Кофейная чашка

    Я не люблю пить растворимый кофе. Захожу в кафе, заказываю себе чашечку эспрессо, выпиваю без удовольствия, просто по привычке. Я люблю пить кофе дома из своей чашки. Она гораздо больше, чем маленькая кофейная чашка. В кафе её достаточно, чтобы отхлебнуть глоток горьковатой жидкости и потом погасить в ней сигарету. Но я не курю, и одного глотка мне мало.

    Дома я беру кофемолку, засыпаю в неё кофейные зёрна и, перемалывая их, вдыхаю лёгкий аромат. Засыпаю кофе в турку, добавляю маленькую щепотку соли и начинаю нагревать на слабом огне. Потом добавляю холодную воду и жду завершения священнодействия. Турка у меня большая, как раз по объёму чашки.

    Свою чашку я никогда не беру в командировки. Она всегда дома. Она — олицетворение домашнего тепла. Когда я держу её в руках, вместе с теплом ароматного кофе она передаёт мне воспоминания. Как и во время утреннего бритья, я отключаю своё сознание от окружающего, и в памяти всплывают прекрасные события прошлого.

    Вначале чашек было две. Ты купила их на годовщину нашей свадьбы.
    — Мы всегда будем вместе и кофе будем пить из этих чашек! — торжественно сказала ты, ставя их на стол.

    Мне нравилось смотреть на тебя, когда в мягкой пижаме ты утром сидела в кровати и пила кофе из своей чашки. Ты ещё не совсем проснулась, и светлые реснички слегка вздрагивали, немного прикрывая глаза.
    — Ой, не смотри на меня: я ещё не накрашенная, — наигранно возмущалась ты, заметив мой взгляд.

    Свою чашку ты вскоре разбила («На счастье!»). Но я до сих пор люблю пить кофе из своей семейной чашки.

    Мы познакомились в Домбае. Точнее, впервые я увидел тебя в Ставрополе на конференции по математическим основам перемещения во времени. Первый день начался с приветственных речей руководства Академии наук и ректора принимающего института. Перед второй частью заседания предложили кофе. Девочки из деканата быстро расставляли чашки, подавали сахар и печенье. Я подошёл к Володе Тихомирову из Москвы (давненько мы с ним не виделись).
    — Чёрные! — утверждал Володя.
    — Нет, они темно-синие! Просто люминесцентный свет имеет несколько искажённый спектр, и они кажутся чёрными, — возражал его собеседник.
    — Привет, Володька! — хлопнул я его по плечу. — Как оно там, в столице?
    — Привет! Столица на месте. Скажи, что они черные! — показал он рукой в сторону.
    — Кто «они»? — начал я и вдруг всё понял.

    Девушка, расставляя чашки, слегка наклонялась, и чёрные трусики в белый горошек оказались предметом спора.
    — Посмотрите на костюм Филиппова, — не унимался собеседник, — он действительно чёрный. А здесь явно тёмно-синий цвет. Белый горошек с ним лучше сочетается.

    Я уже и сам начал сомневаться. Чем больше я смотрел, тем меньше верил утверждению Тихомирова. Его собеседник уже нарисовал в блокноте график спектра люминесцентной лампы и, показывая на него, объяснял Володьке особенности восприятия цвета человеческим глазом. Я должен был выступать с докладом на следующий день, и мы ещё некоторое время чертили графики излучения и спектральной чувствительности колбочек и палочек.

    — Профессор Тихомиров действительно прав, — я сделал жест в сторону Володьки на следующий день, — утверждая, что электромагнитный импульс, который послал в будущее Тесла, является хорошей опорной точкой для вычисления пространственно-временных координат точки перехода в прошлое. Но необходимо учитывать погрешность в расчётах, вызванную влиянием на датчики реликтового излучения. Иначе мы можем вынырнуть в прошлом где-то в Тихом океане или, того хуже, в ближнем Космосе, а то и в глубинах Земной коры. К тому же, в неинерциальной системе отсчёта барицентрическое динамическое время учитывает гравитационное влияние только тел Солнечной системы. Поэтому математическую модель временного перехода, предложенную Владимиром Николаевичем, мы можем принять только в качестве базовой и приложить все усилия для доведения её до рабочей, пригодной для проведения экспериментальных исследований.

    Володька не обиделся. Он математик, и мысль свою выражает на кончике пера, а я физик, и любую формулу чувствую руками. Мне нужна основа для реального эксперимента, с реальным оборудованием и предсказуемым результатом. Наша дискуссия продолжалась и вечером в ресторане. Молодец всё-таки Володька, сколько формул связал в один узел. Его теория уже перерастает в рабочую гипотезу.

    Спать легли далеко за полночь. На утро назначен переезд в Домбай. Там планировались второстепенные сопутствующие доклады и, естественно, отдых.

    Нас приютили «Горные вершины». Организаторы благоразумно перенесли секционные заседания на вечер, и днём мы насладились красотой горного озера возле ледника. Спускаясь от озера к Алибекскому водопаду, идущая впереди нас хрупкая девушка не удержалась на скользком камне и подвернула ногу. Дальнейший спуск к стоящим ниже уазикам мы продолжили крепко обнявшись. А вечером, после секционного заседания, быстро перешедшего в ужин, я захватил со стола бутылку вина и фрукты и постучал в дверь твоего номера.
    — Как нога? — спросил я.
    — Наверное, плохо. Сами посмотрите.
    Я осмотрел правую ногу. Ничего плохого не увидел. Для надёжности мы сравнили её с левой. Чудесные красивые ножки — ни опухоли, ни царапин.

    Утром мне не захотелось тебя будить. Я тихонько встал и вышел на балкон. На натянутом шнуре сохло бельё. Тихомиров, как всегда, был прав: трусики были чёрные в белую крапинку.

    Неудачи стали преследовать проект уже давно. Два месяца назад погиб Володя Тихомиров. Погиб по собственной неосторожности, попав под высокое напряжение. Блестящий математик, но никудышный практик — он попытался предотвратить аварию в энергоблоке. Он был моей надеждой.

    Тонкая настройка канала перемещения во времени требовала хорошего понимания всех процессов, но ещё, что более важно, нужен был многолетний опыт работы со всей системой. Сейчас я остался один на один с этим огромным комплексом. Да, были десятки научных сотрудников, хорошо знающих своё дело, были сотни техников, энергетиков, программистов. Но сейчас только я мог связать всё это воедино и быть уверенным в успехе эксперимента.

    Уходить в прошлое очень тяжело — нужно точно знать место и время выхода из временного коридора. По слабому остаточному электромагнитному полю можно рассчитать координаты, где в заданное время была Земля. Выход из другого пространства будет сопровождаться энергетическим выбросом, и это воспримут, как падение метеорита. И вот сейчас, когда всё уже рассчитано, всё подготовлено, снова возникли проблемы с энергоблоком. Специалистам придётся всё основательно проверить и настроить, а я лечу домой в Донецк. Если проблему удастся быстро устранить, дней через десять придётся определяться с новой датой и делать новые расчёты временного коридора. Как жаль, что погиб Володя.

    Хотел предупредить тебя о своём неожиданном возвращении, но потом передумал. Пусть мой приезд будет приятным сюрпризом для тебя, ведь я улетал в Новосибирск на месяц. Ты всегда искренне радовалась, увидев меня на пороге квартиры, и бросалась на шею с поцелуями. Потом тащила меня на кухню и быстро накрывала на стол. Пока я ел, бежала в комнату и возвращалась оттуда с новыми покупками. Тебе нравилась красивая одежда, и ты действительно умела её выбирать. Но духи я всегда покупал тебе сам. Конечно, Новосибирск не мог поразить меня разнообразием выбора, но пересадка в Москве была ночью, и я зашёл в местный универмаг.

    В парфюмерном отделе я долго выбирал духи. Вдыхал воздух из баночки с кофейными зёрнами, и снова искал тот аромат, который сможет подчеркнуть твою красоту и обаяние. Ты моложе меня на семнадцать лет, но в свои пятьдесят два года я чувствовал себя с тобой таким же молодым. А сейчас вот начало болеть сердце. Гибель друга, проблемы с экспериментом, погода — всё как-то сразу навалилось. Врачи немного подлечили меня, но посоветовали слетать на недельку домой и отдохнуть.

    Духами тебя не удивишь, но хотелось хоть немного чем-то порадовать. Неожиданно на дальней полке заметил неброскую белую коробку Ellipse.
    — Духи открывать не буду, — сразу предупредила продавец. — Они и так давно стоят, а распечатанных вообще никто не возьмёт!

    Ellipse по такой смешной цене? Да в Москве его уже давно бы купили и перепродали раз в пять дороже. А в Новосибирске коробочка давно задвинута в угол полки и никто не замечает серебристого сектора в три четверти круга. Этот аромат не всем понятен, но никого он не оставляет равнодушным. Букет завораживает горьковатыми древесными нотками, свежестью лесной зелени, мхов, полевых цветов и благоуханием прогретой солнцем сосновой рощи. Это аромат страстной любви! С ним невозможно уснуть! Это наркотик для парфюмерного маньяка!

    Витиеватыми комплиментами мы с продавщицей выразили взаимную радость по поводу свершившейся покупки. Заветная коробка была помещена в подарочный пакетик, и машина отвезла меня в аэропорт.
    До моего рейса ещё было довольно много времени. Я купил в киоске свежие газеты и выпил несколько маленьких чашечек кофе.

    Четырёхчасовой полёт немного утомил. Вылет из Домодедово был в половине второго ночи. Я посидел немного в кафе, выпил кофе и пошёл на посадку.
    Через полтора часа самолёт приземлился в Донецком аэропорту. Прохлада сентябрьской ночи немного взбодрила. Такси ехало по освещённому ночному городу, и я уже представлял, как увижу твоё удивление и радостную улыбку.

    Я достал связку ключей, открыл дверь и в темноте, стараясь не шуметь, повесил на вешалку шляпу и плащ, надел домашние тапочки. Сейчас заварю кофе и приду будить тебя. Мне всегда было приятно наблюдать, как ты просыпаешься. Твои глаза ещё оставались закрытыми, а нежные губы уже разрешали себя целовать.

    Какой-то затхлый запах заставил меня включить свет и осмотреться. На вешалке рядом с твоим плащом висела кожаная куртка, украшенная металлическими заклёпками. Под вешалкой стояли небольшие мужские туфли с острыми окантованными металлом носками и утолщёнными каблуками. На кухне стояла грязная посуда, под столом — пустая бутылка из-под водки.

    Я приоткрыл дверь в спальню. Крепкие волосатые ноги торчали из-под скомканного одеяла. Запах пота, сигаретного дыма и водки. Разбросанная одежда.
    Глаза пробежали по твоему стройному телу, лежащему поперёк кровати. Потом остановились на вздрагивающем от мощного храпа пивном животе обладателя волосатых ног.

    Я вернулся на кухню, открыл окно. Жадно глотал сырой осенний воздух, пытаясь прийти в себя. Сердце бешено колотилось.
    Обрывки мыслей путались в голове. Нужно прийти в себя. Достал электробритву и, прикрыв кухонную дверь, тщательно побрился. Бросил в турку три ложки молотого кофе, поставил на огонь. Налил воду и, дождавшись, когда появилась пенка, уменьшил пламя горелки. Достал из портфеля духи, поставил на стол. Чуть не прозевал кофе и, сняв турку с горелки и немного дав кофе настояться, перелил в свою семейную чашку.

    В окнах соседнего дома начал загораться свет. Серый предрассветный сумрак тяжело и не охотно отодвигал ночь.
    Я стоял у открытого окна, ёжась от утренней сырости, пил кофе и смотрел на женщину в кухонном окне напротив. Она открывала дверь холодильника, подходила к столу, потом к плите. Поставила на стол тарелку. В дверном проёме показался мужчина в майке. Разговора не было слышно, но женщина поцеловала его в щёку и стала подавать завтрак.

    Я поставил духи на подоконник и чашкой слегка подвинул их к краю. Услышал негромкий удар об асфальт. Ты не должна узнать о моём приезде. Не хочу расстраивать тебя.

    Закрыл окно. Помыл чашку и турку. Открыл дверцу посудного шкафа, но потом передумал и положил чашку в портфель. Вряд ли ты заметишь её исчезновение. Посмотрел на часы. В аэропорт было ещё рано, но не хотелось своим появлением ставить тебя в неловкое положение. Надел плащ и шляпу, взял портфель и тихонько открыл входную дверь.

    На троллейбусной остановке вдруг почувствовал сильное жжение в груди. Сел на скамейку и попытался достать из портфеля таблетки.
    Зря я пил кофе…