Глава XIV Крыша

- Они хотят надстроить этаж в доме.
- Молодцы! А я то тут при чём?
- Как это при чём? Кто, если не ты? – улавливал шутливую нотку в словах Петра Захар.
- Хорошо, хорошо. Но, только, если без интерьеров, - дал добро, буквально выдавив из себя согласие Захар. Страх перед ненужной, пустой, требующей очень много неоправданно истраченного на достижение цели времени, одерживал победу над ним. То ли дело проектирование самого здания – вот это настоящая работа, достойная архитектора, пусть даже если она и в отжившем свой век стиле.
- Тогда завтра в Сколково, сразу после съезда с МКАД буду тебя ждать в двенадцать. Покатит?
- Покатит.
- Хор. (сократил Пётр).

Встретившись на следующий день в указанном месте, Пётр, прежде чем проехать к объекту, коротко пояснил Захару;
- Там посёлок банкиров, у каждого свой дом типовой. Правление главного банка выдало на свою голову. И вот теперь началось…  каждый во что горазд полез расширяться. Одним словом, работы выше крыши.
- Банкиров!? - Захар не возражал, уже согласившись вчера приехать, понимая, что как бы он не сопротивлялся, так просто не сможет отделаться от ареола дизайнера и ему ещё долго придётся мотаться по моментально «взлетевшим» на определённый уровень, позволяющий делать чудеса в строительстве, заказчикам. Но, главное обозначить сопротивление, и победа обязательно будет за ним. Тогда он ещё не понимал; чем сильнее упирается, тем больше набивает себе цену и интерес.
Да…  А что тут такого? Подумаешь, банкиры…  Эка невидаль, - придурковато улыбнулся Пётр.
Бросив машины на стоянке, перед КПП, они прошли на территорию, показав свои паспорта.
- Вон тот домик, что крайний, у забора, - указал Пётр на один из многих, типовой, кирпичный, рассчитанный на четыре семьи, двухэтажный коттедж, построенный при СССР, и теперь требующий срочных изменений, в угоду времени и уровню завладевших им хозяев.
- Только без интерьеров, - повторил Захар, хотя и понимал, что банкир и интерьеры – две вещи неотъемлемые.
- А как же! Без них. Только если совсем малость…  Самую малость, - хитро улыбнулся Пётр, позвонив в дверь.
Никто не открыл.
- Авантюрист ты Пётр. И, как я понимаю, чтобы не говорил, никогда не уйдёшь от Карабаса.
- Мне некуда деваться Захар. Вроде, как денежная работа. У меня на неё чутьё.
- Знаю я это чутье, и чем оно заканчивается.
- Что они там спят что-ли? – позвонил снова Пётр.
- Может и спят. Кто их, этих банкиров знает?
За дверью послышались шаркающие шаги. Затем возня с замком, щелчок и створка дорогой, стальной двери приоткрылась, показывая в своём проёме силуэт домработницы, женщины в домашних, войлочных тапках, в белоснежном фартуке, с лицом человека, званием не ниже оберштурмбанфюрера СС.
Так вот почему они слышали шаркающие, словно бы идёт старик, шаги, понял Захар, уставившись на растоптанные, явно ни первый месяц шлифующие местный паркет тапки.
- Раиса сейчас занимается с Василием. Проходите в гостиную, она вскоре подойдёт, -  сухо, как приговор, произнесла она. Зачёсанные назад, и собранные в пучок, светлые, но с лёгкой сединой волосы, спускались по её костлявой спине вниз, доставая примерно до низа лопаток.
Пётр с Захаром молча переглянулись.
Домработница, а это, скорее всего была именно она, удалялась в темноту коридора.
Они присели на чёрный, кожаный, разлапистый диван, к которому примостились два, того же цвета, но разных по стилю кресла.
Интерьеры дома говорили о том, что жильё это временное, или недавно занятое данными жильцами. Мебель, наполнявшая его, была качественной, дорогой, но не особо вяжущейся с разномастными своими представителями, и, тем более с простыми, логичными, пришедшими ещё из социализма, планировками. Обои и двери сменены на более дорогие и, как бы выразился Захар – сказочные.
- Банк так себе. Мелкий. Только развиваться начал. Здесь члены правления со своими семьями живут. Не успели ещё землю на рублёвке купить. Это у них как временное пристанище, что ли, - через пару минут ожидания, нарушил тишину Пётр.
- Временное!? Так зачем же тогда они его перестраивать хотят?
- Хотят, не хотят – не наше дело Захар. Платят и, слава Богу. Мне, например, вообще наплевать, что они захотят себе построить, лишь бы много и дорого. Остальное дело твоих рук и головы.
Они опять сидели молча, в ожидание, что в комнату может войти, как кощей бессмертный, так и Василиса премудрая. Во второе хотелось верить, но, почему-то, с каждой минутой, всё больше и больше казалось, что это будет именно первое.
- Муж на работе, - словно бы уловив мысли Захара, предупредил Пётр.
- Значит баба-яга?
- Что?
- С женой будем общаться, – пояснил Захар.
- А-а-а! Да, - улыбнулся Пётр, с грохотом выронив из рук на пол, бронзовую пепельницу в виде одиноко грустящей обнажённой феи на берегу озерца. Он нервно играл с этой чьей-то авторской работой, не зная куда пристроить свои руки, которые ждали дела. Не дав ей прогромыхать в полную силу, придавив ногой к полу, после первого удара о паркет, он, с извиняющейся улыбкой поднял её, поставив на стол, демонстративно отодвинув от себя, словно какую-то гадость, нервно прислушавшись к тишине дома.
Прошло ещё пятнадцать минут.
- Слушай, мы вроде не опоздали с тобой? – посмотрел на часы Захар.
- Нет.
- Так в чём же дело?
- А я знаю?
- Извините за ожидание. Раиса, - представилась, неожиданно появившаяся в дверном проёме хозяйка.
- Пётр, - слегка привстав, пожал её руку.
- Захар, - проделал то же движение.
- Я занималась с Васенькой. Он очень любит Русские народные сказки и мы, в это время обычно разбираем с ним одну, - в комнату вошла полненькая женщина, лет тридцати, с наскоро уложенными каштановыми волосами, кофточке и затёртых джинсах, в таких же, как у домработницы, тапках. Сложно было понять, с первого взгляда, что являлось виной этой пышности её форм; домашний образ жизни, или беременность очередным, будущим банкиром.
- Ничего, ничего, мы тут с Петром пока думали о конструктивных особенностях вашего дома.
- Конструктивных!? Зачем это? – явно испугалась хозяйка.
- Как же. Ведь вы собираетесь надстраивать этаж, - посмотрел с недоумением на Петра Захар.
- Надстраивать?
- Разве нет? – уже испугался Пётр.
- Нет. Я просто хотела сделать для детей игровую комнату. Но, муж говорит, что её больше негде здесь расположить, - с некой оскорбительной ноткой в голосе, произнесла Раиса.
- Насколько я понимаю, дом занимает только ваша семья? – принялся за работу с клиентом Захар.
- Да. Но катастрофически не хватает места. У нас с Ярославом трое детей, и я беременна четвёртым. Муж предложил построить комнату на третьем этаже.
- Вот я и говорю, надстроить дом, - в надежде на здравый смысл, произнёс Пётр.
- Зачем же надстраивать?
- Так у вас тут всего два этажа и плоская кровля без чердака, - помог строителю Захар, ощущая некую мистику происходящего.
- Плоская!? А это плохо?
- Нет. Понимаете ли, это никак.
- Никак!?
- Ну, да. Никак. Не плохо и не хорошо, - пожалел Захар о том, что клюнул на предложение Петра.
- Я, если честно, думала; эту комнату, можно сделать на чердаке.
- Хорошо. Давайте на чердаке, - с любезностью официанта, согласился Захар.
- Но вы ведь говорите, что у нас его нет.
- Нет. Но мы его сделаем.
- Зачем?
Пётр прикрыл глаза ладонью.
- Чтобы сделать там игровую.
- На чердаке!? Там же сыро и темно!
- Нет, я имел ввиду то, что мы поднимем вам крышу, сделав её двухскатной…  - оправдался Захар.
- Мансарду сделаем, - перебил Пётр.
- Мансарду!? Зачем? Мне нужна всего лишь комната.
- Хорошо. Давайте поговорим о том, чтобы вы хотели кроме этой комнаты ещё, - попытался двигать дело иначе Захар.
- А надо, что-то ещё?
- Ну, конечно. Это же третий этаж будет. Значит, нужен туалет, пару дополнительных лестничных маршей, балкон, лоджия, ванная, или душ. А может и вообще бассейн.
Пётр, испугавшись, что Захар слишком сложно определяет задачу, приложил указательный палец правой руки к своим губам. Но Захара уже было не остановить. Он хотел довести дело до абсурда, потеряв «больного» заказчика в процессе лечения, так и не исцелив его.
  - Всё-таки третий этаж? А иначе никак? Я думала, что крыша будет вот так и так, - согнула она кисти руки подобно горбатой крыше.
- Увы. Но, это мансардный, - как бы извиняясь промямлил Захар, глядя на незамысловатую «конструкцию».
- Но, бассейн!? Бассейн нам не нужен. Я и мужу говорила об этом. Боюсь воды с детства. А вдруг кто-нибудь утонет. Нет. Только игровую и туалет. Балкон не надо. Это же, как вы говорите третий этаж. Очень опасно. У меня трое детей, и я должна вырастить всех, обеспечив хорошее образование, предоставив обществу полноценных его членов.
- Хорошо, хорошо. Но, может все же такую, - переняв жестикуляцию у заказчицы, словно глухонемой, перейдя на язык жестов, Захар изобразил кистями рук двухскатную крышу.
- Нет, что вы!? Это слишком обыденно.
- Значит «горбатая» …
- Как вы сказали?
- Ничего, ничего. Это я сам с собой. Какой возраст ваших детей, и чтобы вы хотели иметь в игровой?
- Что?
- Какой площади она должна быть?
- Что вы меня об этом спрашиваете? Разве я должна знать ответ на такие вопросы? Мне нужно чтобы там поместилась песочница, горка, домик бабы-яги и, ну, скажем, всякие тренажёры для детей и, самое важное - игровое дерево с домиком на ветвях. Им три, пять и семь лет, и я стараюсь уделять всё своё время детям.
- Хорошо. А обязательно нужно домик для бабы яги и дерево? Можно же просто комнату с развивающими игрушками.
- Нет. Пусть всё будет как в сказке.
- У вас на территории есть детская площадка, кажется мы мимо проходи…  - поймав на себе взгляд Раисы, оборвал предложение Пётр.
- Это всё не то. У нас с Ярославом есть возможность сделать свою.
- Понятно. Но, в таком случае высота комнаты должна быть, как минимум, метров пять.
- Делайте, мне ничего не жалко для своих детей.
- Замечательно. Я подготовлю вам планировочное предложение, с картинками и, через неделю обсудим, - понял, что лучше закругляться и бежать, Захар.
- Через неделю!? Ярослав хотел завтра начинать строительство.
- Завтра!? – уже не прикрывая глаз ладонью, уточнил Пётр.
- Ну, да. Но, мы можем подождать пару дней, если вы не успеваете. Но, через две недели, максимум хотелось бы всё построить.
- Нам же надо прежде согласовать с вами планировку, сделать проект, выпустить смету, - взмолился Пётр, глядя зачем-то не на Раису, а на Захара, словно бы ища у него защиты. Но, тот, поняв всю глубину и несуразность навалившейся на них проблемы, был, как никогда спокоен.
- Мы не можем строить без чертежей и без денег, - с безразличием в интонации, словно бы разговаривает не с человеком, констатировал Захар.
- Так сделайте чертежи. Что вам мешает? Неужели для этого требуется столько времени? Это же так просто, Ярослав мне сказал, что сейчас есть такие программы, позволяющие сразу же получать результат. Требуется лишь внести правильную информацию. А, когда вы построите, он вам заплатит.
Захар не удивился словам Раисы. Он и раньше сталкивался с тем, что многие заказчики от души считают архитектора не таким же, как и все остальные, человеком, способным одним движением руки придумывать гениальные, единственно верные решения, вынимая их из головы сходу, моментально нанося карандашом на бумагу выверенные до миллиметра линии, при этом ни на секунду не задумываясь. Ведь простой смертный ни в коем образе не способен на такое. Ему по крайней мере потребуются месяцы кропотливого труда. Архитектору - лишь минуты. Поэтому-то и платить ему вовсе не нужно, тем более такие деньги, которые сопоставимы с зарплатами людей других, более важных профессий. Всё то что он делает занимает какие-то минуты, не больше. Вот, если бы он был такой же, как и все остальные человек, и мучался неделями, кундёпая что-то напоминающее схему спрятанного клада, карандашом в углу, замусоленного листочка в клеточку, то, тогда – да, он имел бы право на огромные гонорары. А так, раз уж всё равно умеет, то и говорить о деньгах не приходится. Ведь ему ничего не стоит нарисовать красивую картинку.

- Хорошо. Мы сделаем. Из чего вы хотите конструкции крыши? – заранее зная реакцию, мертвенно-монотонно уточнил Захар.
- А это принципиально?
- Нет. Просто, как вам лучше; дешевле, но дольше, или дороже, но быстрее? – помог Пётр.
- Мне всё равно.
- Вот и замечательно, - обрадовался Пётр.
- Но Ярославу важно побыстрее и подешевле.
- Тогда металл, - принял решение Пётр.
- Металл!?
- Да, - уверенно, словно хирург перед операцией, произнёс Пётр.

- Что будем делать Пётр? Я такого ещё не видел, - поинтересовался Захар, когда они вышли на улицу из коттеджа.
- Прорвёмся. Наверно Карабас, что-то знает. Поговорю с ним. А ты пока нарисуй хотя бы что-то.
- Что-то? Им ведь нужны сразу готовые рабочие чертежи для строительства! Иными словами, я должен сразу попасть в цель! О Боже! И это жена банкира.
- А, что ты хотел?
- И эти люди правят миром!
 - Да, это тебе не Тамарка. Она продвинутее, но стервь.
- А ты думаешь, что Райка лучше будет?
- Ну, думаю, не думаю – это деньги. А они на дороге не валяются.
- Как же с конструктивными чертежами? За них надо платить. Ведь я не Ярослав и ничего не знаю о наличии этой, некой волшебной программы, которая способна лишить работы весь штат проектировщиков земного шара. Хорошо, что о ней пока знает один лишь только он. А без конструкций ты не сможешь начать строить?
- А, как ты сам думаешь? – как на идиота посмотрел на Захара Пётр.
- Но, мне придётся оплатить хотя бы аванс.
- Сколько?
- А хрен его знает. Судя по объёму и срочности, но по знакомству и у своих…  То, хотя бы тыщя зелёных. Архитектуру я в долг скундёпаю, - всё ещё не веря, что отступать некуда, согласившись, сдал последние позиции Захар.
- Хорошо. Делай. Я согласую с Карабасом.
- Значит металл.
 Да.
- Ну, металл, так металл. Только…
- Что только? – взявшись за ремень подтянул джинсы Пётр, и Захару показалось на миг, что перед ним боевой белогвардейский офицер, поправляющий портупею. И действительно; выйдя сейчас от Раисы, не являясь таковым, машинально захотелось излить злость от человеческой глупости, махнув пару раз шашкой, пусть и по воздуху. Захар сказал:
- Человек готов пожертвовать всем, ради глупости. К сожалению, у многих заказчиков психология от иррационального, потому что ради понравившегося, какого-нибудь закутка они переделают всё и никогда не пойдут на уступки. Для того, чтобы, скажем к примеру, встал холодильник к которому собираются протоптать кратчайшую ночную тропу, жертвуют большой прихожей спальней, или гостиной, теряя их площади. Готовы жить с этим и героически бороться только ради того, чтобы удовлетворить упрямство. Нарушив композицию, идею, потеряв логику и здравый смысл. Такова психология человека. И здесь ничего не поделаешь. Жертвовать всем ради малого. Главным ради второстепенного, мельчайшей крупицы.
- А это Захар для кого как. Многим крупица и есть основа всего. И потом, кто сказал, что дети не главное?

* * *

Захар поделился подробностями с Мариной рассказав о его непростой, новой заказчице, жене банкира.
- Пора заканчивать тебе с этими банками. Не к добру это, - ответила та.
- Да я и сам не хотел браться. Но Пётр уговорил.
- Ну, ладно. Взялся уже. Надо делать.
- Делаю. Но, это последний раз. Всё! Хватит! Теперь только та работа, что безвылазно на рабочем месте. Пусть клиенты сами ко мне ездят. И плевать, что не тот уровень. Зато спокойнее.

Прошла неделя.
Темп, в котором работал Захар был хорошо знаком ему. Да и конструктор пошёл на встречу. Только лишь Раиса так и не смогла уделить своё бесценное время, отнятое от воспитания будущих банкиров. Она отказала во встречи. Но, Ярослав, тем ни менее требовал чертежи для начала строительства.
Архитектор глубоко втягивается в свой проект и у него появляется неотвязное ощущение, что строит для себя, даже если во многом не согласен с навязанными решениями, и каждая неудача выбивает из колеи, сопровождая переживаниями. В данной же работе Захар не ощущал присутствие заказчика, так, как работал стремительно, не получая от него разрушительных корректировок. И хоть сама идея была не совсем оправдана, работалось легко и плодотворно. Неделя пролетела мгновенно.
Пётр был всё время на связи с Захаром, и вот уже на седьмой день, появились первые ведомости по конструкциям.
- Слушай, какая там у тебя будет архитектура мне глубоко фиолетово. Главное – это крыша. У меня рабочие стоят.
- Хорошо. Хорошо. Я человеку деньги обещал. Он работает.
- Когда?
- Завтра передам первые спецификация по металлу.
- Отлично. А я «пятихатку».

Пётр, получив чертежи, закупил металл. Захар, тщетно и безрезультатно пытавшись дозвониться до Раисы, позвонил Петру, сказав:
- Надо согласовывать планировки. Раиса легла на грунт.
- Хорошо. Я попробую через Карабаса. У него там какие-то свои отношения с этими банкирами.
- Давай. На связи.

Через пару дней раздался звонок.
- Захар. Всё плохо, - послышался трагический голос Петра.
- Что случилось?
- Они передумали.
- Правильно. Так и надо. Многоходовочка. Умные люди. Настоящие банкиры. Живут на много ходов наперёд.
- Да эта Раиска того, оказывается.
- Как это того?
- Больная она.
- А чего ж раньше-то никто ничего не сказал? Да и тот же Ярослав с ней работать велел. Он, видите ли, занят очень.
- Вот! В том-то всё и дело! Занят! Он так занят в банке добычей денег, что упустил тот момент, когда у жены съехала крыша.
- Прикольно. Сам посуди; крышу хочет себе делать, а у жены она тем временем сама едет.
- Это у неё на фоне воспитания детей. Нет, всё же нельзя женщине дома сидеть. Работать им надо, что ни говори. Ну, годик с ребёнком посидела и на работу.
- А если она, как пулемёт их рожает? Что тогда?
- Тогда крышу проектировать начинает.
- Как же теперь с деньгами?
- Не знаю. Карабас молчит.
- Понятное дело. Он же профессионал.
- Поговорю ещё с ним. Но, он, скорее всего работу новую выгодную тебе предложит.
- Работу…  не нужна мне работа такая, крыши поднимать и на место ставить.
- Другую найдёт.
- Другую!? А есть она другая? Ты ведь тоже себе крышу хотел поднять.
- Я!?
- Ты.
- А, ну, да. Так это совсем другое дело. Вовсе не считается.
Захар давно думал над тем, что же так тревожит людей, не даёт им покоя, мешает жить в нормальных домах как люди, не уподобляясь диким зверям, находясь не в согласии с логикой и здравым смыслом, подчиняясь лишь инстинктам? Может весь этот в разнос, пошедший работать механизм, под названием человеческий мозг, специально создан таким образом, чтобы не давать основной массе, обладающей им, жить в полном согласии с окружающей действительностью? Только у единиц он способен мыслить логично, сохраняя адекватность и здравый смысл?

* * *

- И это всё происходит из-за денег с ними, - сделала вывод Марина, когда Захар пожаловался ей, по дороге домой.
- Ты думаешь?
- Уверена.
- Может тогда ну их нафиг.
- Как это?
- А вот так. Жить на одну зарплату.
- Нет Захар. Ты и сам так не сможешь.
- А если крыша поедет?
- Так у нас и надстраивать-то нечего.
- Как же мне надоела вся эта человеческая глупость и упёртость, в достижении целей. Люди готовы создать из малой проблемы ряд огромных только чтобы не решать первоначальной и потом жить с ними всю жизнь борясь. Ибо без проблем им скучно.
- Что же ты считаешь малой проблемой?
- Эта Раиса готова ради детей на глупости, которые им не нужны. Вместо того, чтобы надстроить дом, сделав игровую комнату, боится этого, претворяя в жизнь сказочные интерьеры, интуитивно впихивая их в горбатую крышу. Взявшись смело за воплощение идеи, она не понимает, что нужно рисковать малым ради достижения крупного, не отказываясь от главного, ради победы по мелочам. Она делает всё для детей, но забывает о том, зачем им это нужно. В её голове хаос. И, пусть он болезненный, но и в здоровых, как мы считаем, головах твориться нечто похлеще.
- Ничего, её муж быстро наведёт порядок. ведь у него есть на это средства.
- Ты знаешь Марин, это опасно.
- Что?
- Не видеть главного. Более того – заразно.
- Почему?
- Потому, что страдают окружающие, - на мгновение задумавшись, взял правее для того, чтобы съехать во дворы, подъезжая к дому Захар, затем добавил: - Вот ведь странное дело. А ведь есть люди, которые способны выполнить волю подобных Раисе, и даже посоветуют другим работать с ней, считая вполне интересным человеком. Они и книги-то наверно читать не умеют, не видят за буквами слова и заложенный в них смысл.
- А я не люблю никому ничего советовать, даже читать, и ненавижу, когда обо мне заботятся. Потому что это огромная ответственность. Вроде как поделился мнением о книге, глядишь, а её уже кто-то читает. Потом критикует тебя за взгляды. Живёшь себе не тужишь, ан глядь – уже ответственен за что-то…
- Ага, а мне ты советуешь, как жить и зарабатывать, - улыбнулся Захар, выруливая к подъезду. Когда Господь хочет показать никчемность - лишает глубины, а порою и смысла произносимых нравоучений. Они, в лучшем случае превращаются в простые звуки. В худшем, вводят в заблуждение и делают из нас опасных советчиков, которых стараются обходить стороной, подумал Захар.

Деньги. Что это такое? Для чего мир создан так, что любое начинание упирается в них? Неужели это и есть движущая сила каждого важного для человека проекта? И сейчас, когда, втянувшись в такое, отдающее авантюрой дело, Захар всё же выполнил поставленную ему задачу, он не расстроился из-за неоплаченной работы, а стал ещё на пару мыслей умнее, опытнее и смелее. Любая работа, прежде всего – попытка доказать заказчику свою значимость. И те, кто считает, что она заключается в выполнении поставленной задачи – ой как ошибаются, забывая о главном. Но, что же то главное, что так тяжело постичь каждому? Это уверенность в себе, пусть и выглядящая порою наглостью и чрезмерной гонорливостью, в итоге заставляющая уважать окружающих тебя, твоё дело, не давая разрушить глупостью непрофессиональных взглядов, местечковых мнений и основанной на лихом мракобесии уверенности.
Вспомнился Савелий. То, как тот держался перед Тамарой. Да, уж ему-то точно не были страшны даже внезапно сошедшие с ума заказчики.
Захару явно не хватало его высокомерия. И, теперь он отчётливо видел и понимал это, но, не мог пересилить себя, заставив перестроиться своё мировоззрение, стать не тем, чем он был прежде. Он знал, что баланс между степенью творчества и уверенностью, слишком перевешивает у него в сторону первого. Созидание важнее ему. Более того, становилось отчётливо ясно; именно те, кто умеет отстоять свои интересы, как раз менее всего способны оставаться творческими людьми. Но, сохранять баланс, подобный инь и янь в своей жизни – единственное, что мог позволить для себя, не в состоянии выбрать защиту в ущерб творчеству.
Захар понял; на этом объекте, последняя связь, удерживающая его с прошлым тысячелетием, разорвана. Теперь он стал опытнее, умнее и решительнее. Год набирал силу, новый век вступал в свои права, вытесняя всё то, что прежде так радовало его, втягивая в неизведанное, романтикой приключений, сложных, порой неразрешимых ситуаций. Знания всегда дорого обходились ему. Вот и сейчас долг конструкторам, говорил о ценности полученного опыта и его важности в будущей жизни. Отдав его, он приобретал ещё одну частичку свободы в своей работе.