Отличие Первой мировой войны от Второй

Так уж получилось, что я до недавнего времени лучше знал историю Второй мировой войны и лишь отдельные фрагменты Крымской войны XIX века,   русско-японской войны начала ХХ века, а так же Первой мировой войны.  Но прослушав интересные беседы современных историков, которые считают войну,  которую вела Россия с Англией, Францией и Турцией в позапрошлом веке в Крыму, нулевой мировой войной (ведь на самом деле боевые действия шли и далеко на востоке),  а Первую и Вторую мировые войны двумя этапами одной мировой войны,  я и взялся за изучение материалов о всех этих войнах, чтобы сложилось  личное впечатление, правы ли эти историки. Они ссылаются на высказывания одного американца, который, узнав, какие условия перемирия была вынуждена подписать Германия в 1918 году в Компьенском лесу, сказал: «Это не мир, это перемирие  на 20 лет». И он был совершенно прав. Униженная Германия не могла не жаждать реванша, и частично, на каком-то этапе, получила его.

Первая мировая война потрясла современников, однако для потомков очень быстро оказалась в тени Второй мировой. Особенно это касается стран Восточной Европы, и, конечно, России. Однако в Западной Европе о Первой мировой не забывали никогда. Более того, память о ней чтут даже сильнее, чем о Второй.

Особое отношение к Первой мировой во Франции и Англии объясняется тем, что на территории Франции разворачивались основные события Западного фронта, в которых ведущую роль играла Великобритания. Триумфы Верденского сражения и битвы на Сомме, стоившие им огромных человеческих потерь, героизм воинов и трудовые подвиги тыла — все это стало важной частью национального самосознания двух стран в наступающем XX веке.

На Восточном фронте, где Россия сражалась против Германии и Австро-Венгрии, бои велись на рубежах империи — в Прибалтике, западной Украине, на Кавказе — и не затронули большую часть гражданского населения. Поэтому выматывающая война, несмотря на всплеск патриотизма в 1914 году, не стала в полном смысле отечественной, как в 1812 или в 1841-1945 гг. Ведь враг оставался за линией фронта, а ужасающие потери росли.

Англия, Франция и США вышли из Первой мировой победителями и заново разделили послевоенный мир. Но самое главное — победа сохранила честь наций-триумфаторов, этой победой можно было гордиться.

Россия из-за революции, Гражданской войны и сепаратного Брестского мира с Германией фактически выбыла из игры и не смогла разделить плоды триумфа с союзниками по Антанте. Все потери оказались напрасными.

Большевики, чтобы оправдать Брестский мир, былое сотрудничество с немцами, фактический развал фронта в 1917 году, постарались идеологически обработать неграмотное население. Война была объявлена империалистической и далекой от интересов трудящихся. А героические ее страницы были прочно забыты — поддерживать имидж императорской армии большевики не собирались.

Поэтому и Брусиловский прорыв, и оборона крепости Осовец с ее атакой мертвецов, мужество и стойкое сопротивление русских войск — все это осталось информацией для историков. Да и народ, переживавший потрясения Гражданской войны, был занят выживанием — думать о павших было некогда.

Часто приходится слышать от господ монархистов и любителей Николая Второго: «Вот посмотрите, Красная армия в 41-42 гг. отступила аж до Москвы и Волги, в то время как армия Николая Второго врага вглубь страны не пустила». Ну что ж, в этом цикле статей поговорим об отличиях в характере боевых действий в первую и вторую мировые войны. Причем максимально простым языком. Сначала поговорим о позиционном тупике Первой мировой.

Боевые действия в этом конфликте были в основном позиционными. На Западном фронте от Швейцарии до Ла-Манша протянулась сплошная линия окопов, колючей проволоки и траншей. Пулемет - вот король тех битв. Атаки предварялись артиллерийской подготовкой, после которой в атаку шла пехота. Обороняющиеся вылезали из укрытия, и пулеметы начинали косить наступавших. Вот цитата из книги ведущего британского историка Джона Кигна посвященная атаке британцев в 1915 году во Франции:
Пулеметчики (немецкие) открыли огонь с расстояния 1300 метров. Никогда ещё пулеметам не доставалось такой легкой добычи... Стволы раскаленные и блестевшие от смазки скользили из стороны в сторону; в тот день каждый пулемет сделал в среднем по 12500 выстрелов на ствол. Из 15000 атакующих 8000 было убито или ранено.

Логичным выходом стало увеличение длительности артподотовки. При Сомме артиллерия стреляла неделю, впустив 1000000 снарядов. И что?  Блиндажи с заглублением в 10 метров обстрел выдержали. Из 100 тысяч атаковавших в тот день британских солдат погибло 20 тысяч. А длительная недельная артподготовка явно указывала на место нанесения главного удара. По железным дорогам к месту прорыва беспрепятственно перебрасывались войска (авиации, наносящей удары по ж/д узлам ещё нет) и артиллерия, спешно строились новые линии обороны.

Даже если атакующим удавалось вклиниться в оборону, тут же следовала контратака при поддержке подтянутой артиллерии. Сражения первой мировой заканчивались примерно так же как битва при Сомме. Продвинувшись за 5,5 месяца боев на участке шириной 35 км, на глубину в 11 км.,  союзники потеряли 600 тыс. человек убитыми и ранеными. Потери немцев под огнем артиллерии и в контратаках примерно такие же. Более миллиона убитых и раненых за 350 квадратных километров. То есть линия фронта на протяжении нескольких лет проходила примерно в одном и том же месте. Следы тех боев отчетливо видны и сегодня, спустя сто с лишним лет.

Танки впервые пошли в атаку именно в этом сражении. Их появление привело в ужас немецкую пехоту. Был достигнут локальный успех, но несовершенство техники и её малое количество не позволили развить успех. Время танковых клиньев и массированного применения авиации ещё не пришло. Ограничено применялись  отравляющие газы (хлор) и химические вещества кожно-нарывного действия (иприт).

Только к самому концу войны стороны выработают тактику, позволяющую пехоте преодолевать оборону противника. Ну, а если посмотреть на ситуацию в целом, то битвы на западном фронте напоминают столкновение двух равных бульдозеров, пытающихся перетолкать друг друга - победит тот, у кого в баке больше горючего. Ну,  а характер сражений Второй Мировой войны мы разберем в следующей части.

Все выше описанное касалось войны на суше. Но Первая мировая войны велась и на море,   в водах Атлантики, Северного и Средиземного морей.  «Владычица море» Британия имела самый большой военно-морской флот в мире.  Германия старалась сравняться с ней по количеству крупных кораблей – линкоров и крейсеров, но судостроительные мощности кайзеровской Германии уступали британским.  Поэтому немцы придумали на море тактику  одиночных кораблей-рейдеров, которые на просторах Мирового океана могли перехватывать торговые суда Британии и пускать их на дно. Англия, расположенная на островах,  не могла обойтись без поставок самых различных материалов из своих колоний.  Вот эти корабли и топили немецкие рейдеры. Немецкие адмиралы так же постоянными набегами своих быстроходных крейсеров для обстрела британского побережья  старались выманить  английские крейсера из баз в открытое море, навести на свои линейные корабли Флота Открытого моря, и потопить их.   А если получиться, то сразиться с английскими линкорами.  Так и получилось, произошла в общем неожиданное для обеих сторон Ютландское сражение, самое крупное морское сражение в истории человечества с участием самых крупных кораблей Британии и Германии. Оно не выявило победителя, но немецкие надводные корабли с тех пор стали бояться выходить в открытое море.  Тогда роль рейдеров взяли на себе их немецкие подводные лодки, которых до войны недооценивали.

Со Второй мировой войной все случилось ровно наоборот. В Европе, особенно во Франции, она связана с более болезненными и противоречивыми переживаниями. Ведь,  несмотря на движение Сопротивления и «свободную Францию» де Голля, страна на уровне правительства признала свою капитуляцию в 1940 году после всего 42 дней боев. А германская оккупация спровоцировала у граждан проявление самых разных инстинктов, в том числе и совсем неблагородных. Поэтому можно сказать, что победа в 1918 году служит утешением в горечи поражения 1940 года.

Однако существует и другой аспект. Неслучайно именно после Первой мировой возникает термин «потерянное поколение», к которому причисляли себя крупнейшие писатели того времени — Ремарк, Хемингуэй, Фицджеральд, Барбюс. Все они воевали и слишком рано столкнулись со смертью и необходимостью убивать. Тогда же возникает и распространяется движение пацифистов. Впервые приходит четкое понимание того, что нет бедствия страшнее, чем война.

Первая мировая война резко отличалась от других войн и в техническом, и в стратегическом отношении. Новое оружие позволило убивать людей в ранее невиданных количествах и потрясло психику всех участников противостояния. Научно-техническая революция лишь усовершенствовала механизмы массовых убийств. И это разрушило веру в прогресс, которой жил XIX век.

Можно сказать, что фактически XX век начался именно в 1914 году, тогда как общество еще существовало по моральному кодексу предыдущего столетия. И с этим крушением привычных представлений о мире справились не все. Неслучайно эпоха до Первой мировой получила особое имя — в каждой стране свое. Во Франции ее называют Прекрасной, в Англии — Эдвардианской, в России — Серебряным веком. И она становится источником бесконечной ностальгии в западном обществе.

В России же большевики приветствовали крах старого мира, объявив все его достижения и ориентиры бесполезными и бессмысленными. Они с энтузиазмом принялись строить новый мир, развивая идея кардинального переустройства бытия во всех сферах, от политической и технической до частной жизни граждан. Церковь лишили прежней духовной власти, традиционные ценности объявили пережитками буржуазной морали.

И пока на западе тосковали об утраченной эпохе корсетов и чаепитий, слушая ритмы джаза, а Толкин (также участник Первой мировой) уже задумывал сагу о Средиземье как о мире, который навсегда исчез после войны, в России приветствовали ветер перемен. Время для сожалений придет уже позже, на закате советской империи.

В это время в Германии после прихода к власти Гитлера стали готовиться к войне.  Трудно сказать, загадывал ли фюрер в самом начале после прихода к власти о мировом господстве, вряд ли,  потому что даже  ввод своих полков в демилитаризованную зону он осуществлял с большой осторожностью, приказав своим командирам убираться восвояси при появлении французских солдат.  Но те не появились. Французы уже стали бояться собственной тени, как и англичане. Политика их лидеров умаслить Гитлера,  лишь бы не началась война,  и привела к тому, что Гитлер стал все больше и больше наглеть. Он среди своих соратников называл премьеров Франции и Англии Деладье и Чемберлена «червями» после того, как они подарили ему Судетскую область Чехословакии.  И перестал  спрашивать  их разрешения, когда оккупировал остальную часть Чехословакии и получил в свои закрома всю военную технику этой страны, а также в придачу крупные заводы «Шкода», которые стали работать на него.  Затем последовало нападение на Польшу, в ответ на которое союзники Польши Франция и Англия лишь объявили войну Германии, но никаких действий на суше не вели.  А вот в море битва за Атлантику началась. Снова немецкие рейдеры и подводные лодки стали топить британские торговые, а по случаю, и пассажирские суда типа лайнера «Атении», якобы перепутав многопалубный лайнер со вспомогательным крейсером.

Боевые действия в Польше, а потом в кратковременной победоносной войне с  Францией, странами Бенилюкс и английским экспедиционным корпусом помогли немецким генералам отработать революционную по тем временам стратегию и тактику  блицкрига.  В основе её лежат  танковые прорывы обороны противника,  вместе с массивным применением авиации – новых видов вооруженных сил, которые появились в Первой мировой войне, и значительно выросли в количественном и качественном отношении ко Второй. И пионерами этих рейдов по тылам противника, которые наводили панику и прерывали коммуникации, явились немецкие генералы, которые во время Первой мировой войны были капитанами, но не сидели сложа руки после поражения. Именно маневренная война с использованием больших масс подвижных соединений и авиации  является характерной для второго этапа мировой войны. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и массовое использование артиллерии, в том числе крупных калибров, рост ратного мастерства немецких солдат, которые на голову превосходили своих союзников – итальянцев, румын, венгров и других. И пока советские солдаты на своем личном опыте не постигли эту науку, немцы наносили поражение и Красной Армии, образуя многочисленные «котлы» с тысячами пленных в них.  И здесь я хочу обратиться к характеру боевых действий Вермахта и авиации на первом этапе Великой Отечественной войны.

Немецкому солдату предписывалось быть «носителем безжалостной расовой концепции» («Trager einer unerbittlichen volkischen Idee»). Германское руководство ожидало, по словам американского историка Вайнберга, что «низшая раса славян, управляемая некомпетентными еврейскими большевиками, не сможет ни организовать, ни повести за собой эффективно действующие вооруженные силы». Реальность оказалась несколько иной. Уже 22 июня бросившиеся вперед немцы ощутили отличие их нового противника от всех прежних.

Начальник штаба четвертой немецкой армии генерал Блюментрит: «Первые сражения в июне 1941 года показали нам, что такое Красная Армия. Наши потери достигли 50 процентов. Пограничники защищали старую крепость в Брест-Литовске свыше недели, сражаясь до последнего человека, несмотря на обстрел наших самых тяжелых орудий и бомбежку с воздуха. Наши войска очень скоро узнали, что значит сражаться против русским».

Англичанин А. Кларк пишет о «скорости и глубине танкового удара; безостановочной вездесущести люфтваффе; блестящая координация всех родов войск придавала немцам ощущение непобедимости, неведомое нигде со времен Наполеона. Но русские, казалось, не знали этого, как не знали они правил германских военных учебников… Словно гигантские кедры стояли они прямо, хотя корни их уже были подорваны, они стояли будучи обреченными, чтобы вскоре погибнуть». И они предпочитали погибнуть, они не гнулись.

24 июня генерал Гальдер отметил появление на фронте нового танка — Т-34. («Новый тяжелый танк у противника!») Немцы уже захватили большую территорию, но в воздухе витало нечто новое для немецких мастеров блицкрига. Русские были согласны отдавать десять своих жизней за жизнь одного немца. Именно тогда полковник Берндт фон Клейст написал примечательные слова: «Германская армия сражается в России как слон, атакующий гнездо муравьев. Слон убивает их тысячами, возможно миллионами, но, в конечном счете их масса одолеет слона, они его обглодают до костей».

Уже 23 июня Гальдер жалуется, что нет пленных. На следующий день он пишет об «упорном сопротивлении отдельных русских частей». По виду все напоминало кампанию во Франции — ликующее движение вперед, солнце над головой и потрясенные лица в окнах и за заборами. Различие, прежде всего, показали дороги — бесконечная смена шин на конфискованных французских грузовиках. Но было и нечто бесконечно более важное, о чем записал капитан 18 танковой дивизии: «Несмотря на огромные пройденные расстояния, не было чувства, которое у нас было во Франции, не было чувства, что мы входим в побежденную страну. Напротив — здесь было сопротивление, всегда сопротивление, каким бы безнадежным оно ни было. Стоящее одиноко орудие, группа людей с винтовками… однажды из дома выбежал на дорогу парень с гранатой в руке». 29 июня Гальдер записывает: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. Теперь наши войска должны сражаться в соответствии с учебниками ближнего боя. В Польше и на Западе они могли пренебречь правилами, но здесь снова пришлось вспомнить о них».

Танковый гений Германии — генерал Гудериан напомнил, что «еще Фридрих Великий сказал о русском солдате, что его нужно два раза застрелить и потом еще толкнуть, чтобы он, наконец, упал. Он правильно оценил стойкость этого солдата. В 1941 году мы должны были прийти к такому же выводу. С несгибаемой стойкостью удерживали эти солдаты свои позиции». Озадаченная упорством обреченных русских, дивизия СС «Мертвая голова» издала приказ особо жестоко обращаться с теми, кто предпочитает сражаться, но не сдаваться. 140 партизанских отрядов уже начали действовать между Львовом и Ровно.

Английский историк М. Гилберт приводит описание того, как 27 июня в деревне Низвеж немецкий солдат избивал «невысокого русского военнопленного с монгольскими чертами лица. Пленный не знал, за что его подвергают избиению и чего желает от него немец. Он стоял молча, не защищаясь от ударов. Внезапно пленный поднял свою руку и нанес страшный удар в скулу избивающему его немцу. Кровь выступила на лице немца. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, один — кипя негодованием, другой спокойно. Несколько немцев оттащили пленного за забор. В воздухе эхом отозвались выстрелы».

28 июня, когда немцы были в Минске, финны и немцы обрушились на Карелию. Изучая итоги боев «Мертвой головы», Гальдер заметил: «Информация с фронтов подтверждает, что русские обычно сражаются до последнего солдата». Он отметил повсеместное истребление мостов и переправ. Нацистский официоз «Фелькишер Беобахтер» сообщал своим читателям 29 июня, что русский солдат «превосходит наших противников на Западе в своем презрении к смерти. Терпение и фатализм заставляют его держаться в окопах, пока его не подорвет граната, либо его поразит смерть в рукопашном бою».

29 июня Москва приказала уничтожать скот и все движущееся, «не оставляя врагу ни единого паровоза, ни одной автомашины, ни единого куска хлеба, ни литра горючего». Россия приступала к практике «выжженной земли». В то же время началась эвакуация детей из Ленинграда. Пал Львов.

30 июня Гальдер праздновал в ОКХ свой день рождения. Спустившись в столовую, начальник штаба армии получил от коллег букет полевых цветов. Браухич преподнес розы. Сам фюрер благосклонно пожаловал на чай и подарил ведерко со сливками. Но более всего радовали новости из России. Накануне русские потеряли двести самолетов — в основном старые бомбардировщики ТБ-3. Значит, противник собирает из центральных областей остатки авиационных средств. Их войска отступают. Лучшая минута праздника наступила, когда Гальдер произнес: «Русские потерпели поражение в этой войне в течение первых же восьми дней».

На Украине Кирпонос отдал приказ отходить к старой «линии Сталина». В Белоруссии основная часть войск Павлова окружена у Минска и Слонима. Именинник приказал готовиться к форсированию Днепра. Он смотрел в будущее: консерваторы свергнут Черчилля в Англии, чтобы избежать коммунистической революции; после войны Германия должна будет объединить всю Европу. На востоке будет создан некий гибрид Римской и Британской империй, вырастет особая раса вице-королей, задачей которых будет господство над миллионами славянских илотов.

В ночь на 1 июля шедевры Рембрандта, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, Рубенса, Эль Греко отправились из Эрмитажа в глубь страны. А в Могилеве сразу два маршала — Ворошилов и Шапошников — инструктировали остающихся за линией фронта партизан. «Взрывайте автомобили с солдатами и офицерами. Постарайтесь замедлить движение врага на фронт. Взрывайте поезда с войсками, оборудованием и оружием. Взрывайте их базы и склады». Пала Рига. 2 июля сталеплавильный завод в Мариуполе начал отгрузку своей техники в Магнитогорск. Государственный комитет обороны приказал отгружать заводы из Киева, Харькова, Москвы, Ленинграда и Тулы на восток.

3 июля — на одиннадцатый день войны, обращаясь на этот раз к «братьям и сестрам», Сталин признал тяжелые потери (Литва, Латвия, Западная Белоруссия, часть Западной Украины). Он оправдывал заключенный в 1939 году Пакт с Германией: «Была ли это серьезная ошибка? Конечно, нет». Он сказал об опасности, нависшей над страной. «Военные трибуналы будут судить всех, кто совершил просчеты в нашей обороне, кто впал в панику и допустил предательство». Сталин призвал к созданию партизанских отрядов и к созданию на пути захватчиков выжженной земли. Горизонт не совсем темен: Британия и во все большей степени Америка становятся союзниками Советского Союза. Наступившая война — патриотическая, народная.

Сталин, свидетельствует К. Симонов, говорил бесцветным голосом, с сильным грузинским акцентом. «Один или два раза во время его речи можно было слышать, как звенит стакан, когда он пил воду. Его голос был низким и мягким, и он казался бы абсолютно спокойным, если бы не его тяжелое, усталое дыхание и то, что он продолжал пить воду… Сталин не описывал ситуацию как трагическую; трудно было бы представить его, произносящим такое слово; но то, о чем он говорил — ополчение, партизаны, оккупированные территории, — означало конец иллюзий».

Наступила новая эпоха. «Сталин, — пишет Дж. Эриксон, — человек с посеревшим лицом, находясь в кремлевской Ставке, принял на себя главенство в качестве руководителя боевых фронтов, организатора чрезвычайной мобилизации; человека, к которому сходится вся информация, ответственного за огромные массы людей; он мстительно относился ко всем поражениям, с нетерпением требовал побед, не соглашавшийся признавать реалии даже за счет жертв целых армий и фронтов, он не знал еще искусства войны, не знал, как остановить и как уничтожить Ostheer — германскую армию». Но жестокая для страны учеба постепенно стала давать результаты.

А немцы ощутили близость триумфа. В тот же день, 3-го июля, начальник штаба германской армии Франц Гальдер записал в свой красноречивый дневник: «Наблюдающиеся перед фронтом группы армий «Юг» признаки отступления и развала наверняка объясняются не желанием командования отвести войска, а тем, что противник, вследствие жестоких ударов по нему, расчленен и большей частью разбит. В общем и целом можно сказать, что задача уничтожения массы русской армии на пространстве от Двины до Днепра выполнена. Считаю достоверным мнение пленного русского командира корпуса, указавшего, что восточнее Двины и Днепра мы можем столкнуться лишь с силами, которые по своей численности и вооружению помешать немецким операциям не в состоянии». Умиротворенный Гальдер записал в дневнике нечто такое, чего он уже никогда не повторит: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России была выиграна за четырнадцать дней».

Гитлер в том же духе живописал прелести Крыма («это будет наша Ривьера») и указывал на необходимость построить соединяющий Крым с Германией автобан. Восточную границу России он теперь определял по Уралу. Что касается политической системы, то «большевизм будет искоренен. В случае необходимости, если возникнут новые очаги сопротивления, мы возобновим наступление. Москва, как центр распространения марксистской доктрины, должна исчезнуть с лика земли сразу же после изъятия ее богатств.» В день, когда был взят Псков, Гитлер в Вольфшанце сказал слова, занесенные в дневник Гальдером: «Фюрер полон решимости сравнять Москву и Ленинград с землей, полностью выселить население, которое, в противном случае, нам пришлось бы кормить зимой».

Британская разведка, дешифровавшая код «Энигмы», узнала, что немцы читают зашифрованные послания советского военно-морского флота, о чем было сообщено в Москву. Соединенные Штаты, пользуясь занятостью немцев, расширили спектр своего влияния в Северной Атлантике. Американские военно-морские пехотинцы высадились в Исландии. Черчилль написал Сталину, что англичане «делают все, что позволяют время, география и наши растущие ресурсы».

На втором этапе этой войны и наша армия, и войска союзников, консолидировав свои усилия,  нанесли Германии, которая вынуждена была вести войну на два фронта (вначале на Востоке и в Африке, держа часть своих второстепенных дивизий на Атлантическом валу в Западной Европе, а затем ведя войну в Италии и в северной Франции после высадки войск союзников в Нормандии), жестокое поражение. Причем если Красная Армия с 1944 года превосходила вермахт как количественно, так и, научившись маневренной войне, в качестве солдат на передовой,  союзники предпочитали воевать на расстоянии.  Накопив изрядное превосходство в авиации и артиллерии, они убивали своего противника бомбами и снарядами. На Западном фронте 90% потерь личного состава дивизий составляли потери от бомбардировок и артобстрелов, а на Восточном фронте 50% потерь – от стрелкового оружия.  Что союзники не умеют воевать без массированного применения авиации и артиллерии, показало немецкое наступление в Арденнах. Если бы у немцев было больше резервов, неизвестно, чем кончилось бы это сражение.

Изменился характер боевых действий и на море, особенно на Тихоокеанском театре военных действий. В Атлантике было лишь несколько боестолкновений крупных надводных кораблей с гибелью гордости Британии тяжелого крейсера «Худ», немецких линкоров «Бисмарк» и «Шанрхорст», но в основном союзники боролись с «волчьими стаями» немецких подводных лодок, которые в период 1940-41 годов топили огромное количество торговых судов Британии.  Вступление в войну США с их огромным военным потенциалом, позволили усовершенствовать охрану торговых конвоев, с включением в состав эскортных авианосцев,  эсминцев с приборами «асдик» и гидролокаторами, радарами. Это позволило  вначале загнать под воду немецкие субмарины, а потом их стали топить  в таком количестве, что гросс-адмирал Дёниц был вынужден временами отзывать свои подводные лодки в базы.

На Тихом океане события развивались по-другому. Япония, нанеся Тихоокеанскому флоту США серьезный урон в Перл-Харборе, на какое-то время имела инициативу, захватив немало островов и территорий в Юго-Восточной Азии, чтобы получать там необходимые ресурсы. Уже первая атака японцев показала, что главной действующей силой на море стали авианосцы.  С тех пор крупные сражения - у атолла Мидуэй, в Коралловом мор, за Гуадалканал, -  происходили между эскадрами, которые даже не видели друг друга. Лишь иногда они сближались на дистанцию артиллерийского выстрела. Япония не смогла противостоять экономической мощи Соединенных штатов, и исход войны был ясен уже в первый год войны на море.  Но японцы очень упорно защищали завоеванное на первом этапе, а затем наносили тяжелые поражения американским десантам при высадке на японские острова. И лишь вступление СССР в войну против Японии заставило японцев капитулировать. Роль атомных бомбардировок мирных городов Хиросимы и Нагасаки не носило военного характера, имела целью запугать своего союзника – СССР, чтобы он был более сговорчив.

Вторая мировая война продолжалась с 1 сентября 1939 года по 2 сентября 1945 года. В ней принимали участие 57 стран. Общая численность населения государств, ввергнутых в войну, превышала 1,7 млрд человек. Общие потери, по разным оценкам, составляют от 50 до 80 млн погибших с учетом и военных, и гражданского населения.

За шесть лет войны выделяется 5 театров военных действий.
• Западноевропейский: Западная Германия, Дания, Норвегия, Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Франция, Великобритания (авиабомбардировки).
• Восточноевропейский: СССР (западная часть), Польша, Финляндия, Северная Норвегия, Чехословакия, Румыния, Венгрия, Болгария, Югославия, Австрия (восточная часть), Восточная Германия.
• Средиземноморский: Югославия, Греция, Албания, Италия, средиземноморские острова (Мальта, Кипр и пр.), Египет, Ливия, Французская Северная Африка, Сирия, Ливан, Ирак, Иран.
• Африканский: Эфиопия, Итальянское Сомали, Британское Сомали, Кения, Судан, Французская Западная Африка, Французская Экваториальная Африка, Мадагаскар.
• Тихоокеанский: Китай, Япония (Корея, Южный Сахалин, Курильские острова), СССР (Дальний Восток), Алеутские острова, Монголия, Гонконг, Французский Индокитай, Бирма, Андаманские острова, Малайя, Сингапур, Саравак, Голландская Ост-Индия, Сабах, Бруней, Новая Гвинея, Папуа, Соломоновы Острова, Филиппины, Гавайские острова, Гуам, Уэйк, Мидуэй, Марианские острова, Каролинские острова, Маршалловы острова, Острова Гилберта.