3. Эленквенди

      Много  времени  жили  Валар  в  блаженстве  за горами Амана, озаряемые  светом  деревьев.  Но  всё  Средиземье лежало  в сумерках  под  звёздами. Пока  сияли  светильники, продолжался расцвет всего живущего, но всё замерло, когда  снова  воцарился мрак. Однако, уже существовали древнейшие формы жизни: в морях большие водные растения,  на  суше — огромные  деревья,  а  в долинах  среди  одетых  ночным  мраком холмов жили таинственные существа, древние и могущественные.
       Валар редко бывали в тех землях и лесах. Йаванна же иногда бродила там, опечаленная, потому что рост всего живого прекратился вместе с концом Весны Арды. И Йаванна погрузила в сон многие существа, появившиеся на свет Весной, дабы они не старели, а дождались времени своего пробуждения, которое ещё должно было прийти.
      А на севере Мелькор укреплял своё могущество и бодрствовал, наблюдая и готовясь, а злые существа, совращённые им, бродили повсюду, и во мраке дремлющих лесов часто появлялись чудовища и страшные призраки. И Мелькор собрал возле себя в Утумно своих демонов, тех духов, что первыми присягнули ему в верности в дни его великолепия и стали больше других схожи с ним в его падении. Сердца их пылали огнём, но мрак был их облачением и ужас предшествовал им, и огненные бичи служили им оружием. В позднейшие дни Средиземья их называли Балрогами.
      И в это мрачное время он создал много других различных
чудовищ, долго беспокоивших Мир, и власть его распространялась теперь и на юг Средиземья. И он же построил также крепость и арсенал недалеко от северно-западных берегов моря, дабы обезопасить себя от возможного нападения из Амана. Этой крепостью командовал Саурон, военачальник Мелькора, а называлась она Ангбанд.
      Однажды случилось так, что Валар собрали совет, потому что их начали беспокоить вести, которые Йаванна и Ороме приносили  из  внешних земель. И Йаванна выступила перед Валар, рассказывая им о видении Илуватара, явившемся Манвэ, гласящем о том, что время прихода Детей близится, убеждая их не сомневаться в этом и вернуться в Средиземье, и отвоевать его у Мелькора.
      Тулкасу пришлись по душе последние её слова, ибо он желал вновь помериться силами с Мелькором и одержать над ним верх окончательно. Трудно ему было сдерживать свой горячий и вспыльчивый нрав и силу свою необъятную при произношении его имени.
      Но по повелению Манве заговорил Мандос, и он сказал, что действительно, Дети  Илуватара придут в эту эпоху, однако они  пока  ещё  не  пришли. Кроме   того,   предрешено,   что Перворождённые  придут  во мраке и прежде всего увидят звёзды — большой свет повредил бы им. И в трудный час они  всегда  будут взывать к Варде.
      Тогда Варда ушла с Совета и, взглянув с вершины Таникветиля, увидела тьму Средиземья под бесчисленными звёздами, тусклыми и далёкими.  И  вот она начала великий труд, величайший из всех трудов Валар со времён  их  прихода  в  Арду.  Варда  взяла  из хранилищ  Телпериона  серебряные  росы  и сотворила из них для Перворождённых новые, более яркие звёзды. И по этой причине её, чье прозвище за труды в глубинах времён  в  Эа  было  Тинталле, Зажигающая, Эльфы называли позднее Элентари, Королевой Звёзд.
      В те времена она сотворила  Карпиль  и Луниул, Нехар и Лумбар, Алькаринкве и Эллемире. И она собрала в созвездия много  других древних  звёзд и разместила их в Неме и Аннарима, и Менельмар с его сияющим поясом, предвещающим последнюю битву в конце  дней. А высоко на севере, как вызов Мелькору, она поместила корону из семи огромных звёзд Валакирка, Серп Валар — знак судьбы.
      Рассказывают,  что  когда  прошло  уже  много  времени после завершения Вардой своего замысла, и Менельмар впервые  поднялся на  небо,  а  голубое  пламя  Хелуинар  замерцало в туманах над границами мира — в тот час пробудились  Дети  Илуватара.  Возле озарённого  звёздным  светом озера Куивиэнен, Воды Пробуждения, восстали они ото сна, ниспосланного им Илуватаром, и когда они, ещё в безмолвии, очнулись у Куивиэнена, первым,  что  предстало их  глазам,  были  звёзды небес. И потому они навсегда полюбили звёздный свет и почитали Варду Элентари превыше всех Валар.

      Многое с того момента изменилось. Хотя перемены в мире происходили и до пробуждения эльфов. Но, новые коснулись и их. Границы  суши  и  моря неоднократно разрушались  и возникали  вновь, реки  меняли  свои  русла и даже горы не оставались незыблемыми, и теперь уже нельзя найти то место, где находился Куивиэнен.
      Однако,  среди  эльфов  бытует мнение,  что  это озеро  лежит  далеко на востоке Средиземья и раньше оно было заливом внутреннего моря, называвшегося  Хелькар. А  это  море занимало место, где некогда находилось подножье горы Иллуин, до того,  как Мелькор разрушил её. Много потоков сбегало в озеро с вершин востока, и первым звуком, который  услышали  Эльфы, был шум воды, бегущей или падающей на камни.
      Долго  жили  Эльфы в первых своих владениях возле озера,  под звёздами, и бродили  по  земле,  удивляясь  ей. И  они  начали учиться  речи  и стали давать названия всему, что они постигли. Себя они именовали Квенди, имея в виду тех, кто  объясняется  с помощью  слов,  потому  что до сих пор им ещё не встречалось ни одно живое существо, которое могло бы говорить или петь.
      И вот однажды случилось так, что Ороме, в очередной раз, поехал  охотиться  на восток  и  свернул  к  северу  вдоль берегов Хелькара. Когда он углубился в тень  Орокарни,  восточных  гор,  Нахар  неожиданно громко  заржал  и остановился, как вкопанный. И Ороме удивился, и замер:  ему  показалось,  что  в  тишине  страны  под  звёздами слышится пение множества голосов.
      Так Валар наконец обнаружили, как бы случайно, тех, кого они так долго ждали. И Ороме, взглянув на эльфов, преисполнился удивления,   как   если   бы  их  появление  было  неожиданным, необыкновенным и непредвиденным. Но у Валар так  будет  всегда: для  тех, кто в назначенный час приходит извне в Мир, в Эа, всё сущее в нём оказывается неожиданным, пусть даже музыка говорила об этом, пусть даже видение это показывало.
Реклама:
Скрыть

      Первоначально старшие дети Илуватара были  сильнее  и  выше ростом,  чем  они стали потом, но не красивее, потому что, хотя красота Квенди  в  дни  их  юности  превосходила  любую  другую красоту,  созданную  Илуватаром, она  не  погибла, но живет на Западе, обогащённая мудростью и печалью.
      И Ороме полюбил Квенди  и  дал  им  имя  на собственном наречии:  Эльдар,  Звёздный  Народ, но позже так стали называть тех эльфов, кто последовал за Ороме на Запад. Однако, многих Квенди появление  Ороме  исполнило  ужаса,  и причиной  тому  был Мелькор.
      Много позже мудрые установили, что всегда бдительный Мелькор первым обнаружил пробуждение  Квенди, наслал  на  них  тьму и окружил злыми духами, чтобы шпионить за ними и подстерегать их. И за несколько  лет  до  прихода  Ороме случилось  так, что эльфы, бродившие по окрестностям поодиночке или небольшими  группами,  часто  исчезали  и  не  возвращались больше  никогда,  и  Квенди  считали,  что их поймал Охотник, и боялись его.
      И правда. Самые древние песни эльфов, чьи отзвуки до сих пор сохранились  на  Западе,  повествуют  о  тёмных  призраках, бродивших в холмах над Куивиэненом или проносившихся неожиданно под звёздами, и о чёрном всаднике на диком коне, преследовавшем заблудившихся Квенди, дабы поймать и сожрать их.
       Теперь  Мелькор  ещё сильнее возненавидел Ороме и боялся его приездов. Но посылал ли действительно Мелькор своих чёрных слуг в виде всадников или только распространял лживые слухи —  целью его  было  добиться  того, чтобы Квенди избегали Ороме, если им когда-нибудь пришлось бы с ним встретиться.
      Вот почему получилось так, что когда заржал  Нахар  и  Ороме действительно   оказался   среди   Квенди,   некоторые  из  них спрятались, а другие бежали и  исчезли  навсегда.  Но  те,  кто сохранил  мужество  и  остался,  быстро  поняли,  что  огромный Всадник не был порождением мрака, потому что свет Амана  был  в его лице, и все благородные Эльфы потянулись к этому свету.
      О  тех  же  несчастных, кто был захвачен Мелькором, мало что известно достоверно, ибо кто из живых спускался в пещеры Утумно или познал мрачные замыслы Мелькора?  Всё  же  мудрость  Эрессе правдиво  говорит,  что  всех  тех  Квенди,  кто  попал  в лапы Мелькора до разрушения Утумно, заключили в темницы и медленными и жестокими действиями развратили и обратили в рабов. И из  них Мелькор вывел отвратительную расу Орков - из зависти к Эльфам и в  насмешку  над  ними,  и  Орки  впоследствии  стали  наиболее ожесточёнными врагами Эльфов. Потому что Орки жили и умножались подобно  детям  Илуватара:  ведь   Мелькор   со   времени   его отступничества в Аинулиндале не мог создать ничего живого, даже подобия жизни. Так говорят мудрые.

      Эйлиан и Илларион, хранящие остров Элэнна-ноорэ и от Валар, и от Мелькора, узнали о появлении эльфов чуть раньше него и Валар, но они не хотели ни к чему принуждать их.  Хрустальный шар Эйлиан, подаренный ей Илуватаром, в тот день светился сине-голубым светом, как бы предупреждая о том, что что-то должно случиться. Вглядевшись в дымку хрусталя, Майа  увидела Средиземье и Менельмар впервые восходящий над ним на  небо,  и  голубое  пламя  Хелуинар, замерцавшее в туманах над границами мира.
      Приняв это за знак, Эйлиан позвала к себе Иллариона и показала ему всё, что происходит в Эндорэ. И они вместе увидели через хрустальный шар, как в тот час пробуждаются Дети  Илуватара возле озарённого звёздным  светом озера Куивиэнен, Воды Пробуждения, восстали они ото сна, ниспосланного им Илуватаром, и когда они, ещё в безмолвии, очнулись у Куивиэнена, первым,  что  предстало их взорам, были  звёзды небес и первым звуком, который  услышали  Эльфы, был шум воды, бегущей или падающей на камни.
      И они возрадовались, наблюдая за эльфами и любуясь их красотой. И услышали они в миг своего веселья голос Эру, и молвил им он:
— Всё, что я Валарам открыл, то и вам всегда открыто будет, но и то, чего не открывал я им, тоже доступно вам. Когда проснутся эльфы, Мелькор узнает о них и пошлёт своих слуг на восток, приказав тем следить за ними и нашлёт на них тьму, в которой они затеряются и заблудятся. Каждое его слово, что понесут эльфам его чёрные всадники, будет лживым, но и правда может показаться им ложью.
— Что же нам тогда делать? — спросили Майар у Эру.
— Отыскать потерявшихся во тьме, не дать погибнуть тем, кого вы сможете спасти.
      После ответа Эру на вопрос Иллариона и Эйлиан наступила долгая тишина. Они сидели на ступенях Лунного дворца и думали о том, что им нужно сделать, чтобы исполнить волю Эру.
      Но когда долгая пауза закончилась, они вновь услышали голос Илуватара:
— Смотрите. — сказал он и в ту же минуту перед Эйлиан и Илларионом возникло большое облако; затем оно уменьшилось до размера тарелки и почти рассеялось; на месте облака в воздухе возникла картина; неясная, но потом очертания изображения, напоминающего гобелен, стали яркими и преобрели чёткость линий и контуров.
      Присматриваясь к видению, Майар увидели, как на Квенди пала тьма и они, отбившись от собратьев, попадались в ловушки, расставленные Мелькором; видели, как при встрече с Всадником на белом коне, пришедшем из Валинора, эльфы испугались и обратились в бегство, но те, кто остался, увидели в его лике свет и примкнули к нему; открылись им так же тёмные и непреступные темницы Ангбанда и Утумно и узрели они, как Мелькор, истязая и пытая эльфов самыми жестокими пытками, обращает их в орков; а в сердцах их и глазах они увидели отвращение к хозяину, затаённое теми созданиями — Орками, которому служили  они из  страха — единственному виновнику их ничтожества.
      Это,  возможно,  было  самым подлым делом Мелькора, наиболее ненавистным Илуватару. Эйлиан оказалось трудно понять, для чего и зачем Мелькор делает всё это. Его действия походили то ли на состязание с Эру, то ли на месть ему за что-то. Но за что, она не знала. Даже зная о затаённой обиде Мелькора на Илуватара.
— Неужели его ненависть к Эру так сильна?.. — спросила Эйлиан, после того, как видение рассеялось. — По причине того, что Эру не дал ему..?
      Илларион прервал её, возложив на её хрупкие плечи свои руки. Она вздохнула и затихла. Они погрузились в размышления.

      Какое-то время Ороме оставался среди Квенди, а потом  быстро поехал  назад, через сушу и море, в Валинор, и принёс в Валмар новости, в том числе и о тьме, поглотившей Куивиэнен.
      Тогда  Валар  возрадовались,  но  в  радости  их  оставались
сомнения,  и  они  долго  спорили о том, что лучше предпринять,
Реклама:
Скрыть

дабы оградить Квенди от мрака Мелькора.
      Но Ороме сразу же вернулся в Средиземье и поселился среди Эльфов.
      Манве долго сидел в  раздумье  на  Таникветиле  и  просил  у Илуватара совета, потом, спустившись в Валмар, он созвал Валар в круг судьбы. Даже Улмо явился туда из внешнего моря.
      И тогда Манве сказал Валар:
— Вот  какой совет дал Илюватар моему сердцу: любой ценой мы
должны вновь захватить господство над Ардой и избавить Квенди от мрака Мелькора.
      И Тулкас обрадовался,  но  Ауле  был  печален,  предчувствуя раны, которые получит мир в этой битве.
      И  Валар  тут  же  собрались и выступили из Амана, готовые к войне, решив  атаковать  крепость  Мелькора  и  уничтожить  её. Навсегда запомнил Мелькор, что эта война началась из-за Эльфов, что  они  были  причиной  его  поражения. Однако, сами Эльфы не принимали участия в войне и мало  знают  о  походе  сил  Запада против Севера в начале их дней.
      Мелькор  встретил атаку Валар на северо-западе Средиземья и весь этот край обратился в  руины. Но  первая  победа  войск Запада  была  быстрой,  и слуги Мелькора бежали в Утумно. Тогда Валар  углубились  в  Средиземье и поставили  охрану   над Куивиэненом. И с тех пор Квенди ничего не знали о великой битве Могучих  кроме  того,  что  земля тряслась и стонала под ними и воды всколыхнулись, а  на  севере,  подобно  огромным  кострам, зажглись огни.
      Долгой   и   тяжелой  была  осада  Утумно, немало  сражений произошло перед её вратами, но об  этом  Эльфам  ничего,  кроме слухов, неизвестно.
      В  это  время  очертания Средиземья изменились, и Великое Море, что отделяет его от  Амана,  стало  шире  и  глубже.  Оно врезалось в побережье и образовало глубокий залив, вытянувшийся к  югу. Много меньших заливов появилось между Большим Заливом и Хелкараксе далеко на севере, где Средиземье и Аман  подходят ближе всего друг к другу.
      Из  них главным был залив Валар: в него впадала великая река Сирион, что текла от вновь поднявшейся на севере горной страны, Дор-Финиона, и от  гор  возле  Хитлума.  Местность  на  дальнем севере  в  те  дни была опустошена, потому что Утумно построили чрезвычайно  быстро,  и  её  подземелья  были  полны   огня   и многочисленных войск Мелькора. Но наконец ворота Утумно пали, и залы   её   обрушились, а  Мелькор  укрылся  в  самом  дальнем подземелье.
      Тогда вперёд вышел Тулкас,  как  защитник  Валар,  и  вызвал Мелькора на борьбу, и поверг его. И  Мелькора  связали  цепями  Ангаинор,  что выковал Ауле, и сделали пленником. И на долгое время воцарился мир.

      Однако Валар всё же не смогли обнаружить все огромные подземелья  и пещеры,  хитро скрытые глубоко под крепостями Ангбанд и Утумно, и там ещё оставалось немало злых существ. Другие же  рассеялись и  убежали  в  темноту  и  скитались в опустошённых краях мира, выжидая своего времени. Не был найден и Саурон.
      Когда же  битва  закончилась  и  из  руин  Севера  поднялись огромные клубы пара, скрывшие звёзды, Валар повлекли Мелькора в Валинор,  скованного по рукам и ногам, с завязанными глазами. И так он был доставлен в Круг Судьбы. Там он пал ниц у ног  Манве и  просил  простить  его,  но  получил  отказ  и был заключён в темницу в крепости Мандоса. А оттуда не мог бежать никто — ни Валар,  ни  Эльф, ни смертный человек. Огромны и мрачны были её залы,  возведённые на  западе  земель  Амана.   Там   Мелькору предстояло  пребывать  три  долгих  эпохи до того, как он снова смог бы ходатайствовать о прощении.
      А Валар снова собрались на совет, и мнения их разделились  в споре. Некоторые, и в первую очередь Улмо, считали, что Квенди следует  оставить  в  Средиземье свободными, как и прежде, и чтобы они, используя полученные от Валар знания, привели страну в порядок и залечили её раны. Но большинство  боялись  оставить Квенди  в  опасном  мире  среди облаков звёздных сумерек. Кроме того, их переполняла любовь к  красоте  Эльфов,  и  они  искали дружбы  с  ними. Поэтому Валар решили призвать Квенди в Валинор, дабы они навсегда остались у ног  Великих,  в сиянии деревьев. И Мандос, нарушив молчание, сказал:
— Так предрешено!
      Однако,   от  этого  решения  впоследствии  произошло  много несчастий.

      Хранители острова, омываемого водами океана Эккайа, не приняли участия в той битве. Но это не значит, что они не хотели защитить эльфов от Мелькора. Эру приказал им не вмешиваться в дела Валар и они покорно ждали своего часа, обдумывая действия, что предстояло им совершить.
      Остров на юге Арды, омываемый водами океана Эккайа, оставался таким же мрачным, как Эндорэ, хотя и над ним тоже светили звёзды. Не было на нём таких широких и густых лесов, а был один лес, на востоке, и назывался он — Тавар Ойалэгвэнэ — Вечно зелёный лес.
      Так его называли Илларион и Эйлиан, Майа, что пришли на остров до восхода солнца и луны, и немного раньше того времени, когда Варда создала звёзды, и поселились в том лесу, оберегая остров и ухаживая за ним.
      Хорошенько подумав обо всём, Эйлиан принялась за труды: она соткала много полотна и, разделив его поровну, окрасила в зелёный цвет и принялась вышивать на тех полотнах цветы и травы, которые ещё не взошли, затем она ополоснула их в Звёздном озере и расстелила по равнинам и горам.
      Илларион же, обдумав своё, достал из сундука свои походные сапоги и надел одежду, сшитую для него Эйлиан. Помогая ей в трудах её, он сделал у себя в мастерской светильники — они, конечно, не были похожими на Иллуин и Ормал, что сотворил в древности Аулэ, но, наполненные волшебной водой из озера звёзд и росой Нинквэлотэ и Кулуриэна, выросших из волшебных семян Телпериона и Лаурэлина, кои были даны Эйлиан в дар Йаванной, света они давали столько, сколько им было нужно, чтобы осветить весь остров — и развесил их по всему лесу и маленьким рощам, а в горах, где большие деревья встречаются редко, для светочей он делал надёжную опору.
      И зажглись огни, и осветили землю, хранимую звёздами, светом своим; и стали семена, долго ждавшие света, всходить и прорастать; и поднялись новые паротники и травы, и цветы, каких не было ещё в Эндорэ. И расцвёл Элэнна-ноорэ весь. И стали давать новые растения свои плоды и рассеялись их семена, и дали жизнь новой зелени.
— Теперь мне пора выполнять мою задачу. — сказал Илларион, обратившись к своей подруге.
      Эйлиан не хотела, чтобы он уходил. Она хотела иди с ним искать эльфов. Но он убедил её, что она должна ждать его здесь. Мол, тут безопасно. К тому же остров нельзя оставлять без присмотра, а иначе волшебная завеса исчезнет и остров может быть уничтожен Мелькором, если он узнает о нём, или захвачен.
Реклама:
Скрыть

      Этого никак нельзя было допустить. Поэтому Майа Эйлиан прислушалась к словам Иллариона и осталась здесь, а он, оседлав Брэго, поехал в Средиземье, искать гору Иллуин, где и будет ждать пробуждения эльфов. И он дождался. И Эйлиан в свой хрустальный шар сама всё это видела. И открылись ей так же думы Валар о защите Квенди, но сделать она с тем, что они пожелали увести их в Валинор, ничего не смогла бы. Ибо не ей мудрым советовать.

      Но Эльфы сначала  не  пожелали  прислушиваться  к  призывам, потому  что до сих пор они видели Валар лишь во гневе, когда те шли на войну — исключая только одного  Ороме.  И  они  боялись. Поэтому  Ороме снова отправился к Эльфам, и он избрал среди них посланцев, кому предстояло отправиться в Валинор и поговорить с тамошним народом: ими были Ингве, Финве и Эльве, а впоследствии они стали королями.
      И придя в Валинор,  они  исполнились  благоговейного  страха перед  славой  и величием Валар, и в них вспыхнуло стремление к свету и великолепию деревьев. Тогда Ороме привёл их обратно в Куивиэнен,  и  они  говорили перед  своим  народом  и  советовали ему внять призывам Валар, и перебраться на запад. Тогда произошло первое разделение  Эльфов,  потому  что  род Ингве  и  большая  часть  родичей  Финве  и Эльве были убеждены словами их вождей и решили отправиться за Ороме, и впоследствии они стали известны, как Эльдар — под тем именем, какое Ороме дал Эльфам на их языке в самом начале.
      Однако, многие отвергли призыв,  предпочитая  свет  звёзд  и обширные пространства Средиземья слухам о деревьях. И это — Авари,  Не  пожелавшие.  В тот раз они отделились от Эльфов иникогда больше не встречались с родичами, пока не прошло  много  эпох.
      Эльдарцы  же  приготовились  к  великому походу из их первых жилищ на востоке и разбились там на три отряда. Первый, меньший из трёх, повёл Ингве, самый  великий  вождь среди  Эльфов.  Он  пришёл в  Валинор и сидит теперь у подножия тронов Могущественных, и все Эльфы чтят его имя. Но он  никогда больше не возвращался в Средиземье, не увидел его. Народ его назывался  Ваньяр,  Прекрасные  Эльфы, и их больше других любят Манве и Варда. Но из людей мало кто говорил с ними.
      Потом  отправился  в  путь  Нольдор  (это   слово   означает "мудрость"),  народ  Финве.  Эти  Эльфы — друзья Ауле. Их ещё называют Эльфами-рудокопами. Они хорошо известны по песням, ибо в  древности  им  пришлось   много   сражаться   и   заниматься изнурительным  трудом  в  северных  землях. Самый большой отряд вышел последним. Эти Эльфы получили название Телери, потому что задержались по дороге и не все решились уйти от сумерек к свету Валинора. Они очень любят воду,  и  те,  что  пришли последними к заповедным побережьям, были очарованы морем. Поэтому в землях Амана они стали морскими Эльфами — Фалмари — так как слышали музыку в шуме разбивающихся о берег волн. Этот отряд, как  самый  большой,  имел  двух  вождей:  Эльве Сингелло (что означает Серая Мантия) и Ольве, его брат.
      Эти  три  рода  Эльдарцев,  пришедшие на
Крайний Запад в дни существования деревьев, зовутся Калаквенди, Эльфы Света. Но были и другие Эльдарцы,  тоже  отправившиеся  в поход  на  запад,  но  пропавшие  во  время  долгой  дороги или свернувшие  в   сторону,   или   задержавшиеся   на   побережье Средиземья. И они были большей частью из рода Телери. Эти Эльфы поселились у моря или  скитались в  лесах  и  горах  Мира,  но  сердца их всё же были обращены к Западу. Калаквенди называли тех Эльфов "Уманьяр", так  как  они не  попали  в  страну Амана. Кроме того, Уманьяр и сходных с их судьбой Авари называют также Мориквенди, Темными  Эльфами,  ибо они никогда не видели света, что был до создания Солнца и Луны...

      Илларион наблюдал за всем этим издали. По приказу Илуватара он не мог вмешиваться. Майа часто покидал временное жилище, которое устроил на одном из берегов Куивиэнэна, и уходил во тьму, где сражался с чудовищами, спасая от их острых и смертельных когтей и клыков эльфов, заплутавших во тьме. Тех, кого ему удавалось спасти, он приводил на остров тайными тропами, эйлиан принимала их, ухаживала и исцеляла волшебной звёздной водой.
      Те же, кого отбить не удавалось, становились пленниками в казиматах крепостей Мелькора. Долго горевали о них заблудшие, ушедшие с ним на Элэнна-ноорэ. Но постепенно печаль утихала и оставалась жить лишь в памяти о тех временах, а спасённые продолжали жить и заводили семьи, и детей. И постепенно эльфийский народ на земле, опекаемой звёздами, скрытой волшебной завесой от опастностей мира, умножился. И стали они называть себя Эленквенди.
      Расселились они по острову: кто избрал для себя побережья, а кто лес и горы. Построили они себе дома в городах и деревнях. Избрали сильного и мудрого правителя, от которого в последствии произошли все последующие правители эльфов, оставшихся народом звёзд.

1 июня 2020