Пьеса

Весь гений Фридриха состоял в том, что он убрал то, без чего пьеса, не могла бы даже состояться.

Не знаю, что им двигало, когда он впервые дал нам сценарий и сказал, что надо попробовать так.

Все завертелось само собой. Мы, окрыленные успехом, даже не замечали темных предзнаменований, что несла наша пьеса. Залы были полны, афиши клеились за многие месяца до того, как мы доезжали до городов.

В самом начале пьеска была так себе. Мы разыгрывали сцену суда над преступником. Ролей было пять. Жертва, преступник, двое свидетелей и судья. Роли мы меняли постоянно, пытаясь найти некую форму, которая принесет нам всем успех. Выходило худо-бедно неплохо, на жизнь нам хватало. Потом Фридрих не убрал судью.

Если вдуматься, персонаж судьи самодостаточен, ему вообще никто не нужен для исполнения. Нет нужды в жертве, нет нужды в преступнике и, уж тем более, не нужны свидетели. Я смутно припоминаю, что Фридрих постоянно что-то менял как безумный алхимик, который слепо убежден в правильности формулы, сомневаясь лишь в своей искусстве правильных пропорций. Он получил свой философский камень. Формула была правильной. Но ингредиенты надо было мешать по отдельности. Иными словами, роль судьи надо было отдать на откуп всем оставшимся персонажам.
Мне выпала роль преступника. Не помню уже, после какого раза, я вышел за кулисы и увидел в глазах моих товарищей отсвет того каннибальского пира, который мы свершили. Тогда я понял все безысходность ситуации. Вдумайтесь сами, ведь если ты недоволен решением суда, то судью всегда можно поменять. Можно отравить его, заколоть кинжалом, утопить, повесить. Можно просто припугнуть его. Мгновенный взмах пера и приговор "виновен" меняется на "полностью оправдан". Он нечто самодостаточное и внешнее. Он вытолкан из недр твоей души. Фридрих загнал его обратно. Теперь ты неволен менять решение суда. Ты не сможешь убить, припугнуть и поменять судью, если он это ты. Ты вечно обречен судить сам себя в какой-то бесконечной симфонии правосудия.

Мне постоянно снился этот кошмар. Мрачное судилище, я стою перед жертвой. Я виновен перед тобой. Взгляд жертвы, надменный и злой. Ты виновен передо мной. Тихий голос свидетелей. Я видел, что ты виновен. Но дальше ничего не происходит. Настоящий суд выносит приговор, приговор в этом суде его повторение. Я виновен. Ты виновен. Я видел. Я видел. Темная вереница слов стягивающее будущее, настоящее и уходящее в бесконечное прошлое.

Я понял, что так больше не могу. Это я отравил Фридриха. Я знаю, что это ничего не поменяет, та жертву, которые мы пожрали, стала проводником. Она принесла в этот мир нечто ужасное. Теперь я ухожу. Я надеюсь, что придет то время, когда мой кошмар забудется. Скорее всего, он сократится до тихой фразы "я виновен". С этим, я надеюсь, я смогу жить.