Старый знакомый Рассказ гл. 5 - 6

5
— Вот вы где, товарищ подполковник, — к Литвиненко подошел с плащом Гринько. — Я сначала к танцплощадке — вас там нет, тогда я сюда.
— Спасибо, Саша, — поблагодарил Литвиненко и, накинув на плечи плащ, отдав приказания подчиненным, подошел ко входу на танцплощадку.
«Увидела бы меня здесь жена... Сказала бы, что сошел с ума на старости лет» — мелькнула мысль у Литвиненко..
— Без билета не пущу, — преградила дорогу Литвиненко толстуха.
— Да не танцевать я... Какой из меня танцор, — современных танцулек, — начал было Литвиненко, но его бесцеремонно оборвала билетерша.
— И нечего тогда сюда сунуться, и так негде яблоку упасть... Смотри через решетку...
— Скажите, не проходил ли здесь минут десять-пятнадцать мужчина с толстой сумкой? — спросил Литвиненко, остановившись на полдороге.
— А зачем тебе? - заинтересованно посмотрела на Литвиненко билетерша. Видно было, что ей здесь, у калитки несколько наскучило стоять одной, и она решила поболтать.
— Да нужно. Товарищ мой. По общежитию. Домой едет. Забыл пропуск. Завтра утром сразу же на завод... Вот и пришлось... Я бы ему, сами понимаете, дал прикурить, да неудобно...
— Да вон его сумка. Под ступеньками на эстраду. Что-то взял оттуда, просил присмотреть... Еще и рубль дал. Да и ты можешь зайти, если не тянет потопать, — смилостивилась билетерша. — Кассира уже нет. Да я, почитай, не хуже нее. Дешевле будет. Рубчик с тебя и все дела.
«Сумка на месте, значит «владелец» придет за ней. Должен придти..."
— Да ты, почитай, и не слушаешь меня, — недовольно пробасила билетерша, увидев, что Литвиненко задумался.
— А какой он из себя? Во что одет? Может это кто-то другой сумку поставил у эстрады? — спросил Литвиненко.
— Я не обязана отчитываться перед тобой, — резко бросила билетерша, наверное хоть и несколько поздно поняв, что этот седоватый мужчина все же не заплатит ей ожидаемый рубль.
— Я сотрудник уголовного розыска, — наклонившись к уху толстухи, тихо сказал Литвиненко. — Подполковник полиции.
— Ты бы, почитай, еще генералом представился, — подозрительно посмотрела билетерша на мужчину в немодном плаще. — Много вас тут таких. А сотрудники милиции в Форме ходят... Да и танцы скоро закончатся. Касса, как я уже говорила, не работает. Валя наша домой ушла. И стар ты. Извини, конечно, но седину и морщин шляпой не прикроешь.
— Да я и не прячу их, — улыбнулся Литвиненко и, вынув из кармана удостоверение, стал спиной к танцплощадке, чтобы не видно было оттуда, протянул его билетерше.
Она, достав из кармана очки, уж очень долго, или, быть может, так показалось подполковнику, одевала их на переносицу и затем внимательно посмотрела на фотографию, изучила Литвиненко и, наконец, отдала, не без сожаления удостоверение владельцу, поскольку так и не выудила рубль, который уже считала своим
— Проходите, пожалуйста, — выступила из калитки. — Сразу бы сказали и все, —извинительно проговорила. — Много здесь народу проходит. Поди, разберись. Да и о деньгах, о рубле том, ничего такого не подумайте. Я его завтра бы, Валентине отдала, а та бы билет порвала. Мы так делаем. — Последнее она говорила недовольно, но все же в ее голосе слышалась какая-то острастка.
«Досталась кому-то ржавая терка, — подумал Литвиненко, проходя в калитку. — Ей пальца в рот не клади, враз отшибет...»
Сравнительно небольшая танцплощадка была набита по завязку. Поэтому Литвиненко, чтобы не привлечь на себя внимания, еще сильнее запахнул плащ и прошел мимо танцующих пар в угол, где было потемнее. Стал. Незаметно осмотрелся. Подход к сумке был виден, как и ее длинные белые ручки.
«Так. Преступник должен быть на танцплощадке. Но как его взять, чтобы не наделать шороха? Ведь преступник вооружен ножом
А, может, у него есть еще какое-то оружие? Там же, где много людей... Почему он копался в сумке? Чтобы убедиться, что в ней ничего ценного нет? Либо чтобы рассказать, если задержат, что это вещи, мол, его... А, может, он вообще больше не подойдет к сумке?»
Литвиненко, увидев рядом с билетершей Гринько, вернулся со своего наблюдательного пункта к выходу и едва уловимым жестом приказал старшему лейтенанту следовать за ним. Отойдя за тумбу, тихо сказал:
— Саша, к танцплощадке чтобы в форме никто не подходил. Преступник должен быть там. Организуй нескольких сотрудников милиции из отделенных районов, то есть которые не примелькались в парке. Необходимо, чтобы все они были в гражданской одежде. Не было сообщений из больницы?
— Первая женщина пришла в себя. Это кассирша танцплощадки.
«Валентина?» — подумал Литвиненко. Его предположения под¬твердил Гринько;
— Это Валентина Ивановна Козленкова. Работала на этой танц¬площадке.
— Почему работала? — удивленно переспросил Литвиненко.
— После этого случая, уверен, товарищ подполковник, работать здесь больше не будет. Не потому, что уволят, — Гринько замялся. — А потому, что побоится...
— Опять ты, Александр, принялся разглагольствовать...
— Простите, товарищ подполковник. Девушке двадцать два года. Еще не замужем.
— Больше ты не о чем не узнал?
— Да нет, товарищ подполковник, — Гринько смутился.
— Примет преступника не назвала?
— Она его не помнит. Вернее, не видела...
— А как вторая потерпевшая?
— Она в тяжелом состоянии. В реанимационной. Врачи говорят, на грани жизни и смерти. Уже дважды сердце останавшивалось.
— Н-да, — только и сказал Литвиненко и опять прошел на танцплощадку.

6

Танцы заканчивались. Поодинокие парочки начали выходить через калитку. Ворота попросили билетершу не открывать. Так лучше было следить за всеми, кто выходил. Но, попробуй, найди преступника, когда не знаешь о нем практически ничего. Единственная зацепка то, что он одет в плащ неизвестно какого по¬кроя и цвета. Так под эту дудку и сам Литвиненко подходил, и почти половина молодых людей, которые пришли на танцы развеяться, потанцевать, а не творить произвол, не резать...
Ребята из райотделов прибыли вовремя. Подав Литвиненко только полиции известный условный знак, они рассредоточились по площадке, между танцующими парами.
Внимательный глаз подполковника выхватил из массы несколько подозрительных типов на подпитии. Их заприметили и работники полиции, переодетые в гражданскую одежду. Но никто из подозреваемых даже не взглянул на сумку.
Опять подойдя к билетерше, Литвиненко тихо спросил:
— Вы, когда парня, что оставил сумку, увидите, подайте знак.
— Какой еще знак? — удивленно переспросила толстуха.
— Поправьте косынку на голове.
—Хорошо, но зачем вам все это? Я лучше скажу ему, что вы его ищете.
— Только косынку поправьте и все. И никому ничего не говорите. Договорились?
— Ну, хорошо, — недовольно согласилась женщина.
Когда ведущий объявил о прощальном танце, толпа на танцплощадке стала катастрофически таять. Наконец стих последний аккорд,
Музыканты начали складывать пюпитры. Последние парочки и одинокие юноши и девушки вышли в парк, но к украденной сумке так никто и не подошел. Даже не посмотрел на нее.
«Возможно, преступник что-то заподозрил», — подумал Литвиненко.
Последним с танцплощадки вышел подполковник. Задержавшись у турникета, спросил:
— Не видели?
— Наверное, просмотрела, — виновато сказала билетерша. — Да разве в такой кутерьме увидишь? Все стараются как можно быстрее выбраться отсюда. Словно танцплощадка надоела им, как горькая редька. Да он и сумку забыл! — через минуту спохватилась женщина. — Что мне с ней делать? Мне домой пора, — закрывая калитку, сказала женщина.
— Сумку мы возьмем с собой, — ответил Литвиненко. — Как вещественное доказательство. А вы, оставьте свой адрес, пожалуйста, если понадобится, мы вас вызовем в отделение.
— Это еще зачем? - вызывающе посмотрела на Литвиненко билетерша. Муж у меня, знаете, ревнив.
— Извините, как вас зовут?
— Лидия Петровна, а то что?
— Ничего, с вашим мужем как-то договоримся, Лидия Петровна, —  улыбнулся Литвиненко. —  Вы нужны нам будете как свидетель.
— Какой еще свидетель? — билетерша сердито запахнула куртку. — Как бы не так. Дуру нашли, — пошла в нападение женщина. — Какой из меня свидетель? Ничего не видела, ничего не знаю, и в свидетели?
— Как так, Лидия Петровна, — Литвиненко несколько опешил, — вы же видели парня, который сумку оставил. А сейчас словесный портрет составим.
— Ну и что. Много их тут ходит таких. Да и какой еще портрет? —  женщина подняла на Литвиненко глаза. — Я уже говорила, домой надо. Муж ждет. Да и добираться почти в другой конец города. Это не меньше часа. А если на последний автобус опоздаю?
— Мы вас отвезем домой на машине, Лидия Петровна.
— Это к чему же такие привилегии?
Видя, что так можно болтать с билетершей до скончания века, — ей палец в рот не клади, Литвиненко оборвал перепалку.
— Короче, Лидия Петровна, мы приглашаем вас в машину для составления словесного портрета. Пойдемте. Это много времени у вас не отберет. Потом ребята доставят вас домой в целости и сохранности.
— А что делать с сумкой-то? — спросила она.
— Возьмем ее с собой.
Шумно вздохнув, женщина прошла следом за Литвиненко к выходу из парка. Сумка была не тяжелая, но неудобная.