Жоао да Круз и Соуза. Сон

Твой голос! Твой голос! Напрасно я взываю к твоему голосу, ищу его, как чудесную птицу, но твой голос уснул и погрузился в сон…

Он спит, безмолвствует, отдыхает от трелей, от пения; голос, сотканный из солнечных лучей, который я мечтал отфильтровать из них и получить удивительную вечную эссенцию, излучающую солнце, всё великолепие солнца.

Ты ностальгически спишь, и этот сон погружает тебя в такой глубокий, запредельный и таинственный мир, что делает тебя похожей на мрамор. И так напрасно я взываю, волнуюсь и безумствую ради тёплого сияния твоих глаз, ради твоего голоса, который наполняет меня жизнью, завораживает и опьяняет.

Проснись! Проснись! Проснись! Пробуди свои глаза и голос и погрузи меня в жизнь, что от них исходит: хочу почувствовать взгляд твоих глаз, твои уста, трепещущие от голоса, словно полноводная река, непрерывная, пламенеющая в волнующих переливах и кружениях.

Этот холодный, крепкий сон огорчает и ранит меня, напоминая о непробудно спящей надежде, о радости, которая больше не просыпается и спит, спит вечно, среди беспредельных льдов.

Мои порывы ревности, храбрые львы, пробуждаются и набрасываются на твоё безмолвие, раненые всепроникающей восприимчивостью из-за того, что не чувствуют ликования и кипучего энтузиазма твоего голоса.

Я хочу, чтобы весь трепет, все пульсации твоего голоса пробудились в музыке, в симфониях поцелуев, заглушающих боль моей души, как гармоничная и необыкновенная любовь, как экстатический рейнский ликёр, и жили в напряжении, в движении воздушных вихрей…

Хочу, чтобы чувствительность и сладострастная гибкость твоего голоса пробудились ото сна, словно полярная ночь, возрождённая, омытая хаосом, ясная, звучащая безупречно.

Хочу, чтобы твой голос, лёгкий и пластичный, летал, словно крылья, и словно крылья раскрывался и опускался в тёплом, волнующем флёре…

Проснись! Заговори, заговори! Во сне твоём витают ледяные облака и первые туманы забвения…

Мистические ореолы, сверкающие нимбы Мечты, миражи и Ириды* кружатся в твоей прекрасной голове, полной фантазий; и множество невидимых сияющих архангелов, вибрирующие цитаты, лютни, арфы и скрипки, невыразимо приглушённые, берегут парящие ритмы твоего серафического* сна…

Не знаю, что за чувства зарождаются во мне сейчас, так удивительно, непостижимо, и в своей галлюцинации и нервном перевозбуждении, в тревожном вакууме я ощущаю, что сон, в который ты погрузилась, наполнен каббалистическими тайнами, и я ищу, ищу напрасно образы, неосязаемые убегающие образы, волнующие, экзальтированные, изысканные образы аромата, образы света и образы звука в твоём голосе, унесённом мягким сном в неведомые пустынные некрополи*, в неведомые ледяные степи эгоистического мёртвого безразличия.

Если я вижу тебя такой, спящей, утратившей краски, бледной и томной, потерявшей сознание, подобную мечтательной мёртвой луне, то испытываю самое болезненное беспокойство, бичующее чувство, что я забываю тебя, мучение и агонию такой чувствительности, что мои нервы практически разрушаются, настолько велика, настолько глубока их напряжённость, когда они воспринимают тебя спящей, а твои глаза – погружёнными во тьму, долгую и гнетущую, не позволяющую увидеть скрытые чудеса. Твои уста безмолвствуют, затворив девичий голос в таинственной тюрьме, не позволяя почувствовать крылатую гармонию форм и ароматов!

О! Проснись! Заговори! Заговори! Проснувшись, пребывай в ярком пламени жизни, в этой торжествующей осанне бессмертной красоты! Я дрожу, волнуюсь и схожу с ума от желания жадно пить все нежные скрытые чары твоего голоса, все его дразнящие ласки и похоти.

И только с мучительной памятью о том, что, возможно, этот сон будет вечным, и я никогда не услышу, никогда не почувствую, больше никогда! вибрации и призывы твоего голоса, по моему телу пробегают странные ознобы, безумные смертельные кошмары душат меня…

И я взываю, взываю, с волнением и дрожью, к твоему голосу: ищу его преображённым, беспокойно вопрошая Неопределённость, в какой тайне он спрятан, в какую адскую бездну мрачного ужаса улетел и угас, померк, затерялся, как первозданная душа ветров и света, твой красочный и пылкий голос!

Я испытываю желание почувствовать, как твой голос течёт, струится с губ, пламенеет в страстном стремлении существовать, жить, жить изумительно.

Я ощущаю тревогу и безумное желание увидеть твои уста лихорадочно, непрестанно пульсирующими от произнесения моего имени, повторяющими его, повторяющими его постоянно, постоянно, помазывающими и ласкающими его своим голосом, исполненным бесконечной любви, сострадания, милосердия, сладострастия, огня, эмоций и волнительного чувства, уносящего душу в экстазы Вечности!

Спящая, в туманном волшебном сне, где болезненный цветок меланхолии и горького презрения увядает и по-осеннему сбрасывает листья, и где порхают в магнетических вихрях прозрачные бабочки с радужными химерическими крыльями, где пребывает твоя ласка и твоё благочестие, ты оставляешь меня беспомощным в пустыне тишины и холода, слепнущим и стареющим, дрожащим от страха и теряющимся от отчаяния…



*Ирида – древнегреческая богиня радуги.

*Серафический – ангельский.

*Некрополь (дословно – «мёртвый город») – большое кладбище на окраине древних городов.