619. Хуторская чертовщина. Вакантное место

                В первых числах июня, Владимир Кузьмич в сопровождении Семёна Мазякина, прихватив собой солидную сумму в золотом эквиваленте, в количестве двух тысяч монет, общим весом чуть более пуда, со станции Прохладной отбыли в город Москву.
                После отъезда Владимира Кузьмича, хуторской чёрт почувствовал некое облегчение, не только  от того, что весовое содержимое бронированного шкафа многократно уменьшилось, а в смысле того, что пришло чувство собственного успокоения.
                Ведь какой был до этого огромный соблазн совершить злодейскую кражу, похитить в одну из ночей всё выменянное золото менялой – барчуганом.
               В последние  ночи вообще потерял покой, приходилось бороться с самим собой, чтоб не совершить глупейшую выходку, украденное золото могло в корне изменить всё планы Злотазана.
             Не весть какую сумму бы он приобрёл, но в то же мгновение потерял во много крат больше,   положив на одну руку всё золото из бронированного шкафа, а на другую само поместье, то очевиден явный перевес в сторону земельной собственности со всеми её потрохами.
              Но подлое чувство, возникающее в самый не подходящий момент, словно захиревшая язва изводила изнутри, вдруг возникало внезапным желанием завладеть всем золотом, которое своим магнетизмом так и притягивало к себе.
               Сколько раз приходилось останавливать себя у бронированного шкафа, только не понятное чудо останавливало в самый последний момент, как тому коту приходилось отираться у дверцы, зная, что за ней находится то, что заставляет проявлять не сдержанность.
             С отъездом Владимира Кузьмича словно свалилась гора с плеч, стало как – то легко и обычно, ни кому ещё Злотазан не желал хорошей дороги и счастливого пути, а вот в этот раз даже проявил беспокойство, а как же, в этом имелась и его большая выгода.
               Молодой барин укатил, пора бы заняться и подготовкой своего предстоящего визита к Анне Владимировне на счёт должности управляющего поместья.

                Как считал Злотазан, он уже достаточно провел сеансов по затуманиванию подсознания своей подопечной и его случайный визит не окажется большой неожиданностью, так что задуманная им интрижка должна сработать, как отлаженный до мелкой чувствительности капкан.
                А для этого следовало приготовить массу бумаг, которые своей достоверностью могли гарантировать полный успех, а на счёт внезапного провала можно не беспокоиться, всё будет гарантировано с миллигранной точностью, как рецепт в аптеке.
                И так выбираем место его давней учёбы, чтоб всё  выглядело натурально и правдоподобно, а если появиться у помещицы желание это проверить, то это долгая и нудная история, которая может растянуться не на один год.
              Не просто выправить настоящие бумаги, много всяких заковырок приходится уточнять, а это время и мелочные расходы, с которыми приходится считаться.
              Первым и главным делом было оформить самую важную бумагу по окончании  солидного учреждения в области сельскохозяйственных наук, пришлось слегка раскошелиться и подключить сюда знающих специалистов в сфере подложных документов. 
               Документ по своей сути был, что ни на есть самый настоящий, единственное, что в нём было подложное, так это сам Злотазан.
           Данный документ удостоверял, что его обладатель, Пчёлкин Павел  Андреевич,  действительно окончил  очень хорошо (с отличием) сельскохозяйственное отделение Киевского политехнического института по специальности «Учёного управителя».
             Где было указано, что данный документ заверен магистром сельского хозяйства, статским советником, профессором Н. П. Чирвинським. 
          Также была выправлена паспортная книжка, выданная на вечное пользование в Харьковской губернии, Изюмского уезда.
               Когда с  оформлением  данных документов было покончено и они надёжно хранились у Злотазана, потребовалось немного усилий, чтоб накалякать несколько доверительно – рекомендательных  писем от бывших уездных работодателей имеющих в своём пользовании собственные поместья.
              Здесь имелся большой полёт мыслей, разнообразный выбор, что даже привело в некое замешательство.
             Пришлось свою карьеру управителя начинать с малого, чтоб в дальнейшем показать свой трудовой рост по умению ведения большого поместья.
               Зашуршали бумаги, заскрипели перья, разыгрались фантазии, ложась ровными строками на белые листы бумаг.
         Первое рекомендательное письмо было написано стилем рондо – роман  от  майора Дмитрия Дмитриевича Градовского, владельца хутора Волчьего Валуйского уезда.
                Второе более значительное рекомендательное письмо, написанное стилем рондо – идеал было от отставного генерал – лейтенанта  Петра Егоровича Иорданова, имеющего значительное поместье в Пезенском уезде.
           Письма примерно одинакового содержания и начинались согласно установленным правилам:
             «Я такой – то такой, данным письмом заверяю, что господин Пчёлкин Павел Андреевич зарекомендовал себя с наилучшей стороны, находясь на должности управляющего поместья, проявил себя талантливым специалистом во всех областях  сельского хозяйствования.
           Обладает  большими знаниями и умением соблюсти обоюдную выгоду.
        Честен и бескорыстен во всех отношениях.
           Скромен.
             Его широкие познания в науках  сельского хозяйствования и  высокий уровень  деловой активности благополучно сказывался на ведении им дел.
            В доверенном мною ему  своего  поместья….».   
          Дальше, как говорится, ещё больше хвалебного текста, если коротко сказать, то Пчёлкин Павел Андреевич тот самый человек, который умеет, очень умело, управляет большими поместьями, редчайший самородок в делах крестьянских, в котором не стоит сомневаться.
          Благородный и порядочный господин.
                Внизу письма:
                чин, звание, фамилия,  имя, отчество и личная подпись с датой.

            Ну что ж, все бумаги в порядке, первое из рекомендательных писем пришлось слегка подстарить, чтоб выглядело более правдоподобно.
           Что ж пора и за дело приниматься, позади уже половина лета осталось, тянуть дальше просто выше всяких сил, хотелось, чтоб всё по быстрее случилось.
            Прибудет скажем, Владимир Кузьмич в своё поместье, а здесь уже хозяйничает новый управляющий, денежки – то у него цап  царап и в бронированный шкаф, для надёжного хранения, а его самого снарядить к себе на побегушки.
             Хороший замысел, осталось только подговорить своих приятелей, чтоб в кое каких делах ему слегка подмогли, а он им тогда устроит настоящее пиршество с банькой, выпивкой и закуской, возможно и девок организует по такому поводу.
            А Анну Владимировну  с первых же дней отправит во Владикавказ, пусть там  старушка обживает свой домик, вон уже сколько лет без хозяйки пустует, так и не долго, придёт в негодность.
            Что зря что ль столько лет отсылать деньги на его содержание с охранением, пора бы эту денежную брешь прикрыть.
            
            В одну из ночей, прихватив из подвала водки, Злотазан отправился к своим мельничным приятелям, чтоб обговорить с ними кое какие детали дела.
           К его появлению Шоба с Песей были рады, ещё больше они были рады, что их приятель пришёл не с пустыми руками, в последнее время они как – то заскучали и вдруг такая неожиданная радость. 
             После нескольких выпитых тостов, Тазя обратился к своим приятелям с предложением, чтоб они ему помогли в одном очень заманчивом деле, отказа не последовало, хотелось развлечений и новых впечатлений.
           А ещё обещание, что вскоре после этого удачного случая, Тазя закатит с ними грандиозное гульбище, которому доселе не будет равных во всей округе.
             Это неожиданное известие  воспылало в его приятелях призывом к немедленным действиям.
            План предстоящего мероприятия был довольно прост в своих замыслах и особого напряжения или излишнего волнения не вызывал, а также не привлекал к себе ни какого постороннего внимания, всё  было до обычности просто.
             Ранним утром Шоба направился в станицу и нанял станичного извозчика с солидным экипажем отвезти его на железнодорожную станцию, что в Прохладной.
              В этот ни чего удивительного или подозрительного не было, так делали многие жители не только станицы, но иногда и близь лежащих хуторов.
           Шоба играл роль загулявшего работника с железнодорожной станции, от него действительно несло перегаром и табачным смрадом, так что сомнений он не вызывал, тем более обещал хорошо заплатить, похвастав перед извозчиком довольно крупной ассигнацией, выданной ему Тазей, для удачно задуманного дела.
               У Шобы с собой имелась бутылка водки и довольно интересный табак с хитринкой, на предложении Шобы выпить водки извозчик наотрез отказался, а вот выкурить цигарку пожелал с удовольствием.
          Выкуренная цигарка сыграла злую шутку с извозчиков, при спуске из станицы под гору он начал зевать, а вскоре его одолела дрёма.
         У моста через Куру, где резко подбрасывало гужевые повозки на неровности моста и дороги,  Шобу поджидал Песя на случай если не удаться сморить извозчика хитростью, то придётся временно оголовушить того и лишить его временно чувств.
            Но этого делать не пришлось, обладатель экипажа согнувшись в три погибели сладко похрапывал и прибывал в цепких лапах Морфея, видя удивительной красоты сны.
            Песя карауливший экипаж у моста, было предложил перенести уснувшего извозчика по ближе к воде, но Шоба был против такой затеи, ведь едущий или случайно идущий обязательно обратит внимание на спящего, не на столько станица больших размеров, чтоб не узнать в извозчике своего же земляка.
           Любопытство в таких делах приведёт к тому, что вскоре начнётся поиск пропавшего экипажа, а это будет на грани срыва задуманной  Тазей интриги.
            Переложив спящего извозчика на заднее  сиденье, Шоба ухватил в свои руки вожжи, прикрикнул на лошадей и те рысью побежали по дороге, чтоб вскоре выехать на противоположную гору.
            За поворотом налево от дороги в сторону Прохладной их должен был поджидать Злотазан, когда его увидели Шоба с Песей выходящего из лощинки, то тыча в него пальцами, покатились со смеху.
             И действительно, Тазя выглядел довольно чудно для этих мест, он больше смахивал на миссионера католической церкви где ни будь в пустынных местах Африки.
           Его тонкие усики под носом выдавали в нём залётного пижона, а кожаный портфель крокодиловой выделки в его руке по сути являлся атрибутом важного франта.
            В отличии от своих приятелей Злотазан был самой серьёзностью, от его визита к Анне Владимировне решался главный вопрос, станет ли он в скором времени управителем поместья или же его ожидает полный провал.
               По своей уверенности Тазя рассчитывал, что всё пройдёт самым наилучшим образом и его кандидатуру примут к сведению, чтоб без всяких колебаний и сомнений пригласить на вакантную должность.
            По сути дела такой должности с самого образования поместья и в помине не было, так что он являлся пионером этой важной должности.
            Как говорится в таких важных делах, особо не было времени на всякие там рассюсюкивания, посмеялись и достаточно будет, пора бы и делом заняться.
           Спящего извозчика сволокли из коляски и затащили в лощинку у горы, подальше от любопытных глаз.
           Присматривать за ним остался Шоба, вдруг раньше времени очухается станичник, а чтобы он не поднял суматохи и шума на счёт своего пропавшего экипажа, при нём будет караулить надёжный клиент, имеющий не малый опыт в таких ответственных делах.
             Песя уселся на место извозчика, а Тазя развалился барином на заднем сиденье и они покатили в сторону Мамкинского поместья.
           Приближаясь к кошарам принадлежавшим Анне Владимировне, Песя жёстко хлестанул кнутом лошадей и те перейдя с рыси на медленный галоп, понесли коляску по дороге, поднимая за собой клубы пыли.
          Подъезжая ближе к перекрёстку дорог, всполошили усадебных кур,  которые вольно паслись по территории выгона, они словно завидев низко летящего коршуна, с кудахтаньем и небольшими перелётами кинулись спасаться в хозяйственный двор.
          В одно мгновение экипаж пронёсся мимо  построек за усадебной оградой, вызвав некий интерес у работающих здесь хуторян, резко свернув с дороги, подкатили к главным воротам, где Песя резко осадил лошадей, отчего по инерции, Злотазан особо не напрягаясь, оказался в вертикальном положении.
            Песя оглянувшись на Тазю, спросил:
                -Мне обратно или как?
        Тазя призадумавшись, в его голове вдруг промелькнула подлая мысль неуверенности, ответил:
                -Постои пока здесь.
                -Так на всякий случай.
                -А там видно будет, что к чему.
       Злотазан с важностью мелкого чинуши, сошёл из коляски на землю, для чего – то вытер подошвы своих туфлей об увядающую траву, явный признак того, что он в нём имелась некая робость, ведь не каждый день приходится наниматься на важную должность в поместье. 
         
             18 – 20 июль 2020г.