня они мне показали, что метастазы прошли в лёгкие, в печень и даже в позвоночник. Профессор сказал, что случай не операбельный и надежды никакой. А боли начнутся только в самый последний момент...Он сказал, что мне осталось не более месяца, что мне нужно ложится в клинику, если я не хочу потерять сознание где-то на улице или дома...Он настаивал на немедленной госпитализации, но я вымолила у него почти на коленях, чтобы он отпустил меня на несколько часов...
- Валя! - подскочил на ноги Виль.
- Молчи , Виль! - закричала она, - Молчи!
Валя вскочила и бросилась ему на шею. Она прижалась к нему как в молодости всем телом и он чувствовал как бьётся её сердце - часто-часто. Сам он будто в каком-то оцепенении не мог найти ни слов , ни даже ласковых движений. Стоял как столб и невидящим взглядом смотрел куда-то сквозь стены.
- Я сейчас , через полчаса уйду в клинику. - заговорила Валя опять спокойно, уткнувшись лицом ему в плечо, - Они сегодня же начнут курс химиотерапии и наверное будут колоть мне сильное обезболивающее. Наркотики. Я пришла попрощаться с тобой Виль. Сыну объяснишь всё сам...Я надеюсь на тебя. Ты сможешь - ты очень сильный у меня. Ты, и только ты и Димка были всегда для меня смыслом жизни. Ты знаешь, как я люблю вас! Я не хочу , чтобы мальчик видел меня такой...Я хочу остаться для тебя и для сына такой как сейчас...Остаться в вашей памяти! Теперь только ты можешь мне помочь в этом...Помоги мне, Виль! Это моя последняя просьба...Через несколько дней может быть поздно...
2.
Инга оставила его в этой самой большой комнате пред включённым телевизором и плотно прикрыла дверь. Виль убавил звук и слушал как она вначале гремела на кухне посудой, а потом шумно, с лёгким подвыванием, заработал кран в ванной комнате.
" Опять не чувствуется в квартире Инги крепкой мужской руки. - подумал мельком Виль, - И видимо, что давно..."
Он сидел долго в неудобном старом кресле с жёсткими деревянными подлокотниками и остановившимся взглядом смотрел не различая и не понимая яркую картинку на экране. Он не понимал, что с ним происходит, и совершенно был озадачен тем, что в такой момент к нему почему-то возвращаются и продолжают всплывать в памяти воспоминания прошлого...
В просторной ординаторской было так же стерильно чисто, как и в палатах военного госпиталя. Еле слышно урчал кондиционер будто подчёркивая трагическую тишину и скорбный покой этого места. Неверов, лечащий врач Вали, мужчина лет тридцати пяти, сидел в этом помещении с несколькими столами в абсолютном одиночестве и что-то торопливо писал.
- Разрешите? - спросил Виль и, увидев резкий кивок человека в белом халате, прошёл внутрь. Виль сел на свободный стул напротив Неверова. Ему пришлось подождать несколько минут пока тот закончит писать.
- Моя фамилия Гайдуков... - начал Виль, встретившись с вопросительным взглядом врача.
- Понятно. - кивнул тот со вздохом, - Я вспомнил вас...Хорошо, что зашли сегодня. Я сам собирался вам звонить... Дело в том, что возможно до утра сил у вашей жены может не остаться...Совсем! Я могу ошибаться, конечно. Но думаю, что крайний срок - утро. Лучше всего вам не уходить сегодня...
Виль сжал плечи вовнутрь и ещё ниже склонился над столом.
- Сыну, наверное, нужно позвонить... - выдавил он наконец из себя несколько слов.
- Конечно, - спокойно и как-то устало вздохнул доктор, - если вы хотите, чтобы он успел попрощаться.
- В голове не укладывается...Быстро всё как-то...- выдохнул с натугой Виль.
- Мы не боги, - так же устало и даже как-то вяло и безэмоционально откликнулся Неверов, - я уже говорил вам это несколько раз. В данном случае мы бессильны. За всю жизнь в моей практике было только три таких случая. Ваш - четвёртый... И это с учётом , что наш госпиталь является одним из лучших в стране по оснащению современным медицинским оборудованием и довольно квалифицированным персоналом во всех областях, в том числе и в онкологии. Я повторяю вам, Игорь Петрович: мы сделали всё что могли и даже больше того...
Потом Виль сидел в просторной одноместной палате жены и смотрел на неё. Он не помнил, что думал и ощущал тогда. Кажется мысли блуждали сами по себе по пустому и холодному лабиринту. Он просто ощущал этот холод внутри и дрожь от него. Кровать Вали была обставлена вокруг всяческим оборудованием и медицинской аппаратурой, которая мигала, пикала, мелькала цифрами на маленьких табло, рябила часто изменяющимися волнистыми линиями, бурлила и гудела, создавая полное ощущение какого-то будто бы уже не земного присутствия.
Валя спала более двух часов с момента его прихода, а Виль неотрывно и как-то тупо смотрел в её похудевшее, почти не узнаваемое лицо наполовину закрытое прозрачной кислородной маской. Наверное он до самой последней минуты не мог поверить что она умирает, хотя сейчас видел это как никогда раньше. Её тело стало худеньким, выглядело почти невесомым и прозрачным и чем-то напоминало ему ту самую девочку с которой он познакомился много лет назад. Только лицо её было другим. Даже сейчас, во сне, оно выглядело измученным и постаревшим. А может быть всё это казалось ему от коротко остриженных, пепельных, совсем седых волос.
Час назад приходил Дима. Сын тоже изменился за этот месяц. Стал ещё более худым и казался выше ростом. Виль заметил это почему-то только сегодня, хотя виделся с сыном каждый день. Димка посидел у кровати минут двадцать, а потом сдерживая рыдания убежал. Он не сказал ни слова. Виль ничего не спросил у него. Он понимал сына, а потому не хотел тратить слов понапрасну или говорить что-то. Он не осуждал его. Смотреть на это со стороны было страшно даже, наверное, постороннему человеку. Что же можно было сказать о сыне?
Когда сын убежал Виль встрепенулся и понял о чём он думал всё это время.
" Вот тебе , Шредер, наказание за смерти более сотни людей к которым ты был причастен. За предательство Инги. За долгое и тягучее предательство и её тоже - Вали." Теперь он понял, что никогда не любил её так, как она любила его. Он просто привык к ней. А она, вся свою жизнь, с первой их встречи, продолжала любить его беззаветно и безраздельно...
Она очнулась ближе к вечеру, сразу открыла глаза и увидела его. Задышала часто-часто, а потом мимикой и глазами попросила его снять кислородную маску.
Виль подчинился.
- Тихо, Валюша. Не волнуйся , пожалуйста. Тебе нужно силы беречь. Говори медленно.
- Незачем беречь... - просипела она еле слышно, - Сегодня утром...на обходе...Неверов думал я сплю...отменил мне химиотерапию...я сразу поняла - конец. Сестра делала укол - я попросила, чтобы тебя позвали...Не перебивай...Я скажу тебе последнее...
Виль сидел молча уставившись в пол, зажав руки в замок и сцепив зубы, чтобы сдержать от дрожи мышцы лица.
- Диму сюда не пускай. Молод ещё - душу изранит себе...Не тащи сына на свой крест...Пусть мальчик занимается математикой...или чем захочет...только не в Конторе...Я и так полжизни прожила без тебя... в страхе за тебя...Пусть хоть там мне покой будет...Обещай!
Виль, сглотнув комок в горле, кивнул: " Не сомневайся, Валюша..."
- Тебе бабка долгую жизнь нагадала...Не верила я никогда...Теперь только верю...Не живи бобылём... Сын без тебя не пропадёт...Теперь уже нет...Да ты и так за ним присмотришь...Не вини себя ни в чём...Всё было правильно...Себя не забывай...Всё! Возьми меня за руку...С тобой мне никогда не было страшно...Ты знаешь...
Она умерла через десять минут. Виль почувствовал как перестала биться жилка на её кисти и рука стала холодеть. Он кинулся в коридор, умолял сестру: " Только что был пульс! Я сам слышал...", а она кивала спокойно и только нажала кнопку вызова врача.
- Сделайте что-нибудь! - умолял он подошедшего Неверова, - Только что был пульс...Мы только что говорили...
- Пойдёмте ко мне, Игорь Петрович! - чётко и даже жёстко прервал его доктор, а потом обнял за плечи и крепкой рукой увлёк за собой. Неверов шагал рядом и всё качал головой в такт его словам пока они шли по коридору до ординаторской. И только когда он усадил его за свой стол, разлил по стаканам коньяк и сел рядом, только тогда Виль замолчал и почувствовал то, что давно уже осознавал, но не давал себе поверить...
Виль прислушался. Вода уже не шумела в ванной. За дверью скрипели половицы. Потом шумно заработал фен. Вначале громкий звук показался Вилю шумом пылесоса, но потом он понял. Инга сушила волосы.
Он потряс головой и с силой потёр лицо руками, освобождаясь от видений прошлого. Неожиданно дверь открылась и на пороге возникла Инга. Всего на несколько секунд ему показалось, что время повернуло вспять. Инга была в просторном халатике с пышными волосами, с привычным лучистым взглядом синих глаз, всё такая же стройная даже тоненькая. Её глаза были теми же самыми и глядела она на него всё так же чуть насмешливо, и улыбалась всё так же.
- Ну что , начальник? - спросила она всё тем же, непривычно хриплым голосом, - Пойдём на кухню? Я буду собирать на стол, а ты будешь помогать мне своим присутствием и рассказывать как жил все эти годы.
- Да какой я начальник? - засмеялся радостно Виль.
- Да ладно тебе! - махнула рукой Инга - Расскажи ещё что работал слесарем или в шахте...
- На рудниках! - весело вырвалось у Виля.
- Ну понятно! - почему-то серьёзно согласилась Инга, - Только не ври что простым рабочим. Меня не проведёшь...Начальником рудника?
- Да это не важно. - поднимаясь из кресла пресёк тему Виль. - Лучше ты расскажи почему в цветочном ларьке работаешь? Как же твоё шитьё? Ремесло своё почему забросила?
На кухне Инга стала ходить от холодильника к столу, от стола к шкафчикам с посудой, и всё ставила на стол какие-то закуски, открытые банки, тарелочки и тарелки. На плите что-то варилось и парило.
- Кончилось моё ремесло, Виль! - говорила она по ходу занятия, - заказов с каждым годом становилось всё меньше. А теперь одежду любого размера можно купить в любом магазине какую хочешь. Ну а за копейки подшивать и ушивать - много не заработаешь.
Она на секунду застыла, окинув взглядом стол и нагнувшись достала из под стола бутылку водки.
- Давай лучше выпьем вначале за встречу, - сказала она быстро и ловко разлила водку по стопкам, а потом сама же, без лишних слов, выпила даже не присев за стол.
Виль выпил свою рюмку и заметил, как сморщившись торопливо закусывает Инга, а потом так же торопливо начинает доставать сигареты. Эта появившаяся в ней суетливость и заставили его внимательно приглядеться к ней. И только тут он заметил как она изменилась за эти годы.
Морщины прорезали лоб, от крыльев носа тянулись складками к углам рта. Губы стали будто бы тоньше, почти незаметными, а подбородок наоборот выдавался вперёд. На шее выделялись натянутые жилы и дряблая кожа была видна возле ворота открытого домашнего халата.
- Что? - резко спросила Инга, выдыхая табачный дым, - Изменилась? Постарела?
- Ну что ты? - привычно сыграл беспечность Виль, -Ты прекрасно выглядишь...
- Не ври! - так же резко, каркающим голосом оборвала она, - Зрение у меня, конечно, не как в молодости, но очки, как ты я пока не ношу. И в зеркале себя хорошо вижу.
- Значит я тоже не помолодел. - заученной улыбкой ответил Виль, - Хорошо бы я гляделся на твоём фоне...А так, очки, седина, вставные зубы и прочая ерунда ...В соответствии с возрастом.
- Ты-то как раз хорошо выглядишь. - улыбнулась расслабленно Инга, - Лощёный - как у нас говорят.
Виль понял, что смог сбить её нахлынувшее напряжение.
- Летом я была на могиле мамы и отца, - со вздохом заговорила Инга, - и заходила на твою могилку...Ну к тебе и к Вале...Что смотришь? Я всегда захожу, когда бываю. Там у тебя фото хорошее. Ты улыбаешься - молодой совсем. Не смотри так...Я никогда не верила в твою смерть... А Валя тоже жива?
Вопрос прозвучал как-то отдельно, будто Инга задала его другим голосом.
- Её нет! - качнул головой Виль, - Не спрашивай у меня больше ничего, ладно?
- Хорошо. - медленно, почти по слогам ответила Инга и стала торопливо разливать водку по рюмкам.
- Тогда за упокой души...
Они выпили молча и так же молча какое-то время закусывали уткнувшись каждый в свою тарелку.
- А я вот вышел на пенсию и решил вернутся в родной городок. - заговорил Виль, чтобы прервать тягучую тишину, - Приехал, значит, а тут квартира родительская продаётся. Вот купил. Не знаю уж на счастье или нет...В ней пусто и темно...Помнишь ты сказала мне так, когда я провожал тебя в Новогоднюю ночь от Васьки к тебе домой? Много, много лет назад... Так вот в этой пустоте и темноте стали мне приходить в голову разные воспоминания, видения нашей молодости, и вспомнилось вдруг всё до самых мелочей...
- Хорошо хоть вспомнилось... - вздохнула Инга, и засмеялась своим каркающим хриплым смехом, - А мне , знаешь, за эти двадцать с лишним лет, так ничего толком забыть и не удалось. Всё время что-то мешало...
- Мешало? - удивился Виль, - Что мешало?
- Да во всякие времена разное. Как-то летом, наверное через год как ты освободился или раньше, увидела я вас в городе мельком с Валькой. Шли вы по улице, разговаривали, смеялись, ты коляску с ребёнком перед собой толкал. Такими вы мне показались тогда счастливыми...Хотя почему показались? Видать и правда были счастливые! Только одеты были оба как-то невзрачно, в старьё какое-то. И коляска была у вас вся замызганная, старая... Сразу видно было, что взяли у кого-то с рук или у знакомых позаимствовали. Я тогда, в начале 90-х, хорошо зарабатывала. Клиентура была у меня самая шикарная. Ребятам красные пиджаки шила, девчонкам их - наряды разные. Ну а они денег не жалели. Так что всё у меня тогда было. И Илюшка мой имел и ел всё самое лучшее, что только продавалось на нашем Центральном рынке. Не плохо мы жили, а вот увидела вас и позавидовала тогда. Первый раз позавидовала по-настоящему вам...До этого-то я только злилась на тебя, да всё пыталась себя убедить , что Бог тебя ещё накажет не так...
3.
- Господи! За что нас Бог наказывает? -шептала истово в ухо Вилю ослабевшая от горя и слёз Евгения Самсоновна, - Только -только Валю схоронили...Сорока дней не прошло...
Все уже разошлись и на кладбище стало тихо. Закончились траурные речи генералов и полковников, звенящих орденами и медалями на парадных кителях. Отгремел воинский салют над открытой могилой. Толпа провожающих, бросив горсть земли, удалилась. Строго , но тихо вышагивая, ушёл почётный караул и вот они остались одни возле заваленной венками и цветами свежей могилы.
Виль смотрел в след детей Малютина: седеющего уже тридцатилетнего капитана-лейтенанта в чёрном мундире с кортиком, и похожую на Веру Самсоновну белокурую молодую женщину, прижимающую к себе одной рукой мальчика лет восьми.
- Сами начинайте поминки. - сказала им Евгения Самсоновна на прощание, - Мы с Игорем Петровичем позже подъедем. Не ждите нас.
Виль оторвался из объятий жены Малютина и теперь смотрел на портрет своего начальника. На временном православном кресте, что был воткнут в свеженасыпанную могилу, цветная фотография выделялась, как что-то яркое и праздничное. "Старик" на ней был молодым, улыбающимся, каким помнил его Виль ещё лет восемь назад. Во взгляде ещё строгость и задор, и лицо ещё не расплывшееся от болезни, и эта чуть заметная улыбка.
- Что же теперь будет, Игорь Петрович? Как жить? - спрашивала Евгения Самсоновна, а Виль только пожимал в ответ плечами. Тогда ему было всё равно что ждёт его впереди. Смерть Вали, ссора с сыном, который наговорил ему грубостей после похорон и обвинил в смерти матери его. Потом известие об инфаркте Малютина и сразу, через несколько дней, смерть его начальника и друга. Всё это слилось в один единый поток нескончаемого горя, страданий и абсолютной внутренней опустошённости.
Где-то в глубине души он всё ещё беспокоился о том, что давно не был на работе и дела накопились, хотя всё это и было оформлено Малютиным ещё в самом начале как два месяца неиспользованного отпуска накопившиеся за последние годы. Это чуть уловимое беспокойство как-то связывало его пока с реальной жизнью, как -то давало возможность, хоть иногда переключиться и забыться немного. Его собранный чемодан давно стоял в углу квартиры предоставленной Малютиным и так и не был разобран им после похорон Вали. Ему было не до бытовых забот: встречал Веру Самсоновну в аэропорту, устраивал её в гостиницу, помогал сыну с переездом в общежитие университета, организовывал поминки на девять дней смерти Валентины...Всё это занимало много времени и сил, а с учётом что это была не знакомая ему Москва, то все эти хлопоты и в том числе и на Лубянке, о захоронении Валентины здесь, на одном из московских кладбищ, как просил сын, не оставляло ему почти ни минуты покоя и хотя бы времени на что-то другое...Хотя что у него здесь могло быть другое? Он просто упал в омут этих дел и хождений по инстанциям и наверное был благодарен, что они у него есть. Сидеть на одном месте и остаться один на один с собой было бы совсем не выносимой мукой...
- Да! - вздохнул Виль, - Пришла беда- открывай ворота...Так мама всегда говорила...
И от этих слов Вилю вспомнились события пятилетней давности, произошедшие через несколько месяцев после его командировки в Беслан. В тот день Малютин вызвал его к себе с самого утра.
Было самое начало зимы. Снег за окном "старика" был ослепительно белым, день солнечным и морозным. Виль пришёл в хорошем расположении духа после редких выходных проведённых вместе с семьёй и друзьями на природе, где он от души отдохнул. Товарищи по работе организовали шашлыки и печёную картошку на берегу замёрзшей реки, дети катались с кручи берега на санках и лыжах, все вместе пели под гитару и пили ямайский ром, который кто-то из сотрудников приволок почти половину ящика из очередной командировки. Валя была весёлая и беззаботная, а Димка уснул рано набегавшись с ребятами и девчатами по тайге...
- Разрешите? - бодро спросил Виль, и привычно, без стука, вошёл в кабинет Малютина.
- Садись, Игорь Петрович. - строго откликнулся "Старик", продолжая стоять лицом к окну, где завораживающе падал ослепительно чистый снег, и спиной к двери. Голос начальника вначале показались ему обычными, но когда он присел к столу и не дождался, что Малютин повернётся к нему лицом сразу, Виль почувствовал лёгкое беспокойство и даже тревогу. Поза и поведение начальника говорили ему о многом. За прошедшие годы совместной работы Виль знал, что ничего хорошего это за собой не повлечёт.
- Извини! - резко повернулся генерал и прошёл к столу хмуря брови, - Я начну без сантиментов и предисловий. Я очень виноват перед тобой и надеюсь что ты поймёшь и простишь меня.
Малютин дёрнул ящик стола, достал оттуда пухлый канцелярский конверт из серой бумаги. Он повертел его в руках несколько секунд, а потом как-то аккуратно, каким-то нерешительным совсем непривычным для него движением положил его перед Вилем.
- Что это? - играя желваками спросил Виль.
- Посмотри.. - кивнул генерал, стараясь не глядеть на него.
На пяти больших, девять на двенадцать, цветных фотографиях был сфотографирован с разных ракурсов могильный памятник и сама могила аккуратно забетонированная и обложенная плиткой в виде подиума. Памятник был невысокий, из чёрного гранита с белыми буквами. В глаза бросались кусты роз посаженные по бокам.
" Шредер Борис Вильгельмович" и " Шредер Надежда Ивановна" были чётко различимы белые буквы на чёрном фоне. Фото матери и отца были такими, какими он запомнил их при последней встрече семь лет назад.
Виль почувствовал как непроизвольно задёргались мышцы на лице, как глаза застилает слёзная пелена и резко отвернулся.
- Они что? ...В один день...? - чуть отдышавшись торопливо спросил Виль.
- Нет! - резко ответил Малютин, и тяжело скрипя стулом, опустился на своё место за столом, - Отец ещё весной...Мать в сентября...Извини я сделал всё что смог...Но у меня был строгий приказ не сообщать тебе до особого распоряжения.
- Понятно... - просипел Виль, и делая усилие над собой закашлялся, чтобы проглотить вставший в горле комок.
Через несколько минут они уже выпили первую рюмку, не чокаясь по-русскому обычаю. Секретарь Малютина, Вера Ивановна, явно была предупреждена им заранее, а потому стол был накрыт быстро и незаметно.
- Маме, видимо, трудно пришлось... - вздохнул Виль, поставив пустую рюмку, - отца она действительно очень любила. Всю жизнь с ним как с мальчиком..."Не забудь перчатки.." , " "Запахни шарф, там морозно сегодня...","Не забудь позавтракать, а то я тебя знаю..", " Не забудь документы - они у тебя на столе, а очки на верней полке шкафа...". Так вот и жили...
- Да! - вздохнул Малютин, - Жили! Светлая память...Не сомневайся, не нуждались ни в чём и никогда, хотя никогда и ничего не просили...И помощь медицинскую для них своевременно оказывали - патронажная сестра бывала три раза в неделю...И остальное...
Виль почувствовал в словах начальника недоговорённость и поднял на него глаза. Он с удивлением ждал ещё чего-то, что явно хотел сообщить ему генерал.
- Давай ещё по одной. -подвинул ему рюмку генерал и не глядя в глаза выпил первым.
- Да говори уже...! - вырвался у Виля выкрик через несколько долгих секунд молчания. Малютин даже бровью не повёл. Сидел и задумчиво жевал дольку лимона.
- Одну договорённость, Игорь Петрович, мы не выполнили. - наконец-то тяжело роняя слова сказал Малютин, - Они до самой смерти так и не узнали, что ты, валя и Димка живы.
Виль резко закрыл ладонями лицо, как от острой боли полоснувшей по глазам.
- И мои письма...? - выдохнул он тяжело.
- Твои письма, - твёрдым, будто деревянным голосом продолжил Малютин, - которые ты каждые полгода отправлял им, они не получали. Таков был приказ сверху. Сам пойми...
- Да! - резко выкрикнул Виль подскакивая на ноги и бешено вращая глазами, - Здесь мне упрекнуть некого! Сам себя обманывал последние два или три года... За эти годы я хорошо узнал порядки в нашей Конторе и её систему. Я сам подозревал все последние годы, что пишу в никуда! Сам себя обманывал...Кого винить? Некого! Мне так было легче...
- За что же мне наказание от Бога, Инга? - пересилив себя улыбнулся Виль, - Я любил тебя. Рената, которого никогда не мог забыть, убивать не хотел...А с Валей у меня вышло, наверное, только потому, что ты не разу не пришла ко мне. Ни на квартиру к ней, ни на свидание в СИЗО, хотя я просил тебя, записки передавал...
- Странные вы все мужики всё-таки! - неприятным хрипловатым смехом перебила его Инга, - Как же я могла к ней прийти, когда она меня в первые же минуты за дверь выставила и всем видом и словами напрямую сказала мне, чтобы я никогда у неё не появлялась? Ты же сам всё видел и слышал?
- А я тебе звонил несколько раз. - вздохнул Виль, - Думал тогда, что поймёшь, что это я...Думал ответишь...Скажешь что-то...Ждал чего-то...
- А я и понимала. - спокойно ответила Инга и выпила рюмку сама, не дожидаясь его, - Всегда чувствовала как ты звонишь и мочишь на том конце провода...Чего же ты не откликнулся? Почему не позвал, ни сказал ничего?
- Молодой был - дурак! -легко засмеялся Виль, чувствуя, что на душе становится как-то спокойнее, - Очень хотел, чтобы ты ждала моего звонка...Чтобы назвала меня по имени...А ты так спокойно и радостно спрашивала "Кто там?" будто не догадывалась, будто и не произошло ничего, а у тебя всё хорошо и нет проблем...
- Так я тоже молодая была. -хохотнула Инга. - Дурочка! Была уверена, что ты не можешь не понимать, что прийти к Вальке я не могу...И тоже ждала, что ты назовёшь меня по имени...А радовалась от того, что ты позвонил...
- Бред какой-то! Правда? - засмеялся не весело Виль. Он чувствовал в душе горечь, но это была уже давняя и застарелая печаль. Рана внутри давно зажила только "рубцы" ещё напоминали о когда-то пренесённой боли.
- Всего-то и надо было, чтобы кто-то кого-то первый назвал по имени. И всё было бы по-другому?
- Не было бы по-другому? - жёстко ответила Инга и быстро наполнила свою рюмку, - Злая я была на тебя, что ты всю ночь за Алёнкой ухаживал, веселился да танцевал с ней. А на меня почти не смотрел...
- Так ты носилась весь вечер как угорелая. То на кухню, то в спальню к ребёнку. Я к тебе , а ты о меня...
- Потому и носилась! Ты вон как к нашей красавице воспылал сразу! Даже мужа её прихлопнул от усердия нечаянно.
Инга одним движением смахнула рюмку в рот и чуть запила водой даже не поморщившись.
- Здрасте! Приехали! - иронично-бодрым голосом ответил Виль, - Валя любила так говорить, когда разговор заходил в тупик...
- Вот видишь? - резко ответила Инга, - И Валя у тебя теперь на каждом слове!
- Извини! Я с ней почти двадцать лет прожил! Царствие ей Небесного!
- Ну да! - кивнула Инга и на её лице появилась неприятная гримаса, - Жить с ней ещё тогда начал, когда мне звонил с её квартиры, чтобы о любви своей рассказать. Знаем! Рассказывала нам твоя Валька. Всех нас собрала как-то и рассказала какая у вас любовь вышла взаимная и что беременна она теперь...А потом, после выкидыша, как-то у Алёнке на дне рождении рассказывала как на свиданки к тебе ездит, да советовалась с ней что лучше возить и как лучше предавать. И места в этих рассказах мне не было!
Виль угрюмо молчал и думал о том, что старое никогда не станет новым, хоть как его не зови и не вызывай. Слишком многое стоит между теми событиями и сегодняшним днём. У него слишком много. Возможно, что у Инги всё по-другому, и потому голос её такой. Неприязненный и злой. Не забывала значит...
- Правда это всего два раза было. - уже совсем другим, спокойным голосом заговорила Инга словно расслышала его мысли, - Через год после последней совместной нашей встречи Алёнка нашла себе мужика и даже замуж за него умудрилась выйти. Уехали они жить в Оренбург. А ещё года через два увидела я как-то Вальку в трамвае. Она уже с пузом была с огромным таким, что пальто на ней не затёгивалось...Так что вся твоя любовь , Виль, ушла другим.
- Может быть... - вздохнул Виль, - Осталось только детство, да наши с тобой два зимний месяца счастья...
- Счастья? - хохотнула привычно Инга, - Точно...Точно... Были! Ты всё ходил, продукты мне носил, помогал, спал со мной, говорил много. А я всё время ждала что же ты мне предложишь? А ты молчал...Тебе и так хорошо жилось. Захотел пришёл, захотел позвонил. Только вот я все эти месяцы таблетки противозачаточные у знакомой медички выклянчивала, да молилась в конце каждого месяца...Очень уж мне не хотелось оставаться одной с двумя детьми на руках...
- Как же ты могла так думать обо мне? - как-то обречённо вздохнул Виль, - Мы же с тобой с самого детства так любили друг друга...Ты же меня хорошо знала...
- Знала, знала! - злобно бросила ему в лицо Инга, - И хорошо помнила, как ты мне помахал ручкой в больничке и забыл на два года.
- Не смог забыть. - потупил взгляд Виль, - Хотел...Старался...Не смог. Прости меня.
- Давно простила! - быстро и как-то радостно откликнулась Инга, - Давай лучше выпьем ещё ! Наливай...
Разливая водку по рюмкам, Виль почему-то отчётливо вспомнил один из разговоров с Валей во время их свидания в лагере.
В тесной комнатушке с зарешёченным окном, они лежали одетые, крепко обнявшись на жёстком топчане под тонким казённым одеялом.
Был вечер. Виль только что разжёг огонь и в холодной пока ещё комнатушке для суточных свиданий у обоих изо рта шёл пар. Он не стал зажигать керосиновую лампу и в сумерках они просто смотрели на языки пламени.
- Я думал ты до весны не приедешь. - первым заговорил Виль, чувствую, что её руки начинают согреваться на его теле, - Здоровье-то у тебя как? Тяжело тебе небось после этого...
- На душе только тяжко, Виль. - еле слышно, сонным голосом откликнулась Валя, - А так-то я сильная, ты знаешь. И дети у меня ещё будут обязательно. Мне дядяка-врач в больничке нашей сказал, что с этим у меня всё в порядке. Так что, Виль, ты не думай. Сына я тебе ещё рожу обязательно. Здоровенького и красивого, как ты... В этот раз просто гриппом заболела. Даже не знаю как. Я ведь и не болела никогда с детства ничем. А тут грипп этот...Но слава Богу, как моя бабка говорила, всё прошло. И всё ещё будет...
Будет... - недовольно проворчал Виль, - Ты бы хоть у меня спросила нужен мне этот ребёнок или нет? Мне сидеть ещё почти полсрока. Родила бы - намучилась одна.
- Не намучилась бы. - сонно улыбнулась Валя просовывая руки глубже ему под свитер и прижимаясь ещё крепче, - А сына я рожу себе , если ты не хочешь. Обязательно рожу , Виль! Потому что я тебя очень люблю. А от любви обязательно должны быть дети. Так мама всегда говорит. "Какая же любовь без детей?"- говорит она. Тогда, говорит, и жить не стоит. В чём тогда радость? Жить для себя?...
- Для себя! - хмыкнул Виль, - Ты что не для себя что ли живёшь? А для кого же ещё?
- Нет, конечно! - торопливо и как-то испуганно зашептала Валя, - Я для тебя живу и для нашего ребёнка. Кто же для себя живёт? Только если эти жулики, что с тобой тут сидят. Ты их не слушай, Виль! Посмотри какая у них жизнь: из тюрьмы опять в тюрьму. А на воле от них людям только горе одно, а родственникам и родным беда. Мне Алёнка много чего порассказала про них. Ты же не такой , Виль! Правда? Ты же случайно здесь... Вот выйдешь и мы с тобой будем жить как люди.
- Как люди, говоришь? - вздохнул печально Виль, - Да люди они все по разному живут. Потому как и сами они разные.
- Хорошие люди все живут одинаково. Честно живут, работают и растят детей. - оттолкнув его чуть от себя горячо заговорила Валя, а Виль не удержавшись рассмеялся в голос над её убеждённой наивностью. А потом ещё долго уговаривал и целовал, чтобы она не обижалась на него...
4.
- Ну, а вот когда вас вместе увидела, то позавидовала вначале. - донёсся до Виля откуда-то издалека голос Инги, - А потом смотрю: одежда на вас вся потёртая будто из прошлой жизни, колясочка у ребёнка тоже подержанная...Какие-то затрёпанные вы были, но счастливые. Это точно! Это я запомнила. Думала тогда вот в хламьё люди одеты посмотреть страшно, лица худые и глаза голодные, но... смеются и улыбаются. Особенно Валька! Я тогда подумала: судьба тебя нашла Виль. Уж больно крепко тебя Валька подруку держала - не вырваться. А мне тогда впервые выть захотелось от своего достатка и от работы своей, от жизни этой серой...
Инга неожиданно открыто захохотала и прикуривала ещё одну сигарету. А Виль оглянулся и обвёл взглядом всё вокруг. Показалось, что неожиданно оказался в каком-то незнакомом месте и с какой-то малознакомой женщиной. Почему оказался? Зачем он здесь?
А его взгляд скользил по затёртым пропитанным табачным смрадом обоям, по неряшливо свисающим пыльным и грязным занавескам на окне, по кухонным шкафчикам , которые он помнил ещё из прошлой жизни...Из той жизни, которой давно не было.
- А потом, - продолжала разглагольствовать Инга, - твоё имя в городе вдруг загремело, ты стал известным и богатым человеком...Меня подруги просветили, что всемогущий "Рентген" - это оказывается ты, Виль! Тогда я впервые пожалела...Ах как мне стало жаль! Не разглядела я тебя - вот что я тогда подумала! Я тогда узнала где ты живёшь и ходила туда, и увидела каким франтом и каким мужчиной ты стал. Ну то бишь, каким ты был тогда...Да! Увидела и машину твою шикарную с водителем, и тебя одетого с иголочки, амбалов твоих, которые вокруг тебя вьются и суется, дверку тебе открыть...Валька правда хоть и ухоженная тогда , а всё же как была так и осталась серой мышью.... Разве тебе такая женщина была нужна? Эх! Вот тогда я второй раз позавидовала Вальке. Дура дурочкой думала, а как смогла она тебя разглядеть! Как-то смогла она тебе поверить и увидеть, что будет из тебя толк, что большим человеком станешь...А! Ладно! Дело прошлое...
Виль ощутил, что притаившаяся за последние часы тоска начала опять заползать в душу чёрным тяжёлым пятном. То самое чёрное чувство одиночества, кажется оставленное им в родительской квартире ещё утром, опять вернулось и завибрировало где-то внутри.
- Но я не пропала, Виль! - с вызывающей пьяной гордостью воскликнула Инга, - Нет! Уже в который раз я сцепила зубы и начала всё сначала...Замуж вышла...Потом ещё раз...Короче живу сейчас с одним дальнобойщиком. Ну как живу? Так! Проживаю...Приезжает он ко мне раз в два три месяца на недельку-полторы, когда груз попутный или рядом бывает проездом...Ничего! Хороший мужик! Не жадный главное и весёлый! Я тогда беру на это время у своей хозяйки отпуск и мы с ним гуляем пока не надоест...Погуляем, а потом я опять сижу в своём ларьке с утра до вечера...Ну не дома же мне сидеть? Молодые редко заходят. Короче, сам понимаешь, у них своя жизнь , работа, дети...Мне место в их жизни остаётся только в разговорах по телефону, да в редких встречах на праздники...
Во время всего этого длинного диалог Инги Виль сидел потупившись и чувствовал, как внутри него чёрное пятно тоски начинает расплываться и заполнять его всего. С каждым сказанным словом пятно увеличивалось, а слова падали в него как в большую лужу падают тяжёлые капли осеннего дождя. Чувство это нарастало, " чёрная лужа" заполнялась быстро , росла, растекалась и заполняла его всего.
Слова-капли падали в черноту и пробивали в ней дыры и уходили куда-то внутрь. С каждой каплей там, внутри него, росла чернота и пустота ночей проведённых им когда-либо. Капли спрессовывались в лагерные ночи за колючей проволокой, в бессонные ночи наполненные стрельбой, пожарами, кровью, криками умирающих, а так же в ночи проведённые рядом с больничной кроватью Вали, в последние ночи в квартире родителей. Спрессовывались в чёрную жуткую тишину. И в этой тишине голос Инги звучал как набатный колокол доносящийся из глубины пространства, летящий откуда-то из далека, из-за тёмных лесов и морей, из самого центра огромного и пустого пространства необозримого и необъятного...
И когда чернота переполнилась и затмила всё вокруг и внутри, тогда только Виль стал воспринимать слова Инги как невнятное бормотание и редкие выкрики. Словно кто-то из соседей говорил громко и настойчиво за бетонной стенкой комнаты...
Виль увидел себя опять стоящим посреди широкой залы столовой, где люди пришедшие на поминки сидели за столами в тишине и тесноте, плечом к плечу. Димка стоял пред ним и бросал в него слова, как тяжёлые камни. Он кричал и слёзы заливали его лицо. В полной тишине наполненного людьми зала он кричал, что это он убил его мать, что он никогда не любил её, что лучше бы он сам уехал однажды в одну из своих командировок и никогда больше не возвращался к ним.
Виль пытался ухватить сына за руку, пытался как-то успокоить его, но он вырывался и выкрикнув всё вдруг будто бы захлебнулся собственным криком и вырвавшись из его рук убежал.
Вот тогда Виль впервые почувствовал, как эта чернота поселяется в нём и заполняет его. Но тогда он смог задавить её в себе, смог собраться. Люди ждали его, а ещё была надежда что сын опомнится и простит...И он опомнился. Он позвонил ему через полгода прямо среди дня, поздравил с наступившим Новым годом, спокойно спросил как у него дела, коротко сказал что у него всё хорошо и попрощался.
Именно тогда эта чернота и появилась у него внутри, но сын звонил ему ещё несколько раз в тот год, хотя никогда не отвечал на его звонки. А Вилю удалось унять эту чёрную тоску, посадить её на цепь, загнать внутрь, в самый дальний угол. Он работал много, но вначале умер Малютин, потом закончилась и работа, и чернота стала выползать из угла всё чаще и чаще. А в последний месяц, каждую ночь в темноте квартиры родителей, он чувствовал как она заполняет его грудь, давит на горло...
Сейчас чёрное пятно не чувствовало больше "берегов" и сопротивления, оно разлилось и превратилось в необозримый океан.
- ООО! - раздался над ним каркающий голос Инги, -Я вижу, начальник, ты совсем стал правильным. Пить разучился видать, а?
Она стояла рядом с ним пошатываясь и пыталась заглянуть ему в лицо. Виль поднял глаза и увидел её пьяные, хитро прищуренные глаза какого-то водянистого цвета, скошенные в ухмылке тонкие губы и поведённые будто судорогой дряблые щёки.
" Как всё это могло сом ной произойти? Почему сейчас? Отчего так просто и мерзко?" - лезли ему в голову глупые мысли, но он тут же, сделав над собой усилие, откину все эмоции и для надёжности даже потряс головой.
- Извини! - бодро и успокаивающе улыбнулся он ей прямо в лицо, - Мне нужно идти.
- Тю-тю-тю! - сложив губы трубочкой пьяно пропела она, - Третий час ночи , милый! Куда ты пойдёшь?
- Домой. - вздохнул Виль и поднялся на ноги. Он быстро прошёл в прихожую и стал обуваться и искать взглядом своё пальто и шарф.
- Подожди! - резво заплетающимся шагом догнала она его, - Подожди немного, Виль. Я прошу тебя!
В её глазах была тревога и затаённый страх. Виль уловил обрывки её нехороших мыслей и ругательств...
- Ты можешь подождать одну минуту... Ну или пять минут? Я прошу тебя!
Она молила его тем самым голосом той самой Инги, которую Виль помнил всегда.
- Хорошо. Подожду. - выдохнул он чувствуя как чернота внутри вдруг начала съёживаться и будто замерла.
Инга быстро ушла в комнату и Виль слышал как она набирает на мобильном номер телефона. Потом она вышла с ним в прихожую и её напряжённое лицо и почти безумный взгляд поразили его. Хотя внутри всё ещё было острое желание быстро дёрнуть дверь на себя и бежать из этой квартиры.
После долгих минут ожидания Инга оживилась.
- Это я! -крикнула она в трубку, - Ты сказал звонить в любое время...Да! Он уходит...
- Возьми- это тебя! - облегчённого выдохнула Инга, протягивая ему трубку.
- Слушаю. - привычным голосом сказал в трубку Виль.
- Привет Рентген! Лёнчик тебя беспокоит...Не забыл старых приятелей? Много лет прошло...
- Ну как же тебя можно забыть, малыш? -хмыкнул удивлённо в трубку Виль, - Кто бы мог подумать?
- Что, Рентген? Нежданка тебя вижу не слишком сбила? - хрипло засмеялся в трубку полузнакомый голос, - Да! Малышом меня давно никто не называл...Лет десять, если не более того...
- Да меньше, наверняка, Лёнчик, меньше! - быстро включился в разговор Виль, - Не сразу же ты после нашей общей с братвой кончины стал смотрящим? Молод тогда ты ещё был...
- Тогда - да! - резко перебил голос в трубке, - Сейчас уже давно забыто...Я вижу ты всё тот же. Не зря я на тебя вышел! Никто не мог тебе сказать, что я сейчас в городке Смотрящим...Ну если только баба твоя...
- Не моя она, Лёнчик! - уже расслабленно засмеялся Виль, - Раз тебе стуканула, то уж ты сам о неё не открещивайся. Да и не говорила она...и никто не говорил.
- Ну значит ты прежний! - довольный собой засмеялся вор, - Встретится надо по делу, конечно. В бега не думаешь рвануть?
- Уверен, что пасёшь меня уже не первый день. Смысла не вижу...
- Ну всё правильно кумекаешь. Приглашаю к себе в гости.
- Ну кончай, Лёнчик! - скривился Виль, - Не тащи меня в свою нору...Там ведь ты мне начнёшь, не дай Бог, предъявы выкатывать...
- Ну я к тебе зайду давай.
- Нет. Встретимся на людях. На Карельском переулке есть кабачок окружённый зарослями, тот что на берегу Елшанки. "Омар Хаям" кажется. Хозяева там явно узбеки. Можно сказать нейтральная территория. Я буду там завтра ровно в два часа дня. Лады?
- Хмы! Хваткий ты остался...
- Тебе другой бы и не понадобился. - резко ответил Виль, - И псов своих держи пока подальше. Пусть издали наблюдают. А то я занервничаю после разговора с тобой, да и сделаю в них лишние дырки. Зачем нам заранее ссорится, Лёнчик? Моё слово всегда крепким было.
- Я помню. - прохрипел вор, - Может тогда ребята мои заедут за тобой? Или и тут не доверяешь? Сам доберёшься?
- Пусть заезжают. - подумав несколько секунд, согласился Виль, - Разницы нет. Они за мной будут ехать или сам я вместе с ними. Только в машине кроме водилы пусть никого не будет, ладно? Мне спокойнее, а тебе соблазну меньше...
- Ну такой ты мне и нужен! - засмеялся Лёнчик, - Вижу что не потерялся за эти годы...Трубу бабе дай.
- Тебя.
Виль предал трубку Инге и стал одеваться краем глаза наблюдая как она суетится прижимая трубку к уху, как мечется по квартире, как прикрывает рот сводной рукой. Застёгивая пальто Виль напряг внутренний слух.
- Ты завтра в ларьке своём? - спросил Лёнчик.
- Как обычно , допоздна... - шептала в трубку Инга.
- После обеда к тебе мой человек заедет, - прерывая её бормотание перебил Лёнчик, - и получишь ты своё бабло. Не трясись! Я слово держу...Но и ты тут жить остаёшься вместе с детьми и внуками. Так что как договорились. Бабки взяла и всё забыла навсегда. Это тебе нужно - не мне...Кумекаешь?
- Я понимаю...- торопливо начала шептать Инга в ответ, но Виля уже престало интересовать содержание разговора. Он просто открыл дверь и вышел.
«Всё это уже было много раз…» - успел подумать он и холодный порыв ветра ударил в лицо так, что он задохнулся. Запахивая на ходу пальто и надвинув шапку глубже, на самые брови, Виль шагал большими, торопливыми шагами не разбирая, куда идёт, куда сворачивает. Шёл долго, упираясь в дома, в поперечные, освещённые ночными огнями, улицы, и стоял на перекрёстках Центрального проспекта, пережидая пока промчатся одинокие, летящие с большой скоростью, машины.
В душе было темно и пусто, как в его квартире, все последние ночи. Уличные фонари расплывались перед глазами жёлтыми тусклыми пятнами, мелькали блики стеклянных, иногда ярко освещённых, иногда туманно-тёмных витрин магазинов, в которых мёртвыми лицами глядели манекены. Или же в лицо яро и неожиданно били лучи рекламных вывесок, или резали по глазам неоновые трубки каких-то крикливых названий. Ветер постоянно бил и то в лицо, то стегал, точно плетью, горящее лицо холодным порывом откуда-то сбоку.
Он не знал, сколько шёл, почти бежал, не смотрел на встречных прохожих, не смотрел по сторонам, ноги сами шли куда-то. И только когда лицо остыло, и дышать стало трудно, а ноги уже двигались не так быстро, он будто бы очнулся и остановился.
Фонари слабо, но довольно чётко освещали замкнутое пространство двора. Он оглянулся вокруг. И что-то знакомое стало чудиться ему в очертании обычных одинаковых пятиэтажных домов, обступивших его тёмными стенками со всех сторон. Но, видимо, игра света и тени, а так же блёклый свет уличных фонарей, смазывающий морозный воздух, будто растёкшейся жёлтой краской, туманили пробивающиеся откуда-то изнутри его воспоминания. Он остановился и беспомощно, стараясь поймать ускользающую нить видений, завертел головой вокруг себя, и даже сдвинул шапку на затылок и несколько раз протёр глаза будто после долгого и крепкого сна. Но добился лишь того, что всё опять стало незнакомым, и видение, или скорее его предчувствие, исчезли и растворились в жёлтом, обволакивающем всё вокруг, свете.
Неожиданно вдали, ярким пятном, засветились несколько стоящих кучно фонарей и какая-то чужеродная для этого пространства, блестяще-белая стена одноэтажного ларька с остроконечной, точно вьетнамская хижина, крышей тёмно-красного, даже ядовито-бордового в этой темноте, цвета. И он пошёл на этот белый свет, и только подойдя вплотную, увидел, что рядом ходят какие-то молодые люди, девушки смеются, а парни уже отходят от ларька, и что-то громко говорят и машут руками. Он посторонился, и только тогда заметил одинокую сгорбленную фигуру девушки в свитере и в накинутом на плечи шерстяном платке, на фоне ярко-белой стены этого странного ларька-магазина. Она медленно расхаживала вдоль этой стены, и смеялась, и что-то возбуждённо говорила. Виль только тогда заметил, что она прижимает ладонью к уху трубку мобильного телефона.
По её наряду и по приоткрытой открытой двери в белой стене было понятно, что она только что вышла оттуда, чтобы поговорить по телефону. Но не это притягивало его взгляд. В его голове уже вертелось имя девушки. Как её звали? Маша? Света? Он готов был поклясться, что видение прошлого ожило пред ним. Он видел опять ту самую продавщицу, бабка которой сказала однажды ему заветные слова. А у этой Маши или Светы ещё была сестра! И обе они умели заговаривать раны и помогли с понарицей Вале…
«Моей Валюше!» - вдруг с острой болью пронеслось у него в мозгу, и Виль зажмурился. Сердце застучало сильнее, и он отчётливо вспомнил бледное лицо Вали, в свете тусклых фонарей больничного дежурного освещения.
« Сыну не говори ничего, - чуть слышно прошептала она, - не надо ему ничего знать. Не тяни его на свой крест…». Это были её последние слова.
Виль открыл глаза и безошибочно повернул голову в сторону пятиэтажного здания в другом конце двора. Это был их дом, когда-то. Дом Вали, в котором они жили до того, как он вступил на путь, свернувший в волчью яму. Ноги сами принесли его сюда. Вот только зачем?
Бабка сказал тогда: «Будешь знать, что скажут, и слышать всех кого захочешь. Только не самых дорогих тебе людей. Они для тебя всегда будут закрыты…»
А Виль, тогда в больнице, так и не смог почувствовать последнего вздоха Вали, и не услышал ни одной её мысли. Хотя сидел до последнего рядом с её кроватью.
Перед его лицом вдруг чётко всплыло лицо Инги, её истеричный крик опять звучал у него внутри.
«А я ведь слышал мысли Инги с первой минуты встречи сегодня, - подумал он устало, - хотя и не хотел себе признаваться. Я даже ставил экран, кажется, чтобы не слышать их, и не ощущать её внутренней, почти холодной пустоты…»
« Прости меня Валюша! – поднял глаза в темное ноябрьское небо Виль, - Эти дворы осветили и очистили и без меня, но кто очистит мне душу? И кто кроме тебя сможет уберечь её теперь от тяжкого греха терзаний. Я был не только помощником палача, но ещё и могильщиком той любви, которую ты мне дарила все те долгие годы…».
5.
Предстоящая встреча с Лёнчиком мало беспокоила Виля. Как не странно, но в эти, такие насыщенные событиями сутки, он впервые уснул мертвецким сном без сновидений и тяжёлых дум. Уснул сразу, как только вернулся домой под утро и коснулся головой подушки.
Наутро, открыв глаза, Виль вдруг ощутил, что сегодняшнее ноябрьское хмурое и непогожее утро не такое уж и непогожее и совсем не хмурое для него лично. За завтраком он всё прислушивался к себе, всё искал внутри себя то самое чёрное расплывшееся пятно тоски, но как не странно не чувствовал его совсем. Он был спокоен и равнодушен ко всему, но радовался шуму ветра за окном и ел с аппетитом, как давно уже не ел, и мыслил о чём-то непонятном и ускользающее воздушном. То вспоминалась смеющаяся мама, то улыбающийся отец, то виделась молоденькая Валя напевающая всегда тихо, когда накрывала на стол. Она что-то постоянно напевала в молодости, когда оставалась наедине или когда думала, что её никто не видит.
Однако и эти мимолётные видения не вызывали у него ничего кроме тихой грусти и ледяное спокойствие поселившееся внутри него совсем не тревожили. Виль чувствовал себя по-новому, как никогда ранее ещё не чувствовал. В его душе будто бы что-то повернулось или просто сдвинулось куда-то в неизвестном ему направлении. Возможно внутри него открылась какая-то его часть, которую он до этого не знал и о существовании которой не догадывался...
Учёные утверждают, что мозг человека задействован им самим наполовину или даже меньше, что возможности мозга во много раз превышают те способности и навыки, которыми мы пользуемся в повседневной жизни. Ведь не даром даже случайно упавший на голову кирпич заставляет человека говорить сразу на нескольких языках или открывает у него уникальные математические способности, не говоря уже о других встрясках мозга, которые открывают часто просто другую личность с другими привычками и другим интеллектом.
Возможно что и душой или внутренним миром человека происходит что-то подобное, когда она бывает разорвана в клочья постоянными мучениями и страданиями душевными? Вот так как произошло с Вилем. Цепь постоянных мучений душевых: потеря близких людей, проклятие сына, утрата дела, которым занимался долго и отдавался полностью, и наконец потеря даже светлого и чистого прошлого могли повлиять на него именно так. Вот и вывернулась душа другой, ещё не познанной стороной , ещё не известной никому и не понятой и не открытой самим обладателем. Только вот что она теперь из себя представляет и что из этого всего выйдет Виль не понимал. "Кто ты теперь Виль Шредер?" - хотелось спросить ему у себя самого, но он не ждал ответа сейчас. Он знал, что время покажет, и даже не мог понять почему знал это. Одно он знал теперь точно, что он уже не тот Виль Шредер и даже не Игорь Петрович Гайдуков. Причём знал о себе это так точно, как никогда и ничего не знал о себе.
В своё время из мальчика Виля он превратился в Зэка Шредера быстро, но на это ушло не менее чем полтора года. Ещё год ему понадобился чтобы из простого Зэка стать настоящим и матёрым уголовным авторитетом. Примерно столько же времени ушло, чтобы стать настоящим сотрудником УФСБ Гайдуковым - профессиональным, расчётливым и хладнокровным. Сейчас он трансформировался в неизвестного ему человека всего за несколько часов....Хотя? Это если не считать дней и ночей проведённых в одиночестве родительской квартиры...
Однако всё равно сейчас это не вызывало у него, как раньше, никаких эмоций или чувств, а было лишь странное ощущение чего-то необычного и в тоже время неизбежного. Новый Виль Шредер не испытывал ни радости, ни горя, ни страха или просто присутствия опасности, и даже не имел никакого плана на дальнейшую жизнь. Но не это было удивительным. Удивляло его то, что это совсем не казалось ему самому удивительным.
" Впрочем, - спокойно размышлял он, - если я ещё способен удивляться тому, что меня самого больше ничего не интересует и не удивляет, значит удивляться я ещё не перестал. Хоть какие-то эмоции говорящие о том, что я ещё жив...Жив внутренне! Возможно, что во мне со временем оживёт что-то человеческое...".
В маленьком ресторане на несколько столиков Виль оказался пройдя по извилистой тропинке между припорошенными снегом кустами и деревьями, а так же искусстно спрятанными в этих изгибах беседок, как отрытых так и с глухими кирпичными стенами. " Летом, в зарослях травы и зелени деревьев эти беседки , видимо совсем не видны." - подумал Виль, понимая, что к обустройству территории подошли со вкусом и явно профессиональные ландшафтные дизайнеры.
- Рад видеть тебя здоровым. - крепко прожал ему руку Лёнчик, хитро улыбаясь, - Ты хорошо выглядишь для покойника зарытого на Майке.
- Я думал, что тебе понадобилась моя проницательность? - улыбнулся открыто в ответ Виль, - Теперь вижу, что ты позвал меня , чтобы похвастаться своей? Может тогда просто пообедаем?
- Узнаю твой острый язык! - загоготал вор, - Бакланить с тобой на толковище и в прежние времена было себе дороже. Садись! Гостю всегда почтение...Шашлык, вино ... или чего покрепче?
За прошедшие десять с лишним лет Лёнчик сильно изменился. Если бы не его игривый голос, Виль не сразу бы узнал в этом седеющем и располневшем мужчине с красным лицом того хрупкого на вид паренька, каким он ещё помнил его. От него уже попахало перегаром, а блестящие маслянистые глаза выдавали любителя спиртного. Впрочем красное лицо и шрамы на нём говорили так же о том, что пусть -дорога к месту смотрящего достались ему не так просто.
Виль согласился на коньяк, решив порадовать вора, и они присели за стол.
- Всё никак я не докумекаю, Рентген, - начал Лёнчик разливая коньяк по рюмкам, - неужели ты просто по базару со мной пробил, что я теперь смотрящий в городке?
- Да это не трудно...Да и не так важно...- с неохотой ответил Виль читая мысли Лёнчика и осматриваясь вокруг. В ресторане они были не одни и люди эти были явно не просто посетители.
- Вы идите, - улыбнулся Виль застывшему возле них официанту, который принёс к столу шашлык, - мы с товарищем позже ещё вас позовём.
- Я надеюсь, Лёнчик, что не весь городок ещё знает, что Рентген ожил. А Лёнчик? - спросил Виль чокаясь своей рюмкой с вором.
Лицо Лёнчикам разом помрачнело и он одним глотком смахнув содержимое рюмки ответил почти рычащим злобным голосом.
- Ты, Рентген, видать стал рамсы путать и берега забывать, раз считаешь смотрящего хуже малолетнего баклана. Конечно, для тебя я Лёнчик! Но я тебе не тот малыш, которого ты когда-то знал. Имя моё звучит в городке не хуже чем имена Силая или Гурьяна.
- Да ну? - с показным притворством удивился Виль, - Неужели же в городке все более опытные люди перевелись? Пересажали всех или ласты кучно склеили?
- А-ха-ха-ха! - громко рассмеялся вор, - Смешно гутаришь...Опыт дело наживное...Время всему учит. Ладно! Давай помянем их всех. И Гурьяна с подручными и всех кто был после него.
Лёнчик быстро наполнил рюмки.
- И много их было после? - осторожно спросил Виль.
- Да не очень. - скривившись в ухмылке Лёнчик, - После Гурьяна был прислан Гиви. Но не долго пробыл. Года через два завалили его в местном баре. Любил он посидеть в новом баре, что тогда открылся в фойе бассейна "Дельфин". Вот там его и кончили. Зашли двое хлюпиков одетые во всё чёрное, неприметные такие. Ну и из УЗИ , из двух стволов, расстреляли и его и его подручных. Один остался - Гибуля. Из местных, но ты его вряд ли помнишь. Старогородской. Он тогда возле стойки стоял, вот и успел заныкаться. Ну понятно, что Гибуля стал претендовать на Смотрящего. За рулём сам ездил, не доверял никому, всё хотел вычислить кто же Гиви кончал. Хотя понятно! От этого и его шкура зависела...Однако, месяца через два достали и его. Прямо в центре города, на проспекте Мира, догнала его тачку какая-то колымага неприметная, и из "калаша" сделали из его "Лендровера" решето. Но он везучим оказался. Выжил и в больничке ему вовремя все дырки зашили. Да! Только сам знаешь, Рентген! Судьбу можно обмануть, но для этого фарт нужен сумасшедший и мозги...Всё такое, как у тебя. А таких как ты мало! Можно сказать, что и нет таких...
В больничке Гибулю даже менты охраняли, но так - несколько дней. Как убрались они сразу к нему и гость пожаловал. Зашёл в палату в халатике белом, как посетителю положено, поздоровался со всеми. У него тогда в отдельной палате жена сидела и ещё кто-то из родственников. "Здрасте" - говорит, а потом из под халата волыну с глушаком достал спокойно и всю обойму в него и выпустил. Потом улыбнулся: "До свидания" - говорит, и только его и видели.
Лёнчик закончил рассказ и засмеялся громко трясясь всем телом и даже лицом. Но Виль чувствовал, что вор больше играет, чем веселится. Смотрящему по статусу не положено быть трусом. Впрочем Лёнчик и не был им. Среди бригадиров Гурьяна всякие люди были, но трусов, Виль это знал точно, никогда не было. Хотя тоску и страх исходящую от Лёнчика Виль чувствовал и понимал его. Пьёт теперь, Лёнчик, и видимо давно. Глушит в себе тот страх и ту тоску что так и осталась с тех времён...
- Так и не узнали кто? - спросил Виль и увидел в ответ только кривую усмешку. Вор догадывался о многом, но естественно говорить о таких вещах ни с кем не собирался. Впрочем Вилю и не нужно этого было. Он спокойно читал мысли смотрящего , как отрытую книгу. Без всякого труда и даже усилий.
- Ты.... - начал было Лёнчик, но Виль резко перебил его.
- Рад за тебя, малыш! Только вот что! Давай веди меня за столик к своему старшему, под которым и ты и твоя братва ходит. Я так понял, что сидит он тут где-то рядом. Иди скажи ему, что мысли твои я все считал, а потому буду базарить и обедать только с ним. Иди, иди...
- Вот так , да? - зло процедил сквозь зубы Лёнчик и в его расширенных зрачках Виль уловил не только удивление , но и ужас промелькнувший где-то в глубине глаз.
- Именно так, Лёнчик! - улыбнулся ему открыто, прямо в лицо Виль, - Извини. Ни Силай, ни Гурьян никогда ни под кем не ходили. Ты знаешь. Так что обижаться тебе на меня не за что, смотрящий. Давай! Иди...
Виль впился взглядом в злые глаза Лёнчика с такой силой, что того даже мотнуло, чуть откинуло на спинку стула. Вор подскочил на ноги , замотал головой, как после сильного удара и забегал мутными глазами по сторонам.
- Иди! - твёрдо повторил Виль и увидел как Лёнчик не твёрдой шатающейся походкой пошёл в другой угол.
Через несколько минут к столику подошёл огромного роста амбал в ладно сидящем костюме и нелепо пёстром галстуке, небритый уже несколько дней, но крепко пахнущий дорогим парфюмом.
- Пройдёмте со мной, уважаемый! - с явно кавказским акцентом пробасил верзила. Виль мельком глянул в его пустые "телячьи" глаза и кивнул, вежливо улыбнувшись в ответ.
За дальним столом, отгороженным небольшой стенкой и полутьмой даже днём, всё было более шикарнее и изящнее. Стол был широким и покрытым скатертью, а не клеёнкой, вместо стульев стояли лавки ручной работы с мягкими сиденьями и спинками. Стол и пространство вокруг слабо освещал ночник. И свет от него падал так, что дальний конец стола оставался в полумраке, а потому входящему с дневного света фигура человека, сидящего в дальнем углу, угадывалась лишь контурами.
- Присаживайся. - предложил человек бесцветным не громким голосом с еле уловимым акцентом. Виль послушно сел на край лавки и стал напряжённо вслушиваться в мысли этого кавказца. Слава Богу, думал этот человек в основном по-русски, лишь редко проскальзывали мысли на чеченском и грузинском. Но эти отдельные мысли не интересовали Виля. Он чувствовал, что ему необходимо узнать сейчас самое простое: кто, почему, зачем и какой ценой?
- Мы как-то давно встречались пару раз, - так же неторопливо и тихо продолжил голос через значительную паузу, - но думаю, что ты вряд ли меня помнишь и знаешь. Ну если, конечно, ты не тот самый "волшебник" о котором мне рассказывали и до этого и сегодня...
Виль почувствовал серьёзность намерений и опасность исходящую от этого человека слишком остро и решил, что не стоит тянуть паузу, стал говорить сразу без предисловий.
- Вы Лемуил Бергадзе по кличке Лом, которую вы естественно получили в русской тюрьме. - тяжело вздохнув и вытерев пот после напряжённых минут начал Виль, - Вор в законе. Родились в Грузии в Кадорском ущелье, по национальности чеченец. В 90-е годы жили у нас в городке, хотя умудрились поучаствовать лично и в первой и во второй Чеченской войне. При Видикалове - Силае держались в тени, но все местные авторитеты знали, что ваша "резиденция" находится в здании старого склада на пересечении улиц Станиславского и Тагильской. Там, за обшарпанными и неприметными стенами из силикатного кирпича, вы себе устроили шикарное жилище с огромной столовой для гостей , бассейном и богатой биллиардной. Кстати, тогда, в бытность Силая, все думали, что вы являетесь подручным Зохи или Захара, как у нас называли авторитетного вора из Актюбинской области, который имел в Казахстане крепкую банду вооружённую автоматическим оружием и передвигающуюся по степи не только на конях, но и на джипах. Но на самом деле даже тогда Захар уже подчинялся вам.
Наш городок вы специально выбрали для своего нахождения, как место тихое и спокойное, далёкое от войны на Кавказе, а потому удобное для проворачивания своих дел. Отсюда было легко и незаметно исчезнуть, и так же незаметно, не привлекая лишнего внимания, появиться....Этого достаточно? Я могу продолжать долго.
Виль почувствовал как Лом занервничал, его руки задвигались по столу, переставили салфетницу с одного угла в другой, потом в тишине он шумно глотнул вина из высокого стакана. Мысли вора бежали быстро и чётко, хотя и лихорадочно.
- Нет! - сказал Виль, - Я не из органов. Не надо им приписывать то, что они никогда не могли и вряд ли смогут.
- Там тоже не дураки сейчас работают. - чуть быстрее обычного откликнулся Лом.
- Далеко не дураки и даже профи. Но они ограничены законом, а потому многое им недоступно. Я работаю на себя, а потому ничем не ограничен. Родители умерли, жена тоже. Сын и она жили все эти годы под другой фамилией, так что найти сына вам не удастся. Можешь не заморачиваться по этому поводу. Раз я смог похоронить себя и их в обход ментов и гебья, то сам понимаешь, что голова у меня варит, а мои способности ты уже оценил надеюсь...
- Про меня сейчас только узнал или и раньше знал тоже? - резко спросил Лом.
- Сейчас. Мысли твои прочитал. Может что-то и знал тогда, но хранить в памяти десять лет такие подробности не стал бы. Я же не рассчитывал на нашу встречу?
- А что так? - с явной издёвкой спросил вор, - неужели будущего предвидеть не можешь?
- Не могу - потому что не мошенник. Могу только сказать, что мысли твои об интересе к тебе со стороны ФСБ правильные. Это очень может быть, хотя я этого точно не знаю. Но по тем делам, что ты наделал на Кавказе, ты вполне мог и должен был попасть в поле их зрения, а возможно и взят на контроль. Впрочем, ты и сам это сейчас знаешь или чувствуешь...
- Ваха! - резким гортанным голосом позвал неожиданно Лом, и Виль вдруг почувствовал, что он уже всё решил и решение это довольно жёсткое. Рядом возник громила пригласивший Виля к столу.
- Что будешь заказывать? - обратился к Вилю Лом спокойным обычным голосом.
- Я поздно лёг. - вздохнул Виль, -Обедать мне рано. Стакан вина для тонуса.
Лом кивнул и громила буквально через несколько секунд поставил перед Вилем полный стакан вина и маленькую тарелочку с какой-то закуской и исчез опять.
- Я действительно плохо спал эту ночь. - без всякого усилия , привычно соврал Виль, - Если ты не против, давай сразу к делу.
- Хорошо, Волшебник! - ощерился Лом золотыми зубами, резко приблизив своё лицо и заглядывая Вилю в глаза. Его лицо было почти коричневого цвета и изрезано крупными морщинами, что в прочем не портило его, а придавало более угрожающий вид. Чёрные глаза вора должны были, да и наверняка не раз прожигали собеседника пронзительным взглядом. Но Виль готов был и к такому развитию событий. Он с демонстративно кроткой улыбкой выдержал взгляд вора и за все долгие секунды не моргнул ни разу, и ни разу не "снял" с лица заученной улыбки. Он хорошо знал, что звериные жесты и взгляды имеют в этой среде иногда большее значение , чем слова.
- Мне нужно, чтобы ты сделал для меня одно дело... - начал Лом цедить сквозь зубы всё ещё рассчитывая на свой пронзительный взгляд. Но Виль уже отвёл глаза в сторону и спокойно взял в руки стакан. Он отхлебнул не торопясь и спокойно продолжил речь вора, говорящего специально медленно.
- В своих рядах ты заподозрил "крысу", которая стучит либо ментам, либо твоим врагам. - заговорил Виль, - Сейчас ты хочешь увезти меня силой в Казахстан, в свою "нору". Там я тебе помогу, а ты подумаешь что со мной дальше делать. Сейчас я вижу, что люди которые убрали Силая были твоими людьми, хотя и делали это на заказ. Ты серьёзный человек, ворочаешь серьёзными делами. А это значит , что у меня нет никаких гарантий остаться у тебя живым. Ты меня используешь, а потом уберёшь. Ну или посадишь на цепь, как раба и заставишь служить тебе. Меня такой расклад не устраивает.
Вил поднял глаза и широко, по-доброму, как когда-то учил Малютин, улыбнулся в бешенные от злобы глаза Лома.
- Ты что, - широко осклабился Лом, показывая не только передние золотые, но и задние белые вставные зубы, - думаешь что у тебя есть выбор?
- Ну подумай сам! - с деланным сожалением вздохнул Виль и аккуратно и медленно положил на стол левую руку в которой была зажата боевая граната "Ф-1". Лом лишь чуть скосил глаза, заметил, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Виль почувствовал, что он действительно не испугался. Хотя это было и не удивительно для человека учувствовавшего в двух войнах.
- Люди Лёнчика наврали ему, а он тебе, что якобы меня обыскали. - спокойно продолжал Виль, - Они просто пощупали меня для вида. Какое там оружие, было написано у них на лицах. Мы не знаем этого фраера, но то что он фраер видно уже за версту: по походке, улыбочке и прикиду. Кроме того ты сам недооценил меня, хотя знал обо мне и думал. Но не связал всё что знал и доверился впечатлению и рассказам Лёнчика. Кроме того людей Лёнчика и его самого ты убрал так как разговор наш не для них. В кабаке у тебя всего трое людей включая Ваху.
Теперь смотри расклад: Ваху я валю одним ударом и оставлю гранату тебе и твоим стрелкам, а сам ухожу через чёрный ход к Елшанке уже намеченным мной маршрутом. Теперь ты не сомневаешься, что ко всяким неожиданностям я подготовился?
- Складно врёшь...- не так уверенно прорычал Лом, но на его лице уже дёргались нервно губы, задвигались морщины.
- Пистолет у тебя в левом внутреннем кармане пиджака, а у Вахи вообще за поясом на спине. - спокойно продолжал Виль, - Двое твоих людей сидят в подсобке прямо напротив нас, за дверью. Развалились на стульях и автоматы стоят у них в углах. Вы, Лом, не воевать пришли, а показать мне оружие издали и взяв под руки увезти на своей машине втихушник. Так что я передумал. Ты старше меня на двенадцать лет и значит тебе сейчас под шестьдесят. Я думаю, что спокойно успею сломать тебе нос одним ударом, потом проходя мимо подсобки закинуть туда гранату, а Ваха твой и понять ничего не сможет...Ты не дергайся резко, а то я так и сделаю. Хорошо?
Лом тяжело вздохнул и отвёл глаза в сторону. Он тяжело навалился локтями на столешницу и помолчав с минуту спросил уже спокойно: "Что предлагаешь?".
- Пойми, Лом. - заговорил Виль, - За последние несколько лет я не в первый раз в такой ситуации. И ты не первый авторитетный вор , который хочет меня заполучить. Если ты не знаешь об этом, то это и понятно. Ты же тоже не будешь потом хвастаться нашей встречей? Авторитет дороже...
Сделаем так. Я сейчас вызываю по мобиле такси и тихо уезжаю. Пойми! Мне терять нечего. Хоть здесь умирать, хоть в яме на цепи у тебя в казахских степях. Поэтому давай договоримся. Ты уже понимаешь, что даже когда я повернусь к тебе спиной, то всё равно буду знать и видеть что ты думаешь , делаешь или кому подаёшь тайный сигнал. Поэтому ты сидишь спокойно, а завтра вечером я тебе позвоню и мы обо всё договоримся. То что ты хочешь я для тебя сделаю, крысу найду. Слово моё твёрдое. Вот тут можешь Лёнчику поверить на слово. Моё слово - это мой авторитет. Свои условия я тебе озвучу позже. Пиши телефон.
Виль набрал номер заказа такси, выдернул исписанную салфетку и сунул её и авторучку в карман. Потом прижал руку с гранатой к бедру и встал.
- Не ищите меня там, где я выйду из такси. Время зря потеряете. Ну и дома тоже не ждите. Я обязательно позвоню как договорились.
Виль встал и чутко прислушиваясь к гулким звукам пустого дневного ресторанчика пошёл к выходу.
6.
С друзьями детства Виль не общался очень много лет. Связь была утеряна между ними после его почти пятилетнего заключения и Виль считал , что раз никто из одноклассников, даже друг детства Васька, не позвонили, не пришли, значит так им удобнее. Сам же показываться друзьям после тюрьмы он не стал, да и не хотел. Времена были сложные, голодные и злые.
Потом Виль начал работать на Силая, стал вживаться и понимать порядки новой среды в своей новой реальности, и места в этой реальности для друзей детства он не находил. Даже наоборот. Считал, что всякое лишнее знакомство или дружба с ним ставят любого человека под угрозу. Не зря считал, а знал об этом точно...
А потому намного позже узнавая где-то случайно или сталкиваясь с друзьями и подругами детства в общественных местах, Виль всегда отворачивался или умело делал вид, что не узнал их. Ему совсем не хотелось, чтобы авторитеты города воспользовались его детской дружбой и нашли ещё один"рычаг" давления на него. Зачем подставлять простых людей, живущих обычной жизнью, под возможные неприятности или даже опасности, когда легко можно обойтись и без этого? Воры не побрезговали бы ничем лишь бы надавить на него или заставить "плясать под свою дудку". Но для себя самого Виль всегда держал своих друзей и подруг в поле зрения: знал кто чем занимается, куда переехал жить, как и чем занимаются в жизни...
Виль попросил таксиста остановиться возле спорткомплекса"Юбилейный", прямо возле большого ледового дворца, где всегда было много народа, и с прилегающего жилого района, и из детских спортивных школ, и из самого комплекса, где базировалась их городская хоккейная команда. А кроме того вокруг был разбит пусть и не большой , но всё же парк, со множеством дорожек и тропинок ведущих в разные концы города. В этот парк Виль и пошёл наугад, побродил по заснеженным тропинкам и вышел мимо недавно построенного костёла к перекрёстку. Это место тоже было довольно многолюдным днём. Трамвайная остановка вела к Дворцу Пионеров или как он там назывался сейчас по новому, Виль этого не знал, а так же к большим корпусам Детской городской больницы.
Он перешёл перекрёсток, нырнул во дворы и увидел то что искал. В одном из переулков, в полуподвале, неоновой вывеской поблёскивал магазин подержанной одежды. Здесь Виль быстро выбрал себе всё что нужно, начиная от трусов и носков, джинсов и толстовки, и кончая зимней чёрной курткой, покрытой непромокаемой плащёвкой, с капюшоном и вязаной шапочкой тоже чёрного цвета. Свой костюм и пальто, а так же всё остальное он попросил сложить в большой пакет и взял с собой. Пройдя два квартала пешком он заметил мусорные баки огороженные плитами в довольно безлюдном дворе состоящим из старых двух и трёхэтажных домов и выкинул свою одежду как можно незаметнее, походя, проходя мимо.
Потом он пошёл через весь город в район 240-го квартала, в самый густонаселённый и высотный район города. Рядом находился Олимпийский городок, названный в честь того, что все девятиэтажные и многоподъездные дома в этом районе были построены к проведению Олимпиады 1980 года. Тут народ суетился и сновал ещё более плотнее, чем в центре города.
Виль зашёл в одну из маленьких закусочных, где воняло протухшими овощами и чем-то жарящемся на огне. Там он заказал сто грамм самой дешёвой водки и пару чебуреков, какой-то салат, и подсел к парочке мужиков распивающих бутылку. Через несколько минут они уже были приятелями, ну а бутылка купленная Вилем в закрепление их знакомства полностью и окончательно сделала их друзьями на ближайшие три часа.
Через несколько часов Виль оказался в одном из тихих дворов образующих замкнутое пространство четырьмя пятиэтажками стоящими квадратом, внутри которого находился детский сад. Хорошо , что на дворе был ноябрь, а потому рано темнело, а ещё он увидел удобный изгиб у забора детского садика и притулившуюся там под несколькими деревьями лавочку. Летом это теневое место было явно востребовано и днём и вечером, а сейчас, плохо освещённое и занесённое снегом угадывалось только с близкого расстояния. Виль сразу определил по номеру квартиры нужный ему подъезд и понял, что с этого места подъезд будет как на ладони. Оставалось просто ждать.
Ваську он узнал по походке ещё издали. За двадцать пять лет друг девства , конечно, изменился, но не настолько, чтобы Виль не смог признать его. Знакомые манеры и повадки при ходьбе и та же отмашка левой рукой, лёгкая косолапость стала ещё более бросающейся в глаза.
- Васька, привет! - поздоровался Виль подходя к другу детства сбоку.
- Привет... - удивлённо протянул Васька знакомым, хотя и изменившимся с возрастом голосом, - Мы что знакомы?...
-Конечно, Вась...Это я - Виль....Подожди - не ругайся и пойдём под свет фонарей. Присмотрись и подумай....Конечно, моя могила на Майском кладбище -это серьёзное препятствие...Но поверь -это я...Я живой! Ну, Васька? Не дури, а?
- Шутки шутишь мужик? - озлобленно процедил Василий, - Тебе чего надо-то?... Вил почувствовал, как от него попахивает свежим перегаром.
Они препирались и тихо спорили ещё минут пятнадцать, до тех самых пор пока Виль не пустил в ход весь набор воспоминаний детства и не стал разговаривать так, как они когда-то говорили в молодости. С трудом, но ему удалось увлечь Василия за собой, на спрятанную от людских глаз скамейку возле ограды Детского сада, и там продолжить убеждать его.
- На вот, хлебни! - достал из-за пазухи начатую бутылку коньяка Виль, - Я тут тебя уже два часа дожидаюсь, продрог весь.
- Ну раз так, давай! - согласился Васька и глянул на этикетку бутылки, -Хорошо живёшь!
- Сейчас плохо, Вась. Помощь твоя нужна...
- Бредятина , конечно... - отхлебнув из бутылки и уже спокойно усевшись на лавке медленно рассуждал друг, - Сон наяву, честно говоря... Мы же с Маринкой на ваших похоронах были...А жена? Сын? Тоже живы?
- Давай потом Вась, а?...
Ещё через двадцать минут долгих и нудных разговоров и расспросов Виль добился своего. Васька полез в карман за мобильным телефоном. Он говорил минут пять или десять и Вил понял, что договорился.
- Он у нас на заводе зам. главного инженера. Жену похоронил недавно. Живёт один. Мы иногда собираемся у него перед тем как на рыбалку ехать, ну или в баню к нему ходим. У него дом здоровенный...Только он с прибабахом немного! Ничего? У него весь дом картинами увешан. Рисует картины - хорошие, красивые...Но человек странный и своеобразный...Как-то чего-то там кто-то сказал по-пьяне - так он нас всех выгнал...А спросил то человек всего-то: чего, мол, картины свои прячешь? Мол, вон художников по телеку показывают, и ты бы пошёл может выставку какую организовал бы...
Потом Васька вызывал со своего мобильника такси и они поехали к его товарищу. Поехали в сторону посёлка Круторожино, что в пригороде. Когда остановились на одной из плохо освещённых улиц коттеджного посёлка , вышли из такси Виль напомнил другу.
- Смотри Васька! Не проболтайся. Я тебя умоляю. Всё очень серьёзно. От твоего молчания не только твоя жизнь зависит , но и жизнь твоих родных и детей. Запомни... Даже Маринке ни полслова...
- Слушай, хватит Виль! - сердился Васька, - Я, конечно, пьяный сейчас, но не дурак же конченный.
Скрипнула калитка и на улицу вышел мужик в овечьем тулупе. Они о чём-то несколько минут поговорили с Василием и тот махнул рукой Вилю. Пока они говорили Виль осматривался и понял, что это тот самый посёлок, который возник ещё в девяностые. Тогда здесь, на полпути в Круторожино и почти вплотную к городу, строили дома только "новые русские" , да местные предприниматели или богатеи. Сейчас посёлок разросся, было с десяток улиц и почти под сотню домов. Узнать это место ночью было почти не реально. Да Виль и не узнал ничего, просто понял по расположению и по горящим вдали огням Круторожинской больницы - местной психушки.
"Ну вот! - подумал он, - Все пустоты внутри города постепенно застраивают. Если не частными домами, то новостройками...Хотя народ говорит, что городок захирел совсем после того как закрыли два крупных комбината и несколько заводов..."
Когда Василий пожал руку Вилю торопливо прощаясь и уехал на ожидающем его такси, хозяин дома махнул издали Вилю рукой, приглашая за собой. Ворота и забор были высоким и крепкими, дом в темноте чернел двухэтажной громадиной. Высокое крыльцо было без перил, а первый этаж, куда они вошли сразу из входной двери, напоминал заброшенную строительную площадку с не разобранными строительными лесами, мусором в углах, сложенными грудой листами шифера и кафельной плитки, стопками мешков цемента и ровным пыльным слоем давно не тронутого запустения покрывающее всё это сверху.
- Здравствуйте! - подал руку человек в тулупе, захлопнув за собой дверь, - Друзья Василия Ивановича - мои друзья. Меня зовут Максим.
- А по отчеству? - спросил Виль, сразу оценивая речь и манеры хозяина дома.
- Ну что вы? - улыбнулся тот, - Мы же с вами одних лет...
- Тогда просто Игорь! - крепко в ответ пожал руку хозяину Виль оценивая его физическую силу.
- Я живу только на втором этаже. - сразу пояснил Максим, - Первый этаж не достроил вовремя...Ну а теперь просто незачем...Да и не для кого...
Второй этаж действительно был полностью обжитым. Даже коридоры между комнатами были обделаны стенными панелями, а потолки блестели свежей краской и маленькими лампочками освещения по всей их длине. Комнат было видимо много, но Максим провёл Виля в самую большую, гостиную совмещённую с кухней.
- Я чудовищно устал, Максим. - решился наконец заговорить Виль, когда хозяин захотел пригласить его в кресло рядом с собой, - Можно мне где-то лечь и поспать. Я просто валюсь с ног, да и с алкоголем я сегодня, как никогда , немного перебрал.
Максим понятливо кивнул и отвёл его в дальнюю комнату, включил там ночник. В комнате стоял разложенный диван с подушкой. Под ногами был мягкий ковёр, окна были плотно занавешены шторами.
- Схожу вам за пледом. - сказал Максим удаляясь. После этого Виль сразу лёг на диван и заснул почти мгновенно от усталости, а так же от чувства безопасности и спокойствия, которое обрушилось на него ещё у ворот дома.
Посунулся он от какого-то резкого звука. В относительной тишине дома он прозвучал гулко и пронзительно. Возможно что на пол уронили что-то металлическое и тяжёлое. Виль резко сел на диване и прислушался. В щель чуть приоткрытой двери слышался далёкое бормотание телевизора, ему отвечал более громкий голос человека. Разобрать что-то и в том и в другом было сложно.
Виль заметил сквозь щель в шторах, что на дворе темно, мобильный телефон показывал 3 часа 23 минуты. Он выключил телефон и спрятал его под матрас лежащий на диване. Только после этого Виль обратил внимание, что его, пока он спал, разули и раздели до футболки и трусов, да ещё накрыли пледом. Кроме хозяина этого сделать никто не мог. Да и говорил где-то в дали именно он. Вот только с кем? С телевизором или с человеком? В доме было жарко натоплено. Виль надел джинсы и сунул ноги в стоящие при входе в комнату тапочки. Он подошёл к двери и открыл внутренний слух.
Виль с удивлением понял, что Максим находится в гостиной в полном одиночестве и разговаривает о политике. "Значит всё же с телевизором?" - подумал Виль улыбаясь. Он понял, что проспал часов пять или шесть, а потому не заснёт пока не узнает что же происходит.
Максим сидел в одном из двух кресел придвинутых к большому столу заставленному в основном в железных и стеклянных банках и бутылками спиртного. Свет был выключен и большую комнату освещал свет настоящего камина, огромного и ярко горящего и потрескивающего дровами, да светом телевизора. Хозяин оглянулся на скрип двери, когда Виль вошёл.
- О-о! - призывно в приветствии понял руку хозяин, не вставая из большого и мягкого кресла, - Вы проснулись...Наверное это я разбудил вас? Я тут старался не шуметь, но опрокинул всё же сковороду с яичницей...Но это не страшно. У меня ещё есть половина сковороды с жареной картошкой. Я соорудил ужин, торопился, но опоздал. Когда я зашёл к вам вы спали просто мертвецким сном.
- Спасибо, что помогли разуться и укрыли меня. - засмеялся Виль, невольно поддаваясь бодрому настроению Максима.
- Э-э! Пустяки! - махнул то рукой и только тут Виль понял, что Максим изрядно пьян, - Я же надеялся, что буду сегодня ужинать не один. Впрочем...Всё поправимо! Завтра будет тоже день и вечер...
- А почему ужин та затянулся? - улыбаясь спросил Виль , присаживаясь в соседнее кресло, -Вам разве завтра не на работу?
- Нет! - пьяно мотнул головой Максим, - Я вдовец уже более трёх лет...Дети разъехались, дом опустел...Начальство всегда отправляет меня в отпуск в октябре или в ноябре. В этом году получилось уйти только в середине ноября...Люди семейные предпочитают лето, весну... В крайнем случае январь, как продолжение Новогодних праздников...
- Понятно! - вздохнул Виль, - А вы идёте им на уступки?
- Какие к чёрту уступки? - засмеялся Максим, - Когда все вокруг празднуют и выселяться в пустом доме просто тоска чёрная. А вот когда все работают и рано ложатся спать, я чувствую себя привилегированной личностью. Так что в данном случае мои интересы совпадают с общественными...Но я стараюсь не распространяться об этом...Пусть думают, что я иду для них на жертвы!
- Значит у вас всё отлично! - громко засмеялся Виль. Этот человек нравился ему всё больше. - Я могу к вам присоединиться? Честно говоря, в обед закуска была так себе, а ужина у меня не было совсем.
- О-о! - радостно воскликнул Максим. - Я чертовски рад! Вы не пойдёте спать? Прошу вас - вот пред вами всё чем я богат...Мне, откровенно говоря, уже надоело спорить с этим ящиком. Живой собеседник всегда лучше говорящей машины.
Виль налил себе водки, вспомнив, что прошедший день в основном пил только её, а Максим себе коньяка. Они выпили за знакомство и Виль стал с удовольствием поглощать домашние соления и консервы расставленные по всему столу. Максим закусил только шоколадом и подвинул Вилю под руку сковороду с остатками жареной картошки.
- Как же вы живёте совсем один? - решил поддержать разговор Виль.
- Ну не один! - тут же включился в разговор Максим, - Иногда ко мне заезжают родственники. Сыновья бывают...Чаще всего приходят друзья по работе. Василий с товарищами...Хотя, честно говоря, тоже не так часто...У меня большой участок земли. Сад и огород, а главное баня. Настоящий сруб из настоящей берёзы. Друзья заезжают попарится в бане и отдохнуть от семейного быта...Дом большой, места всем хватает...
- А зачем вам такой огромный дом? - прожёвывая поинтересовался Виль.
- А-а! Так я же строил дом для большой семьи. У меня три сына....Надеялся что кто-то, а может и двое останутся в этом доме...Но жена умерла...Сердце...А дети разъехались по разным городам. Та что вот! Один...Детей и внуков вижу редко...
- Недавно где-то я уже это слышал... - задумчиво промолвил Виль, вытирая руки салфеткой.
- О! Это действительно банальная история для людей нашего возраста в нашем городке. Я давно работаю на своём заводе и слава Богу, что его пока не закрыли, и говорят, что даже будут расширять производство...О чём это я? А! Я часто беседую с людьми и не только по должности своей и по работе, а и просто так - за жизнь...
- Городок получается пустеет? -вздохнул Виль.
- Ни Боже мой, Игорь! - неожиданно громко и весело воскликнул Максим, - Количество населения , конечно немного уменьшается -это факт. Ну а как по-другому, когда закрыли и порезали на металлолом столько заводов и даже комбинатов , когда-то Всесоюзного значения? Но в тоже время даже на нашем старом заводе сейчас не мало молодёжи. Едут из районных центров , деревень...Квартиры-то в городе упали за последнее время в цене чуть ли не втрое, а особенно на окраинах. Так вот они квартиры себе покупают, конечно, в старых домах...Но и в новостройках, которых у нас совсем мало, тоже квартиры пустыми не стоят...так что те, кто предрекает смерть нашему городу , конечно паникёры. Хотя их тоже понять можно. В 80-е годы население было под 250 тысяч человек! Так ведь могло бы не и быть, кстати...Ну если бы не Великая Отечественная и не эвакуация заводов с Украины и Средней России, то было бы у нас столько заводов? Нет конечно! Был бы просто небольшой город...Да потом развал Союза! Были в центре большой страны, а оказались на приграничной территории. Все центры торговли и промышленности, в связи с капиталистической экономикой, сместились в центр - ближе к столице. Мы на задворках. Производить здесь и везти в центр страны для продажи стало не выгодно. Так что большинство устаревших наших заводов стало легче закрыть и построить новые ближе к столице, чем модернизировать оборудование чёрти где, а потом ещё и перевозить его до потребителя...Думаю, что все заводы не закроются, а лет через десять в городе будет половина населения от того, что было в самые рассветные годы...Но на этом всё! городок будет жить...
- Вы оптимист! - разливая по рюмкам улыбнулся хозяину дома Виль.
- Я реалист, Игорь! Реалист! Мы находимся в десяти километрах от Казахстанской границы, а приграничные города никогда не исчезают - это против правил и политики и экономики. И слава Богу, что в России за последние годы стало уже появляться и то и другое. Появилось и развивается...
- Ну подождите! - прервал Максима Виль, - Вернёмся к жизни в городке...Вот не станет вас. Извините за прямоту, но всякая жизнь имеет конец. И что? Опустеет ваш дом. Потом рядом ещё один, и ещё...
- Ничего подобного, Игорь, не произойдёт! - провозгласил с какой-то гордостью собеседник поднимая свою рюмку, - То что вы говорите уже происходит. Многие дома рядом со ной и в нашем посёлке постигала такая участь. И что бы вы думали? Их почти тут же скупали выходцы из близлежащих к городу районов: Домбаровского, Светлинского, Ясненского и Адамовского. Так что в ближайшее время нам не грозит запустение, а чувствуется наплыв из районов нового народа, который приезжает на замену нашим уезжающим детям. Правда деревень вокруг городка становится меньше. Но это общемировая тенденция я вам скажу...Кстати, дома в нашем посёлке покупают довольно многодетные семьи. Так что с убылью населения -это лично для меня ещё вопрос... Ну а насчёт меня...Дети мои продадут мой дом не так уж выгодно, но думаю, что быстро и без проблем. Впрочем, надеюсь ещё пожить...Хочется знаете ли чего-то ещё сделать. Да и женщины от меня пока не отворачиваются...Хотя найти достойнее жены я и не надеюсь...
- Значит хочется даже пусть и одному? - спросил Виль выпивая рюмку вслед за хозяином.
- Как не странно, Игорь, но да! Хочется! И к относительному одиночеству человек привыкает, и знаете, находит со временем в них свои прелести и свой смысл.
- Даже смысл? - не удержавшись, саркастически улыбнулся Виль.
- Как не странно, но это так. - спокойно, будто не замечая скептической улыбки Виля ответил Максим, - После смерти жены у меня стало больше времени на чтение книг и размышлений. Как сами видите, с телевизором я общаюсь только как с собутыльником и не более...
Виль откровенно и с удовольствием засмеялся скрытому юмору в словах Максима.
- За последние три года, - как ни в чём не бывало продолжал тот, - я прочитал столько книг, сколько не смог прочитать за предыдущие пятнадцать лет. И они многое мне помогли понять. Понять, что счастливый человек тот, кто не тяготится одиночеством и как ребёнок продолжает радоваться мелочам: рассвету, ночным звёздам, тишине, приятной беседе и вот этой рюмке коньяку...
Они выпили ещё по рюмке и Максим заговорил уже спокойным, даже умиротворённым голосом.
- Поверьте мне на слово, Игорь. Счастье человека заключается в мелочах. В том числе и в одиночестве от случая к случаю. В необходимости побыть наедине с самим собой и подумать обо всё что хочется. Посмотреть на этот мир со стороны можно только в полном одиночестве. Жаль, что в юности нам кажется, что смысл жизни в другом: в достижениях, регалиях, положении в обществе или в должности, в деньгах и признании наших способностей и талантов окружающими...Хотя, может быть и не зря! Если бы я не прожил свои первые 50 лет так как прожил, то возможно, что никогда бы не понял то, что ясно понимаю теперь. Наверное молодость и существует для стремлений и свершений, а зрелость - для понимания их бесполезности лично для себя. Всё взаимосвязано!
- Очень убедительно. - задумчиво кивнул Виль, вспоминая свои прожитые годы и всё что происходило с ним за эти годы...
7.
Три последующие дня Виль безвыходно провёл в доме и прилегающей территории Максима. Все эти дни он лишь иногда вспоминал о встрече с Ломом и, как обычно, шестое чувство подсказывало ему, что сейчас нужно потянуть время и ждать решения. Решение вопроса с Ломом должно было сформироваться и созреть само.
Наука Малютина, которой он учился у него все годы их совместной работы, говорила ему именно об этом. А потому после его смерти Виль особо остро вспоминал все его слова и наставления.
" Иногда, - часто говорил покойный генерал, - в безвыходных ситуациях или в ситуациях тупиковых, приходится запастись терпением снайпера выслеживающего жертву. Время или интуиция, случайность или что-то, что люди называют "перстом Божьим", очень часто подсказывают верное решение тому, кто обладает умением ждать и верить, а так же анализировать и не гнушаться мелочами в делах якобы безнадёжных".
В сегодняшних условиях, в ситуации внутренней трансформации себя самого, Виль чувствовал и понимал, что ожидание нисколько не томит его. Он проводил время спокойно и размеренно. Так будто бы приехал погостить к другу молодости.
Они действительно как-то сразу сошлись с Максимом, понимали друг друга с полуслова и потому можно сказать подружились. Хотя настоящей дружбой это назвать было нельзя. Просто они не тяготились присутствием друг друга, Виль это чувствовал, и могли не разговаривать до самого вечера, общаясь лишь за общими обедами и ужинами, да взглядами, когда их пути или дела в доме пересекались. Этот кряжистый мужик среднего роста с телосложением борца и философским складом ума нравился Вилю своим спокойным отношением к окружающему миру, к его плюсам и недостаткам, к радостям жизни и его печалям, а главное к себе и к людям в том числе.
Обычно Максим просыпался поздно, после десяти утра, и сразу шёл мыться в баню. Виль составлял ему компанию, хотя предпочитал душ, а потому не парился до умопомрачения, как хозяин дома, и не бегал с ним во двор обтираться снегом. Обычно после этого они готовили обед из многочисленных продуктовых запасов, хранящихся в благоустроенном и даже ухоженном не хуже второго этажа дома, подвале. При первом посещении Виля поразил и размер подвала, никак не меньше всего первого этажа дома, и удивительная ухоженность этого места с принудительной вентиляцией, влагостойкими материалами, продуманностью устройства всего пространства с высокими потолками и отличным освещением. Освещение , воздух, чистота и облицовка стен и перегородок морёным деревом с самого начала поразили Виля, но он не стал задавать не нужных вопросов. Подвал состоял из длинного коридора вдоль одной из стен и шести небольших комнат закрытых на замки. Коридор проходил вдоль дальней от входа стены и его окна, больше похожие на квадратные бойницы застеклённые толстым не стандартным стеклом, выходили во внутренний двор. Под потолком висели кондиционеры включающиеся сразу после того, как хозяин зажигал свет. В каждой из комнат, как позже узнал Виль, был идеальный порядок. В одной хранился картофель, лук, свекла , морковь , кабачки, баклажаны, яблоки и какие-то ещё овощи и фрукты в закрытых пластиковых ящиках имеющих множество отверстий и сверху , в плотно пригнанных крышках, и с боков. В другой комнате были аккуратно расставлены деревянные открытые ящики со множеством консервированной продукции. Здесь были и магазинные железные банки с консервами рыбными и мясными множества сортов, морепродукты, икра морская и растительная и даже ананасы и джемы, а так же стеклянные банки с солёными помидорами , огурцами, салатами и множеством другого, что Виль не понимал. Разнообразие просто поразило Виля в самом начале.
- Может кальмаров хочешь или икры? - спросил застывшего в удивлении гостя Максим. Однако Виль, уже знающий о кулинарных талантах Максима, всегда предоставлял ему право выбирать то, что будет у них на обед или на ужин.
К концу второго дня Виль узнал что хранится в четвёртой комнате. Она была забита ящиками со множеством книг. Хотя книги здесь были повсюду: и завёрнутые аккуратно в целлофан и просто стопки связанные бечёвкой, а так же расставленные на больших , длинных и толстых, покрытых лаком, досках развешенных по стенам в виде полок, но сырости или пыли Виль даже не почувствовал. Хозяин предложил ему выбрать себе что-нибудь по вкусу, и когда Виль сказал, что подумает и сделает это позже, кивнул и взял себе несколько толстых книг из разных мест.
- В отпуске люблю почитать ночами, когда не спится. - пояснил Максим.
В третью комнату Виль попал в первый же день, как и в первые две. Здесь по стенам был развешан разнообразный садовый инвентарь вроде лопат грабель и секаторов, а так же строительный инструмент и множество ящиков с частями сантехники, болтами, гайками, шурупами и гвоздями. В глаза бросилась даже бензопила громоздящаяся в дальнем углу. Другой дальний угол в этой комнате занимали плотно составленные в ряд и друг на друга ящики с разнообразными спиртными напитками.
- Возьми себе пару бутылок, на свой вкус - предложил Максим, - А я возьму себе сегодня парочку бренди.
Виль взял одну 800 граммовую, квадратную бутылку шотландского виски.
- Давно не пил, хочу попробовать так же понравится или вкус с годами поменялся.
В конце третьего дня, заканчивая ужин, Виль поинтересовался.
- Слушай. Извини, что спрашиваю, но уж больно любопытство одолевает. А зачем тебе столько всего? Ты случайно не к атомной войне готовишься?
- Нет. - даже не улыбнувшись в ответ, серьёзно ответил Максим, - Просто долгое время откладывали с женой деньги на всякий случай, ну а в основном чтобы помогать сыновьям, да может быть машину купить поновее. А когда жена умерла внезапно, то ребята мои сразу после похорон сказали, что будут приезжать и помогать мне материально. Все трое сказали. Правда каждый при этом отводил в сторону и разговаривал со мной один на один. Да и приехали они на хороших, а по нашим провинциальным меркам шикарных автомобилях. Жёны у всех в золоте, а у старшего так вся в камнях, как я понял бриллианты или что-то более дешёвое, но не менее прекрасное. Старший у меня в Москве в университете учился, там и женился и работает в большом банке. Ну другие тоже устроились в больших городах...Всё нормально у них! Вот после этого я и ремонт на первом этаже забросил, а деньги пустил на все эти запасы и инвентарь. Здесь на краю города, а многое и в самом городе всего этого просто так не купишь. Или поискать придётся или заказывать. А так всё под рукой...Не знаю поймёшь ты меня, Игорь, или нет. Я ведь знаю, что Василий и товарищи мои считают меня немного с приветом..
- Не беспокойся, я не считаю. - поспешил заверить Виль.
- С чего ты взял, что я беспокоюсь? - по-доброму улыбнулся Максим, - Ты же спросил? Я тебе объяснил как мог. Остальное сам решай...
После ужина, когда они уже выпили по несколько рюмок и повисла обычная тишина, Виль спросил.
- А ты жену свою любил?
- Жену?...- вздохнул Максим, - Любил, наверное...Да, конечно, любил! Просто прожили вместе двадцать лет...Серебряную свадьбу бы отметили в прошлом году , если бы... Это ведь только потом вопросы себе начинаешь задавать: Любил -не любил? Жалел - не жалел? Смог бы что-то изменить или не смог? ... Потом! А так хорошо жили, поженились ещё в институте, когда нам по восемнадцать лет было. Ну а времена всякие бывали...
- Бывали...- согласно кивнул Виль, - Но тебя хотя бы сыновья не обвиняют в смерти жены. Уже хорошо! Я вот не говори с сыном по-человечески больше года, с самых похорон жены...
Максим с натугой громко кашлянул, будто прочищая горло от хрипоты, потом торопливо налил в рюмки.
- Знаешь, Игорь? - сказал он рассматривая на свет свою рюмку, - Я сразу почувствовал в тебе что-то...Ну что-то общее между нами. У тебя такое бывало? Встретишь вот так человека случайно и вдруг через несколько минут или часов понимаешь, что есть в вас что-то общее или схожее, даже близкое что-то...Короче говоря, душевные волны, наверное, совпадают...
- Бывало. - чуть слышно выдохнул Виль, думая о своём, и первым выпил свою рюмку.
- Мне ,видимо, Максим, твоя помощь понадобится. - осторожно, после не долгого молчания сказал Виль.
- Да? - чуть скосил на него глаза тот, - Я думал, что ты раньше об этом заговоришь. Выдержка у тебя железная... Я три дня скорее всего не выдержал бы.
- Почему?
- Да вижу я что ты чем-то мучаешься. Давно уже вижу.- так же спокойно отвечал Максим, продолжая невозмутимо шкрябать ложкой по дну консервной банки, - Ночами спишь плохо, как и я. А потом думаешь постоянно о чём-то...Нет-нет и задумаешься посреди разговора о чём-то...Глубоко задумаешься. Ну а раз к Василию не стал обращаться, значит причина у тебя есть. Я понимаю, что иногда есть дела по которым даже к близким друзьям и родственникам обращаться не хочется...
" Да. - подумал Виль, - Всё правильно. Не дурак мужик, сообразительный и наблюдательный. Далеко не дурак! Да ещё и спортсмен видимо бывший или в молодости занимался чем-то серьёзно. И мыслит он чётко и правильно. Хорошие у него мысли - без всякой скрытой подозрительности и подлости."
- Только я тебе сейчас, Максим, ничего рассказывать не буду. Ладно? - попросил Виль, - Завтра на свежую голову обо всём потолкуем.
- А чего? Это тоже правильно. - подумав минуту согласился хозяин дома, - Раз всё так серьёзно, то давай отложим.
Максим взял в руки полупустую бутылку коньяка.
- Может парню своему позвонишь, пока мы ещё в норме? - спросил он.
- Не отвечает он на мои звонки, Максим. Сам звонит. На праздники в основном...
- А сколько ему?
- Двадцать на днях будет...
- Ну тогда конечно! Возраст ещё задиристый. У меня младший на четыре года старше. Тоже норовистый пацан...
- А почему ты подумал, что я к тебе обращусь? - спросил Виль.
- Да получается, что тебе не к кому больше. Так получается?...
- Всё верно.
На следующий день, который прошёл почти так же как т три предыдущих, после обеда , Виль заговорил с Максимом о делом.
- Нехорошие люди на меня вышли , Максим. Требуют оказать им одну услугу, а отказать им я не могу. Вот я все прошедшие дни и думал как бы не отказать им, но формально пустить "по бороде".
Виль в довершение своих слов резко провёл внешней стороной ладони по подбородку.
- Понятно. - воспользовавшись паузой кивнул Максим, - А я то всё думал: откуда у тебя граната в кармане?... Что смотришь? Чужой человек в доме был - пришлось подстраховаться и проверить карманы. А там, опачки, граната лежит себе преспокойно , как обыкновенный апельсин. Странно, что ты не заметил. Ту не захочешь, а о многом призадумаешься.
- Ну и чего же ты надумал? - спросил напряжённо Виль, удивляясь, что Максим никогда не думал об этой гранате. Хотя может быть и размышлял в те минуты, когда бывал в своей комнате или вдали от него. Встречались -то они за эти дни редко...Но вот беспокойства Максим по этому поводу точно не проявлял.
- А чего гадать? - спокойно ответил Максим, - По любому выходит, что дела у тебя серьёзные, но в помощи ты нуждаешься. Однако не бандюган! Тот бы за эти дни всё равно обратился бы за помощью к себе подобным. Их у нас в городке пока ещё не перевелось. Только у нас в посёлке несколько этих рож живёт. Был бы ты из их племени - обязательно бы о ком-то из них спросил. Я так и ожидал вначале. Но потом, когда ты у меня задержался, то понял, что ни по повадкам, ни по складу ума не подходишь ты к этим супчикам. А когда заговорил о помощи, вот тогда я точно понял - не из бандитского ты рода.
- Логично. - улыбнулся Виль, удивляясь про себя здравым рассуждениям Максима. Подумалось, что ему надо было его мысли почаще слушать, тогда бы понял о нём больше и всесторонне. Только вот как, когда Максим любил уединяться, да и ему самому, чтобы подумать нужно было уединение.
- Значит гранатку ты припрятал? - продолжал улыбаться Виль, - Ну в таком случае темнить с тобой вообще не имеет смысла. Скажу всё на прямую. Хочет один очень авторитетный бандюган, как ты выражаешься, чтобы я в его окружении "крысу" нашёл. Знает он, что кто-то из его приближённых "сливает" информацию налево, а вычислить его не может...
- А ты , значит, можешь? - резко спросил Максим.
- Могу. НО это разговор другой, к сегодняшним проблемам не относящийся. Я тебе об этом как-нибудь в другой раз расскажу. Потому что если начинать с этого то: во-первых это долго, а во-вторых ты можешь запутаться в очерёдности событий, ну а главное я тебе всего этого пока рассказать просто не могу.
Виль громко выдохнул и поднял глаза на Максима.
- Всё понял или мне ещё что-то объяснять нужно?
- Да понял, понял...Чего тут ещё объяснять? Ты о меня -то чего хочешь?
- Гараж у тебя внизу. Там машина. Быстрая машина - Аудио. На ходу?
- Конечно.
- Подстраховка мне нужна, Максим. Короче, чтобы ждал ты меня "на колёсах" в укромном месте, когда я на встречу с этим авторитетным вором пойду. Кличка у него - Лом. Чеченец. Мужик крутой и свора вокруг него солидная. Если всё получится как я задумал, то твоё дело будет только отвезти меня, а потом встретить и увезти обратно. Не за бесплатно, конечно.
- Ну это ясен перец. - проворчал поднос Максим и задумчиво почесал бритый подбородок.
- Стоять ты будешь в сторонке от места встречи, а потому, надеюсь, что авто твоё мы " не засветим". Очень не хотелось бы. Опасно это, сам понимаешь.
- А если "засветимся"? - задумчиво спросил Максим.
- Тогда плохо дело? - честно ответил Виль, - Бежать придётся быстро и как можно дальше...Но тогда все деньги твои...Хотя могу тебя заверить, что если что-то пойдёт не так, то возвращаться к твоей машине я не планировал. Буду отрываться сам и в другом направлении. Там уж как смогу!
- А я тебе верю! - помолчав, как всегда не долго, заявил Максим решительно, - И даже согласен тебе помочь. Но помогу, не потому, что ты мне заплатишь, а потому что идёшь ты туда явно не из-за денег. Чувствую я, дружище, по твоему настрою, что есть у тебя, кроме денег, какая-то своя цель или счёты с этим Ломом. И счёты эти, по всему видать, очень серьёзные. Поэтому и деньги для тебя не на первом месте. Ты ведь даже и не говоришь: сколько денег и сколько из них мне отдашь...Кстати, деньги для меня тоже не самое главное, хотя они никогда и никому не мешали. А вот почему я тебе соглашаюсь помочь, это ты у меня теперь не спрашивай...Договорились?
8.
В доме оказался и кабельный интернет и старенький запылённый компьютер, который Максиму подарил несколько лет назад средний из сыновей. Так что остаток дня Виль провёл в интернете на разных сайтах и за интерактивной картой города.
- Ну как твой план? - спросил за ужином Максим.
- Готов. - пережёвывая кивнул Виль, - К ночи буду звонить.
- Почему к ночи?
- Думаю оставить Лому на подготовку не более десяти часов и большая часть из них пусть будет ночная. Так ему будет сложнее. Назначу встречу среди бела дня и в людном месте. Пусть думает, что я подстраховываюсь. Мол, в людном месте стрельбу и взрывы организовать побояться. Хочу его заставить думать, что я рассчитываю на это. Ну а сам всё переиграю в последний час и выведу его в другое место. Место где путей отхода у меня будет больше, а он не успеет перебросить туда ни засаду , ни замаскированных стрелков.
Максим после слов Виля стал жевать более сосредоточенно и молчал дольше обычного.
- Я так понял, - наконец спросил он, - что такими делами ты уже не раз занимался?
- Точно. - кивнул Виль, - Бывал в таких переделках, но только никогда один не оставался, как сейчас...
- С одной гранатой пойдёшь? - спросил Максим.
- Ну если ты отдашь, тогда легче будет. - улыбнулся Виль.
Максим ничего не ответил и молчал до конца ужина. Потом он молча мыл посуду, как всегда, а Виль пошёл к себе в комнату.
Через полчаса он зашёл к Вилю в комнату.
- Сейчас почти восемь вечера. - сказал он, - Если не секрет, когда собираешься звонить?
- Думаю, что часов в одиннадцать...Значит часа через три.
- Тогда вот что! Пойдём-ка со мной. Я тебе кое-что покажу...
Виль прислушался к мыслям нового товарища и понял, что тот готовит ему какой-то сюрприз.
- Ладно. - согласился Виль, - Только меня больше беспокоит автомобиль. Ты давно на ней ездил? Бензин? Не заглохнем в самый не подходящий момент? Сам понимаешь - такие сюрпризы нам никчему ...
- Всё нормально. - улыбнулся в ответ Максим, - Ты пока днём за компом сидел я и в баню успел сходить и в тёплый гараж. Я же заводил её. Не слышал?
- Нет.
- А она у меня тихая. Да и звукоизоляцию ребята сделали на совесть. Сам проверял...
Максим повёл его в подвал, а по пути стал неторопливо, как всегда, рассказывать.
- У меня соседом слева, лет семь назад, был один чистый ну бандюган по кличке "Жога". Не слышал о таком?
- Не доводилось.
- Так вот. Пока он себе бабу не нашёл и не переехал куда-то, он часто в гости заходил. Жена покойница, конечно, его терпеть не могла, а потому выпивали мы у него всегда в доме. Да и понять её можно было! Рожа у него была самая что ни на есть протокольная. Да и манеры...матерился чуть ли не через слово. Но я с соседями предпочитаю дружить...
- Это я заметил. Ты мужик практичный. - со смехом вставил Виль.
- Подожди! - скривился Максим, - Сейчас не об этом...Жога этот не только мастер был водку жрать, но был просто фанатом всякого оружия. У него в подвале комната была с большим биллиардном, а стены там просто увешаны были всяческим оружием, начиная от Ижевской вертикальной двустволки и кончая полуавтоматической винтовкой военного образца. Он одно время прямо у себя на участке стрельбище устроил - палил в любое время суток. До тех пор пока соседи не начали на него в ментовку жаловаться. Но он откупился видать, и палить сталь намного реже...
- Пришли! - сообщил Максим перед пятой дверью подвала, - Тут у меня семена и саженцы, но пришли мы не за этим.
Максим снял навесной замок и открыл дверь. Он прошёл в дальний угол комнаты уставленной ящиками и ящичками , а так же кадками с растениями и горшками в которых тоже что-то росло. Виль заметил, что вентиляция тут работает по другому и что растения все ухоженные и земля в горшках влажная.
" Поливает? -подумал Виль, - Когда он всё успевает..." В дальнем углу Максим отодвинул кадку с каким-то карликовым деревом и засунул , согнувшись дугой , руку куда-то внутрь стены. Через минуту Виль увидел перед собой промасленную брезентовую тряпку свёрнутую в несколько раз. Походило это на старинный чехол для инструментов, когда -то такие использовали автослесари. Максим размотал чехол и Виль увидел внутри, в пришитых к тряпке карманах рукоятки трёх пистолетов. Он сразу безошибочно определил их. Один был пистолетом Макарова, другой - Стечкина, третий - "Вальтер" времён Второй Мировой войны.
- Ну вот и подарки от Жоги! - улыбнулся Максим, - Стечкин ещё и с глушителем. Я подумал, что тебе это может понадобиться, а может быть и как-то повлияет на разговор с твоим Ломом.
- Да он не мой, Максим. В этом всё и дело...Спасибо тебе!...
Наши русские мужики всегда были людьми запасливыми и даже "кулаковатыми". Может быть потому что из века в век то враги, то хозяева пытались отнять у них всё что попадалось на глаза "сильным мира сего", а может быть просторы огромной страны всегда подсказывали им, что "до царя далеко, а до Бога высоко" и надеяться кроме себя не на кого. А потому Виль не стал спрашивать Максима о том, зачем ему, такому мирному и спокойному мужику понадобились эти "штуковины". И так было понятно...
Однако, видимо, немой вопрос в глазах Виля Максим разглядел.
- Решил не выкидывать. Мало ли чего в жизни бывает. Хотя у меня в доме есть охотничья двустволка, зарегистрированная. На охоту то я мало ходил, больше на рыбалку с ребятами, но жить в доме одному, да ещё в нашем захолустье...Решил оставить и это прозапас. Теперь вот думаю, что не зря...
Виль только улыбнулся в ответ и тогда Максим хлопнул его по плечу.
- Пойдём! Отдам тебе твою бомбу. Будешь как настоящий бандюган - вооружён до зубов и готов ко всему...
Около одиннадцати вечера Виль набрал номер Лома с телефона Максима.
- Это я! - сообщил в трубку Виль.
- Говори... - разрешил голос на том конце связи.
- Прежде чем соглашаться на твои условия мне нужно знать две вещи. Первая: Скольким ты не доверяешь, и до какого количества подозреваемых ты сузил круг. Это для того, чтобы знать со сколькими людьми одновременно мне придётся работать.
- Ну а вторая?
- Зависит от первой. Чем больше людей - тем дороже.
- Кхе, кхе, кхе! - громко закашлялся Лом, тем самым затягивая паузу для раздумья и для того, чтобы сдержаться. Виль чувствовал как его душит бешенство, как дрожит голос от закипевшей ненависти.
- Осталось четверо. Я знаю точно, что кто-то из них...
- Хорошо! Пятьдесят тысяч зелёных.
- Ты шутишь, Волшебник? - процедил сквозь зубы Лом.
- Не мелочись. Для тебя это не критичная сумма....А впрочем...Ты отказываешься? Говори быстро или я нажимаю отбой и выкидываю телефон.
- Ладно, ладно! Не мельтеши...Шустрый ты , Рентген, оказался и слишком скользкий...
- У тебя десять секунд!
- Хорошо! Согласен...Теперь поговорим о месте встречи...
- Я перезвоню послезавтра утром. - быстро сказал Виль и нажал отбой, а потом выключил телефон...
В эту ночь Вилю в первый раз за всю его жизнь приснилась Валя. Вначале такой, как она была при первой их встрече - худенькой, угловатой и кажущейся выше своего роста. В том самом заношенном платьице и с жёстким взглядом только что повзрослевшего подростка. А под утро он увидел её уже совсем другой. Она бежала ему навстречу в лёгком ситцевом платье, разрумянившаяся, с блестящими волосами, утопая в высоких травах по колено голыми ногами. На руках она несла крохотного Димку. Сын плакал и прижимался к ней всем телом...
Впервые за несколько последних недель Виль не просыпался ночью, а открыл глаза когда первые лучи тусклого зимнего солнца пробились сквозь не плотно задёрнутые шторы.
- Ну ты сегодня и дрых! - радостно встретил его на кухне Максим. Он суетился возле плиты, где у него что-то жарилось и варилось сразу в нескольких сковородах и кастрюлях.
- А что уже Новый год? - решил пошутить Виль, радуясь хорошему настроению хозяина дома.
Максим громко засмеялся , оценив его шутку, и опять занялся приготовлением пищи. Виль, прежде чем идти умываться, ещё раз окинул взглядом кухню.
Кухню всегда оставалась самым чистым и довольно просторным помещением. Она была отделена от гостиной широким проходом с аркой и можно сказать образовывала с ней общее пространство. Однако попадая сюда Виль чувствовал, что именно тут хозяин проводит большую часть свободного времени. Широкие окна выходили во двор и из них был виден участок и высокий забор. За ночь на участке , среди высоких деревьев и маленьких саженцев намело высокие сугробы.
- Какое сегодня число? - задумчиво спросил Виль.
- Девятое, кажется, декабря...Иди умывайся. Завтрак почти готов и остывает. Я тут пока для обеда борщ варганю. Ты как относишься к яичнице с колбасой?
- После твоих консервов? С восторгом...Но меня больше всего будоражит свежий кофе. Сегодня всё-таки праздник?
- Скажем так! - засмеялся Максим, - Праздник души!
Когда Виль вволю наплескался под краном и растёршись до красноты полотенцем вновь появился в кухне, Максим уже сидел на кухонным столом и смотрел на него грустно и с сожалением.
- Извини, но твой завтрак остыл. Как ты откосишься к холодной яичнице? Хочешь я тебе поджарю новую или просто колбасы хотя бы поджарю.
- Не надо. - улыбнулся Виль, - Лучше всего дай горячий кофе. Он компенсирует все остальные остывшие блюда.
- Ну чего-чего, а этого...Говорил вчера с Ломом?
- Да. Предварительно. Позднее позвоню ему об условиях.
- А почему не сразу?
- О! Спасибо! - принимая от максима большой бокал с горячим кофе поблагодарил Виль, - Во- первых пусть понервничает и позлится, от этого разума не прибавляется; а во-вторых таким как он нужно постоянно напоминать, что не он хозяин положения. Это не только нервирует, но и предаёт трезвости. Ну а потом, мы не обсудили с тобой мой план. Вдруг ты подскажешь что-то дельное?
- Я? - удивлённо воскликнул Максим, и даже повернулся от плиты к нему лицом. От его спокойствия не осталось и следа.
- Ну да! - засмеялся Виль, - А чего ты удивляешься? Посторонний человек иногда может свежим взглядом подсказать что-то не стандартное. Нам как раз бы пригодилось...
После завтрака они разместились в гостиной в своих привычных креслах перед чисто вымытым Максимом столом. Напротив стоял только ноутбук с открытой картой города на экране.
- Сейчас я тебе всё объясню и покажу по карте, а потом ты уже скажешь что захочешь. - начал Виль. Максим молча кивнул.
- Я ставлю условие Лому. что он всех своих подозреваемых сажает в автобус ПАЗ в шахматном порядке. Их всего четверо, каждый должен сидеть равноудалёно друг от друга. Кроме того в автобусе должен быть только водила и рядом с ним телохранитель Лома - Ваха. Его я знаю в лицо, на него и буду ориентироваться. Кстати, у тебя бинокля нет?
- Есть. Как-то купил лет шесть назад, когда с женой были на море с младшим сыном. пылится где-то...Не морской, конечно, но и не театральный...
- Отлично! - прервал Виль, - Продолжаю.
- Они стоят возле автовокзала на площади Гагарина, возле стоянки такси. Место людное, время полдень, толчея, суета. Лом думает, что я выбираю время и место именно по этим причинам. На самом деле мы подъезжаем из переулка, от таксопарка вот сюда, к углу ДК "Строителей" и я спокойно наблюдаю в твой бинокль. Если что-то не так звоню и прошу устранить немедленно, а заодно и меняю место. Требую , чтобы автобус ехал к Торгово-закупочной базе - ТЗБ - на окружной дороге и встал там у входа. Замечу хвост за ним, пусть меня не ждёт. Думаю. что на все условия он согласится, хотя и пустит своих следом , но либо в окружную, либо осторожно и на далёком расстоянии. Это меня устраивает. Да! На мои условия он согласится...Уверен! Очень уж я нужен ему. Очень! Я это чувствую...
Короче, если всё принимается, то ПАЗ ползёт на ТЗБ, мы с тобой возвращаемся к бывшему таксопарку через переулок Синчука, дворами выезжаем вот сюда.
Виль показал Максиму по карте, как они проедут.
- Видишь? - спросил Виль. - Тут ты остаёшься в машине. Я через два двора прохожу к пешеходной тропинке, что ведёт через железнодорожные пути и через пролегающую с ней окружную дорогу прямо к ТЗБ. Люди из этого района , да и со всего города, пользуются этой тропинкой для того, чтобы добраться до Базы. Общественный транспорт там не ходит -это ближайший путь хоть от трамвая, хоть от остановки маршруток. Надеюсь, что им это в голову не придёт - слишком мало у них времени на раздумье будет. Да и простые решения всегда самые сложные для понимания.
Да! Сразу предупреждаю Лома - Автобус подъезжает к ТЗБ и водитель вместе с Вахой выходят и идут прямо в центральные ворота до середины рынка. Только , мол, после этого я зайду в автобус. таким образом я опять направляю их на мысль, что я буду на рынке.
Я подбегаю к автобусу с противоположной стороны, со стороны города, по тропинке, где, думаю будет идти не один десяток человек. Ну в крайнем случае человек пять-то будет. Делаю дело и отваливаю тем же путём прямо к тебе. Пока они поймут что да как, мы уезжаем с тобой через площадь Гагарина в сторону посёлка Первомайский, вот по этой дороге, но сворачиваем вот тут, возле завода "Синтезпирт" налево, к посёлку Победа. Через него мимо Хлебозавода выходим по кругу к ДК "Энергетиков"...
- А тут уже и рукой подать до моего дома. - выдохнул с явным облегчением Максим. Всё время пока Виль рассказывал он слушал внимательно , затаив дыхание.
- Точно? Ну что скажешь?
- Да. - задумчиво почесал щетину на щеках Максим, - Хитрую ты карусель придумал. Они оттуда, а мы на их место. Они туда, а мы уже в том месте , где они были раньше. С учётом что машину мою они не знают, даже если попадутся на встречной полосе, то вряд ли определят кто мы есть...Хитро! Значит я тебе только как водила нужен? Точно?
- Именно, Максим! пусть каждый делает своё дело хорошо и у нас всё получится. Да ты мне уже и так помог. Ствол - большая подмога...
9.
В обещанный срок Виль всё подробно изложил Лому по телефону. Он говорил быстро, но не суетясь, чётко, иногда заглядывая в законспектированные для разговора листки бумаги. Ему хотелось, чтобы Лом понял как и насколько он подготовился именно поэтому чёткому, без лишних слов и лишних эмоций разговору. И кажется ему это удалось.
А за день до этого Максим вёл себя как обычно. Не нервничал и Вилю это нравилось. Максим проверил машину, заправил её в городе и по просьбе Виля купил ему себе новый телефон и сим-карту. Телефон Максима Виль решил оставить себе. Так на всякий случай. Конечно, он не думал, что Лом обладает такими связями как пробить владельца номера телефона по своим каналам, но всё же подстраховаться было нужно.
Пока Максим ездил в город, Виль занялся чисткой пистолетов, решая по ходу дела какой из них взять с собой. Это и отвлекало от нехороших мыслей и занимало и руки, и голову.
- Заходи! - крикнул громко Виль, когда Максим постучал в дверь его комнаты, - Чего ты стучишь? Ты же у себя дома?
- Ну мало ли чего...А! Ты вон чем занялся! Ну это правильно. Пристрелять их надо...Я имею ввиду что они то проверены, но тебе нужно их к себе пристрелять...
- Да вот я и думаю - как и где это провернуть? Не палить же во дворе как твой Жога?
- А чего тут думать? - присел рядом Максим, - Можем под вечер выехать из посёлка в степь. Посёлок разросся, но до Круторожино ещё километров шесть-семь, может больше, голой степи. Там речка наша, Елшанка, петляет. А вдоль не крутых берегов полно кустарника, даже кое-где заросли деревьев попадаются. У нас посёлок-то освещается вечером и ночью только кое-где, а в степи - сам понимаешь - глаз выколи, только огни психушки на горизонте. Пока снежок только-только лёг, легко проедем.
- Какой только-только? - удивился Виль, - У тебя сугробы в огороде и саду...
- Так это среди домов, - снисходительно улыбнулся Максим, - в степи сразу всё ветром раздувает. Проедем - ничего. В заросли сунемся фары погасим и постреляешь. От дороги, конечно, слышно будет, но ментов у нас тут сроду не бывает, если никто не вызовет. А если что, так припрячем стволы. Поговорим с ментами, что с моей двустволки стреляли. Рассветёт -заберём...
- А что? - перебил его Виль, - Это вариант. Пока ты говорил я подумал, а не пойти ли нам пешком? Машиной не хочется рисковать. Да на машине легче и попасться. А так если кипишь, шум и менты или ещё кто , то нам пешком легче будет смыться. А?
- Пешком? - удивился Максим, - А ведь и правда...Если шум какой или кто ментов вызовет, то мы в зарослях можем хоть схорониться , хоть уйти от них по тихому. К реке они ведь тоже близко не подъедут. Им человек 50 надо будет, чтобы всё прочесать, а нам за любым кустом укрытие. Да я же там тропу знаю, что прямо к моему переулку ведёт...
- Ну, конечно! - довольно улыбнулся Виль...
Вернулись они уже в полной темноте и ввалившись в тёплый дом с мороза заговорили, засмеялись, обсуждая их молчаливое путешествие, трудное продирание сквозь кусты, неожиданное попадание в овраг , где снегу было по пояс, а так же страхи Максима всё время оглядывающегося и прислушивающегося с ночным звукам, дальним гудкам автомобилей и шуму ветра в кронах деревьев.
Максим был как никогда возбуждён и весел, а Виль с удовольствием подыгрывал ему.
- Я ни черта не понял куда ты стрелял? - продолжал возбуждённо Максим, когда они скинули верхнюю одежду и устроились в гостиной, - Зачем столько раз подряд, а потом одиночными? Ни черта же не видно было?
- Не бери в голову. - успокоил его Виль, - Всё что надо я увидел, услышал и узнал. Потом всё тебе расскажу. Чай там вскипел что ли? Замёрз как собака. С непривычки что ли? Засиделся тут у тебя в тепле. Вроде и мороз так себе...
- Так я котёл включил в бане, - спокойно сообщил Максим, - уже готово наверное. Чаю хлебнём и в парилку. Как ты?
- Ты же знаешь - я к бане не очень... - вздохнул Виль, - Давай ты один сегодня? А я пока в комнате у себя ещё кое-что обмозгую. Завтра рано вставать...
- Ну один, так один...
Максим не стал пить чая, налил его Вилю и ушёл в баню. Виль грея руки о чашку поднялся к себе в комнату, и прихлёбывая из неё в тусклом свете ночника, встал у плотной тюлевой занавески. Когда тень Максима пробежала к срубу бани через тёмный двор, Виль поставил чашку на столик и достал из под матраса свой телефон и включил его.
" Пора! - подумал он, - Пора показать им кого они уволили. Это вам мой последний подарок господа генералы - вместо пощёчины!"
- Здравствуйте, Егор Филиппович. - услышав в трубке знакомое кхеканье осторожно сказал Виль, - Это Гайдуков вас беспокоит по очень важному делу.
- Кхе! Кхе! Здравствуйте, Игорь Петрович. Не буду врать - радости не испытываю. Слушаю вас.
- Большая просьба, Егор Филиппович, к вам. Я вам сейчас кое-что расскажу, а вы , пожалуйста, не перебивайте меня. У меня очень мало времени.
- Говорите.
- Сейчас я нахожусь в своём родном городе. Здесь же находится вор в законе по кличке Лом вместе со своей бандой. У нашей конторы к этому человеку должно быть очень много вопросов начиная девяносто пятого года. передайте наверх, что Лом будет в городе ещё два дня. Местный отдел ФСБ с ним не справится потому как человек он серьёзный и со связями. выйти на него можно легко через местного смотрящего вора по кличке Лёнчик. Он у него в большой зависимости. У меня всё! До свидания, Егор Филиппович!
- Всего доброго...Кхе! Кхе!...
Виль нажал отбой, выключил телефон и опять спрятал его под матрац. Потом он допил чай, снял свитер и лёг на диван. Ему действительно было о чём подумать, ещё раз просчитать все ходы и отходы, а так же продумать все последствия и ходы отступления на случай, если всё пойдёт не по его плану.
Однако долгий день, трёхчасовое блуждание по снегу в темноте, завывание ветра за окном и ощущение тепла, после холодного ветра и снежной крошки бьющей в лицо, давили на веки. Виль понимал, что засыпает, но решил не сопротивляться. За последние дни он по-настоящему захотел спать так сильно, что был даже рад этому. Завтра был ещё целый день, а потому он мог позволить себе расслабиться.
Перед глазами начали мелькать лица молодой Вали, ребят с которыми работал, маленького, ещё десятилетнего Димки, тенистые улочки ставшие родными за многие годы закрытого от всей страны городка. расширенные зрачки и строгий , в упор взгляд Рыжова...
Виль чуть вздрогнул и открыл глаза. Ветер за окном завыл как будто сильнее, в окно застучала снежная крошка. Ночник горел угасающей свечой где-то далеко в углу. Темнота успокаивала...
Полковник Рыжов, худощавый, сутулый старик в очках и сморщенным лицом, был назначен на место Малютина. Виль узнал об этом сразу же по приезду в городок, но познакомится с новым начальником близко ему так и не удалось. Через несколько дней его направили в командировку в Новосибирск, потом оттуда сразу в Красноярск. Там были вскрыты ячейки террористической организации "Хизб ут-Тахрир", работы было много...
Они встретились через три месяца, через день после возвращения Виля. Рыжов вызвал его в свой кабинет и когда Виль вошёл, доложил и замер, продолжал что-то писать не поднимая головы. Виль предчувствуя что-то плохое грустно смотрел за окно, где ветер и дождь обсыпали последние жёлто-красные листья с деревьев. Он сразу заметил, что в кабинете Рыжов ничего не поменял. Все вещи: мебель, картины на стенах, картины на стенах и даже настольные часы и письменный прибор были всё те же самые. Это было странно...
Рыжов не предложил Вилю присесть, а сразу начал говорить.
- Вот ознакомитесь! - не поднимая на него глаз Рыжов положил на край стола несколько бумаг, - Это приказ о вашем увольнении в запас.
- Пенсия! Мне? - недоверчиво засмеялся Виль, хотя уже ожидал чего-то подобного, - За какие это заслуги, если не секрет, товарищ полковник?
- Там всё написано. - сухо ответил новый начальник всё так же не поднимая головы. Он и сам походил на "сухарь". Высокий , худой, с длинным "лошадиным лицом" и колючим взглядом из-за толстых линз очков. Выбритое до синевы лицо ещё больше подчёркивала его худобу и угловатость, а широкие плечи при впалой груди и длинных руках придавали ему вид сказочного "кощея".
Видя, что Виль даже не собирается подходить к столу, чтобы взять бумаги, Рыжов поднялся на ноги.
- Ваша группа ликвидируется. - хрипловатым спокойным голосом заговорил он, стреляя в Виля взглядом колючих бесцветных глаз, - А точнее она сокращается до минимального количества, а потом будет перепрофилирована. Проверка из Москвы, которая закончилась неделю назад, однозначно вынесла решение о не эффективности работы вашей группы, а потому многие сотрудники будут переведены в другие подразделения нашего института. Вопрос о вас лично решался на самом верху. Так что, Игорь Петрович, надеюсь, что вопросов у вас ко мне быть не должно....
На следующее утро, ковыряясь вилкой в яичнице приготовленной Максимом, Виль объявил "сухой закон".
- В ближайшее время на дело ехать. - сообщил он Максиму, - Сегодня надо решить во что нам одеться. В обычной одежде не желательно. В ней нам ещё потом по городу ходить. Придётся ехать в город...
- Не придётся. - мотнул головой Максим, - Давай я тебе кофе покрепче налью. Что-то ты сегодня выглядишь плохо. Спал вроде бы хорошо.
- Сны плохие снились.
- Ну и забудь. Пей кофе и пойдём одежду выбирать...
Они прошли через заваленный строительным мусором, мешками с цементом, заставленный строительными лесами первый этаж дома, куда-то в дальний конец от лестницы ведущей на второй этаж и в противоположную сторону от выхода. Виль ещё не был в этом пространстве первого этажа. В одном из дальних углов Максим резко дёрнул затрещавшую, видимо давно не открывающуюся и присохшую к косякам деревянную дверь. Он вошёл в темноту и скоро там загорелась тусклая лампочка. Виль увидел небольшую комнату или кладовку, какие часто бывают и в обычных квартирах. Это была действительно глухая комнатушка без окон, стены которой были завешены одеждой, а на полу стояли закрытые картонные ящики.
- Вот! - раскинув руки обернулся хозяин, - Это , Игорь, мой личный секонд-хенд. Пацаны мои, когда жена была жива, часто смеялись надо мной. А я всегда знал, что рабочая одежда в доме просто необходима, а потому все старые вещи, ни мальчишек, ни наши с женой, никогда не выкидывал. Зачем покупать спецовку или рабочую одежду, когда столько барахла в доме? Пацаны часто вырастали из своих вещей, и вымахали они у меня рослые , да широкоплечие. Так что тут почти вся их одежда. Многое уже использованное и для ремонта и для работы в огороде и саду. Но есть и совсем не тронутые экземпляры...
Виль покопавшись в груде висящей на стенах выбрал себе куртку цвета хаки на меху и с капюшоном, вязаную мужскую шапочку какого-то серо-жёлтого цвета. Такие раньше , в его молодости назывались "петушки". Чёрные, дольно крепкие и чистые джинсы и ботинки высокие на шнуровке.
Куртка ему понравилась множеством карманов и потёртыми рукавами. Сейчас это было модно. И хотя Максим потом показал ему ещё три хорошие, одну даже кожаную, куртки, Виль отказался и остановился на первой. Взял только свитер крепкой вязки с воротником плотно закрывающим горло -это была крепкая и тёплая вещица.
Максим сам выбрал себе одежду по вкусу, а по совету Виля взял поношенную , но крепкую нутриевую шапку.
-Настоящая. - сказал Виль, - Не обманка какая. Ушанка полноценная. Опустишь уши - считай что пол лица уже никто не запомнит...
- Ну что, тогда? - в завершении подвинул пустой картонный ящик под ноги Максим, - Вали пока все вещи сюда. Я их сейчас в стиралку заброшу. Всё же пылились они долго. Ну кроме верней одежды конечно. Эту я и так почищу слегка.
- Ну, да - кивнул Виль, - Спасибо тебе...
- Слушай! - скривился недовольно Максим, - Хватит уже благодарить меня за каждый шаг: за завтрак, за обед, за каждую вещь в отдельности...У меня скоро нервный тик начнётся от твоего " спасибо"...Вроде договорились, что теперь мы вместе...Ты что друзей своих тоже за каждую мелочь благодаришь?
- Ладно, извини, не буду больше. - смущённо улыбнулся Виль, и туту же добавил, - Завтра в 12 дня встреча. Не хотел тебе говорить раньше, чтобы не перегорел...Теперь вот подумал, что за сутки всё же надо сказать...Для правильного настроя...
- Хорошо что сказал. - подумав минуту ответил Максим, и резко подхватив с пола ящик с вещами быстро ушёл...
После этого голос Максима Виль услышал только после ужина.
- Может номера на машине сменить? - неожиданно заговорил он, как всегда после ужина стоя возле мойки с грязной посудой, - У меня тут есть один сосед жуликоватый. Как-то с месяц назад за мелкой дробью ко мне заходил. Дружки, говорит, на охоту позвали на утку, а у него только крупная дробь , пули , да жакан. Посидели тогда выпили за знакомство, он мне и рассказал, как они номера меняют на своих тачках, когда на охоту выезжают...
- Нет. - решительно мотнул головой Виль, - Во-первых привлекать никого нельзя, городок маленький, может слух пойти и нет гарантии, что не прямо в уши нашим врагам. Во-вторых нам не нужны проблемы с ГАИ. Если что - едем на зимнюю рыбалку. Лом с ментами не связывается - для него это слишком мелкая сошка...Конечно, опасность с этой стороны есть, но я считаю её минимальной.
- Ну как скажешь..- пробурчал еле слышно Максим и ниже склонился над грязными тарелками...
10.
Выехали они заранее, около девяти утра. Максим был сосредоточен и молчалив больше обычного. Но мысли его были спокойными и обыкновенными, без лихорадочности и нервозности. Виля это успокаивало больше всего, хотя он неожиданно почувствовал "мандраж", когда машина выехала за ворота. Было ощущение стайера давно не выходившего на старт, и это удивило его. Хотя он старался не думать ни о чём и расслабиться. Всё было обдумано, передумано и проверено.
В голову неожиданно приходили странные мысли.
" Хорошо, - думал Виль, - что Димка подружился с женой Малютина, Евгенией Самсоновной. Она теперь осталась на родине, рядом с могилой мужа. Сказала : "Чего же мне на старости лет делать. Буду смотреть за могилой Вадима и конечно же присмотрю и за Валиной могилкой. Ты не беспокойся на этот счёт , Игорь". У неё большая квартира в Москве, много родственников и связей. Если что, она, конечно, не оставит Димку в беде. Она и сама говорила об этом как-то, а потом звонила ему несколько раз. Рассказывала, что ей удалось вытащить Димку к себе в гости, что она познакомила его со всеми "своими" и , что он теперь бывает у них в доме иногда, то на праздники, то просто в свободные дни, когда она его приглашает. Недавно рассказала, что Дима приходил к ним с девушкой. Что девушка миленькая и приятная. Расстраивалась лишь, что привёл он её не столько познакомиться, а чтобы найти повод уйти пораньше...Ну конечно, с девушкой! Он у меня уже большой...Хотя трудно поверить...Но Димка стал Дмитрием. Студентом и самостоятельным человеком...".
Утром в гараже Виль остановил Максима , который грузил в багажник рыбацкие снасти, бур и тулупы.
- Отставить! - строго приказал Виль, - Переиграем. Рыбалка отменяется. Ты выехал потаксовать, денег срубить извозом. Подобрал меня в Центре и поехал на площадь Гагарина, как я тебе и заказал. Это первое.
Максим недовольно хмыкнул, но тут же откинул в угол гаража прорезиновый мешок со снастями.
- Дальше! - так же строго продолжил Виль, - "Вальтер" кладу тебе в бардачок. Пользоваться умеешь. Он хоть старый, но надёжный и компактнее Стечкина. Если менты - не рыпайся. Скажешь - не видел как седок мой подбросил, когда за сигаретами меня посылал на заправке. Вот смотри, кладу пистолет, сверху газетой прикрываю. На газету кладу две пачки сигарет. В случае если он тебе понадобится, то сам это почувствуешь и времени у тебя достать его будет предостаточно. Всё понял?
- Понял. - кивнул Максим - Сам-то ты с чем?
- Я с "Макаровым". Мне с ними лицом к лицу, а он как раз для ближнего боя....Деньги есть?
- Да есть тысячи три с собой. Если надо...
- Не надо. Если что скажешь ментам, что я расплатился с тобой заранее.. Потому, мол, и за сигаретами спокойно выходил, и вообще к клиенту, т.е. ко мне, относился с доверием. Не все вперёд платят. Вернее, никто не платит теперь вперёд....Ну пожалуй пока всё! Если что-то будет скажу, пока будем ждать. Поехали!...
Они в молчании проехали весь город до места назначения и Виль показал, где свернуть на площади на лево, во дворы. Мимо бывшего когда-то здесь таксопарка, а теперь напичканного разными мелкими фирмами и предпринимателями здания, огороженного всё тем же забором и имеющего всё тот же пологий выезд, они свернули в проулок и остановились возле здания старой поликлиники. Здесь народу было как всегда много.
- Останови среди припаркованных машин. - попросил Виль.
-Далековато. - послушно паркуясь ворчал Максим, - Отсюда даже площади не видно, не то что автовокзала.
- Ничего. - успокоил Виль, -Зато тут место неприглядное. Люди в поликлинику приезжают, уезжают, спешат. Текучка. Никто ни на кого внимания не обращает, все торопятся.
Они посидели молча около часа и когда стрелки часов приблизились к одиннадцати утра, Виль сказал что выйдет посмотреть, и чтобы Максим никуда от машины не уходил. Он прошёл дворами и встал в зарослях заснеженных деревьев разросшихся почти вплотную к зданию ДК "Строителей". В нескольких шагах был поворот дороги и автомобили проезжали по ним. Пешеходной дорожки тут не было, а потому углубившись в заросли Виль спокойно расстегнул куртку и достал висящий на груди бинокль Максима.
Место было почти идеальным. Ему хорошо была видна вся площадь, её перекрёстки со множеством автомобилей и жёлтых маршрутных "Газелей", скрипящие на поворотах промёрзшие трамваи, а главное автовокзал в дальнем конце площади. Виль внимательно разглядел трёхэтажное, длинное как сарай, здание автовокзала всё обклеенное баннерами и рекламными вывесками. Вокруг здания суетились люди: входили, выходили, стояли парочками и кучками, смеялись, курили. Вил не сразу разглядел припаркованный автобус "ПАЗ" возле дальней стенки автовокзала. Ему было видно только его торчащая "морда" и он покрутив бинокль, легко узнал на переднем сиденье Ваху рядом с водителем.
" Ну это и понятно! - размышлял Виль, - У Лома было более десяти часов и он подготовился основательно. Этого и надо было ожидать. Его люди сейчас и в автовокзале, и вокруг него, в автомобилях стоящих во множестве возле, да и на крыше могут быть стрелки. Как и в прилегающей лесопосадке тоже. Я бы на его месте всё это и сделал. Хотя всё зависит от того, как он его оценивает. Мог ограничится минимум. Он всё же гордый, а потому считает себя явно умнее любого пусть и Волшебника...Ладно, Лом! Как бы там ни было, но всё это в пустую...Я тебя к этому и вёл..."
Виль спрятал бинокль на груди, застегнул молнию куртки и вернулся к Максиму.
- Всё отлично! - бодро ответил он на немой вопрос в глазах Максима, -Ждём ещё час, до назначенного времени...
Виль знал что такое мучительное ожидание, да ещё и "необстрелянного " человека. Он знал это , а потому молчать сейчас, как это часто и с удовольствием бывало у них с Максимом , не собирался.
-Слушай Макс! - глядя прямо перед собой обратился он к нему, - Ты просил не спрашивать, я помню. Но сейчас это важно для меня. Я понимаю, сейчас может быть не тот момент...И ты не подумай ничего...Коней на переправе не меняют. Просто можешь ответить, почему ты стал мне помогать? Ведь ты меня почти не знаешь? Можно сказать совсем не знаешь. А вдруг я тоже бандюган, да похлеще твоего Жоги? Бандюганы они разные бывают.
- Хмы! - скривился в ухмылке Максим, - Ты и правда, друган, нашёл время...
- Да время есть пока...
Максим покосился на Виля, а потом вдруг подался вперёд и навалился локтями на рулевое колесо. И тут Виль почувствовал, вдруг остро почувствовал, как внутри спокойного и кажется всегда невозмутимого Максима закипает то ли злоба, то ли слёзы отчаяния.
" Вот тебе и на! - внутренне вздрогнул Виль и даже обругал себя, - Что-то ты пропустил , Шредер! Что-то ты недопонял и недослушал в этом человеке. Знаток по душам и мыслям, твою мать!"
Виль уже пожалел, что спросил и начал опасаться как бы это всё не навредило предстоящему делу.
- Понимаешь, Игорь. - заговорил Максим после долгого молчания, - Такие вещи объяснять словами трудно, если вообще возможно их объяснить. Живёт себе человек живёт...
Максим опять замолчал, только тряхнул головой будто стряхивая с глаз плену.
- Ну, во -первых, я тебе почему-то сразу поверил. Я знаешь стал за собой замечать последнее время, что не верю почти никому. Перестал совсем доверять людям. Не знаю почему! Может людишки обмельчали, а может я сам стал им под стать всем...Как ты ту точно определишь, когда вокруг тебя почти всегда одни и те же лица, да всё одни и те же персонажи...И вот, впервые за столько лет, появляется человек, которому почему-то веришь сразу и безоговорочно. Хотя и не мальчик я давно, а дед уже трижды. Я ведь поверил тебе почти сразу, только так для вида внутренне сопротивлялся самому себе. Хотя и рассказы все твои были не такие уж складные, хотя и говорил ты часто загадками, а иногда и просто не хотел ничего объяснять...Я ведь всё думал ночами! Всё прикидывал кто ты есть и зачем ты мне послан...Всё искал нелогичность в твоих поступках и словах и постоянно натыкался на неё... Думал часто: зачем бы тебе такой огород городить и басни мне все эти рассказывать, когда для этой глубинки можно было бы придумать что-то и попроще, попонятнее ... Но понял потом, что не врёшь ты!....
Максим замолчал опять на несколько секунд, вздохнул и стал говорить дальше.
- Ты же не местный! Я это сразу понял! А потому, по логике, должен нас всех здесь "лопушками деревенскими" считать. Видел я и таких! ...Но ты то ко мне со всей откровенностью. Ну как ты сам сказал - насколько возможно. Я это почувствовал!...
- Ну а во-вторых? -спросил Виль, когда Максим замолчал и опустил подбородок на скрещенные на рулевом колесе руки.
- Во-вторых? - вздохнул печально Максим, - Тут , знаешь, сложнее...
- Подожди, дружище! - глянув на часы перебил его Виль, - Время звонить. Я выйду из машина на пять минут...
Виль вышел из машины и пройдя через двор поликлиники зашёл за угол. Здесь было заснежено, а под снегом скрипела осенняя, неубранная ещё скорее всего с сентября слежавшаяся листва. Задний двор был захламлён поломанной мебелью, кирпичной крошкой и следами человека: пустыми бутылками, обёртками и скомканными упаковками, окурками и множеством следов.
Виль оглядел замкнутое пространство заросшее кустарником и деревьями и обрамлённое старым металлическим забором времён социализма, когда-то покрашенного в зелёный цвет. Было безлюдно. Он вынул телефон из кармана включил его и сразу набрал номер. Услышав голос Лома заговорил быстро и настойчиво.
- Автобус твой вижу. Пусть едут на Тогрово-закупочную базу, что на Орском шоссе и остановятся на входе...Не перебивай! Иначе просто отключусь и никогда меня больше не услышишь...Да!... И так! Автобус останавливается возле центральных ворот. Стоянка там запрещена. Поэтому Ваха суёт деньги охраннику и выпрашивает у него стоянку около получаса.
Дальше! В автобусе должны быть только четверо фигурантов сидящих, как я тебе говорил на примерно одинаковом расстоянии друг от друга. Ваха и водитель, как только вопрос с охраной будет решён сразу начинают движение на рынок и идут к самому его центру, в ряды. Как только я вижу их, то сам подхожу к автобусу.
Если я только почувствую, что в автобусе больше народа, и ты пытаешься спрятать стрелка или двоих внутри, я сразу отваливаю. Если только я почувствую, что за автобусом ты пустил своих людей или на автомобиле, на автобусе, хоть на самолёте....Короче ты понял! Не шути со мной - не советую!
С этим понятно? Ну тогда дальше. Я захожу в автобус, если всё чисто. Кейс с деньгами должен стоять прямо на входе, на верней ступени, чтобы я мог видеть его при подходе. Я проверяю деньги, быстро работаю с твоими людьми и ухожу. Если крыса не выскочит на меня сразу, то я тебе отзвонюсь в течении суток....Почему выскочит? Потому, Лом, что нервы у людей не железные, даже у нас с тобой...Почувствовать может конец и захочет слинять...Ты не бойся! От меня не уйдёт...Всё! Вопросы закончены! если ты не согласен, говори сразу. Хочешь подумать - у тебя двадцать секунд!...
- Хорошо! Тогда последнее! Автобус должен быть на базе не позднее , чем через двадцать пять минут после начала движения. Этого времени достаточно проехать ему даже на пробитых колёсах, а потому задержка более двух минут - и я ухожу сразу. У меня всё!
Виль выждал пять секунд и нажал отбой, выключил телефон. Потом осторожно обходя стоянку, чтобы не заметил Максим, Виль опять прошёл через дворы к тому месту среди деревьев наблюдал за площадью. Там постояв с биноклем несколько минут от увидел, как автобус двинулся с места, на проденем сиденье Ваха напряжённо разговаривал по телефону...
Виль быстро вернулся к машине и выдыхая клубы морозного воздуха втиснулся на своё место. Максим сидел в той же позе, даже не оглянулся.
- Всё нормально! - бодро сообщил Виль, - Включи печку, а? Замёрз я что-то...
- Включена. - вяло откликнулся Максим, - Посиди чуть-чуть почувствуешь и согреешься.
- Ага! ... Так чего у нас там во-вторых, Макс? - спросил как можно беззаботнее Виль, дуя на озябшие руки, - И почему сложнее?
- Да я тебе несколько раз об этом пытался сказать, - вздохнул Максим, только слов всё не хватало. Ну да ладно! Попытаюсь ещё раз...А то исчезнешь, не дай Бог, конечно, а я тебе так ничего и не сказал....Как я там начинал? А! ...Ну значит, живёт себе человек на свете. Спокойно живёт и всё у него вроде бы нормально. Семья, дети, любимая жена и работа не плохая. Чего вроде бы ещё надо? И дом построил и баню о которой мечтал...
А потом бац - судьба тебе по загривку со всего маху! И нет ничего...Ну всякое бывает у людей и хуже, думаю, а у тебя жена умерла...Судьба! Зато ребята здоровы и счастливы вроде бы...И дом и работа на месте, и в баню ходи хоть каждый день, и друзья не забывают...Но как-то пусто вдруг вокруг стало! Не скажу, что прямо кромешная пустота окружила...Просто всё вокруг: и дом , и работа , и баня эта треклятая, и друзья- товарищи всё вдруг стало как-то не к месту и как-то бессмысленно что ли?...Не знаю так ли говорю...Но как-то вот так почувствовал я...И начинаешь ты , всё чаще оставаясь один на один с собой, всю прошедшую жизнь перебирать и перелопачивать...Нормальная вроде бы жизнь получается, не хуже чем у других....А вот приходят всё чаще необычные мысли! Зачем жил? Зачем забросил мечты молодости? Ведь архитектурный закончил, хотел дома строить красивые...Хотел! А что получилось? А получилось, что пошёл туда где денег платили больше, и это была совсем не архитектура и даже не строительство...Служба была, бывало и выслуживался, чтобы должность получше и повыше получить...А вот не стало жены и что? А в итоге опять пустота одна! И позади пустота: кабинетные склоки и рутина, повседневщина. И впереди не видно ничего кроме пустоты - всё тоже ожидает и больше ничего!
Успокаиваешь, конечно, себя, что и другие так же живут, ну а многим и такой жизни никогда не видать и не узнать. Однако не помогает совсем! Хуже только становиться и на душе как-то гадко...Крутятся , крутятся в башке одни и те же мысли, будто сама жизнь закольцевалась и бежит , как тот бегун на стадионе по одной дорожке всё по кругу и по кругу. Только круги успевай отсчитывать...
Максим резко откинулся на спинку кресла и даже глаза закрыл.
- Ну вот! - выдохнул он будто с облегчением, - А тут, понимаешь, появляется в твоей жизни человек как будто с небес или из другого мира. Обыкновенный на первый взгляд человек. Живёт с тобой рядом день, второй, третий...Ты с ним разговариваешь, споришь, в баню ходишь и неожиданно для себя начинаешь понимать, что живёт этот человек не просто так...Не потому живёт, что так жизнь сложилась, потому что все так живут, а живёт так как именно ему нужно или так, как ему положено жить. Живёт для определённой цели и для определенного дела...Не для одного дела, а для дела, которое всегда с ним...Не знаю я как тебе это объяснить! Почувствовал я в какой-то момент что-то в тебе настоящее и неподдельное, чего вокруг на много вёрст не встретить...Ну такое настоящее, как я чувствовал когда-то в своих друзьях молодости, в однокурсниках, в себе самом - молодом и задорном...Дежавю - не дежавю? Не знаю...Но что-то похожее, только на другом уровне, на другом витке, в других обстоятельствах...Я этими ночами, что мы с тобой прожили, даже старые свои бумаги и проекты молодости поднимал. Искал в них то ли ответ, то ли подсказку....Всё разгадывал их! Но найти ничего не смог...Всё почти забылось...
Максим резко открыл глаза.
- Вот и всё почти! Не знаю уж, понял ты меня или нет...Только понятнее я объяснить точно не смогу...Не получится!
- Ну почему же сразу не понял? - грустно улыбнулся Виль, - Вполне себе знаешь понятное объяснение...Ну, по крайней мере, для меня больше чем достаточно.
- Да? - удивлённо скосил на него глаза Максим, - Ну тогда - значит вот так вот и есть!
Виль уже в который раз глянул на часы.
- Мне идти нужно через четыре минуты...Ты как, Максим? Настрой боевой не потерял?
- Не сомневайся! - встрепенулся тот и сел прямо. Выражение лица его стало опять обычно спокойным и сосредоточенным.
- Что-то поменялось? - тревожно спросил он.
- Нет! - доверительно улыбнулся Виль, - Кроме того, что стоять ты будешь здесь. Хорошее место. А мен всего лишь на два двора больше пройтись пройдётся....И это не обсуждается...
- Ладно! - вздохнув , потупился Максим, - Ты уж там будь аккуратнее...
- Меньше слов дружище! Времени нет! Пожелай мне...
- Ни пуха тебе...
- Иди к чёрту!...
11.
Накинув капюшон и засунув поглубже руки в карманы, Виль быстро прошёл несколько дворов с облезлыми оранжевыми двух и трёхэтажными домами. Он старался не торопится и идти в одном темпе со снующими редкими прохожими. Через несколько минут он уже был на тропинке ведущей через узкую лесопосадку к протоптанной людьми дорожке через железнодорожные пути. Оглянувшись и не заметив никого рядом Виль нырнул в гущу деревьев старясь ступать осторожно, не задевая стволы. Не хотелось чтобы лёгкий снег осыпался с деревьев или же впорхнули потревоженные вороны. Но всё обошлось. Стволы он обогнул, а птицы видимо уже улетели ближе к людскому жилью и к мусорным бакам.
Сделав шагов десять он достал бинокль и пригляделся. Вход на ТЗБ был как на ладони, а автобус уже подъехал. Шофёр ещё не заглушил мотор и пытался поставить машину задом к заборы, рычал мотором и выворачивал колёса.
" Всё же Лом следом послал кого-то. - понял Виль, - Будет наблюдать издали, а потому и "мордой" к дороге автобус паркуется. И Вахи в кабине нет. Наверняка ушёл договариваться с охраной".
Виль подождал ещё минут пять и сам увидел как вернулся Ваха, а потом они вместе с водителем оглядываясь пошли в ворота базы. В бинокль хорошо было видно шоссе проходящее рядом с железнодорожными путями, но машины по нему проезжали быстро. Стоящих автомобилей пока не наблюдалось, а это значит нужно было действовать немедленно.
Он опять аккуратно пробрался к тропинке и подождал когда на ней появятся люди. Пожилая пара с пустыми сумками переругиваясь двигалась к ТЗБ по тропинке, через несколько метров от них шли трое - молодая семья с ребёнком, девочкой лет восьми. Эти громко разговаривали и смеялись. Виль пропустил их и выскочил на тропинку почти следом, зашагал в их ритме - не торопливо , но и не медленно. Переходя железнодорожные пути он, преследуя молодую семью, обогнал ворчащих друг на друга стариков, потом забыл о существовании всех своих попутчиков. Перебежав дорогу Виль сразу направился к автобусу, однако так будто бы просто пошёл чуть правее, но всё к тому же входу на базу.
Подойдя вплотную к автобусу Виль замер на несколько секунд. Впервые с начала операции он с облегчением вздохнул. В автобусе было четверо и сидели они так, как ему и хотелось. Это он почувствовал чётко.
Резко вскочив в открытые двери Виль сразу направил ствол в сторону сидящих.
- Кто дёрнется получит пулю. - спокойно сказал он, потом огляделся и взял кожаный кейс стоящий на одном из передних сидений. На следующем сиденье , самый ближний к нему сидел смуглый полный человек в барашковой шапке и с широко открытыми от страха глазами. "Этот не боец. Видимо занимается у Лома финансами или ещё чем-то организационным" - молнией промелькнула мысль.
-Всем рты не открывать. Стреляю на любой звук и резкое движение. - продолжал Виль, а сам в это время положил кейс на колени "толстяку" и сунул ему обыкновенный большой пакет из супермаркета.
- Деньги перекладывай быстро. - прикрикнул он на него и тут же начал обследовать остальные "объекты."
Слева у стекла сидел худой пожилой воровской авторитет. Виль прочитал его мысли сразу, а потому мельком взглянув в его колючие насмешливые глаза сразу переключился на третьего.
С третьим Виль только успел встретится глазами, как почувствовал что-то вроде лёгкого удара молнии. Кажется его даже качнуло, но он ухватился левой, свободной от пистолета, рукой за поручень и всё никак не мог оторвать взгляд. Ему понадобилась вся воля, чтобы удержать пробежавшую по лицу судорогу. В середине салона сидел, улыбаясь как и всегда широко и открыто, Курок. Гриша Ройзман постарел , конечно, за эти годы, чуть заплыл жирком в плечах и лицо стало более гладким и округлым. Но лицо это спутать ни с кем было нельзя.
Виль заставил себя оглянутся на перекладывающего деньги толстяка, а потом сразу приключился на чётвёртого. Тот сидел в конце салона и его рубашка цвета хаки, в круг постриженные волосы, а главное взгляд и спокойно изучающие его сразу подсказал Вилю ответ где он встречался не раз с такими людьми.
Лет ему было около пятидесяти, но худоба свойственная всем кавказцам и остановившиеся глаза сразу говорили о причастности к близкому кругу самого Лома.
"Странно - подумал Виль, - чем ему свои -то могли насолить? Почему подозревает самых вроде бы близких и не раз проверенных? Может для кучи посадил?" Он не стал гадать далее, времени было мало и открыл внутренний слух.
" Будь мы в Шали или в Ведено, шакал, ты бы у меня поплясал вместе со своей пукалкой на костре. - чётко услышал его мысли Виль, - Я бы тебя как барана на куски бы медленно порезал, и уши твои отрезал бы и они прибавились бы к тем парам , которые у меня и сейчас спрятаны в горах в надёжном месте. Это была бы 56 пара. Правда добытая не в бою, но если бы я добыл её, то это было бы лучшим подарком Лому и лучшим оправданием..."
Виль закрыл слух и тут же выхватил из рук толстяка пакет. Тот только закончил перекладывать деньги. Мысли бежали быстро. Вспоминались слова Арсения, что Курок в порядке и что они ещё могут и встретиться когда-нибудь...
Решение пришло сразу, почти моментально после того, как Виль опять обвёл весь салон глазами и на секунду увидел лицо Курка. Он выстрелил подряд дважды в лицо кавказца и даже успел услышать его крики и хрипы, но тут же громко заговорил сам.
- Спокойно! Все остальные в безопасности. Скажите Лому, что "крысу" я придавил. Я ухожу. Не делайте резких движений и все останетесь живы.
Виль медленно, спиной, спустился по ступенькам на выход из автобуса, но как только нога ступила на снег сразу сунул пистолет в карман и быстро зашагал через дорогу к тропинке ведущей через железнодорожные пути. Рынок за спиной шумел гулом множества голосов, сотен машин, криками и смехом, громкой музыкой у открытых павильонов, и всё это смешивалось в неимоверную какофонию дневной жизни ТЗБ. Вокруг него сразу же оказалось несколько попутчиков. На середине шоссе Виль вместе со всеми пропустил две несущиеся на большой скорости машины, но и после этого пошёл так как шли люди вокруг. Некоторые из них оглядывались до сих пор на автобус, видимо привлечённые громкими звуками выстрелов, другие о чём-то разговаривали между собой, кто-то впереди смеялся пьяно-счастливым заливистым смехом. Народу было на тропинке намного больше обычного и все в основном шли с базы нагруженные товарами: кто с полными пакетами, кто с хозяйственными сумками, а многие , в основном пожилые, даже с тачками на маленьких колёсах. Виль чувствовал, что его заслоняют на тропинке множество сгорбленных и прямых спин, множество фигур и потому шагал с ним почти в ногу, но всё же аккуратно обгоняя тех кто шёл слишком медленно. Так с потом людей Виль и вышел в один из дворов с продовольственным магазином в центре, и сразу свернул в другой двор и прибавил шагу. А через несколько минут садился на переднее сиденье автомобиля Максима. Мотор был заведён и максим тронулся сразу, даже чуть прибавил газу на узких улочках, но Виль остановил его.
Они постояли на перекрестке на площади Гагарина, дождались зелёного светофора и свернули на лево, через трамвайные пути. Виль чуть оглянулся на оставшийся за спиной автовокзал.
Проезжая виадук к посёлку Первомайский Виль вытянул шею пытаясь заглянуть дальше пробегающего под ними шоссе, хотя понимал, что оно здесь делает несколько не больших поворотов и даже с высоты виадука ТЗБ увидеть он не сможет.
Максим всё это время сидел с каменным лицом спокойно вращал "баранкой", но так резко дёргал рычаг переключения скоростей, что было понятно и без слов что нервы у него на пределе.
- Выстрелы были слышны? - первым нарушил тишину Виль.
- Да! - хриплым напряжённым голосом ответил Максим, не отрывая взгляда от дороги. Навстречу непрерывно двигались и легковые и грузовые автомобили и техника. Рабочий день был в разгаре.
Когда на развилке дорог Максим свернул к посёлку Победа и дорога стала почти пустынной, тогда он чуть повернул голову к Вилю.
- Я слышал выстрелы, а народ вокруг ничего не понял. Может кто и понял, так постояли несколько секунд, прислушиваясь, и пошли дальше...Если человек не стрелял никогда, не охотник, то звук можно принять за что угодно: за заводской, за железнодорожный, колесо может лопнуло на полном ходу...Или ещё за какую хрень... Да и людям не до этого...
- Вот это правильно! - уже расслабленно кивнул Виль, - Людям действительно не до нас. У всех свои дела, своя беда и своё горе...
- Я всё время в зеркало заднего вида смотрел - вдруг признался Максим, - до тех самых пор как не свернули возле завода "Синтезпирт" в степь. Вроде бы все кто обгонял и сзади ехал казались вначале подозрительными...А теперь смотрю - никого нет.
- Ну а сам как? - спросил улыбаясь Виль, - Мандражировал сильно?
- Да уж..- вздохнул Максим, - После выстрела началось...До трясучки в руках...Потом отпустили, а тут и ты вваливаешься...
- Сейчас к "Хлебозаводу" выйдем, сразу будет прямой участок. - сообщил Максим, - Если кто следом едет - ты должен увидеть...
- Почему это я должен? - засмеялся Виль.
- Потому что ты профессионал! - с напором выдал Максим.
- Ну раз так! - удивлённо и одновременно насмешливо обронил Виль, - Тогда посмотрю...
До ворот дома они доехали минут за двадцать, а когда Виль закрыл ворота за автомобилем и заглянул в окно, то увидел Максима сидящего в расслабленной позе. Его лицо, руки на рулевом колесе были покрыты крупной испариной. Максим сдернул с головы шапку и вытер ею лицо, потом откинул её в сторону и выбрался из машины.
- Ух! - вздохнул он, - Давно со мною такого не бывало. Помню на первенство ещё РСФСР по плаванию, вот такой же мандраж меня колотил...Но и то - только до старта...А тут всю обратную дорогу...Даже сейчас совсем не отпускает...
- Так надо выпить? - предложил Виль.
- А ещё, дружище, съесть чего-нибудь мясного и побольше. Голод такой что просто корову , наверное, съел бы...
Максим неожиданно громко расхохотался и дружески ударил с размаху Виля в плечо. Удар у него был тяжёлый...
После обильного, разнообразного и удивительно вкусного обеда приготовленного Максимом, который сразу заявил: " Сегодня никаких консервов!". После бутылки отличного Армянского коньяка из личных запасов хозяина дома, Максим засобирался в баню. Даже такой день, как сегодняшний, не мог изменить установленный им годами распорядок дня. И этот раз Вилю понадобилось больше сил, чтобы отказаться от его настойчивых уговоров.
Оставшись наконец один, Виль прошёл в свою комнату и опять достал из под матраса свой телефон. Когда он включил его, то сразу получил звуковой сигнал о прибытии письменного сообщения. В СМС было сказано: " Вашу просьбу выполнил. Вас просили позвонить по ниже указанному номеру телефона. Малинин." Егор Филиппович был старомодно пунктуален и даже СМС-ки писал без сокращений и в соответствии эпистолярным жанром, которым пользовался в своей молодости для написания служебных записок и рапортов.
Виль выключил телефон и задумался. Потом он достал другой, взятый у Максима телефон и набрал номер Лома. "Абонент находится вне зоны доступа сети" - ответил ему металлический голос. "Убежал! - с сожалением подумал Виль, - Очень жаль если успел улизнуть в Казахстан. Остаётся надеяться, что чутьё, как всегда , не подвело меня и на этот раз. Пусть у Курка всё будет хорошо. Лом хитрая лиса, но я дал курку время. Возможно это поможет ему спастись...Чёрт! Почему же они не взяли его?".
Виль нервно зашагал по комнате.
" А почему обязательно убежал? - пронзила его мысль, - Ведь если Лома арестовали, то телефон и тогда может быть отключён...Хотя не факт! Оперативники часто оставляют телефон включённым, чтобы получить входящие звонки и узнать больше о связях задержанного...Но возможно что Лом скинул телефон при задержании или повредил его специально? Возможно! У него всё же очень сильное чутьё на опасность и молниеносная реакция, насколько я успел это почувствовать."
Впервые за многие дни Виль почувствовал как внутри напрягся и застучал в виски оголённый нерв. Он нервничал? Да! Впервые после последней встречи с Ингой Виль чувствовал волнение и тревогу.
Нужно было звонить по номеру присланному Малининым, но Вилю не очень хотелось этого сейчас. Скорее всего на проводе будет кто-то из московских генералов с нудными вопросами и уточнениями всех его перемещений и действий. И конечно его вызовут для разбора полётов. Он всё же убил человека, хоть и бандита. Заставят ехать к ним, писать объяснительные записки...
Пересилив себя Виль опять включил свой телефон и набрал номер присланный Малининым. Гудки шли долго, на том конце не торопились брать трубку.
- Привет, кэп! - неожиданно услышал Виль в телефоне почти забытый голос Арсения, - Это я! Узнал, надеюсь?
- Узнал! - выдавил из себя Виль. Давно уже ничто так не удивляло его.
- Мне сейчас не удобно говорить. Извини, кэп. Лома мы взяли. Спасибо тебе от всех нас! Ты, я знаю, сейчас находишься в безопасности. Я перезвоню тебе завтра к вечеру обязательно. Ты только телефон не выключай. Пока!.
- Пока. - выдохнул Виль уже в мёртвую тишину. Медленно нажала клавишу отбоя и глянул на светящийся циферблат часов. Они показывали 12 часов 55 минут дня. Ему казалось, что сейчас должно быть намного позднее, но Виль знал как спрессовывается или растягивается время в зависимости от происходящих вокруг событий.
" Теперь до звонка Арсения время будет тянутся как резиновое. - мельком подумал он. - Ну да ладно! Это мы уже не раз проходили...".
Самым верным решением было просто лечь спать, что Виль и сделал. Но уснуть ему долго не удавалось. В голове вертелись мысли и картинки всего произошедшего сегодня. С самого начала и до конца, а потом опять с самого начала...
Он опять будто бы видел свой спокойный подход к автобусу, лицо Курка, дрожащие руки толстяка перекладывающего деньги из кейса в пакет, злобное лицо убитого боевика, невольный оскал и пригнутая голова четвёртого. Он почему-то совсем плохо запомнил его, хотя и мог бы нарисовать его портрет в общих чертах. Но его мысли, мелкие штрихи лица и выражение взгляда ускользали.
"Старею." - с сожалением подумал Виль, и чтобы видения не возвращались приказал себе спать...
К вечеру, когда Виль зашёл в гостиную, Максим хлопотал в кухне возле плиты. У него что-то готовилось сразу на всех четырёх коморках, кипели кастрюли и пахло жареным мясом, пряными специями, а на столе уже была постелена скатерть и стояла откупоренная бутылка виски , стаканы и зелёные свежие яблоки в красивой и большой стеклянной вазе.
" Ну вот! - с грустью подумал Виль, - Кто как себя успокаивает и заставляет уйти от навязчивых мыслей. Максим стал увлекаться ежедневным приготовлением горячих обедов и ужинов. Ну что же? Не самое худшее из увлечений, когда на душе не спокойно или муторно..."
- А почему виски? - спросил громко Виль ещё издали, - Ты же вроде не жаловал этот напиток?
- Не знаю! - не оборачиваясь прокричал Максим, перекрикивая скворчащие сковородки, льющуюся из крана воду и завывание вытяжки, - Ты же жаловал вроде...Пусть тебе будет приятно! Успел проголодаться?
- Не слишком, но думаю, что через час другой не откажусь.
- Как раз вовремя! - откликнулся Максим.
- Кстати, - подойдя вплотную уже спокойным голосом сказал Виль, - я занёс к тебе в комнату пакет. Там пять тысяч долларов. Ты не подумай, что я жадничаю...
- А я ничего и не думаю! - резко ответил Максим, продолжая что-то усиленно перемешивать в сковородах, - Раз оставил пять - значит посчитал нужным. Не надо считать меня тупее, чем я есть...
- Хорошо. Не буду! - легко засмеялся Виль.
- Я тебе говорил, что я не из-за денег тебе помогал. - продолжал Максим, - Пять так пять. Мне они не сказать чтобы нужны позарез, но отказываться тоже не буду...Что дальше думаешь делать?
- Ждать звонка.
- От друзей?
- Ну можно сказать и так.
- А я?
- А ты , Максим, по любому останешься, когда я уеду.
Максим накрыл сковороды крышками и повернулся, вытирая руки о цветастый фартук. " Жены видимо..." - подумал Виль.
- Это понятно. - вздохнул он, грустно глядя прямо в глаза Вилю, - Я опять останусь один, и мы больше никогда не увидимся...Ты это хотел сказать?
- Хотел. - признался Виль, но потом подумав несколько секунд предложил, - Пойдём пока выпьем по глотку.
Они прошли в гостиную и уселись в привычные кресла. Максим разлил виски и подвинул к нему яблоки и нож.
- За что? - спросил Максим.
- За тебя.
- Почему за меня? - спросил Максим прожёвывая яблоко.
- Ну если ты готов... - начал осторожно Виль, - тогда контакты наши можно продолжить...Но это тебе придётся решать не со мной...В случае если ты готов и хочешь помогать нам и дальше...
Максим помолчал с минуту, дожевал яблоко и выкинул огрызок в урну под столом.
- Я-то готов! - опять резко и отрывисто заявил он. Сейчас он был явно настроен решительно.
- Надоело, знаешь, прозябать в своей норе...Только у меня много вопросов...Но я уже понял, что ты их не любишь...Вот , думаю, как с этим быть?
- Обещаю, что завтра на все твои вопросы будут ответы...Ну может быть не на все! Но на большинство точно.
- Договорились! - радостно улыбнулся Максим и опять потянулся к бутылке.
- Я знаешь, - продолжил он уже более бодрым голосом, - думал, что с выпивкой надо завязывать сегодня. Потому и виски достал. На работу скоро, да и надоело мне это однообразие слегка...Сошлось просто с твоим появлением...А так я не большой любитель. Потому и виски достал сегодня. Думаю, чуть выпью под горячее...Вот не получилось!
- Ничего! - засмеялся Виль над его маленькой хитростью, - Давай уж допьём сегодня эту бутылку за ужином...Думаю, что сегодня нам просто необходимо...
12.
На удивление весь следующий день прошёл спокойно и даже размеренно , как и обычные дни. Максим после завтрака начал уборку на первом этаже. Спустившись, Виль увидел, что он перекладывает в стопку разбросанные мешки с цементом и сгребает совковой лопатой строительный мусор из всех углов в большую кучу.
- Давай помогу! - предложил решительно Виль, но получил такой же решительный отказ.
- Иди, иди куда шёл! - толкнул его дружески в плечо Максим, - Мне тут самому не много работы. Да и не люблю я помощников в таких делах...
Он явно намеревался побыть один, а работа видимо успокаивала его и отвлекала от волнительных и тревожных мыслей.
- Ладно! - легко согласился Виль, но всё же посчитал нужным спросить, - А чего ты вдруг? Столько лет не подходил...
- Да вот! - не весело улыбнулся Максим, - Решил сегодня, что после Новогодних праздников строительную бригаду найму. Деньги есть. Пусть уже завершат дом до конца, раз у самого ни сил, ни желания не осталось. Будет похоже на настоящее жильё. Может мне легче станет, а может и ещё кому сгодится.
- Пригодится , конечно. - осторожно обронил Виль и ушёл к себе в комнату...
Арсений позвонил неожиданно рано - в половине пятого дня.
- Привет, кэп! Помоги мне, пожалуйста. Я знаю твой адрес, но тут сам чёрт голову сломит. На домах только кое где есть названия улиц, а номера домов вообще не указаны. Я стою прямо с центре посёлка, на большой дороге...Третий поворот направо? А куда? Если спиной к городу? Ладно...Сейчас попытаюсь.
- Я тебе возле ворот встречу. На мне будет защитного цвета курта с капюшоном.
- Лады...
Спустившись вниз, Виль обнаружил максима сидящем на деревянном чурбаке и копающемся в куче мусора. Он тщательно выбирал гвозди, шурупы и болты и раскладывал всё это в металлические банки из под кофе.
- Ко мне приехали. - сообщил Виль и увидел как максим нервно дёрнул головой.
- Это мой хороший приятель. - пояснил Виль, - я его на улице встречу. Пусть он заедет во двор. Мы поговорим, а потом уже зайдём в дом...Если ты не против, конечно...
- Ладно. - кивнул Максим быстро понимаясь на ноги, - Я тогда умоюсь, переоденусь и по быстрому соберу на стол.
- Хорошо. Только не готовь ничего. Чаем обойдёмся и так ...чего-нибудь закусить...Без выпивки - он за рулём.
- Угу! - кивнул максим на ходу.
В открытые Вилем ворота въехал чёрный внедорожник "КИА" с местными номерами. Арсений был один. Он крепко пожал руку Вилю. Они смотрели друг на друга долго. Время поменяло обоих. Улыбка у этого седеющего солидного мужика осталась прежней. Непривычно топорщились рыжие усы. Они медлили оба. Молчали пока Арсений первый не потянул Виля за руку. Обнялись крепко.
- Надо ехать. - оторвавшись сразу заявил гость, - Долго оставаться в городе , где ты похоронен не стоит. Сам понимаешь...
- Далеко?
- В Оренбург. оттуда самолётом в Москву.
- Успеем ещё...Спросить о Ломе не хочешь?
- А чего спрашивать? - улыбнулся Виль, - Надо будет сам расскажешь, а нет - не обижусь. Я пенсионер.
- Ну да! - знакомо улыбнулся Арсений, - В дороге расскажу. Ехать больше трёх часов. Время будет...
- Хорошо. - согласился Виль, - Пойдём в дом. Хозяин хочет чаем угостить. Может ты есть хочешь?
- Обедал недавно. Спасибо. Мои ребята на твоей квартире вещи собрали. Две сумки. У меня в багажнике лежат.
- Спасибо. Значит давно ведёшь меня?
- Давно. - не вдаваясь в подробности кивнул Арсений. Он стал более сдержанным на слова за эти долгие годы, чуть располнел и закаменел мышцами лица. - Ладно пошли. Познакомимся с твоим Максимом. Что скажешь про него?
- Да я вижу ты и так всё знаешь.
Вилю стало отчего-то грустно и не приятно. Он понял, что ребята из конторы страховали его давно и скорее всего следили за каждым его шагом.
- На машине Максима вы тоже жучок поставили? Или всё хуже? Прослушку?
- Просто маяк, -отводя глаза ответил гость, - Ладно, пойдём в дом, если ничего о друге своём сказать не хочешь?
- Да чего говорить. - вздохнул Виль, - Ты небось и так уже с готовым решением приехал...Скажу, что можешь его смело вербовать. Человек он надёжный, только с ним надо честно по возможности и без прикрас...
- Хорошо. Сделаем "консервы". Пусть будет человек не известный местной конторе. Никогда не помешает...Ты ручаешься?
- Да. - кивнул задумчиво Виль. Он думал о том, что Арсений использовал при нём старую терминологию "спящего агента" или агента находящегося в режиме ожидания. Сколько будет ждать агент и понадобится ли он вообще? Старое слово - "консервы" - точно отображало положение таких людей...
- Как тебя называть -то при нём? - спросил Виль, когда они поднимались на крыльцо.
- Никак не называй. А для тебя я теперь Константин Андреевич Половцев, Игорь Петрович.
- А? - с сарказмом удивился Виль, - Теперь так значит?
- Да. - серьёзно ответил гость. - Теперь уже можно.
В доме они пробыли не долго. Пока Виль ходил на верх, к себе в комнату за телефонами и остальной мелочью, пока переодевался в свои вещи, мужчины успели переговорить.
Они сидели в гостиной и пили чай. Говорили еле слышно, но Виль не стал узнавать о чём. Не было ни желания, ни настроения. Сейчас просто расслышал как Максим отвечает на короткие вопросы гостя, но заслышав его приближение они разом встали. Гость собрал бумаги в стопку, которые у него были в принесённой с собой кожаной папке.
- Прощайтесь. - строго, почти приказал Половцев и отошёл на несколько шагов в угол большой комнаты.
- Спасибо тебе! - подал руку Виль.
- Да это тебе спасибо! - искренно ответил Максим крепко сжимая его ладонь.
- Мне-то за что? - улыбнулся Виль.
- Сам знаешь... Полковник сказал, что не увидимся больше...Жаль! У меня, ты же знаешь, не слишком много друзей.
- Ну это он так... - отводя глаза в сторону вздохнул Виль, - Как положено, короче, сказал...Может и свидимся когда...
Виль почувствовал, что Максим хочет обнять и сам подался на встречу. Обнялись крепко и крепко, и Виль резко повернувшись, не оглядываясь зашагал на выход. Краем глаза заметил, что Половцев возвращается за стол. Значит разговор у них не окончен.
Виль прождал на крыльце минут двадцать пока не заскрипела входная дверь. " Поехали" - бросил на ходу Половцев не останавливаясь.
Виль оглянулся и в начинающихся зимних сумерках ещё успел разглядеть фигуру Максима закрывающего за ними ворота дома. Потом замелькали улочки, придорожные фонари, жёлтый и голубой цвет жилых окон, гирлянды огней кое где уже развешенные по городу поперёк улиц.
"Новый год скоро!" - неожиданно вспомнил Виль. Половцев заговорил только через полчаса, когда они проехали весь город и вышли на трассу.
- Не буду и не хочу от тебя ничего скрывать. Нам работать дальше вместе, а потому никаких недоговорённостей не должно быть. Знаю, что ты сам предпочитаешь такие же отношения...
- Это что же получается? - перебил его Виль, - Ты меня Москву восстанавливать везёшь? Прямо на Лубянку? А зачем, извини, мне присутствовать на таком высоком уровне?
- Не торопись. - чуть заметно улыбнулся Половцев не отрывая взгляда от дороги, - Давай по порядку и с самого начала. Ты человек в нашей системе не новый, а потому, надеюсь, воспримешь всё спокойно и разумно. И так! Тебя никто ни куда не увольнял. Операцию по твоему внедрению в банду Лома задумал и начинал разрабатывать и проталкивать ещё покойный Малютин. Пусть земля ему будет пухом!...Он, как никто знал тебя со всех сторон и возможно знал намного лучше, чем ты сам себя знаешь. Хотя, думаю, что ты не удивишься этому. Ты не раз бывал в ситуациях, когда знал о людях намного больше, чем они знали о себе...
- Ну да! - грустно хмыкнул Виль, - Только это были наши "подопечные", как мы их называли...Значит со мной сыграли в ту же самую игру...
- Цена была очень высокой... - подумав немного ответил Половцев, - Это тебя не успокоит, но хотя бы объяснит почему с тобой играли в тёмную...
- Да брось ты! - скривился Виль, - Давай по делу.
- Малютин знал от врачей, что ему осталось не долго. В рапорте, когда он предавал дело мне по состоянию здоровья, он нейтрально написал, что операцию можно и должно начать после его нетрудоспособности. Я только потом понял, что он рассчитал в ней даже твой шок от его смерти. Операция предусматривала назначение Рыжова на его место, а так же чётко, почти пошагово, расписывала его действия в отношении тебя. Рыжов должен был до минимума сократить личные контакты с тобой, постоянно показывать тебе свою неприязнь, и наконец объявить о твоей отставке. Извини, но Малютин все факторы: тяжёлую болезнь твоей жены, её направление с его помощью в Московский госпиталь, учёбы твоего сына там же в столице. Он был уверен, что все эти факторы сойдутся и максимально отрежут тебя на время от всех контактов на работе до назначения Рыжова. Твоё пребывание в Москве было просчитано: ты должен сам попроситься туда и Малютин тебе не откажет. Он точно рассчитал твою реакцию на шумный и огромный город, долгую болезнь жены...Он тогда не допускал мысли о её смерти...
Короче говоря, как бы там не складывалось, Малютин описал досконально, что в конечном результате, месяцем раньше или позже, ты окажешься в родном городе после объявления об отставке.
Он, конечно, не мог предвидеть смерть твоей жены и твой конфликт с сыном, но однако получилось так, что на малую родину ты поехал сразу. Всё это, как я думаю, повлияло на его здоровье в худшую сторону и ускорило его конец...
- Бедный старик! - громко вздохнул Виль, - Получается, что он невольно предсказывал её смерть, и тем самым сам, от расстройства, ускорил и свой уход. Он любил её почти как дочь. Уж это я знал точно...
- Да что теперь говорить? - кашлянул с натугой, будто освобождая дыхание, Половцев, - Ты сам всё понимаешь...
- Да. Только я не пойму одного. - растягивая слова, задумчиво начал Виль, - Они же вышли на меня через Ингу?...Малютин на этом и строил всю операцию. Место и человек в твоём родном городе. Он был уверен, что ты приедешь в город юности, и что там захочешь встретится с кем-то из прошлого, кто когда-то был дорог тебе. Инга была самым ярким твоим воспоминанием! Малютин и указал на это....Ну ты же сам мозгокопатель, ты что удивляешься, что Старик знал это?
- Нет! - с досадой мотнул головой Виль, - Я удивляюсь простоте комбинации. Ведь на его месте я пошёл бы точно таким же путём. Всё гениальное - просто...
- Ну вот видишь! - с каким-то радостным облегчением воскликнул Половцев.
- Да вижу, вижу... Теперь вот вижу потому, что себя самого никто из нас со стороны полностью себя увидеть не может. Не способен. Не дано нам этого! Во спасение ли или наоборот...Для защиты своего "Я" ...Господу Богу виднее!.. Другого человека мы можем разглядеть, разложить и проанализировать, но только не себя самого. Будь ты хоть трижды "мозгокопателем", как ты выражаешься... Значит Ингу подтолкнули тоже вы?
- Там тоже всё просто было, Игорь. Цветочница была внедрена в соседний с Ингой ларёк местным ФСБ месяца за три до твоего приезда. Конечно без объяснения им причин. План был утверждён в Москве, им спустили задание - от и до...
- Вот это мне и не даёт покоя. - опять перебил Виль, - Что же это за такая важная операция, Константин Андреевич, что ей Москва лично занималась в лице полковника Половцев?
- Да не только я. Кстати, кэп, не усложняй. Я всё расскажу по порядку, а для тебя я просто Константин. Мы же не в кабинете с подчинёнными под боком...Там , конечно, субординация...А так...
- Понятно.
- Вот и хорошо! ... И так, продолжим. Внедрённая цветочница познакомилась и завела дружбу с Ингой быстро. Подруг у Инги в последнее время было не много...Можно сказать совсем не было, отдалились все подруги с годами. Так что новая подруга Инги познакомила её с хорошими и постоянными клиентами, подручными Лёнчика, молодыми и не жадными молодыми людьми, которые заезжали за цветами на их маленький цветочный базарчик постоянно. Ларьки то в самом центре города, мимо мало кто проедет, если жизнь бурная и то праздники, то похороны, то молодые пассии постоянно возникают...
Короче в один из дней она сказала, естественно, невзначай, мельком, что видела якобы на улице покойного "Рентгена", которого помнит хорошо по молодости их общей, и что это "привидение " напугало её. Мол, видения такие не к добру. Живые покойники к хорошему не мерещиться. Да поделилась с Ингой, что если бы это было правдой, то она обязательно бы поделилась этой информацией с кем-то из "мальчиков" Лёнчика. Могла бы хорошие деньги заработать, мол, какие в ларьке год будешь зарабатывать...
- Ну а Инга, выждав недельку или две, попросила у неё телефончик человека, который мог бы хорошо заплатить за интересную информацию. Она знала как меня отыскать, если я действительно "ожил" и нахожусь в городе. - продолжил сам рассказ Половцева Виль.
- Ну что-то вроде этого. - кивнул Половцев.
- Дальше можешь не рассказывать. И так всё понятно. Только ответь: зачем вам понадобилось доводить операцию до конца? Вы ведь после моей встрече в "Омар Хаяме" с Ломом могли уже спокойно брать и его, и всю его свору?
- Да не могли мы рисковать тобой! - горячо даже запальчиво выкрикнул Константин, - Ты же сбил нас с толку, когда полностью поменял одежду и оставил все наши "жучки" и "маяки" в мусорных баках. Что мы могли подумать? Ты исчезаешь...А вдруг они тебя взяли и держат где-то? Вдруг что-то ещё случилось? Может ты уже у них в заложниках и спрятан чёрти где? Ребята естественно забеспокоились. Телефоны Лома не прослушивались, мы боялись засветиться. У этого "лиса" чутьё как у сыскной собаки! Обжигались уже...Стали звонить мне. Я стал анализировать и поднимать связи твоей молодости и криминального мира 90-х...Куча информации в разных источниках...Пока вышли на твоего Василия, пока гадали как к нему подобраться незаметно. Он же вёл себя спокойно, а потому кроме него ещё разрабатывали многие связи твоей молодости...На всё это ушло море времени!
- Когда меня нашли? - спросил Виль.
- У Максима? Да за сутки твоей встречи с Ломом. Пока просчитали всё, пока повесили "прослушку" и "маяки"...Твой звонок Малинину помог...Так бы до сих пор ещё, возможно копались бы... Ну а так хотя бы в самый последний момент вышли прямо на место встречи. Ребята мои отсекли машину, которая за тобой следила. Подставились под аварию, как только ты с базы ушёл...Те готовы были на своём внедорожнике прямо через железнодорожные пути, по твоим следам ехать...
- Понятно. - перебил Виль, - Теперь то скажешь зачем вам Лом понадобился?
- А он, Игорь, лет пять назад заложил себе в глухой и безлюдной Актюбинской степи, совсем рядом с нашей границей, что-то вроде базы для своей банды. С подземными помещениями, со складами оружия и наркотиков. Через него наркота уже десять лет идёт из Афгана в Москву и в Петербург. Он вначале кочевал из посёлка в посёлок, в Актюбинске имел несколько конспиративных квартир, и вообще по всему Северному Казахстану много точек в частных домах и квартирах. Но лет пять назад американцы решили использовать его по крупному и выделили ему большие деньги. Вот на них он и построил базу. На них он этот подземный посёлок и построил, а они ему прислали инструкторов, технику... стали поставлять с Ближнего Востока боевиков, с Кавказа помогли наладить канал для вербовки девушек смертниц...Всё это скапливалось на базе, обучалось для работы на территории России, а потом забрасывалось к нам...
- Во как? - не выдержав, воскликнул Виль, - Вот тут ты меня удивил. По-настоящему! Игра крупная...
- Да куда уж крупнее? Даже в моей многолетней практике это одна из самых крупных операций по уничтожению такого "осиного гнезда".... Но теперь всё кончено! Сегодня казахстанские коллеги отчитались, что стёрли базу с лица земли...Нет её больше! Просто сравняли с землёй...
- Каким образом? - помрачнев, спросил Виль.
- Не знаю, - пожал плечами Половцев, - Государство не наше...Может установки "Град" подогнали, а может вертушки пустили. У Ми- 8 по пять управляемых ракет на подвеске. Пять вертолётов с полным боекомплектом, вот и хватит одного захода, чтобы сравнять с землё посёлок на пятьдесят тысяч жителей...
- Там же не только бандиты небось были. - враз охрипшим голосом пророкотал Виль, - Мог ли быть заложники...Опять же девушки эти, что на смертниц готовили...Не все же по своей воле...
- А это знаешь, Игорь, не наше Государство. Мы можем посоветовать и предложить помощь. А вот указывать им не можем...Хотя лично я их могу понять! Чуму выжигали всегда , а не растаскивали по всей стране. А эта зараза много страшнее... Ты и сам знаешь! ... Да что я тебе тут объясняю? - вдруг озлобленно выкрикнул Половцев и дернул рулём так, что машину качнуло на росном участке дороги. Виль почувствовал, что полковник переживает этот момент тоже болезненно и почти , как личную трагедию..."Нет! Половцев тоже не думал о том, что операция завершится вот так" - подумал Виль.
Они помолчали несколько тягучих минут, и Виль решил, что необходимо "разрядить" возникшую напряжённость. Толку от их переживаний было мало...
- А как там Курок? - спокойным и даже бодрым голосом спросил Виль.
- А он и не Курок давно! - легко переходя на другой тон засмеялся Половцев, - Это теперь один из наших самых опытных штатных агентов под кличкой "Морячок". Мы его вместе с Ломом арестовывали...Как положено! Жив курилка! Привет тебе передавал...Просил кланяться и благодарить.
- Рад за него...- улыбнулся грустно Виль, - Ты , Константин, не слишком много мне информации рассказал, а? Не нагорит тебе за твои дружескую откровенность?
- Ну вот утвердит тебя Москва моим замом, тогда секретов от тебя вообще не будет! Меня-то уже, можно сказать, почти утвердили на должность Малютина...
В Москве на все дела, совещания и визиты к начальству они потратили больше двух недель. Когда сам заместитель директора вручил Вилю новое удостоверение и орден, и озвучил приказ о его назначении на должность заместителя вновь создаваемого отдела, Виль наконец-то вздохнул с облегчением. Морока скитания по кабинетам, допросы и опросы, гора исписанной бумаги в рапортах и служебных записках осталась позади...
Они выехали со внутреннего двора Лубянки на автомобиле Половцева уже в ранних зимних сумерках.
- Я тебя сейчас в дом к Малинину, в Переделкино отвезу. - буднично сообщил Константин, - Впереди Новогодние праздники. А наш новый центр и посёлок, что здесь недалеко под Алабино, только-только людьми начинает заселяться. Думаю, что у генерала тебе будет лучше, чем в пустой квартире и в полупустом городке. Да главное, что там кое-где ещё строители работают, а потому , пока гражданские не уедут, тебе туда нельзя.
- Может на ту квартиру где жили всё это время? -осторожно попросил Виль.
- Нет! - мотнул головой Половцев, - Там уже другие "жильцы". С сегодняшнего дня. Вещи твои мои ребята собрали. Завезут тебе завтра...
- Где-то я уже это слышал. - криво улыбался Виль.
- Ну к сюрпризам тебе не привыкать.. - в том же тоне ответил полковник.
- Думаю, что старик не слишком обрадуется... - вздохнул Виль.
- Прекрати, Игорь! - скривился Половцев, - "Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.." Малинин за долгую службу видел такое, что нам с тобой, может быть, даже и не снилось...
В старом доме в Переделкино было всё так же, как и несколько лет назад. Даже запахи и те оставались прежними, если не считать морозной свежести и хвойного духа, полностью наряженной и блестящей мишурой и игрушками в полутьме большой комнаты, ёлки.
Старик сидел здесь же, на старом кожаном диване перед включённым телевизором и в слабых лучах старомодного торшера с большим оранжевым абажуром.
- О! Игорь Петрович! Здравствуй дорогой. Ждали тебя. Проходи.
Старик тоже совсем не изменился. Подчёркнуто аккуратно одет даже в домашней обстановке, лицо строгое, но в глазах улыбка, рукопожатие крепкое.
- У нас что, гости? - раздался до боли знакомый голос и Виль обернулся. В зал вошла Ольга. В глаза бросились её широко распахнутые глаза, распущенные волосы, запах которых почему-то он ощущал сейчас так явно, будто стоял к ней вплотную. И эти глаза, и запах волос, и что-то ещё неуловимое, трогательное и будто всплывающее из далёкого и забытого детства окутали Виля и вдруг ударили горячей волной в голову. Это было так необычно, неожиданно и так в тоже время так знакомо и близко, что у него перехватило горло.
- Здравствуйте, Ольга...Семёновна... - первым пробормотал Виль, не отрывая взгляда от её лучащихся спокойствием и улыбкой глаз.
- Привет, Игорь. - кивнула она и знакомые морщинки лучиками побежали от углов рта вниз. Тот же гордый подбородок, та же выгнутая грациозно шея и опять этот пьянящий почти забытый запах чего-то невообразимо воздушного и притягательного.
- Мы что будем опять на "вы"? - спросила она подходя к нему медленно, - Может без церемоний? Всё же нам Новый год вместе встречать...
- Да уж, Игорь Петрович! Давай без церемоний. - закхекал где-то рядом , а показалось из какого-то далека Малинин, - Проходи, садись, чувствуй себя как дома...
ЭПИЛОГ.
Провинциальная история смутного времени ч. 5 черно
© Copyright: Сергей Упоров 2, 2020
Свидетельство о публикации №220071801760
Свидетельство о публикации №220071801760
Рецензии