Практика колонизации

Прочитал две книги Александра Эткинда: "Природа зла. Сырье и государство" и  "Внутренняя колонизация. Имперский опыт России". Рекомендую. Книги об истории экономики, но не сухое научное изложение, а увлекательное и полезное чтение. Экономика – это, в первую очередь, не сырье и технологии, а люди в ней. Именно в этом плане книги интересны. Тут, в частности, про: что общего у Секста Мария, владельца серебряных шахт (46 век до н.э.), у Никиты Демидова (фабриканта эпохи Петра I) и у Ходорковского; о Камчатке, казаках, алеутах и каланах ; о мехах России и приключениях Робинзона Крузо в ней (тома 2 и 3, Даниэль Дефо), пеньке России и английском флоте, амазонках Екатерины и папских индульгенциях (где было: больше платишь – меньше будешь находиться в чистилище и скорее попадешь в рай), "голландской болезни" и колониальном бумеранге. И много еще о чем.
Внутренняя колонизация в царской России, в основном, это "... процесс экспансии окраинных земель с целью добычи сырья, которое можно отправить на экспорт» (Википедия). На первом этапе это были меха: белки, соболя, каланы. "На протяжении веков граница колонизации все продвигалась на восток... С помощью пороха, алкоголя и бактерий русские уничтожили, вытеснили или ассимилировали многие народы... " (А. Эткинд).
При СССР картина колонизации изменилась: индустриализация обусловила эксплуатацию всего населения страны, в том числе насильно перенаселенного и репрессированного. Целью колонизации стало разное сырье  и продукты его переработки, в основном для нужд центра страны. В 1980г. я из уст заместителя Управляющего Госстраха СССР услышал, дословно: "80 процентов, что есть льготного в стране, оседает в Москве, Подмосковье и Ленинграде".
С практикой внутренней колонизации я познакомился после института, когда работал заместителем главного энергетика и начальником паросилового цеха на лесохимкомбинате в Пермской области. Комбинат выпускал ДВП, ДСП, целлюлозу для полиграфии и пороха, доски и прочее. Древесина 5-го сорта (обрезки, горбыль, тонкомер и несортовая) шла на экспорт в Финляндию. За экспорт премии (приличные) получало только начальство (начиная с начальников цехов и служб) комбината, регионального управления в Перми, министерства в Москве. И, конечно, партийные и советские чиновники всех мастей. У директора комбината был неписанный лозунг: "Для экспортной премии ничего не жалко". Эти премии были его карьерным ресурсом. Древесина на комбинат поступала молевым сплавом по Каме, что позволяло легко манипулировать объемами и всегда заполнять "финские" вагоны под завязку, даже при нехватке 5-го   сорта. В период ледостава и к весне, когда вообще не хватало древесины и горел план по основным позициям, по команде директора (кстати, члена райкома КПСС), резали на чурки прекрасный кондовый кедр, привозимый машинами, и отправляли финнам как 5-й сорт. Пока строился комбинат, а сплав древесины уже шел, она вся уходила  финнам. Потом стали отгружать лишь 5-й сорт – возить отходы за 2500 км. Экспорт стал убыточен, но в министерстве этого "не замечали" и сохраняли премиальный фонд прежним. Колониально – коррупционная кормушка, под ура-патриотическое: «Мы работаем на экспорт", – действовала. В опасных рабочих зонах – в запани и на  лесопилке – работали на эту кормушку главным образом зеки, коих каждый день привозили из находящегося неподалеку "политического" лагеря. Эти зоны были окружены двойным кольцом колючки.
В плитах использовались фенолформальдегидные смолы – канцерогенные вещества. Очистные сооружения были только на бумаге. Промстоки шли в Каму.
При комбинате был поселок: бараки, самострой и одна хрущевка  для ИТР. Рабочими, в основном, были ссыльные и осевшие после тюрем и лагерей. Инженерно-технический персонал наполовину из практиков, без спец образования. Директор, в обиходе "Хозяин" (что ему очень нравилось), по местным понятиям был хороший мужик. Умел много пить, не хмелея, мог загнуть цветистым, многоэтажным матом, но не бил никогда. В магазине всегда были водка и спирт: 0,5 литра по 5 рублей. Он смотрел сквозь пальцы на несунов досок, кусков плит и сетки: многие держали кур, свиней – зарплаты, конечно, были низкие. Второстепенная лесотехническая промышленность!
На Новый год директор лично, как добрый папа детям, раздавал  апельсины, редкость в этих местах: холостому начальнику цеха – один, женатому – два, участковому и директору школы – три... На комбинате было правило: каждый начальник службы, мужчина, должен был раз в три месяца подать заявление в профком на помощь на лечение зубов (или чего другого). Купить водку и в ближайшую пятницу, после работы ехать со всем кагалом (во главе с Хозяином) в профилакторий комбината, где будет "производственное совещание". Не участие в этом действии расценивалось, как нелояльность к директору. Участвовать в этих попойках я не хотел и пошел за советом к главному инженеру (с ним можно было разговаривать открыто). Совет был: деньги получать, отдавать кому-нибудь для покупки спиртного, пустить слух о болезни желудка – нельзя спиртного, тет-а-тет сказать про это директору – это обязательно.
За Камой был шалман: самогонка, девушки... Регулярно кто-то из ИТР пропадал. Жены, дети искали, шастали к Хозяину… Наконец, посылался автобус, привозили "героя" – влежку. В магазине и на "толчке" рядом каждый вечер гудела толпа выпивох, алкашей хватало...
   Здесь, всего сутки пути от Москвы, все элементы Советской внутренней колонизации были в одном "флаконе": алкоголь, дешевый труд нищего "гегемона" и политических зеков, коррупция и воровство, канцерогены в реку и варварских молевой сплав, сырье на экспорт. 
Какое-то время я отстранялся от той обстановки, занимаясь книгами, лыжами, лазанием на недалеких скалах и охотой (ружье было). А потом уехал. Как там говорили: –"На запад".

  P.C. Прошло более пятидесяти лет, и я читаю в новостях, что СК России расследует факты сброса в реку неочищенных промстоков в Норильске в 2017 – 2019 гг.  Колонизация окраин по-советски продолжается.