Размышления юного обывателя. Я

Всегда ли мы ведаем то, что творим, как говорит моя бабушка по маминой линии: на улице – середина лета, солнечный день, а я сел за компьютер и начал писать… ежедневник. Было бы понятно, если бы на моём месте сидела переполненная чувств барышня, изливающая в тексте личные душевные страдания, или преклонный старец, посчитавшим недостаточным для выживания произведённого потомства одного количества, и решившего оставить им свою накопленную годами мудрость, - нет! Я – обыкновенный юноша, ученик 9 класса гимназии, и зовут меня Дмитрий Александрович Колесов.
Не представляю, зачем мою голову посетила эта идиотская идея, но я смирно сижу и, довольно шустро стучу по клавиатуре. Возможно, это решение моего ангела-хранителя, а они, как говорит моя бабушка, все из покинувших наш бренный мир бывших родственников, которым мы не очень напакостили при жизни, поэтому и стараются сделать потомков счастливыми, лелея и оберегая от всякой напасти. Спросить у них, зачем я здесь сижу, а не гуляю на свежем воздухе во время заслуженных каникул, конечно, можно, но потом замучаешься листать сонник, чтобы разгадать ответ, но я бы и с вопросом воздержался - вдруг, явятся и ответят! Среди ночи!
Нет, я не настолько боюсь покойников, чтобы сразу шлёпаться в обморок, или мгновенно поседеть. После того, как год назад,  по совету этой же бабушки, запустил руки в гроб с покойным дедом по маминой линии на похоронах, чтобы подержаться за его тапочки, страх перед покойниками уменьшился. Но от этого ли? Может быть, тут дедушкины тапочки и не причём, так как после фильмов о зомби, вампирах, маньяках, которые крутят сутками по нашему Т.В., моё представление о мире стало настолько ирреальным, что появись на площадке перед моей квартирой глистообразный инопланетянин, я бы протянул ему руку для приветствия, как соседу Витьке.

Что я буду писать в этом ежедневнике? Спросите, что полегче. Конечно, не стишки от прилетевшего Пегаса. Наверное, какой-то юношеский бред. Сейчас, как говорит мой отец, бред звучит повсюду: и в песнях, и в литературе, и в кино, и, тем более с экрана телевизора, - дело обыденное. Так что, как говорится: какой поп, такой и приход.  Не взыщите.
Забегая вперёд, обращусь к тем, кому нечаянно попадёт в руки этот фолиант, и, начав его читать, он решит отправить нахлынувший эмоциональный посыл конкретно мне. Попытаюсь обрисовать себя, хотя дело это бесполезное, потому как в моём возрасте, мне кажется, мы все одинаковые, как зубчики в расчёске. Но, чувствуя ответственность за свои слова, что является, по мнению моего отца, явлением редким, особенно среди высшего эшелона наших политиков, я всё-таки попытаюсь.
 Я - обычный подросток  со средними внешними данными, если не присматриваться, как говорил мой отец и учителя (я в гимназии отличник) к умным, спрятанным за немного тонированные линзы очков, карим глазам. Если кто-то посчитает, что этим ничего не сказано, могу дополнить: допускаю, что есть некоторое сходство с экранизированным легендарным  героем Гарри Поттером, но его возможности мне не подвластны, и, теперь, малоинтересны, потому как говорит моя мама, я прагматик до мозга костей.

Не знаю, что во мне прагматичного. Но то, что я не перевожусь со своей гимназии с математическим уклоном в другую, с более востребованной в наше время специальностью, например, - бухучёт, или что-то связанное с нефтянкой (хотя где вы видели нашего миллионера от нефтянки со специальным образованием!) - указывает на обратное. Мама говорит, что время Лобачевских кануло в Лету, наступила эра «Золотого тельца», и ещё не родился тот Моисей, который запретил бы это идолопоклонничество.
Ей вторит отец, принимая, но не одобряя мой выбор, с горестью замечая, что пока я выросту, в стране не  останется ни Академии наук, ни производств, «и на каком поприще, сынок, ты проявишь свои математические способности,  и будешь поднимать эту науку на новые высоты?».
- Пойду к дедушке замом, или к тебе, - полушутливо отвечал я, категорично относясь к родительской воспитательной тафтологии, отчего на его лице к отеческой любви примешивалась вселенская печаль, от которой по моей спине бежали мурашки и запотевали очки. Ещё бы! Бывший главный инженер полувоенного завода по выпуску электроники, сейчас на посылках у торговца, бывшего троечника, потому как всё развалилось, а что уцелело, перевернулось с ног на голову. Кстати, этот дедушка по линии отца ещё здравствует.

На самом деле, интерес к моей персоне родителей хоть и глубокий, но редкий, потому как в семье из детей я самый старший, и родительский глаз на мне не задерживается. Фразы, обронённые кем-нибудь из них, при моём внезапном появлении, часто я дослушиваю с их спины. Это меня не коробит, понимая, что свою порцию любви я уже получил, появившись первым долгожданным ребёнком; в семье есть более слабые, беспомощные и безмозглые, за которыми просто необходим догляд.
А я уже взрослый. Мне почти 16. К тому же, мне нравится слоняться по квартире невидимым, и наблюдать за всеми, поэтому я всё про всех знаю. Обычно такие дети, вырастая,  становятся писателями. Но мне правда нравится математика.
Интересно, кто из математиков стал писателем? Помню одного Волкова А.М., который будучи доцентом кафедры высшей математики, стал прозаиком и драматургом, а потом занялся литературой для детей, написав цикл сказок «Волшебник Изумрудного города». В принципе, он перевёл с английского книгу Баумана о волшебнике из страны Оз, переработав по своему усмотрению. Этим «грешили» многие великие.
Кажется, и сам Лобачевский писал стихи.

Ждёт ли меня будущее в литературе, я не знаю, но с чего-то я взялся за этот ежедневник.
Может быть, от недостатка внимания, общения, ведь общение – это жизнь. Если сунуть голову в песок, спрятался от всех в своей норке, то тебя как бы и нет. Существуешь – это не когда дышишь, а когда находишься в чьей-то голове, когда кто-то о тебе думает. Так говорит моя бабушка. Обо мне думают, как минимум, мои родители, и можно пока расслабиться и уединиться.
 
Что ещё написать, чтобы лучше раскрыть себя перед возможным читателем?  Какой у меня характер? Я не знаю какой, но судя по тому, что я не собираю вокруг себя публику, как моя сестра, выколачивая из родителей бонусы, не впадаю в истерики, как малышня, не вхожу в открытый конфликт с неформальным активом в классе, при этом, не роняя чувства собственного достоинства, получается - идеальный. Мама ещё говорит, что у меня рассудок глубокого старца. Надеюсь, не сильно глубокого, память ещё не подводит, а вот на счёт старческой немощи, - немного есть, с физкультурой у меня сплошные конфликты, как практически у всей молодёжи, привыкшей, вместо футбола, играть в компьютерные игры. Хотя футбольный мяч с ребятами я иногда гонял, пока однажды не отбил штрафной удар головой.
Я не знаю, что у меня за рассудок, но он лишил меня общения со своими сверстниками, которые часто собираются на лавочке у нашего подъезда, и дружно плюют на тротуар шелуху от семечек. Им весело, а у меня начинаются наваждения, будто от экскурса в историю древнего мира в разгар эволюции некоторых человекоподобных животных, этими впечатлениями я даже делиться не хочу.

Дома я чувствуя себя совершенно свободным,  имею некоторые обязанности: хожу в магазин, иногда забираю из детсада малышню, иногда мою посуду, потому как моя сестра, которая младше меня на полтора года, скорее всего специально её бьёт. И, как обычный юноша, сижу за ноутбуком, подаренным дедушкой по маминой линии, ныне покойным, играю в тупые, идиотские игры, во время которых мозг не заморачивается обыденностями, а решает наступившие на моё горло проблемы, результат выдаёт под утро.  Как он этого добивается без моего напряга, без утомительных рассуждений и поиска решений, - это для меня загадка! Похоже, что я ему и не особо нужен.
В последнее время я иногда над этим размышляю, и пришёл к выводу, что те, кто думает, что мозг – придаток организма, - глубоко заблуждаются. Мы сами являемся его придатком. Мы – функционеры в его власти. В какую сторону он направит глаза, туда и шлёпают наши ноги. Если нам их оторвать, мозг, конечно, огорчится, что не доглядел, но жизнь на этом не закончится, а если оторвать голову!
 Иногда мы бунтуем, начинаем портить ему жизнь куревом, чрезмерной выпивкой, даже наркотиками, не понимая, что если он тупеет, значит, тупеем мы. Стремление тех, кто хочет пусть даже на короткое время стать безмозглым, чтобы уйти от своих проблем, обязанностей, забыться в сладостной неге, я понимаю, но это чревато тем, что можно превратиться, в конце концов, в человекообразный овощ. В отличии от натурального, который радует наш глаз на грядке, он будет лежать на кровати в смирительной рубашке, дабы не изувечить себя и других.
 Конечно, мозг совершенствует свой организм, но в какой среде ему приходится работать: десятки миллиардов бактерий и вирусов, сотни болезней, и сердце не вечно, - недоработка!

Я опять отвлёкся, а, быть может, кто-то ждёт, что я ещё расскажу о себе, почему, например, не подхожу к пианино, которое стоит мебелью в зале, хотя бабушка восхищается моим музыкальным слухом? Да, потому, что сестру кто-то научил бить по клавишам собачий вальс, а это всё равно, что плюнуть мне в тарелку с супом.
От современной поп музыки меня отвратила моя бабушка, она слушает только классику. Современная - это та, где рэп, или всхлипы со стонущими голосами страдальцев. И ещё меня удивляет, почему пол России любит кабацкие и блатные песни, будто только что «откинулись» из мест не столь отдалённых, - вы послушайте мировой шансон и наш! И что самое интересное, эта любовь родилась не вчера! Моя бабушка по папиной линии, ныне покойная, будучи бухгалтером, задушевно пела старинные песни, о бродяге, который «судьбу проклиная тащился с сумой на плечах». Или:

«Звенит звонок на счёт поверки,
Ланцов задумал убежать.
Не стал зари он дожидаться,
Проворно начал печь ломать…».

Пела она в тесной компании своих подруг на два голоса. Мне нравилось, может быть потому, что они действительно просто красиво пели, с душой. А вообще, это одна из загадок русской души.
Что я сейчас люблю? Полностью к любителям классики я ещё не примкнул, но как-то резко повзрослевший мой двоюродный брат Алексей, в последнее время стал «прививать» мне любовь к классическому джазу и року, которые выглядят намного приличнее нашей попсы.
Вот, кажется и всё, - и стоило ради этого стучать по клавиатуре в солнечный день, вместо того, чтобы сбегать и искупаться в пруду? Но если, как говорится, взялся за перо,  то, может быть, стоит попробовать рассказать обо всех обитателей дома и его гостях, потому как каждый человек – это космос. Только не знаю, с какой ноги завтра встану.