Кто, если не Мыш?

…Глупый маленький мышонок отвечает ей спросонок…

Няньки менялись чуть ли не каждый день. Утром мама убегала на работу, а Мыша отводила к кому-нибудь из соседей. И оставляла.

Мама была праздником. Красивым, нарядным, весёлым, но коротким. Будни длились бесконечно, но Мыш не скучал, просто ему было одиноко.

…голосок твой не хорош, очень тонко ты поёшь…

Мыш не любил, когда поют; особенно, если пели женщины. В телевизоре их можно было выключить, а в жизни – нет. Нянька сажала Мыша к себе на колени, стискивала и начинала заунывно тянуть «там, где клён шумит над речной волной…». Мыш ёрзал, напрягал мускулы, чтобы соскользнуть на пол, но вместо этого объятие потных рук становилось крепче, а пение громче и пронзительней.

… Голосок твой так хорош. Очень сладко ты поёшь!

Новую няньку Мыш полюбил сразу. Милая, мягкая, тёплая. Промурлыкала что-то ласково, и Мыш расплылся в улыбке. Нянька легонько в шутку боднула его головой. От этой второй мамы повеяло едва уловимым запахом леса и трав. Аромат свободы и счастья окончательно прогнал из дома уныние.

Всё утро они играли в кошки-мышки, носились по комнате. Когда Мыш попадался, нянька делала страшные глаза и облизывалась. Выходило у неё это так забавно, что «жертва» хохотала до упаду. Потом нянька накормила Мыша обедом да уложила в кроватку. Сама же села рядом и запела колыбельную. Сквозь слипающиеся веки малыш увидел, как из мягких лапок вылезли большие когти…

…Прибежала мышка-мать, поглядела на кровать, ищет глупого мышонка, а мышонка не видать...

Мыш тем временем был уже далеко. Несла его Лиса (ибо именно так звали кошку за рыжий окрас да немыслимое хитроумие)…Так вот несла его Лиса за тёмные леса, за высокие горы воровать помидоры. Из томатов будет сок. И прольётся он вместо крови в будущей войне. В той битве зарядят ружья сухим горохом. Братья-зёрна бах об стены – и Последний станет Первым. Для того растят и сушат все гороховые души.

Да, страшное побоище ждёт этот мир! – каркает вещий Ворон. - Ещё и не было его, а уже дым стоит над пока-не-пепелищем, стервятники кружат над живыми-мёртвыми и танцуют призраки с косами на без-пяти-минут-не-вырытых-могилах.

Смотри, мама. Огоньки. Мама-мама! Смотри. Мама, ты не смотришь! Мама, ты не слышишь. Мама, полетим со мной.