Подведение итогов

Стена, освещенная заходящим солнцем, уходила вверх, теряясь в облаках. Около небольшой двери, сделанной из неокрашенных досок, ожидали трое путников.
   Первый из них, одетый, несмотря на летний теплый день, в новый приталенный смокинг, задумчиво расхаживал по  небольшой вытоптанной полянке,  изредка поглядывая на дверь. Небольшой, выпирающий из-под пиджака живот, короткие руки с крючковатыми пальцами, слегка заплывшие круглые глазки с белесыми ресницами и оценивающий всех и все взгляд, намекали на его профессию и образ жизни. Одним словом - барыга. 
   Второй - худой, с острым носом и добродушным выражением лица, одетый в серый мятый костюм – сидел, привалившись к стене. Глаза его были закрыты, но подрагивающие веки выдавали внутреннее беспокойство.  Добряк - да и только.
  Третий путник, почему – то одетый во фрак, неопределенной внешности, лежал навзничь на траве, подложив под голову охотничью шляпу и безразлично глядя в синее, безоблачное небо. Не имея никаких особенных примет он так и останется - третий.
  Через тонкие щели рассохшихся досок двери доносились неясные звуки. Были ли это обрывки разговора, пение птиц или ангельское пение, доносил ли ветер чудесный аромат, волнами достигавший их от слабого сквозняка - все это усиливало  нетерпение и страх  у двух путников. Третий не обращал на это внимание.
   Наконец, Барыга прервал свое  хождение и заговорил;
- Не знаю, что лучше. Стоять тут целую вечность или узнать решение.
- Как знать. Но не думаю, что нас здесь оставят навсегда. - немного помолчав, решил поддержать разговор Добряк.
- Эх, найти бы, кто бы замолвил за меня словечко!  Хоть и  жил как все, никого не обижал, а все равно… - задумчиво промолвил Барыга.
Третий путник, словно ожидая этих слов, повернулся на бок и внимательно посмотрел на Барыгу. В его глазах вспыхнула насмешливая искорка.
- А где вы жили? – спросил он.
- В  Новобаринске. В Сибири.
- И я с Новобаринска – обрадовался Добряк. - Земляки, значит. А в каком районе?
- Вначале в Нахаловке. Потом в Новорусском. Коттедж там себе построил небольшой, всего тысяча квадратных метров. Ну, с баней, бассейном … -  начал перечислять собеседник.
- И у меня в том месте тоже дом был с участком. От деда достался – перебил его Добряк и продолжил с грустью в голосе, - потом пришло письмо с мэрии, что постройка незаконна и прав никаких у меня на нее нет. Хотел судиться, но знакомый в департаменте сказал, что бесполезно. Только деньги и время зря потрачу. На эту землю какой-то бандюган глаз положил. Уже все проплатил. Ну, и снесли…
- …А еще у меня там оранжерея была. Я в ней кокосовую пальму растил, чтобы было, где моей ручной обезьяне лазить. Павлины у меня по дорожкам ходили…- продолжил Барыга.
- Стоп. – опять перебил Добряк. - Выходит…, это вы мой дом забрали?! Мне говорили, что вместо него теперь оранжерея стоит для пальмы кокосовой!
Барыга, как на пустое место, поглядел на него и, пожав плечами, сказал:
- А я-то что? Мне предложили, я и купил. Сказали - дед помер,  внук – алкаш и наркоман - в тюрьме догнивает.  Я как раз хотел себе оранжерею строить, а на моем участке места не хватало.
- Наврали! Вот, козлы! – заволновался Добряк. – То есть, вам дали неверную информацию? Я тогда хотел себе новую квартиру купить. Думал - старую продам, дом дедовский… и куплю себе новую квартиру. Ну, а раз с домом не получилось – взял кредит, продал квартиру и вложил деньги в строящийся дом. Только фирма, которая вела строительство, куда-то исчезла. Так виновных и не нашли. Получается, все равно эти деньги  пропали бы…- уже примирительным тоном сказал Добряк, махнул рукой и даже как-то виновато, как бы извиняясь за свою вспыльчивость, посмотрел на Барыгу. Впрочем, тот не обратил на это никакого внимания.
Третий с удовольствием и неподдельным интересом слушал их диалог. Один глаз у него косил и, создавалось впечатление, что он наблюдает за обоими путниками одновременно.
-Но ведь кредит-то пришлось выплачивать? – спросил он у Добряка.
- Ну да. – со вздохом ответил тот. - Выплатил понемногу.
Третий понимающе кивнул головой и, странно прищурившись, спросил у Барыги:
- А, где вы работали?
- Вот именно. Работал. Бандитом никогда не был. – ответил он, с некоторой, может деланной, обидой в голосе. - В администрации районной, потом по торговой части…Учредителем был фирм разных…- и презрительно поглядев на Добряка, начал медленно перечислять:
- Ломбард «Вынь да положь», кафе «Шай.. тьфу… Шантан», строительная фирма «Берег И.С.Ъ.»
- Как! – Добряк аж подскочил,  прижав руку к сердцу. - Так это вы учредитель фирмы, которая обокрала меня и дольщиков?!
Барыга удивился, заморгал своими поросячьими глазками и, немного подумав, произнес:
- Я-то откуда мог знать, что исполнительный директор окажется вором и смоется с деньгами в Таиланд? Мои юристы на него заявление написали в ОБЭП, а толку? Он через пять лет приехал из Таиланда, и дело прекратили в связи с истечением срока давности.
- То есть, вы ни причем? – спросил Добряк, у которого внутри все кипело от старой обиды.
- Говорю же, все делал для того, чтобы вернуть деньги людям, только эти мошенники хитрее оказались, да и законы у нас… понимаете… А фирму пришлось потом закрыть.
- Да уж, закон, что дышло…- начал успокаиваться Добряк. - Надеюсь, вы, действительно, ни при чем.
Барыга даже не посмотрел на него, и видно было, что он плевать хотел на мнение Добряка. Между тем, тот стоял в некотором замешательстве, раздираемый противоречивыми мыслями, которые крутились в его голове. «Нет, нет» - размышлял он: «Нельзя думать плохо о человеке. Мне кажется, у него доброе лицо. Просто так сложились обстоятельства. И батюшка в церкви говорил о том, как враг человеческий старается очернить людей с помощью клеветы. »   Добряк постепенно опять входил в состояние всепрощения и мира.
Третий встрепенулся, поглядел на них и как бы, желая смягчить ситуацию произнес:
- Мы уже давно ждем здесь под дверью, так давайте, познакомимся. Моя фамилия - Асмодеев.
- Воровитин Владлен Энг…- не успел закончить фразу Барыга, как Добряк подскочил к нему и тряся кулаком закричал:
- Так это ты, гад, сделал мою жену своей любовницей, а потом подсадил ее на наркотики?! Сволочь! Она перед смертью все мне рассказала! Сколько раз я желал тебе сдохнуть!
- Может, это был не я? – спокойно и не особо оправдываясь, усмехнулся Барыга. - Мало ли кто мог?
Но Добряк уже пошел вразнос:
- Не-е-т. Слишком фио редкое!  Ну ты и подлец! Гад! Чего ты ждешь тут?! Твое место в аду! Что б тебя черти взяли!!!- орал он.
 Барыга спокойно и насмешливо смотрел на него. Добряк подскочил к двери и начал колотить в нее, крича:
- Пустите! Я не могу оставаться здесь, с этой мразью!
Барыга поглядел на третьего и сказал:
- Я все понял.- И издевательски крикнул  Добряку. - Следить надо было лучше за своей женой! Она тебя никогда не любила!
Тут третий улыбнулся так, что Барыге стало страшно. Третий удовлетворенно поглядел на Добряка,  который, задыхаясь от злобы, бился в истерике и плакал в бессилии около двери и сказал:
- Теперь пора.
 Лицо третьего почернело, черты исказились. Глаза горели обжигающим огнем. Тело начало расти вместе с когтями и клыками. Теперь только черные лохмотья прикрывали его торчащие кости.
- «В чем застану, в том и сужу!» - хрипло и с каким-то карканьем крикнул издевательски он Добряку, который от страха упал на землю  и рвал траву в бесконечной ярости.
- В путь. Оба!
Раздался страшный хохот и визг. Земля разверзлась, увлекая вниз путников.
- До Страшного Суда! – пророкотало с небес.
 Все успокоилось. И снова перед стеной светило заходящее солнце, в траве мирно стрекотали кузнечики... Тихо открылась дверь, и в нее выглянул благообразный старец. Лицо его сияло. Во взоре читалась кротость и смирение. Он поглядел вокруг.
- Опять никого. – со вздохом сказал он и закрыл дверь.



Е Иванютенко