Пол Андерсон. Крестовый полёт. Глава 10

И было, что пришло время отправиться на переговоры.

Сэр Роджер набрал команду парламентёров из знатных дам, облачённых в лучшие наряды и украшения, ибо большинство попутчиков были заняты изучением неприятельских трофеев в лагере. Сопровождали нас лишь несколько невооружённых солдат в позаимствованных бароном рыцарских доспехах.

- Я никогда бы не стал рисковать тобой, но у меня нет выбора, – молвил сэр Роджер супруге, подъезжая к похожему на беседку павильону, возведённому версгорской машиной в чистом поле меж двумя лагерями менее, чем за час. – Мы обязаны впечатлить их нашей знатностью и богатством.

С каменным лицом она отвернулась, глядя на гигантские зловещие колонны версгорских кораблей.

- Милорд, я здесь рискую не больше, чем мои дети, оставшиеся в палатке.

- Боже мой! – простонал он. – Да, я был неправ. Я должен был оставить проклятую посудину в покое и послать гонца к королю. И ты намерена напоминать мне о моей ошибке всю оставшуюся жизнь?

- Благодаря твоей ошибке нам осталось жить не так уж и долго, – отрезала она.

Видно было, что барон с трудом сдерживает ярость.

- Ты клялась мне перед алтарём!..

- О да, клялась. И разве я не сдержала клятву? Я не отказываю тебе в повиновении, – щёки её вспыхнули. – Но в чувствах моих властен един лишь Господь.

- Больше я тебя не побеспокою, – ответил он ей неожиданно охрипшим голосом.

Каюсь, я не слышал, о чём на самом деле велась речь. Они ехали во главе процессии. Ветер развевал их пурпурные плащи, играл плюмажем его шлема и вуалью её эннена. Мнилось, пред нами представал идеальный образ Рыцаря и его Дамы сердца. Но, памятуя о несчастьях, вскорости постигших нас, описанный мною разговор вполне мог и состояться.

Благородная кровь леди Кэтрин, однако ж, наделила её и благородством манер. Когда мы подъехали к месту встречи, на её тонких чертах лежала лишь печать холодного презрения к неприятелю. Сэр Роджер подал ей руку; она спешилась с грацией львицы. Нахмурив брови, он неуклюже пошёл вослед.

В занавешенной от полуденного зноя беседке нас ожидал круглый стол, окружённый чем-то наподобие мягкой скамьи. Версгорские военачальники заняли места напротив. На непроницаемых синих лицах нервно, совсем по-человечески, бегали глаза. Одеты они были в отливавшие металлом редкотканые туники с бронзовыми знаками различия. По сравнению с ними англичане, разряженные в туфли с загнутыми носами и отделанные горностаями шелка с пышными кордовскими рукавами, блиставшие золотыми цепями и страусиными перьями, казались павлинами на птичьем дворе; но более всего их поразила грубая простота моей рясы. Одним словом, чужаки были ошеломлены.

Я встал, молитвенно сложил руки и произнёс на версгорском наречии:

- Дозвольте мне обратить наши сердца к Отцу Небесному, дабы Он благословил наше перемирие и направил переговоры.

- Что такое? – недоумённо переспросил версгорский архистратиг. Муж сей был весьма тучен, но внушителен обличьем и исполнен достоинства.

- Да молчит всякая плоть! – перебил я его. Быть может, я бы и растолковал ему, что есть молитва, но в отвратительном языке их не было даже такого слова – я однажды осведомился у Бранитара. Мои спутники преклонили колени, и я торжественно произнёс: «Отче наш, Сущий на небесах, да святится Имя Твоё».

- Я же говорил вам, что они варвары. Посмотрите на их ритуалы – это же какое-то дремучее суеверие! – услышал я меж тем бормотание одного из версгорцев.

- Я не был бы так уверен, – с сомнением в голосе отозвался их глава. – У бодских джаров есть особые формулы для контроля над внутренними органами с помощью нервной системы. Я видел сам, как они увеличивали на время свою силу чуть ли не вдвое, как заставляли затягиваться раны и сутками бодрствовали. И джары понимают в этой науке побольше нашего, хоть пропаганда и утверждает иное.

Супостаты шёпотом переговаривались меж собой, не подозревая, что я слышу и понимаю их толки. Очевидно, слух у людей был острее, чем у версгорцев. Бранитар вначале тоже показался мне тугим на ухо. Причиной, как я узнал позже, явилось то, что воздух Версгориксана был плотнее земного, отчего все звуки казались жителям планеты гораздо громче. Зато на Тариксане, воздух коего был подобен английскому, им приходилось возвышать голос, дабы быть услышанными. Я с удивлением и благодарностью принял сей неожиданный дар Божий, беспокоясь лишь о том, чтобы не выдать свой секрет врагу.

- Аминь. – Я, наконец, завершил молитву, и мы заняли места у стола.

Серые глаза сэра Роджера укололи предводителя.

- Насколько вы знатны? – мрачно поинтересовался у него барон.

Я перевёл его вопрос.

- Что значит «знатны»? – опешил главный версгорец. – Я – губернатор этой планеты, и меня сопровождают высшие чины наших вооружённых сил.

- Это значит, – объяснил я ему, – достаточно ли вы родовиты, чтобы нам не унизить себя общением с вами?

Я попытался объяснить разницу между низкорождёнными и высокородными людьми, но лишь ещё больше сбил их с толку. Тому ж изрядно споспешествовала бедность моего версгорского. Мы долго пересыпали из пустого в порожнее, пока один из чужаков не сказал своему господину:

- Грат Хуруга, мне думается, я понял, о чём он. Если они больше нашего преуспели в искусстве создания существ с предъизбранными способностями, то вполне могли применить эти умения к самим себе, – уповаю, что я уразумел его речи правильно, поскольку о значении многих слов мог только догадываться. – Вдруг вся их цивилизация – это огромная армия, состоящая из искусственно выведенных сверхсолдат? – Мысль об этом заставила говорившего вздрогнуть. – Тогда понятно, почему они не хотят тратить время на разговоры с менее разумными существами.

- Нет, это же невозможно! – воскликнул другой офицер. – Даже мы не заходили в наших разысканиях столь далеко!

- Мы до сих пор изучили лишь ничтожную часть Млечного пути, – заметил лорд Хуруга без особой радости. – Пока у нас нет оснований считать их ничтожнее и слабее, чем они есть на самом деле.

Аз многогрешный, усердно мотавший на ус версгорский шёпот, – вернее, то, что казалось им таковым, – одобрил их своей самой таинственной улыбкой.

Затем губернатор обратился ко мне.

- Переведи, что в нашей империи должности не наследуются – их занимают сообразно с заслугами каждого. Я, Хуруга, представляю на Тариксане верховную власть.

- Значит, пока вести о нас не достигнут твоего императора, я буду вести переговоры с тобой, – ответил сэр Роджер моими устами.

Я не мог найти слов точнее, чем «император» и «империя». На деле же устройство версгорской державы и близко не напоминало ни одну из земных стран. Богатейшие и знатнейшие господа, окружённые свитой синекожих наёмников, почти не покидали свои громадные латифундии, передвигаясь лишь на воздушных и космических кораблях и общаясь меж собой с помощью дальней связи. Я уже упоминал о купцах, воинах, политиках, но ни одно ремесло не было прирождённым. Все были равны перед законом, любой имел право – в меру своих способностей и разумения, – добиваться достатка и положения в обществе. В безумствах сих зашли они столь далеко, что отказались и от семейной жизни. Вместо фамилии каждому из версгорцев от рождения начертывался номер в особом реестре. Мужчины и женщины, сожительствующие плотски, чаще всего расставались через несколько лет. Дети же, рождённые во грехе, ещё во младенчестве отдавались в закрытые школы, где и проживали до возмужания, ибо для родителей своих были они скорее обузой, нежели благом.

Вестимо, сами синекожие полагали своё царство лучшим из миров, подлинной республикой свободных. Но, ей-Богу, со времён недоброй памяти Нерона мир не видывал худшей тирании.

Мало того, что версгорцы не питали особых чувств к земле, их породившей; они не ведали ни отношений родства, ни вассалитета. Посему пред лицом всемогущей верховной власти никто не мог чувствовать себя защищённым и не имел заступников. Когда Иоанн Безземельный самонадеянно возжелал обобрать местную знать, он попрал не только древние законы, но и частные интересы; и обуздавшие его гордыню бароны тем самым защитили свободу не только для самих себя, но и во благо всех англичан. Власть же предержащие Версгориксана, надменные и самоуправные, владели жизнью каждого версгорца, уподобляя её крысиным бегам. Ибо раболепство и угодничанье пред лицом имперских министров издавна было в их государстве изрядным способом стать именитым и высокопоставленным.

Но, дабы ни архиепископ мой, – что уже не раз случалось и раньше, – ни усердный читатель не обличили меня справедливо в дурной склонности растекаться мыслью по древу, вернусь к своему безыскусному повествованию – вернусь в тот день, когда мы предстояли нашим врагам в перламутровой беседке.

Итак, Хуруга уставился на нас своими ужасными глазами и молвил:

- Вы отличаетесь друг от друга. Сдаётся мне, что среди вас есть особи двух разных видов?

- Нет, – поправил его один из офицеров. – Я уверен, это два разных пола. Они явно млекопитающие.

- О, разумеется. – Хуруга бросил взгляд на сидящих напротив дам, убранных в современной бесстыдной манере. – Теперь я вижу.

Когда я передал сэру Роджеру эти слова, тот приказал:

- Скажи им, что наши женщины владеют мечом наравне с мужчинами, и я бы не советовал удовлетворять своё любопытство в бою.

- Ага! – обрушился на меня Хуруга. – Я слышал слово «меч». Вы имеете в виду примитивное рубящее оружие?
 
У меня было слишком мало времени, чтобы посоветоваться с бароном. Я вознёс про себя молитву и уверенно ответствовал:

- Именно. Вы могли видеть его у наших солдат в лагере. Меч – лучшее оружие для сражений врукопашную. Любой из выживших в гантуратском гарнизоне вам это подтвердит.

- А ведь он, похоже, прав, – мрачно заявил один из версгорцев. – Мы пренебрегали тактикой ближнего боя уже много веков, Грат Хуруга. Мы просто в ней не нуждались! Хоть я и припоминаю, как в одном из приграничных конфликтов на четвёртой планете системы Улоз джары применили против нас какие-то длинные ножи. И, надо сказать, весьма жестоко.

- Джарские головорезы… Такое не забывается. – Хуруга нахмурился. – Но факт остаётся фактом: они передвигаются верхом на живых животных!

- Животные питаются растениями, Грат, им не нужно топливо.

- Но их легко поразить гранатой или тепловым лучом. Эти существа пользуются оружием незапамятной древности. И прибыли сюда на на своём корабле, а на одном из наших. – Он, наконец, прервал своё ворчание и рявкнул мне в лицо:

- Слушайте внимательно! Я и так потратил на вас слишком много времени. Сдавайтесь на нашу милость, или мы уничтожим вас!

Я послушно перевёл.

- Силовой экран защитит нас от лучевого оружия, – ответил сэр Роджер. – Если же вы намерены атаковать в пешем строю – добро пожаловать.

Хуруга побагровел.

- И вы думаете, что экран защитит вас от бомб? – заорал он. – Стоит нам сбросить на ваш лагерь одну только бомбу, и она сотрёт всех вас с лица земли!

Сказанное ошеломило сэра Роджера меньше, чем я мог представить.

- Все эти россказни об одной-единственной бомбе, – заявил он мне, – это просто попытки запугать нас. Ни один корабль не поднимет столько пороха. Не стоит держать меня за сиволапого олуха, которому можно наврать с три короба. Правда, ничто не помешает им выпустить по нам столько зарядов со взрывчаткой, сколько им заблагорассудится.

- Так что мне ему ответить? – испуганно спросил я.

Глаза барона блеснули.

- Передай ему это слово в слово, брат Парвус. Мы не пользуемся своими снарядами такого типа потому, что хотим с вами говорить, а не убивать. Если же вы всё ещё желаете бомбардировать нас – приступайте. Мы спрячемся в укрытиях. Но не воображайте, что там найдётся место и для пленных версгорцев!

И угроза эта потрясла их. Едва ли они были столь жестокосердны, чтобы желать уничтожения сотен своих людей. Не то, чтобы присутствие в лагере синекожих заложников могло надолго обезопасить нас; лишь только помочь выиграть немного времени. Которое, подумалось мне, мы могли бы провести с пользой – хотя бы исповедаться и собороваться.

- Ну, – раздражённо буркнул Хуруга, – я совсем не имел в виду, что не готов вас выслушать. Но мы даже не знаем, зачем вы явились сюда и столь варварски напали на нас!

- Мы бы никогда не причинили вам вред, не напади вы первыми, – парировал сэр Роджер. – Знаете, мы у себя в Англии даём собаке укусить лишь единожды. Мой король послал меня сюда, чтобы научить вас хорошим манерам.

- На одном корабле? И к тому же – на чужом корабле?

- Полагаю, что и одного для вас будет довольно.

- Кстати, интереса ради, чего вы от нас добиваетесь?

- Ваша император должен принести вассальную присягу могущественнейшему королю Англии, Ирландии, Уэльса и Франции.

- Давайте уже, наконец, говорить серьёзно!

- Я серьёзен, как поп на мессе. Но, дабы предотвратить дальнейшее кровопролитие, я готов выйти один на один против любого из ваших воинов в любом вооружении, и решить исход дела в честном бою. Пусть Господь поможет правому!

- По-моему, все вы просто сбежали из приюта для скорбных главой!

- Думайте что хотите. На вас, нехристей, мы наткнулись случайно. Хоть вы и разбираетесь в военном искусстве много хуже нашего, но всё равно способны навредить. Скажем, атаковать наши корабли, или напасть на те из принадлежащих нам планет, что хуже всего защищены. Мы же не желаем полностью истреблять вас, ибо слишком милосердны, чтобы наслаждаться гибелью живых существ. Единственный разумный выход для вас – принести оммаж.

- И вы, горстка ничтожных созданий, – вы, сидящие на спинах у животных и размахивающие мечами, – вы действительно ждёте от нас повиновения?..

Хуруга вновь принялся совещаться со своими офицерами.

- Проклятые трудности перевода! – роптал он. – Я совершенно не уверен, понимаю ли я их правильно. Полагаю, они вполне могут быть карательной экспедицией, которая воспользовалась нашим кораблём из соображений военной тайны. При этом своё самое мощное оружие они могут держать про запас в секрете. Да, это нелепо. Но не нелепее, чем варвары, учтиво предлагающие величайшей державе в известной части Вселенной отказаться от независимости. Может статься, всё это – пустое бахвальство. Но допустимо и то, что мы постигли смысл их требований ничуть не верно… и тем самым недооценили их силу. Тогда нам не миновать проблем. Ну же, придумайте хоть что-нибудь дельное!

Тем временем я обратился к сэру Роджеру:

- Милорд, вы и вправду намерены сделать их вассалами Короны?

- С него станется, – не удержалась леди Кэтрин.

- Ещё чего! – покачал головой барон. – Конечно, нет. На что королю Эдварду сдалась эта неуправляемая синелицая орда? С него хватит и ирландцев. Я просто надеюсь, что мне удастся чуть-чуть понизить ставки. Например, выбьем из них хоть какие-то гарантии, что Землю оставят в покое, – и несколько сундуков золота для нас впридачу…

- И пусть они помогут нам вернуться домой, – мрачно добавил я.

- Сейчас не время даже думать об этом! – огрызнулся барон в ответ. – Враг не должен понять, как мы беспомощны!

Хуруга повернулся к нам.

- Надеюсь, вы сознаёте, сколь чрезмерны ваши требования, – заявил он. – Однако, если вы убедите нас, что ваше государство стоит хотя бы потраченного на него времени, ваш посол позже сможет представить верительные грамоты нашему императору.

Сэр Роджер зевнул и нарочито безразлично ответил:

- Оставьте свои оскорбления при себе. Возможно, мой монарх и примет ваших послов – если они будут наставлены в истинной вере.

- В истинной – чём? – переспросил Хуруга, ибо я был вынужден вновь воспользоваться английским словом.

- В истинной вере, разумеется, – повторил я. – Вера – суть уверенность в Невидимом, Кто есть Источник всей нашей мудрости и благочестия, и Коего мы всечасно молим направить нашу жизнь.

- Грат, что он несёт? – пробормотал один из офицеров.

- Понятия не имею, – оглушительно прошептал Хуруга в ответ. – Может статься, у этих, – как их там, – англичан есть нечто вроде колоссальной счётной машины, и они принимают решения, опираясь на результаты её вычислений. А, быть может, и нет... Проклятье, я не могу это перевести! Знаешь что? Нам нужна передышка. Заодно понаблюдаем за этими существами и поразмыслим над тем, что услышали сегодня.

- И отправим депешу на Версгориксан?

- Конечно, нет, глупец! Никаких депеш, пока не поймём, что к чему. Или ты хочешь, чтобы наверху узнали, что мы не в состоянии сами разобраться со своими проблемами? Если они всего лишь жалкие дикари и пираты, а мы поднимем по тревоге весь космический флот – нашей карьере конец!

Хуруга обратился ко мне и зычно выдохнул:

- У нас было достаточно времени для обсуждений. Предлагаю сделать перерыв до завтра, дабы обдумать всё, что мы услышали сегодня.

Было видно, как обрадовался сэр Роджер.

- Но сперва договоримся об условиях перемирия, – быстро добавил он.

Мои познания в версгорском наречии крепли с каждым часом, и потому я вскоре уяснил, что наши недруги понимают смысл перемирия совершенно иначе, чем мы. Ненасытное завоевание всё новых и новых земель сделало версгорцев супостатами всех иных рас. Ни один из них и представить себе не мог, как можно принести искреннюю клятву в чём бы то ни было розовокожим созданиям, не имеющим притом хвостов.

Посему и наше перемирие не было официальным соглашением; мы просто условились о том, что будем и чего не будем делать, и в каких случаях. Версгорцы заявили, что стрелять в нас, даже когда мы выходим из-за защитного экрана крепости, – к примеру, пасти коров, – они не видят смысла. Разумеется, до тех пор, пока мы не нападём на любого из них вне укрытия. Ни одна из сторон не должна была поднимать в воздух свои корабли – напротив, имела право сбивать любое взлетевшее судно, чтобы предупредить шпионаж или бомбардировку. И всё.

Несомненно, они нарушили бы каждую букву договора, если бы сочли, что это в их интересах; они причинили бы нам любое мыслимое зло, если бы только нашли способ; но, к счастью, того же самого они ждали и от нас.

- Удача на их стороне! – возроптал я. – Все наши корабли остались внутри крепости. Теперь нам даже улететь спокойно не дадут. Стоит лишь начать посадку, и они набросятся на нас. А у версгорцев на планете есть ещё множество кораблей, невидимых нам, и готовых нанести удар из-за горизонта, когда пробьёт час!

- И в то же время, – перебил меня сэр Роджер, – я зрю в том определённые преимущества. Главное в нашем деле – никому ничего не обещать, и не ждать, что другие сдержат свои обещания!

- И тебе это нравится, не так ли? – бросила леди Кэтрин вполголоса.

Побледнев, сэр Роджер вскочил на ноги, кратко кивнул Хуруге и вывел нас из павильона.