Платеро и я. 136

   Платеро, милый ты мой рысак, мой ослик, сколько раз ты нёс мою душу - и только мою! - по тем глубоким тропами среди опунций, мальвы и жимолости; тебе эта книга, что говорит о тебе сейчас, когда ты можешь её понять.

   Она поднимается к твоей душе, что пасется в раю, в душах наших могерских пейзажей, что вознеслись на небо вместе с твоей; несёт собранное в складках страниц к моей душе, что, странствуя через тернии к цветам своего вознесения, каждый день делается лучше, умиротворенней и чище.

   Да. Я знаю, что ближе к вечеру среди иволг и флероранжа, когда я приду медленно и задумчиво одинокой апельсиновой рощей к сосне, подле которой покоится твоё мёртвое тело, ты, Платеро, счастливый на пастбище средь вечноцветущих роз, увидишь, как я стою перед жёлтыми ирисами, что растут из твоего истлевшего сердца.


Рецензии