ОИН, 2014 год

Вступление от 2020 года: ничего не было

2014:

***

Церковь — вот истинное богохульство.

***

Люди делятся на два типа.
Одни делают всё искренне, с верой, настоящей. Они делают сердцем, они те, кто приносят надежду. Они лишены тщеславия, ибо тщеславие лишило бы их всего настоящего. Искры.

Вторые же слишком много думают. Они не могу быть так чисты, как первые, для них наш мир — набор сценариев. Они не могут зажечь свечу силой веры, они не могут вознести молитву без мысли о том, что, вроде как, слова хорошие, так что может что и перепадет. Они не могут быть так сердечны. Слишком много головы. Однако, хоть они и не так прекрасны, как первые, они могут с помощью своих мыслей понять, что в мире существует два типа людей.
 
Те, кто следуют сказке, и те, кто их пишет.
Чтобы кто-то принес миру свет, кто-то другой должен его добыть.
У каждого здесь своя работа. Главное, чтобы никто не отлынивал и принимал себя таким, какой он есть. Тогда всё будет хорошо. Должно же быть хоть когда-то всё хорошо.

***

Только я сажусь наслаждаться жизнью, как сразу же болит всё то, чем я могла бы ей наслаждаться.

***

— Мне кажется, твоя основная трагедия в неправильном смешивании.
— Алкоголя?
— Слов.

***

Он очень любил смотреть старые фильмы про катастрофы.
Знаете, документалистика, смешанная с драмой. И чем драматичнее — тем лучше. Тысячи смертей? Отлично. След в истории? Идеально.
Главное, чтобы это снять не забыли на камеру. Сделали нужную фотографию, хотя бы передающую идею.
Вот в чем суть была: не в смертях, не в боли дело, а в том, как они влияли на искусство и человеческую сущность. Позитивная эмоция не дает энергии, а что мы есть без нее? Ничего. Икона без изображения, космос без дыр, чай без заварки.

Сама эта мысль, что когда-то люди столь искренне плакали, и до сих пор помнят боль, вплетая ее в свои жизни, будоражила его до кончиков волосков.

***

Он был настолько пошлым человеком, что любая его фраза могла заставить мозг нормального человека запросить книг. Любых.

***

Ужасно раздражал. Придумывал новые слова, метафоры, пытается выпендриваться, вычерчиваться, выпятиться, вырисовываясь в объемную фигуру, весь такой... бесполезно-вылезающий из каждой грани диалога.

***

Собственно говоря, она не умела писать песни. Зато умела писать переводы к ним. В смысле, будто бы придумывая слова на другом языке, а потом переводя. Будто бы. Ритмика у нее была такая
И не было большего комплимента со стороны, чем вопрос: «а можно оригинал?»

***

У него была привычка — не заводить никаких привычек. И периодически он ее нарушал.

***

Ладно, пусть горит, живут же люди около светофоров и железных дорог. Ненавижу светофоры, кстати. Теперь мне надо встать, закрыть окно, открыть дверь, не перепутать, выйти и дойти до дома. Простой набор действий и глаголов. Ежедневная операция, преодоление препятствия в виде бетонной прямой дороги. Асфальт. Серый, мощный, скучный. Вылизанный, именно в нашем районе он раскатан идеально ровно, словно водная гладь в штиль, сплошной натяжение, застывшее мертвым коконом, в котором совсем ничего нет. Ни кочечки, ни трещинки, ни следа, ангелы ли сидели на катке, воспарив вместе с ним? Следы-то где? Почему именно в моем районе никто не ступил в грязную полу-жижу, чтобы хоть как-то отомстить этому миру? Где все идиоты?
Красный свет, ненавижу светофоры. Сбивают ритм, я иду под ритм, под мелодию, шаг-шаг-шажок, речь в голове идет определенной волной, цикличной, и тут — стой! а зачем стой, почему — стой, не хочу я стоять на этой поверхности, я идти хочу, и не прямо, а по кривой, но стены, такие же, как асфальт.

***

Изменить мир можно с помощью слова, которое будет слышно.
Ты должен подняться достаточно высоко, и подъем будет тяжелым, но он того стоит. Что за гора, которая позволяет донести твою волю до мира? Я точно не знаю. Я знаю, что вершина её — искусство. Искусство позволит твоему слову дойти до ушей и сердец, и, кто знает, может, это спасёт мир. Естественно, приносить мысль каждому лично, в сомкнутых ладонях, также прекрасно, но слишком велика вероятность того, что адресат не пожелает забрать дар.

***

Я не мыслю прозой, я мыслю образами. Иллюзией сознания. У меня в голове — кадры, а не фильм. У меня в голове — черты, а не персонажи. Мне сложно создать из них них нечто целое, но когда это получается, я плачу от счастья.

***


Не могу найти в списке друзей того, кого можно вытащить на чашку кофе.
Все есть: наркоманы, алкоголики, стриптизерши, геи, сумасшедшие, влюбленные и занятые.
А того, кто меня бы понял, и смог бы при этом оказаться на Арбате, за чашкой кофе, утром, в воскресенье, — нет.
Интересно, от этой дыры внутри можно умереть или нет.

***

Мне всегда хотелось, чтобы кто-то сфотографировал меня ночью. Но как-то никого не было.

***

Хочешь быть умным — читай сказки. Хочешь быть мудрым — читай больше сказок.

***

Взрослые люди танцуют, когда влюблены.

***

Весь мир — игральная карта.
Сверху — маска,
Внизу — истина.