Русские люди. Картина вторая

               

Тоже купе. Та же обстановка. На нижних полках лежат раненые бойцы.  На них сверкающие чистотой повязки.  За окном звучал дребезжащий гудок паровоза. Поезд, вырвавшись  из леса, двигался к очередной станции, накренившись и выгибаясь на закруглении.

Анна Петровна. А вот и мы. Здравствуйте.

Второй боец. Здравствуйте, а мы думали, что Вы не придете. (Прибирает ногами уголок полки). Прошу присесть на край моей полки.
 
Анна Петровна.  Хорошо. (Присаживаются).

Третий боец. Ну как Анна Петровна, Вы хорошо отдохнули?  Вещи свои проверили, все ли  там на месте?

Анна Петровна ( в растерянности).  Что Вы, какие вещи?  Я своими детьми занималась, кормила, спать уложила. В нашем, общем вагоне  очень тесно и душно. У нас на четверых одна полка. Спать приходится поочередно. Сегодня, полдня занималась детьми. Сейчас уложила их спать, а соседей попросила присмотреть за ними. Хотя они так намучились, что будут долго и крепко спать.

Первый боец (открыв глаза, тихо и медленно говорит).  Дети?  Какие дети? (В его глазах мелькнул какой-то живой интерес).  Разве у Вас не одна дочурка?

Анна Петровна. Да, Николай Степанович, в соседнем вагоне сейчас спят мои сынок и доченька.

Второй боец (с нескрываемым любопытством). Сколько же им лет?

Анна Петровна. Дочурке два годика, а сыну- пять лет.
                Пауза.
Второй боец (после долгого молчания).  Как же не просто, Вам  достается  эта поездка.

Анна Петровна. Да, это уж точно.

Третий боец. Анна.  Анна Петровна, расскажите нам о себе и Вашей семье. Куда Вы едите? От куда?

Анна Петровна  (задумалась, глядя куда-то и видя, одной ей доступную картину, где-то там далеко, за стенами вагона; тяжело вздохнув).   Вы знаете,  мы скорее не ехали, а бежали от войны. Это грустная история, ее трудно рассказывать; плакать хочется.

Второй боец. А  Вы успокойтесь. Я думаю, что все Ваши трудности, в основном,  остались в прошлом. Расскажите нам свою историю.

Анна Петровна ( глубоко вздохнув). Ну что ж, муж ушел на фронт  в первый день войны и ни одной весточки мы от него не получили. А тут начались  бомбежки города. Мы прятались где могли. Люди массово уезжали из города. На станции творилось не вообразимое столпотворение (она замолчала, очевидно вспоминая все пережитое).

Первый боец (открыв глаза, тихо говорит).  Вы остались в городе, да?

Анна Петровна ( в сердцах).  Да! Да! А что мне оставалось делать?  Я боялась за детей. Боялась потерять их в пути.   И не хотелось верить, что наш город сдадут… В это время бои шли под городом, а поезда, прекратили свое движение. (В ее громадных глазах стояли слезы).

Третий боец. Да вы успокойтесь и расскажите нам что было дальше.

Анна Петровна (тяжело вздыхая). Люди спешно покидали город. Бросая все нажитое годами своим трудом, они пешком уходили из города. Вот в этой массе людей оказались и мы. (Она замолчала).

Третий боец. И что же было дальше? Как Вы добрались до наших?

Анна Петровна. Это был долгий и трудный путь. В это время уже вся Белоруссия полыхала. Мы долгое время шли под палящим солнцем, по пыльным дорогам в разбитой обуви. Шли нескончаемым потоком: старики, женщины и дети. Шли мимо лесных массивов, опустевших сел и заброшенных деревень. Только домашние животные не чувствуя беды безмятежно разгуливали возле поселений. А небо было такое голубое, где-то в небесной вышине жаворонок выводил свою премудрую мелодию.  На отдельных домах  висели белые флаги… А мы все шли и шли. Нас обгоняли: машины, конные наездники, военные. Поток беззащитных людей шел на восток, отдыхая в ночное время где придется и как придется. (Она замолчала, задумалась).

Четвертый боец (только что подошедший из соседнего купе). Анна Петровна, дорогая,  что же было дальше?

Анна Петровна ( вытирая слезы). Впереди затемнел густой синевой лесной массив. Уставшие люди ускорили шаг. Вечерело. Перед лесом большая поляна.  Здесь мы решили отдохнуть до утра. Расположившись на поляне, подкрепились тем что было, здесь мы встретили родственников... Тем временем, многие уже  безмятежно спали. Усталость брала свое. Я со своими детьми тоже располагалась ко сну (она замолчала, ее голос как-то изменился, казалось, что ей не хватает воздуха).

Четвертый боец  (внимательно слушавший рассказ) Ирочка, дай маме стакан с водой. (Ира подает маме воду, Анна Петровна нервно пьет воду, ее руки дрожат ).
 
Четвертый боец. Анна Петровна, Вы можете продолжить свой трудный рассказ?

Ирочка. Мы еще не спали, и вдруг услышали страшный гул над поляной. Это был большой самолет с крестами на крыльях. Он низко летел, от этого его гул усиливался. Люди на поляне зашумели, заволновались, многие проснувшись, ничего не понимали. А самолет, начал стрелять по перепуганным сонным людям.

Анна Петровна (вытирая слезы). Что там было. Люди толпой, тесня друг друга, бросились в лес, бросая на поляне вещи, убитых и раненых.  За моей спиной котомка с продуктами, на одной руке я держала дочку, другой-рядом бегущего сына. Ирочка держалась за подол моего платья. Так и бежали вчетвером.

Ирочка. (Молча слушавшая маму, вдруг не по детски серьезно, словно боясь, что ее прервут, быстро заговорила).  Мы бежали уже по лесу, когда я увидела по дороге  двигались машины и мотоциклы с солдатами в нашу сторону. Я кричу маме: смотри, смотри,  наши едут, наши! А вокруг стоял такой шум, пули свистели как комары и бесконечные стоны и плач  детей… Это были немцы.

Анна Петровна. По лесу разносились такие душу раздирающие вопли, что тела наши леденели от этого ужаса, а кругом стрельба, бежавшие люди, сраженные пулями с криками падали. (Она замолчала, слезы катились по ее измученным щекам.  В купе воцарилась полнейшая тишина. Только колеса вагона методично выстукивали,- не может быть, не может быть…  Успокоившись, Анна Петровна продолжала).  Мы долго бежали, у меня устали руки.  Я уже не могла одной рукой нести дочурку, а другой держать сыночка.  Веревки котомки больно резали мои плечи. Я сказала Ирочке, чтобы она одной рукой крепко держала братика, другой держалась за подол моего платья… Так и бежали, боясь остаться одни в лесу. Наступила темная ночь. На небе ни звездочки, а вокруг мрачный не приветливый лес. Выбравшись на какую-то поляну мы в изнеможении упали.  Ранним утром, проснулись  мокрые и замерзшие.  У сына раскисла обувь, его ножки были в волдырях и кровоподтеках. (Она замолчала, вытирая платком мокрое от слез лицо).

Первый боец (тихо, но его все услышали).  Ну хорошо Анна Петровна, успокойтесь, теперь, как я понимаю враги отстали от Вас?

Анна Петровна. Трудно было это понять, перепуганные люди, а их было много, шепотом переговаривались. (Она неожиданно для слушателей замолчала. Ей было трудно говорить).

Ирочка. Мы еще лежали. Я говорю маме, что если нас задержат немцы и спросят где наш папа, давай скажем, что он умер до войны от туберкулеза.  Мама со мной согласилась. Вы знаете, я за ночь так замерзла и хотела подвинуться  ближе к мамочке, что бы согреться. Вдруг кто- то громко крикнул- немцы!

Анна Петровна.  Перепуганные люди всполошились, бросились бежать дальше по лесу. Куда? Неизвестно, лишь бы подальше от эти страшных мест. Нас вновь преследовали: выстрелы, стоны и дикий крик обезумевших людей. Мы бежали весь день.  Громадные деревья, и кустарник, своими лапами рвали на изнуренных людях одежду, царапали  в кровь: лица, руки, тела… Вечерний час. В лесу тишина. Мы упали там где стояли, мгновенно засыпая.  Тихая ночь плотно накрыла землю густою тьмой.  Мощные деревья стояли не шелохнувшись, словно боялись нарушить наш покой. Утром проснувшись, глядя на себя и детей я ужаснулась. Мокрые, грязные, замерзшие, посиневшие от испуга и холода, в рваной одежде, тела и лица в кровоточащих царапинах. Мы лежали плотно прижавшись друг к другу.

Третий боец. И что же было дальше? Как вы выбрались из этого ада?

Ирочка.(Анна Петровна говорить уже не могла) А дальше мы куда-то шли. Боязнь остаться одним в лесу нас пугала. Мы долго ходили по лесу, у братика сильно разболелись ножки, но надо было идти. (Она рассказывала как взрослая и от этого слушателям было жутко).

Первый боец (волнуясь, тихо). Ну, наконец-то Анна Петровна, Вы вышли к нашим?

Анна Петровна (успокоившись). Нет, мы вышли на какую-то поляну, где нас ожидали люди с белыми повязками на рукавах. Позднее  выяснилось, что они получив команду, уже задержали не первую группу беззащитных людей.

Ирочка. Нас подвели к какому-то большому дяденьке.

Большой дяденька с белой повязкой на рукаве.  Кто Вы  такие, где Ваш муж?

Анна Петровна. Мы с Белоруссии, муж умер до войны от туберкулеза.

Большой дяденька с белой повязкой на рукаве. Ведите их в общую колонну.

Анна Петровна, Нас собрали на поляне и куда-то погнали. Уставшие, обессиленные люди, спотыкаясь падали, их поднимали пинками или ударами прикладов. От куда взялись эти люди? На вид  они были приятные, обычные наши русские люди? А вокруг стояла такая тишина и только где-то вдалеке, нарушая тишину, куковала предвестница.  Вы знаете, нам не верилось, что это все происходит с нами. (Она замолчала, вновь вытирая платком слезы).

Четвертый боец. И что же было дальше?

Анна Петровна. Выгнали нас на какую-то лесную дорогу, идти стало легче, да и охранники наши, как-то успокоились.  Вдруг с дух сторон раздались выстрелы. Мы, перепуганные, упали на землю. Это конец. (Она плачет, слезы вновь потоком катятся из ее глаз).

Ирочка. Вдруг перестали стрелять. Стало так  тихо, а мы все лежим. Вдруг, на дорогу выходят  с ружьями дяди. Это были наши.

Анна Петровна (успокоившись). Да, это были военные люди и с ними гражданские с оружием.  Мы были счастливы и не могли поверить, что этот ужас наконец-то закончился. Военный командир нас торопил. Он приказал, своим подчиненным, маленьких детей, взять на руки. Мою доченьку нес человек в гражданской одежде, а сын сидел на плечах военного. Мы бежали без оглядки от этого страшного места, долго скитались по бесконечным лесам. Но, мы были рады, что избавились от смерти. Мое платье было порвано, руки, ноги, лицо изодраны в кровь, тоже и у моих детей. Нас обогревали возле костров иногда в заброшенных избушках, лечили народными средствами,  поили чаем с брусникой или клюквой в железных кружках. Мы жадно пили, грея замерзшие руки и пьянели.  Конечно не от чая, а от удивительного, ни с чем  не сравнимого какого-то счастья безопасности. Если бывает полное счастье, то оно было с нами в те дни. (Она замолчала, события недалекого прошлого захлестнули ее, бедная женщина  бесконечно вытирала слезы мокрым платком).

Второй боец. Анна Петровна, что же было дальше?

Анна Петровна (тяжело вздыхая).  Долго мы ходили по лесам.  Наша одежда пришла в негодность, обувь раскисла, у сына ножки были в гнойниках и язвах.  Однажды нас передали какой- то воинской части.  Нас вывезли и поселили в какой-то деревне, оказали медицинскую помощь, устроили баню, поменяли белье и одежду.

Первый боец (широко открыв глаза, медленно, но четко произнес). Наконец-то!  Бедные, как же Вы намучились.

Анна Петровна (продолжая свой рассказ). Нас поодиночке, вызывали в какой-то дом, для выяснения-кто мы, где наши мужья и куда хотим ехать, процедура была длительной. Я, помогая воинам занималась стиркой белья. Наконец, нас посадили на поезд и отправили. Ехали мы долго, поезд шел медленно, сутками простаивая на станциях, часто меняя направление. В дороге нас бомбила немецкая авиация и мы, обезумевшие от этого ужаса, бежали подальше от железной дороги, прося защиты у родной земли. На белом фоне земли, мы были хорошими мишенями для стервятников. Наконец-то, мы приехали  на станцию Рассказово. Там нас поселили к одной, доброй женщине, я устроилась работать парикмахером.  В это время немецкая авиация бомбила соседнюю железнодорожную станцию, и опять паника… (Она замолчала, задумалась). В купе наступила гнетущая тишина.

Четвертый боец. Сколько же сил потребовалось Вам, что бы вынести все испытания выпавшие на Вашу долю. И что же было дальше?

Анна Петровна. А дальше, я списалась со своей сестрой, она живет за Уралом, ее муж горный инженер, работает руководителем угольного предприятия. Она пригласила нас к себе и вот мы и едем.

                Занавес.