Колокол

               

    О колоколе, который подарил  за свои деньги Гожскому костелу в 1907 году, Голубинский Сарафин  (родственник по мужу моей тёти  Юзефы), я узнал в 1967 году, когда она в течение двух недель жила у нас в Гродно с надеждой отыскать действующее лечение в онкологическом диспансере.
    По её воспоминаниям, у Сарафина Голубинского (род. 1845) был роман с очень красивой девушкой, которая имела отношение к событиям 1863 - 1864 годов, когда, по различным источникам, против Русской армии в Северо-Западном крае (совр. Беларусь) сражалось не менее 250 тысяч коренных жителей Беларуси, 22 тысячи погибли. После ареста она бесследно исчезла, и Сарафин всю жизнь считал себя виновным в этой трагедии.
  Возможно, и он принимал участие в тех  событиях, так как после,
когда началась охота (по современному  зачистка) на ненадежные элементы общества в Северо-Западном крае, убежал в  Петербург. Решил, что там не найдут. И не ошибся.
  По данным Ивана Будника, издавшего в 2020 году книгу «Паўстанне 1863 – 1864 гадоў на Гродзеншчыне: падзеі і асобы» есть поимённые сведения, которые он собирал в архивах, сохранившихся с царских времён, что в Гродно и в Гродненском уезде принимали участие в восстании Калиновского 305 человек. Голубинского Сарафина и моего деда Куриловича Юзефа я там не нашёл.
   В 2011 году правнук Сарафина  Голубинского – Голубинский Владислав  откопал в Гродненском архиве сведения о том подароке Сарафина Гожскому костелу. Но логически не лезет ни в какие рамки задумка взрослого человека увековечить колоколом просто так всех умерших в Гожском приходе, а если и так, то в этом деле он был первый и пока последний.
   Сегодня, спустя 150 лет, невозможно заглянуть в душу тогдашних людей. Что искали?
Кровавая месть за погибших друзей инсургентов (повстанцев)?
А может боролись за Конституцию 3 мая 1791 года*, которая через три года жила лишь в ностальгической легенде? А скорее всего было призвание: за свободу Королевства Польши и Великого княжества Литовского, которое в обрезанном виде теперь называется Республика Беларусь.
  К сожалению, воспоминания  моей тёти о судьбе не последнего человека на нашей многострадальной землице остаются лишь одной строкой в моем рассказе.
    Остался колокол как память, неподвластная забвению.
 В дополнение к сказанному, стараниями дружной семьи Голубинских, а прежде всего Владислава, колокол в Гожском  костёле сейчас обслуживается современным техническим оборудованием.

*-Конституция 3 мая 1791 года была принята Четырёхлетним сеймом  Речи Посполитой, который длился с 6 октября 1788 до 29 мая 1792 года. Планировалось восстановление суверенитета, политическое и экономическое реформирование Польско-Литовского государства и защита его от притязаний со стороны сильных соседей — России, Пруссии и Австрии. Акт уравнивал в некоторых политических правах дворян, горожан, шляхты и магнатов олигархов, и упразднил право liberum veto, позволявшее любому депутату завершить обсуждение вопроса в сейме и работу сейма вообще, выразив несогласие.
   Часть польских и литовских олигархов оценили принятие Конституции как посягательство на их исконные, богом даденые, привилегии и 27 апреля 1792 года в Санкт-Петербурге при поддержке Екатерины II объединились в Конфедерацию, которая была объявлена 14 мая 1792 года в селе Тарговице (Кировоградская область Украины).
    При поддержке, введённой в страну Российской армии, Конфедерация в 1793 году преобразовалась в главный орган государственного управления, которую признал и бывший любовник  Екатерины II –  Король Речи Посполитой Станислав Август Понятовский, и в знак благодарности за «неизгладимые ощущения» решил  подарить 1/3 часть страны Российской императрице.
   Осталось формальность – узаконить акт передачи. И 17 июня 1793 года в Гродненском королевском дворце Понятовского, лидирующее большинство Екатерининских конфедератов в сейме Речи Посполитой молчаливо решали с  обеда до утра следующего дня только один вопрос – что  делать. Утром, с появлением первых лучей восходящего солнца, на королевской трибуне появился солдат, попросил всех встать, и от имени Её Величества Российской императрицы Екатерины II объявил:   
– Господа, молчание – знак согласия. Решение принято единогласно.
    Подарок Станислава Екатерина приняла без особого восторга и улыбнувшись добавила:
 – Мало, но это вопрос только времени, а вот за королевское твоё кресло, которое ты мне подарил лично, большое спасибо. Незаменимое приспособление для моего персонального унитаза.


Рецензии