Чем хуже, тем лучше

"Он все-таки ушел. 25 лет вместе, а все-таки ушел, - Антонина была в отчаянии. - Конечно, Алла уже взрослая и замужем, но Санёк – еще совсем малец. Как я его подниму одна?" - она в раздумье посмотрела на спящего 12-летнего сына. Его лицо было совершенно безмятежным, и это спокойствие неведомым образом передалось матери: "Ладно, все как-нибудь устроится". С этой мыслью веки её смежились, и она погрузилась в тяжелый сон без сновидений.

"Вот так-так, бросил, через столько лет, ушёл за какой-то вертихвосткой. Оставил её с сыном. И на кого? – и вдруг Алла очень ясно поняла, - на неё. Ей, замужней дочери с сыном, теперь придётся просить мужа помогать её матери и брату. Она просто не может оставить их жить в нищете. Олег будет вне себя", - отчетливо пронеслось в её голове.
Она уже слышала, как Олег, никогда не упускавший случая попрекнуть её даже самой малостью, скажет, что теперь она ещё повесила ему на шею свою мать с братом. Она уже знала, что ей придется отрабатывать в постели каждый рубль.
"Любил ли он её?" - спрашивала себя Алла. Невероятно успешный в бизнесе, унижая её, он так ещё больше самоутверждался. Ему нравилось делать ей больно, чувствовать себя её господином, её хозяином.
Он не хотел детей. А когда всё же появился Костик, безумно ревновал к сыну, хотел, чтобы она принадлежала только ему. У неё не было ничего, даже собственного мнения. Оно просто никого не интересовало. И вот в довершение всего этого, мама с братом свалились на её голову. А отец ушел к какой-то сомнительной женщине, которая может обобрать его до нитки и оставить на улице. И тогда кто о нём позаботится.

- Ты полностью зависишь от мужа, - сказала она себе, словно повторяя слова Олега. – Ты сама ничего не можешь. От этих слов её хорошенькая головка вжималась в плечи, и она чувствовала себя такой никчемной.
- Но ведь это совсем неправда, - говорил тихий голос внутри неё.- Ты красивая, умная, талантливая. Вспомни, вспомни, что даже Олег был доволен тем, как ты все посадила и украсила на участке перед их загородным домом.
- Могла бы и дизайнера пригласить, но сама сделала даже лучше, - ворчливо признал он.
А все знакомые были просто в восторге.
Однажды к ним пришли их друзья и привели пожилую супружескую пару. Эти двое очень внимательно оглядели сад, все Аллины задумки. Они одобрительно кивали и изредка перешептывались. Потом Аглая, так звали женщину, подошла к Алле и задумчиво сказала:
- Вы очень талантливы. Когда Вам захочется чего-то большего в жизни, позвоните, - она протянула изысканную визитку.
Вскоре они уехали. А Алла взглянула на визитку и обомлела: на ней красовалась одна из самых значимых фамилий в мире артдизайна и флористики. Имена этой пары она видела на самых шикарных альбомах, и даже мечтать не могла о знакомстве. Алла убрала визитку, как убирают красивую вещь, которую вряд ли когда наденешь, и забыла о ней.

Костик подрастал, но мало что менялось, Олег по-прежнему ревновал её к сыну. А у сына было много проблем: в свои три года он почти не разговаривал. От мужа не было никакой поддержки. Мама, которая всегда была для неё источником равновесия, теперь сама всё время жаловалась на безденежье. Алла настояла, чтобы она выписала отца из принадлежащей ей квартиры, так как чувствовала, что он связался с непорядочной женщиной, и та в любой момент может прибрать к рукам и  квартиру матери. Алла посылала матери изрядные суммы, что вызывало постоянные  скандалы дома и попреки от Олега.
- Ты – никто, - кричал он.- Я содержу вас всех. А ты лишний раз не посмотришь в мою сторону.

Ей было так тошно после этих сцен. И вот однажды, разбирая вещи в своем туалетном столике в спальне, она натолкнулась на визитку: Константин и Аглая Решетниковы, артдизайн. Неожиданно для себя самой Алла набрала номер.
-Я Вас помню, - услышала она голос Аглаи, после того, как представилась. – Ваши работы запоминаются надолго. Приезжайте, поговорим.
- Ты сошла с ума, - раздраженно выговаривал ей Олег, - я не буду оплачивать твою учебу и няньку. Сиди дома, они морочат тебе голову, ты ни на что не годишься.
Но Алла уже не слушала. Она собрала вещи: свои и сына, положила ключи от квартиры и машины и, взяв Костю на руки, тихо закрыла за собою дверь.

Мама смотрела на неё круглыми глазами:
- Ты хочешь уехать на 2 года и оставить мне Костю? Санек пока учится, а ты просишь, чтобы я позаботилась ещё и о твоём ребёнке.
- Он - твой внук. А мне нужно встать на ноги. Я буду посылать тебе деньги. Мам, помоги мне. Ты же знаешь, мне некуда больше идти.
Антонина грустно улыбнулась,
 - Справлюсь, езжай и пусть он увидит, какая ты умница. Да, и Вера поможет, и деньгами, и вообще.

Вера, мамина старшая сестра, всегда поддерживала Антонину и любила Аллу. Перед тем, как приехать к матери, Алла заглянула к ней, и тетка, хоть и со слезами, одобрила её решение и обещала помочь матери. И Алла уехала.

Аглая отправила её учиться на 2 года в Англию. Все деньги, которые Решетниковы в неё вкладывали, она была обязана вернуть в течение 5 лет. Почти всю сумму, которая была выделена ей на расходы по проживанию, Алла высылала матери. Чтобы прокормиться и оплатить жилье, она работала официанткой и ещё убирала квартиры. Время её было расписано по минутам, но впервые за долгое время она была счастлива. Её инсталляции, проекты оформления офисов, выставок получали отличные отзывы. У неё уже было несколько перспективных предложений. Аглая все время была с ней на связи. Каждый раз приезжая в Лондон, она брала Аллу с собой на выставки и переговоры и представляла, как своего ассистента, очень талантливого дизайнера.
- Зачем Вам это нужно, возиться со мной? – однажды спросила её Алла, которая никак не могла взять в толк, зачем Аглая так печется о её будущем.
- Мы с Решетниковым не вечны, а детей нет. Талантливых учеников хватает, но в тебе есть нечто особенное. Помимо таланта у тебя есть хватка, чутье и воля. Тебе действительно можно оставить дело.

За 2 года Алла уже и сама в это поверила, но, когда вернулась домой, поняла, что всё только начинается. Она работала день и ночь, чтобы обеспечивать маму с детьми и возвращать деньги за учебу. Решетников был тяжело болен, Аглая всё время проводила с ним, а дела передала Алле. И ей пришлось узнать всё о бизнесе по-русски, об интригах конкурентов, о конкурсах и как их выигрывать, и ещё очень, очень многое, из того, о чём все знают, но мало кто говорит.

Сына она забрала, но продолжала помогать матери и взрослому брату. Помогала им и тётка. А Санек уже давно вырос и, видимо, очень был похож на отца, так как тоже нашёл себе весьма сомнительной репутации женщину. Была она намного старше его и с ребёнком. И женщина эта сразу же забеременела и женила его на себе. Ни своего первого ребёнка, ни их совместного растить она не хотела. И вскоре дети эти оказались у Антонины. И та опять звонила Алле с жалобами на нехватку денег, на то, что брат с женой не хотят работать, на необходимость заботится теперь ещё и о чужих детях.

С отцом дела обстояли и того хуже. За эти годы он переходил от одной женщины к другой, и каждая уходила от него, забрав солидную часть его имущества. И вот теперь он остался совершенно один, без средств. И вдруг стал звонить Алле, причем ничего не просил, просто спрашивал о её делах, о внуке.  Он устроился дворником, ему выделили коморку под лестницей. Дом был солидный. Жильцы приносили отцу старые вполне приличные вещи. Часто обращались к нему с просьбой отремонтировать что-нибудь в квартире. Так что он себя обеспечивал.
- Но все равно, бомж, - с горечью думала Алла. - И надо же было ему оказаться под лестницей, чтобы он стал думать о нас, своих детях.

Она позвонила брату, пытаясь объяснить, что это его обязанность заботиться о своих детях.
- Пока ты ездила по заграницам, мы жили впроголодь, да ещё сидели с твоим сыном, а теперь ты ещё учишь меня жить, - отрезал он.
- Я мыла полы по ночам в этих заграницах, чтобы ты был сыт и  учился, - печально подумала Алла, но ничего не сказала и повесила трубку.
В ней все кипело:
- Столько лет и ни слова благодарности, - возмущенно говорила она тётке. - Мама даже не говорила ему, что мы помогали. И сейчас она вновь рассчитывает на нас. Я не буду больше помогать, и ты не помогай. Хватит, пусть сами думают.

И тут она узнала, что её всегда покладистая мама, оказывается, тоже может возмущаться, высказывать сыну свои доводы, почему он должен отвечать за своих детей. Но, похоже, ни брата, ни его жену судьба их детей совершенно не интересовала. Мама снова оказывалась одна с двумя маленькими детьми. И всё же Алла крепилась и не помогала. Отец звонил ей и рассказывал, как ей трудно. Он стал приходить помогать ей с малышами, приносил добрую половину заработанных денег. Она готовила и на него. Он ел с ними, иногда гулял с детьми, делал всю мужскую работу по дому и возвращался в свою коморку. Он знал, Антонина никогда его не простит.
Алла периодически звонила то отцу, то матери, и удивляясь странному устройству жизни, думала;
- Чем хуже, тем лучше!