Вчерашнее завтра. Часть 1. Эпизод четырнадцатый

   Хайнер с юношеских лет любил быструю езду, привыкнув к ней за долгие годы,он даже  в зрелом возрасте на высокой скорости мастерски управлял автомобилем. За всё время водительского стажа, который был не малым, господин Айнер ни разу не попал в серьёзную аварию. Вот и сейчас, как всегда лихо, доктор мчал по пустеющему вечернему автобану. Поездка была деловой, но это никак не отразилось на настроении Хельмута, душа его пела в полёте быстрой езды, скорость приносила ему почти физическое удовольствие.

  Загородный дом его приятеля Петера Руэ находился в тридцати километрах от города, в небольшом посёлке из нескольких двухэтажных коттеджей, можно сказать, в самом лесу. Этот первозданный уголок природы раньше был пансионатом для заграничных туристов, позже домики выкупили состоятельные жители Грюнвальда.

   Аномально тёплый октябрь погодой напоминал разгар августа. Вечера стояли тихие, совершенно безветренные и очень тёплые. Повсеместно царило осеннее буйство ярких красок. Красные, жёлтые, насыщенно оранжевые и тёмно-бордовые тона распадались на великое множество всевозможных оттенков от золотистой охры до горящего пурпура.Разноцветную листву, обожжённую первыми крепкими заморозками сентября, оттеняли изумрудные иглы высоких пышных сосен и сочная, словно в мае, стелющаяся густым ковром трава. Всё это великолепие, по истине золотой осени, на закате разгоралось прощальным костром. Листва как будто впитывала багрянец неба: медь приобретала цвет золота, красное становилось рубиновым, лимонное перерождалось в мягкую шафрановую тень.

   Руэ с нетерпением ждал своего давнего друга. Звонок Хельмута заставил разволноваться "старого мозгоправа", так Петера называли в кругу психоаналитиков. Психологией и психотерапией Руэ занимался со студенческой скамьи, он с отличием закончил медицинский факультет Берлинского университета и уже много лет имел свою практику в Грюнвальде.

   Съехав с автобана, Хайнер просёлочной дорогой углубился прямо в лес, несколько минут петляя лесными тропами, он выехал к улице из шести домов. У крайнего из них - остановился и надавил на кнопку клаксона, подавая сигнал хозяину особняка. Руэ тут же вышел к калитке, словно ждал у входа.

   - Здорово, дружище!- Хайнер в знак приветствия протянул приятелю руку, тот ответил крепким рукопожатием.

   - Добры вечер, Хельмут. Рад тебя видеть!
   - Я к тебе с хорошими вестями, Петер, - Хайнер хитро усмехнулся, - кажется, я нашёл экспериментальную модель для испытания нашего чудо-лекарства.

   - Я очень рад, Хельмут! Пойдём потолкуем,- губы Руэ растянулись в довольной улыбке.

   Товарищи зашли в дом. Долгие годы знакомства сделали их очень похожими друг на друга, нет ни внешне, здесь скорее наоборот, высокий, спортивно-подтянутый Хайнер контрастом выделялся на фоне коренастого, широкоплечего, даже немного грузного Руэ. Их объединяли повадки, манеры, то как они говорили, двигались, даже шутили иногда в унисон.Примерно одного возраста, прожив добрую половину жизни, они многого уже достигли, удачно сделали карьеру, добились материального благополучия, стали независимыми и авторитетными в профессиональных кругах. Словом, самоуверенные и самодостаточные они уже могли себе позволить влиять на судьбы других людей, кем-то управлять и жёстко отстаивать своё мнение.

   Двухэтажный особняк был ухоженным и добротным, в обстановке интерьера чувствовался тонкий вкус хозяина, ценителя и коллекционера живописи. Повсюду висели картины, больше пейзажи и натюрморты, написанные маслом и акварелью. Мебель и паркет из ценных пород древесины насыщали дом теплом и светом. В гостиной преобладал дуб, в спальнях - карельская берёза и ольха, кабинет был выполнен из красного дерева. Уют и гармонию вносили всевозможные элементы декора, так называемые аксессуары: многочисленные напольные и настольные вазы с живыми и искусственными цветами; разнообразные статуэтки, от больших в человеческий рост до совершенно миниатюрных; светильники: люстры, бра, торшеры; дорогая посуда из тончайшего фарфора и стекла; ковры: иранские шерстяные и шёлковые из Китая. Таким образом, внутренне содержание дома, претендовало даже на некоторую изысканность. Искусно подобранные мелочи удачно дополняли друг друга, создавая ощущение именно того домашнего тепла, что в народе именуется кровом, родным приютом.

   В гостиной был зажжён камин, с наступлением ночи в лесу становилось прохладно. Весело трещали дрова, по стенам и полу прыгали красноватые отсветы. Горящий в полумраке очаг создавал иллюзию чего-то загадочного и таинственного. Хайнер, пройдясь по комнате, присел в кресло-качалку у самого огня.

   - У тебя здесь, как в сказке, Петер! Живёшь в самой чаще, как леший или гном.

   Руэ самодовольно улыбнулся:

   - Ты прав. Здесь хорошо. Такой покой! Так, что там, Хельмут? Ты говорил, нашёл кого-то?
   Руэ внимательно посмотрел на приятеля, с нетерпением ожидая ответа.

   - Представляешь, Петер, моя племянница Грета притащила сегодня днём ко мне в клинику одного молодого человека, прелюбопытнейший экземпляр. И знаешь кто он?
   Руэ в недоумении пожал плечами.

   - Райлих младший!
   - Герман?
   Старый мозгоправ был откровенно удивлён, а Хайнер был искренне рад удивлению товарища.

   - Да, он самый! Как рассказала Грета, в какой-то студенческой потасовке он был легко ранен, как потом выяснилось, ранением оказался банальный порез на спине.

   - Хельмут, он крепкий орешек - этот Райлих.
   - Прекрасно! Это только подчеркнёт чистоту эксперимента.
   Друзья понимали друг друга без лишних слов, иногда им казалось, что они даже мыслят одинаково.

   - Послушай, Хельмут, а мы ничем не рискуем? Ведь Эрнст Райлих имеет непосредственное отношение к медицине. И не дай бог, какая утечка информации, он будет первым в курсе всех наших дел.

   - Не беспокойся, Петер, мы всё сработаем так, что комар носа не подточит. Зато у нас в руках будет такой строптивец, каких природа рождает один раз в сто лет. Наше "лекарство" мы сейчас опробуем на стариках, которые в сравнении с Германом просто малые дети.

   - Хорошо! Я согласен, время дорого. У этого мальчика действительно от природы очень сильная воля. Испытав на нём препарат, мы сможем понять насколько быстро сломается по-настоящему волевой и крепкий духом человек. Но где мы будем содержать его.

   - Да хотя бы здесь, в твоей лесной берлоге. В клинике нельзя, там согласно старой поговорке: "что знают двое - знает и свинья!" правда, как её не храни, всё равно может вылезти наружу. А тут в нашу тайну будут посвящены только трое: ты, я и Герман, которому недолго уже осталось...

   - Ты прав! - Руэ посмотрел в глаза другу, там отражался огонь, языки пламени плясали в угольно-чёрных зрачках. Сосредоточенность и жестокость застыли в этом ледяном взгляде. Профессору психологии вдруг стало не по себе. Что-то звериное читалось в лице Хайнера.

   - А ты - страшный человек, Хельмут. сейчас в тебе живёт только холодный расчёт и нет никакой жалости к жертве...

   - А иначе нельзя, Петер! Дороги назад нет. Нам нужно закончить эксперимент и чем быстрее, тем лучше!
   - Да, верно...Когда ты сможешь привезти его?
   - Как получится, скорее всего на днях. Ключ от дома у меня есть. Даже если тебя здесь не будет, я сумею устроить нашего подопечного по высшему разряду.
   - Договорились.

   Чтобы снять напряжение, невольно возникшее во время беседы, Руэ жестом пригласил Хайнера к столу.

   - Алкоголь не предлагаю, ты за рулём. Может быть чаю?
   - Нет, спасибо, дружище! На самом деле мне уже пора. В ближайшем будущем жди звонка. Счастливо!
   На прощанье приятели пожали друг другу руки, как бы тем самым скрепляя между собой договор о тайном сотрудничестве.

  продолжение следует :http://proza.ru/2020/07/21/1690