Непутевый. Продолжение

                Некоторые дураки на ошибках не учатся

Дело было сделано. Несмотря на все неурядицы, Антон добился своего, и после восстановления в институте у него все должно начаться с чистого листа.
 
Не найдя себе места из - за свершившегося чуда, Антон дошел до старинного друга Олега,  с которым они тут же решили отметить это дело без излишнего фанатизма.
Друзей вообще в природе встречается очень мало, есть только один, может два, кого искренне можно назвать так и обратиться в любую минуту, поделиться «паршивой» новостью, сообща прийти к решению какой-либо проблемы, Антоха тогда не думал об этом и пришел к этому позже.

Проехав через весь город одним троллейбусом, они оказались около общежития, знакомого и родного для Антона за время учебы в Лесотехе. Место, которое казалось Антону раем студента, где обитали дивные девчонки, только что оторвавшиеся от родительского крыла и чувствовавшие себя без данной опеки раскованно и непринужденно, лихие друзья, продолжавшие там обучение, поскольку он сам выпустился годом раньше.

Из всех знакомых в общежитии оказался только Роман, с которым выпив немного пива, посмотрев на вновь заселившихся див и не найдя в них ничего интересного, компания из двух друзей двинулась в обратный путь. В темноте аллеи, оглядевшись по сторонам и не найдя лишних глаз, они справили малую нужду и побрели до троллейбуса.

- Денежку за проезд, - уставшим к концу рабочего дня голосом произнесла кондукторша.

- Епт, - Антон опустил руку в карман спортивного костюма, ощупал пустоту.
Время остановилось.

Олег уехал. Антоха ж в лихорадке бегал по кустам аллеи. «Где? Где оно? Зачем взял его с собой?». Навстречу неторопливым шагом шла дама с собачкой, не обратившая внимание на него и его судорожные метания от одной стороны аллеи до другой, где - то недалеко раздавались хлопки, машины гудели и рычали, проезжая по обе стороны, город жил своей жизнью.

Он вернулся к остановке. Троллейбусы уже не ходили. Мысли путались.

«Идти пешком, машину ловить не буду, надо подумать, что делать».

Праздник кончился. Тут он осознал, наконец, что все, амба, но это было только начало дивного пути.

Взял пива и побрел, в городе уж как час было темно, тучи сгущались, где- то должен был начаться ливень, поскольку кругом в небе все гремело и сверкало.
 «Завтра в райотдел, может нашел кто и принес. Даже если и не принес, все равно надо как- то заявлять об этом. Потом домой писать рапорт об утере».

Полтора часа прошло. Антон зашел в квартиру, путаясь немного в ногах. «Надо обратно. Авось». И уехал. Пробродив около часа под дождем и не найдя ничего кроме мокрых газет и бутылок, вернулся и уже ни о чем думать не мог, наступало утро. Следующим вечером смотрели телевизор с Екатериной, новости Иннокентия Шеремета, где тот в присущей ему манере рассказывал о переделе в одной из автофирм города Екатеринбурга, где в прошлый вечер были расстреляны все совладельцы фирмы. На одного из них было совершено покушение около подъезда его дома на улице Посадской, стреляли в спину, после чего зачем - то били металлическими прутьями. Шеремет недоумевал, зачем же били прутьями после дуплета в спину. Антон посмотрел на Екатерину, Екатерина на него, но оба молчали.

Позже вечером он уехал домой принести радостную весть подполковнику Берсеневу об утере удостоверения. Из отдела кадров колонии его отправили прямиком к нему, и тот не забыл напомнить о разговоре годичной давности. Написав рапорт об утере служебного удостоверения, Антон отправился обратно в г. Екатеринбург. Он все еще надеялся на удачу в этом деле.

Аллея проходила по границе Верх-Исетского и Ленинского районов. В силу того, что Антон не являлся коренным жителем города Екатеринбурга и плохо разбирался в административных границах города, он явился в Ленинский РОВД, теша себя последней надеждой, что может вот здесь ему, наконец, повезет. Но чуда не случилось, кроме того там заявление от него не приняли. И он снова вернулся к сестре.

Вечером, когда в квартире родной сестры были Антон и двоюродная сестра Раиса, в дверь постучали.

                Опера

- Добрый вечер, это соседи из 14 квартиры, можно позвонить от вас, у нас что-  то с телефоном!

Голос был незнакомый, да и откуда Раиса могла знать соседей. Тем не менее, посмотрев в дверной глазок, она щелкнула замком. Тут же дверь от удара с той стороны с силой распахнулась, Раиса оказалась прижатой к стене, подошедший Антон лежал на полу, прижатый коленом, и уже надевали наручники. Так лихо в 2000-х брал ОМОН опасных рецидивистов.

Говорить лицом в пол, конечно, неудобно, но пришлось, Антон подтвердил свои данные, на его голову водрузили мешок, через который он ничего не видел, и потащили на улицу, высоко заломив руки. Что - то кричала Раиса, вроде: «Куда вы его везете?». Но вопрос так и остался без ответа. Кинули в машину на заднее сиденье, по обоим сторонам кто -  то сел, голову зажали в пол и ломили руки вверх. Ехали около часа, он даже уже не гадал, кто это и куда везут, ему было все равно.

«Остановились. Кругом шумно. Значит, я еще в городе». Как ни странно Антон еще не успел понять, что это сотрудники милиции. Уж как - то лихо сработано, его самого так в школе милиции не учили.

Повели. Зашли в здание. Лифт. Снова ведут. Коридор. Помещение. Посадили. Когда с головы сняли мешок, он увидел перед собой девушку в очках немного постарше его самого, по бокам стояли два вооруженных оперативника, позади их большое окно с видом на город, вдалеке за парком виднелись желтые стены, окаймляющие Центральный стадион.

«Здание центрального ГУВД, вот где я!» - Антон постепенно приходил в себя, чувств до этого не было, он как будто был в оцепенении.

- Здравствуйте, Антон Алексеевич! – девушка негромким спокойным голосом возвращала Антона на землю. – Мне необходимо проверить вас с помощью системы «Полиграф», опрос займет некоторое время, не волнуйтесь, постарайтесь правильно и четко отвечать на поставленные вопросы.

- По поводу чего будут меня опрашивать и почему вы так грубо работаете, мои родственники не знают, кто и куда меня увез, я не знал до этого момента, кто вы! – Антон заикался, волнение потихоньку охватывало его, он уже понимал, что все как - то связано с удостоверением.

 - Я не уполномочена отвечать на подобные вопросы. Я должна только проверить вас на «Полиграфе».

Вооруженные громилы стояли, не проронив ни слова.

- Антон, если вам нужно сходить в уборную, сходите сейчас, прерывать процедуру проверки ни в коем случае нельзя.

Мрачные опера сопроводили Антона до уборной.

- Не чуди, парень, не усугубляй свое положение, - проводили его словами оперативники.

Сев уже в специальное кресло, Антон положил руки на поручни, пальцы были окаймлены липучками с датчиками и проводами, на голову одели тоже поясок с проводами.

- Я задам вам пару вопросов, вы должны ответить неверно, - девушка была очень серьезна. – Вас зовут Алексей?

- Да.

Короткая пауза. Еще пару вопросов… и понеслась. Время тянулось катастрофически медленно. Вопрос за вопросом Антон начал понимать, о чем идет речь и не мог думать о чем - то другом.

- Товарищ психолог, - почему - то назвав ее психологом, сказал Антон, - я понимаю, о чем вы мне говорите, об этом показывали у Шеремета в «9 ;». И прутья, и обрез я это все видел и слышал по телевизору два дня тому назад.

Процедура «Полиграфа» кончилась. Спустя пять часов опроса оперативники радостно подхватили Антона, снова заковали в наручники, на голову мешок и увезли в Верх-Исетский ПОМ.

- Неужели ты думаешь, что отмажешься просмотром телевизора, мы настолько глупы? – крупный облезлый опер в упор смотрел сверху вниз на Антона, – у нас есть все на тебя, признайся, и тебе самому же будет легче. Посидишь. Мы тебя спрячем от всех и гарантируем полную безопасность.

Он называл какие-то фамилии, принадлежащие родственникам потерпевших, которые непременно должны отомстить Антону, если он выйдет из здания ПОМ. Антон же стоял на своем, рассказывая весь маршрут своего передвижения по району, про Олега, про Рому, понимая, что это его спасение и надежное алиби. Он же не виноват. Как можно расписаться в том, чего ты не делал, как? Но опера давили, им нужен был результат.

Пришла следователь. Вид ее говорил только об одном, она устала от ежедневной рутинной безвылазной работы и ей без разницы, кто перед ней. Все маньяки, убийцы, алкоголики, растлители малолетних.

Задавая вопросы, она даже не разу не взглянула на него, а он смотрел и гадал: «Когда она последний раз их мыла и делала укладку? Наверное, пока училась -  была красивой, а сейчас какая-то серая».

На процедуре опознания Антона поставили в середину, люди-свидетели поочередно осматривали каждого из них, и один старик с полупрозрачными глазами остановился напротив Антона и показал на него.

-  Вроде похож, а вроде и нет. Темно было, да и в шапке он был вязаной.
На Антона надели какую то спортивную шапку.

-  Ну неее знаааю, - протянул дед.

Антон медленно уходил под пол. «Как, как от этого деда может зависеть все. Меня же там не было, ты чего дед».

Но деду было по фигу. Они стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза. Начался танец, всю группу Антона вертели перед дедом, но Антон был напротив. Цель был он.

Когда деда увели, увели и остальных. И снова по кругу.

- Свидетель показал на тебя, не усложняй себе жизнь, иди на сделку со следствием. Ты же «Б/С» будешь сидеть отдельно, никто тебя не тронет. И родственники потерпевшего не достанут. Поверь мне, я с удовольствием скажу адрес такой гниды как ты. У тебя же семья, сестра в городе, мать, отец знаем, где живут, ну давай, подумай о них, – опер не унимался, ему бы,  наверное,  пошла бы работа гробовщика, с таким удовольствием он закапывал бы гробы как картошку, с таким удовольствием он копал яму Антону.

Яму копать продолжила и следователь, заявила, что собраны все необходимые доказательства, лучше б все рассказать самому. После чего его привели снова к оперативникам.

- Тебе сказочно повезло, но ты не радуйся. Мы тебя отпустим, но ты не думай, что на этом все кончится, - оперативник говорил злобно, уверенно, смотря прямо в глаза Антону и ухмылялся, - думаешь ты дойдешь до дома? Как только ты переступишь дверь отделения, я позвоню родственникам терпилы,  и, поверь мне,  они отблагодарят меня и найдут тебя. Уйдешь ты, они будут знать, где живет твоя сестра.

Наступила пауза, опер как будто ждал ответа.

- Но есть и выход для тебя, он самый лучший, оставайся здесь, мы уже все написали, тебе нужно только поставить подпись, - опер положил на стол чистый бланк допроса, - подпиши, и ты спасешь всех.

- Товарищ капитан, - обратился по званию Антон, - вы же понимаете, что это не моих рук дело, ни я, тем более мои родные тут ни при чем.

- О чем ты говоришь, долбоеб, твое удостоверение нашли рядом с местом преступления, - капитан не унимался, становясь ужасающе грозным, - ты не дойдешь до дома, тебя вывезут в лес, и никто тебя не найдет, придурок!

Капитан поднял трубку, вызвал дежурного, который вывел Антона из отделения.

                Марафон.

На улице была глубокая ночь. Антон немного отойдя от здания Верх-Исетского ПОМ, достаточно, чтоб его не могли увидеть в темноте, побежал. «Катя! Катя!!! Катя!!!!!». Пульсировало в голове. Он бежал зигзагами, огибая дома, чтоб на центральной улице, ведущей от отделения,  его не могли вычислить по прямой. Пробежав кварталов пять, он уже бежал напрямую, понимая, что может потерять драгоценное время.

«Как это могло произойти со мной. Катя! Катерина! Катюша!». Он бежал без остановки до Пионерского поселка прямо до дома сестры, дорога через весь город заняла менее часа, ему казалось, что дверь отделения только закрылась за его спиной.

- Катя, пойдем, по дороге я все объясню, здесь нельзя оставаться, - силы, казалось, кончились, он сел у порога, - Пойдем, пожалуйста, отсюда.

Катя молча оделась, и они пошли к Раисе, благо та жила недалеко и ее адрес никто из оперативников знать не мог.

                Аттестация

- Рядовой внутренней службы Бондарев Антон Алексеевич для прохождения аттестационной комиссии прибыл, - доложил Антон, войдя в кабинет, в котором полукругом сидели важные члены аттестационной комиссии, которые непременно должны были его расстрелять.

Подполковник Берсенев, занимающий уже пост заместителя начальника по кадрам и воспитательной работе управления, не любил, когда подчиненные мямлили, блеяли и просто таяли, входя в этот кабинет, но это было его первоначальной целью на аттестации. Если у сотрудника все было гладко и «никому он не был нужен», о прохождении аттестационной комиссии он был оповещен заранее и не присутствовал на экзекуции. Здесь были сотрудники надоевшие, те, которых надо было поставить на место или просто - напросто выкинуть из системы навсегда. Антон к числу коих и принадлежал. Он как называется «попал».

- Вы знаете, что такое служебное удостоверение, Бондарев, - рявкнул Берсенев, Антон не заблеял, это вывело подполковника из себя, - как вы могли потерять служебное удостоверение. Мы доверяли вам.

Члены аттестационной комиссии согласно кивали головой, зная, что некивание подобно смерти, того и гляди самого затащат на аттестацию.

Характеристику зачитала Елена Витальевна, к удивлению Антона, он вел образ жизни аморального сотрудника, ни в каких мероприятиях не участвовал, хотя за год он успел поиграть в команде колонии в футбол и играл в шахматы. Правда   в соревнованиях по шахматам играл только воспитательный отдел, добровольцев больше не было, и поскольку начальников отряда на работе в тот день было всего три, он занял почетное третье место и был награжден грамотой за подписью начальника колонии. Прогулов он тем более не допускал.

- Товарищ подполковник, разрешите мне сказать, - бывший сосед по дому, ухажер Екатерины, отправленный в отставку, а ныне начальник управления безопасности капитан Лапша с готовностью тянул руку, чтоб дать залп по Антону.

- Разрешаю!

- Бондарев, ведь вы не потеряли, вы продали служебное удостоверение, я просто уверен в этом, а деньги пропили, либо потратили на наркотики, - выпалил капитан Лапшин, начальник управления безопасности, - я давно знаю вас и просто уверен в этом. Товарищ подполковник, ходатайствую об увольнении Бондарева из органов уголовно-исполнительной системы.

 - Товарищи члены аттестационной комиссии, давайте послушаем самого Бондарева, - Берсенев знал уже особенность Антона о том, что в такие моменты он был сильно подвержен заиканию и с удовольствием ждал этого момента.

Антон, с трудом выговаривая слова, рассказал, как было, собственно и придумывать было не зачем, он знал, что где и когда он был -  это сейчас его единственный ключ к спасению.

- Товарищи члены аттестационной комиссии, вы, наверное, так и не знаете, что Бондарев потерял служебное удостоверение на месте совершенного им преступления, - Берсенев подчеркивал каждое слово и говорил, смотря прямо в глаза Антона, не сомневаясь в своих утверждениях, он хотел его уничтожить окончательно, - он наемный убийца, киллер, таким как он не место среди нас, не место в УИС, я не знаю, почему он до сих пор стоит здесь, его место в местах лишения свободы.
Люди, сидевшие в кабинете, тихонько ахнули. На том аттестационная комиссия и кончилась.

Антон вернулся к родителям. Антонина Павловна и Алексей Анатольевич до сих пор пребывали в неведении. Они мало что знали. Знали только, как именно потерял Антон свой документ, но о последствиях Антон ничего не говорил. Ничего не сказал и в этот раз.

                Суд

Родители, уже, казалось, привыкшие ко всем «неслучайным случайностям», происходившим с сыном, старались понять Антона и не расспрашивали его пристрастно. Да и что он мог ответить, его уволили и точка. Отец посоветовал идти в суд.

Вечером, когда все легли спать, Антон лежал в своей комнате, уткнувшись в подушку, он не мог понять и решить, что делать дальше и как жить с этим. В голове были слова опера: «Мы знаем, где ты живешь», «с удовольствием передам твой адрес родственникам терпилы». Как оградить своих от этого, как сказать им, во что он вляпался, поверят ли они, он не знал. Плотно обхватив подушку и уткнувшись в нее всем лицом, он кричал, кричал безмолвно, чтоб никого не разбудить, но это был ор, слезы нахлынули нещадно, подушка была влажной от слез, и он, казалось, уже не орал, а рычал в подушку. В темноте, добравшись до аптечки, взял несколько упаковок каких-то таблеток, но проглотил не все из них, было страшно ему самому, что же произойдет дальше. Но чему быть того не миновать, лег. И уснул.

Утром он открыл глаза. Стараясь не думать о том, что с ним произошло этой ночью, быстренько умылся, перекусил и сел за компьютер. Нужно было составлять исковое заявление о восстановлении на работе.

Первое судебное заседание состоялось спустя месяц. Всего состоялось их три. Можно сказать, что дело решилось быстро. Управленческий юрист, до этого кичившийся перед Антоном, что дело его пустое и справится он с ним легко, слушал решение скрипя зубами. Антона спасла грамота, которую он получил за участие в шахматном турнире, на бланке значилось «благодарность». Каких-либо документов по делу, по которому его опрашивали в Екатеринбурге, у юриста ничего не было.

«Все кончилось, у меня получилось», - радовался Антоха, вылетев из здания суда, сел в машину к Алексею Анатольевичу, и они отправились в путь домой.

                И снова опера

К девяти часам утра Антон, с сияющим от счастья лицом, стоял у кадров колонии.
- Здравствуйте, Елена Витальевна! – поздоровался Антон.

- Что вам нужно? - ответила та, лицо дамы выражала презрение и уверенность в том, что Антон никто иной как опойка и неудачник из местных трущоб.

Антон протянул ей решение суда, которое еще не вступило в законную силу, но уже давало определенную уверенность в его будущем. Елена Витальевна, бегло осмотрев документ, вернула его Антону.

- Это еще ничего не значит, вы же понимаете, что юрист-консульт управления с легкостью обжалует данное решение. А пока сидите в актовом зале, приходите к девяти и отмечайтесь у нас. Начало рабочего дня, обед, конец рабочего дня отметки у нас в отделе кадров, – Елена Витальевна улыбнулась, но глаза ее говорили далеко о другом, о том, что для Антона еще ничего не кончилось. – Находитесь постоянно в актовом зале.

Антон открыл дверь и сделал шаг на выход из кабинета, тут же его кто- то легко подхватил, подсечка и уже знакомая поза мордой в пол, дыхание сбито и колено, упирающееся в позвоночник, напомнило ему о городе Екатеринбурге.

Два оперативника, ранее незнакомые ему, одинакового роста, с одинаковыми лицами и пистолета-пулеметами в кобурах сидели напротив него в кабинете начальника оперативного отдела капитана Соколова. Тут же присутствовали и сам Соколов, кроме него начальник оперативного управления майор Калганов и новый начальник отдела кадров управления капитан Тарарыка, заступивший на это место вслед за получившим повышение Берсеневым.

- Антон Алексеевич, ознакомьтесь, вот постановление, нам необходимо произвести обыск по вашему месту жительства, - одинаковый оперативник положил постановление на стол.

Антон бегло прочитал, но ему трудно было разобрать, что там, он думал о родителях, они до сих пор ничего не знали.

                Обыск

Дорога до дома показалась дорогой на эшафот. Антонина Павловна и Алексей Анатольевич ни о чем не знали. Тропинка к дому шла огородами, принадлежавшими хозяевам четырех квартир дома. Семья Бондаревых занимала второй этаж, когда на первом этаже было три квартиры. Говорили, что в этом доме до революции проживал заводовладелец, хозяин местного металлургического завода. Хозяин давно почил где - то в земле, завод вывезли в город районного значения, дом по - прежнему стоял, потихоньку уходя в землю всем своим двухэтажным массивом.
 
Проходившая с Антоном «свита» была видна всем соседям. Мама встретила на пороге, удивленно смотря то на Антона, то на членов свиты, причем у двоих из них было оружие.

- Добрый день! Я так понимаю вы Антонина Павловна? – одинаковый опер начал сходу.

- Да, – мама смотрела на Антона.

Из большой комнаты вышел отец.

- Алексей Анатольевич?

- Да, – отец смотрел на Тарарыку и Калганова, поскольку знал их, но они молчали.
- Разрешите пройти, нам необходимо ознакомить вас с постановлением – опер, не снимая ботинок и не дожидаясь ответа, двинулся вперед, Антонина Павловна стояла и смотрела на ботинки оперативника, которые уже ступали по паласу в прихожей.

- Извините, но у нас так не принято, – сказала она, – снимите обувь.

- Ничего, мы не наследим, – молвил второй одинаковый опер и прошагал за первым, за ним двинулся и Тарарыка, а Калганов начал развязывать шнурки ботинок.
Опер читал родителям постановление о производстве обыска, Антон стоял, вперившись глазами в пол, ему было стыдно, он подвел их. Чувствовал, как запереживала мать и был взволнован отец, не ожидавшие такого от своего чада. Зародилось ли в них сомнение, трудно сказать, поскольку Антон отсутствовал при последующих дебатах родителей, в тайне это держится и по сей день, с уверенностью можно лишь сказать, что дед, к тому времени уже практически слепой, говорил при кормлении Антонине Павловне: «Антоша ни в чем не виноват».

Дом был перевернут вверх дном. Из оружейного сейфа отца были изъяты охотничьи патроны 16 калибра и порох, опера уж было обрадовались, но взглянув для уточнения в свою папку были расстроены, в деле фигурировал 12 калибр.

Обыск длился около часа, опера, видя размеры объекта и, вероятно, зная о целях и планах разработки Антона, особо не углублялись, ограничившись созданием беспорядка и хаоса в квартире. Тарарыка и опера ходили по комнатам, оставляя следы от ботинок везде, где только можно.

Проводи они его качественно, нашли б дедово ружье, спрятанное под матрасом кровати на балконе, которое к тому моменту на учете нигде не значилось, да и честно говоря найдено Алексеем Анатольевичем было случайно. Дед его сам потерял на чердаке собственного дома в давние времена. Ствол был спаянный, стрелять с него было невозможно. Убирая поросенка, отец,  однажды целясь ему в ухо в упор,  попал в глаз,  и с тех пор оно так и лежало под матрасом. После обыска Алексей Анатольевич утопил ружье в реке, которая протекала как раз у дома заводовладельца.

Акт был составлен, понятые соседи расписались и были отпущены восвояси.

- Алексей Анатольевич, нам необходим ваш сын для беседы, которую мы проведем с ним в управлении, буквально через час мы его отпустим, - опер укладывал документы и упакованные в целлофан патроны с порохом в дорожную сумку.

- Хорошо, - отец выглядел уставшим.

Делегация удалилась, Калганов замешкался, одевая ботинки, упершись глазами в пол, в глаза родителей он не смотрел.

                В путь - дорогу

В кабинете Берсенева был полумрак. Здание было старым, чувствовалась сырость, и, казалось,  этот же запах исходил и от хозяина кабинета. Татарыка и Калганов были изгнаны им практически сразу же по прибытии делегации.
 
Сам Берсенев в беседе не участвовал, сидел поодаль за своим столом, делая вид, что читает документы, но слушал каждое слово, произнесенное операми.
- Антон Алексеевич, вы должны проехать с нами в город Екатеринбург для проведения допроса, – сказал первый одинаковый.

- Поговорим и отпустим к сестре, – второй продолжил.

- Где ж я возьму денег на обратную дорогу? – Антон был в недоумении.

- Мы вам все предоставим, не переживайте.

Делать было нечего. «Они с оружием это не просто так», -  Антон уже понимал, что его мысли о том, что все кончилось были наивны и глупы.

- Разрешите я позвоню родителям?

- Нет необходимости, это сделает капитан Тарарыка, - опер посмотрел на Берсенева, тот кивнул головой.

Оперской жигуленок, пыля по грунтовой дороге, покинул поселок, увозя с собой Антоху в неизвестность, которая его пугала тем, что он прекрасно понимал, что от него хотят все эти борцы с преступностью практически с самого начала.
 
«Везут такого опасного киллера без наручников на заднем сиденье. Сами спереди болтают о своих делах, меня как будто здесь нет. А вооружены потому, что так положено. Они хотят меня посадить, чтоб я взял чью - то вину на себя, они связаны со всем этим криминалом, они разорвут все и всех на своем пути, для них нет чьих - то мам и сестер, для них нет ничего святого»,- волосы на голове шевелились от этих мыслей.

Мысли путались, пыльная и неровная дорога укачивала, но уснуть было в таких раздумьях невозможно. Доехав до районного городка Хадыженска, опера остановились, чтоб справить нужду. Вышли с машины и, отвернувшись, не торопясь, сделали свои дела.

- Пойдешь? – одинаковый предложил Антону.

- Нет, не хочу.

- Где в этом захолустье можно более менее перекусить? – спросил второй.

- Можно заехать в «Кругляшку», - Антон знал столовую, имеющую такое название из -  за причудливой архитектуры, характерной для 30-х годов 20 века, с детства.
- У тебя деньги - то есть? – спросил одинаковый.

- Откуда, вы ж не дали мне собраться, - Антон смотрел в сторону, пустые карманы, отсутствие сигарет, которые, как ему казалось, могли успокоить, удручало.

- Ладно, мы тебя накормим, не злодеи же, - одинаковый ухмыльнулся, поправил кабуру и сел в машину.

Жигуленок медленно проехал мимо знака с надписью «Надеждинск».
 
В столовой взяли по порции пельменей, чай, хлеб, опера отбили товарный чек. Наскоро перекусив, двинулись дальше.

Дорога до Екатеринбурга заняла полдня, пару заправок, одна из них для того, чтобы порыться в мусорке и найти хороший чек для отчетности. Антон дивился находчивости городских борцов с преступностью. Мусорка у заправки «Газпром» города Невьянск запомнилась ему надолго, с машины его не выпустили, и он за двадцать минут невыносимой жары кажись чуть не сгорел в стоячем автомобиле.
В город въехали уже в сумерки. Город накрывало темнотой.
 
«Куда ж они меня везут. Нет, не в Верх-Исетский ПОМ, машина уже проехала своротку на Посадскую, может на Жукова, Областное ГУВД, нет, мы повернули на 8 марта. Точно, Фрунзе, 74, УВД г. Екатеринбурга».

Догадки подтвердились, когда с улицы 8 Марта жигуленок повернул направо по дороге к серому зданию УВД.

Антона подняли на третий этаж в неуютный полутемный кабинет.

- Подполковник Гридасов, - представился здоровый мужик, сидящий за столом, – вот постановление о привлечении вас к уголовному делу в качестве обвиняемого, ознакомьтесь Антон Алексеевич.

Антон бегло прочитал, в деле появились показания свидетеля, который был очевидцем совершения преступления.

«Какой свидетель, где они могли взять его, если меня там не было».

- Нам необходимо опросить вас, - подполковник достал еще один бланк и начал заполнять его.

- Назовите вашу фамилию, имя, отчество, - Антон сидел напротив видеокамеры.
 
- Бондарев Антон Алексеевич, 13 января 1980, - Антон не успел договорить поскольку задребезжал телефонный аппарат.

- Подполковник Гридасов, оперативное управление УМВД г. Екатеринбурга, - представился подполковник, - да ваш сын здесь.

Звонил отец, Антон сразу узнал голос, хотя через трубку и расстояние до нее едва можно было что-либо услышать.

- Ну вы же понимаете, что нам необходимо поговорить с вашим сыном, и после беседы сразу отпустим его, - подполковник постукивал ручкой по столу.
В трубке возмущенный голос отца не умолкал.

- О том, что он уехал в город, вам должны были сообщить местные сотрудники сразу же, - подполковник уже чаще стучал ручкой по столу, - до свидания, мне нужно работать.

Антон взглянул на старенькие настенные часы, время было полдвенадцатого ночи.
Антон только позже узнал всю правду.

Родители спохватились в седьмом часу вечера об отсутствии Антона, и все правильно, до шести часов он каждый день должен был находиться в отделе кадров колонии, пока его не допустят к службе. Они позвонили дежурному по колонии, где дежурный майор Колесников сообщил, что видел Антона, и тот в шесть часов вечера ушел из штаба. В 9 часов вечера отец не выдержал и, чувствуя неладное, набрал номер уже дежурного по управлению, который отправил его к майору Тарарыке. Тарарыка сказал, что ничего не знает, Антон ушел на колонию из отдела кадров примерно в обеденное время, только после третьего звонка он сдался и, наконец, дал номер Гридасова.

- Продолжим, Антон Алексеевич!

Антон рассказал, как провел тот злополучный вечер, что-либо придумывать в такой ситуации - это копать себе могилу.

- Ты же понимаешь, парень, что тебе деваться некуда, пиши явку с повинной, не знаешь, как, я подскажу! – Гридасов стоял над Антоном и, чуть наклонившись, в упор смотрел сверху вниз прямо в глаза, – у нас есть свидетели, у нас собрана вся доказательная база на тебя. Подпишешь явку, суд учтет, и ты получишь меньше верхнего. А пока, чтоб ты подумал, посиди 48 часов, потом поедем в суд, откуда ты сразу же отчалишь в СИЗО. Ты и сам все знаешь, юрист как никак. Посиди - покумекай.

Гридасов нажал кнопку под столом: «Постановление о задержании подпиши, ознакомься!»

В кабинет вошли двое младших сержантов по форме.

- Забирайте к себе. Да смотрите, он б/с, вернее пока еще действующий сотрудник, ну почти действующий, – Гридасов ехидно улыбнулся, отдавая постановление младшему сержанту, – наручники- то оденьте, а то сиганет, парень способный, дело громкое.

                ИВС

В помещении для обыска Антона полностью раздели. Осмотр длился недолго, дольше младшие сержанты потрошили тот самый злополучный спортивный костюм, из которого выпало удостоверение. Как назло Антон одел именно его! Вырезав из него все резиновые шнурки, сержанты на всякий случай пересмотрели еще раз все вещи, отдали Антону. Он оделся уже не в костюм, а подобие балахона скитальца. Антон расписался за свое барахло, и его повели по коридорам в камеру.

В камере № 14 ИВС содержались, как правило, сотрудники БС, к которым относились бывшие, либо действующие сотрудники правоохранительных органов, отличалась она от обычных камер только тем, что в ней была абсолютная чистота, которая достигалась усилиями местных постояльцев, и в ней могло содержаться только 4 человека. Санузел камеры был огорожен двумя маленькими экранами, и человек, уединившийся там, не мог чувствовать себя уединенным, ибо голова его торчала поверх перегородки, и все его потуги и гримасы были видны камерным соседям.
На левом нижнем шконаре лежал молодой человек и усердно читал книгу, на него он даже не обратил внимания. Антон занял место напротив и тоже нижнее. Скинул куртку и поздоровался.

- Приветствую, – протянул руку, – Антон.

- Доброго времени суток, называй меня Серегой, - сосед поднял голову и протянул руку, на вид ему было лет тридцать. – Какими судьбами?

- Долго рассказывать. У тебя не будет сигареты, целый день не курил.

- Держи, брат! Если хочешь перекусить, у меня есть печенье, - Серега протянул Антону пакет.

- Спасибо, но я пока не хочу.

- Ну и зря, печеньки вкусные, бери в любой момент, – сосед тут же захрустел своим угощеньем и уперся головой в книжку, - захочешь почитать книжку, у меня это тоже есть, времени у нас тут валом.

Выкурив долгожданную сигарету, Антон лег на нары, скатав спортивную подушку под голову.

«Подпиши. Да как я подпишу, когда меня там не было. Подпиши. Как я смогу потом родителям все объяснить. За что мне сидеть, за кого? Почему в меня так уцепились все эти люди, так называемые блюстители закона. Я один из них, или нет. Нет, я никогда б так не смог. И не буду таким. Что мне сейчас делать?»

Он задремал, за окном было непонятно сколько времени - утро или день уже, так как за оконной решеткой был приварен щит, закрывающий обзор.

Судя по всему он проспал часов до девяти утра, поскольку пришла дежурная смена с проверкой. Их построили, Сергей и Антон поочередно представились. Новый дежурный назначил Антона дежурным по камере, объяснял необходимость наведения порядка.
 
- Люди вы все здесь грамотные, образованные, чистоплотные, так что, мужики, не стремайтесь этой работы, вам здесь жить! – и ушел дальше брякать дверями камер.
Антон и не стремался. Понятно, что Сергей попал сюда первый и неизвестно сколько он тут наводил уборку. В камере действительно было чисто. Закончив с уборкой, он снова лег и задремал до завтрака.
 
На завтрак дали гречневую кашу, пару кусков хлеба и чай. Сигареты просить было уже как-  то не по себе, пришлось снова дремать, но недолго.

Дверной замок камеры заскрипел, дверь отворилась, и в нее ввели совсем молодого паренька, который тут же поздоровался и запрыгнул на нары, расположенные над Сергеем. Занял положение лотоса и вперил свой взгляд в окно.

- Что видно, - Антон присел на нарах и смотрел на парня, окно было почти наглухо закрыто листом с внешней стороны.

- Там моя часть, ментбат, вижу даже плац части. У вас есть закурить? – парень спрыгнул с нар на пол.

Серега протянул ему сигарету и спички.

- Меня зовут Ринат.

Серега и Антон тоже назвались.

- Служил я в этой части. У брата была свадьба, мне подписали увольнение на два дня. Ну вот и приехал погостить домой в Каменск. Погулял на свадьбе хорошо. Подруга моя вот не дождалась, узнал, да новому хахалю немного побил морду лица. Потом снова загулял и так почти месяц. Хахаль написал заявление в милицию, да еще и сам я дал маху. Сегодня ночью вот поймали, а я даже и не сном не духом, что меня ищут. Так б сам вернулся и маршировал вот по этому самому плацу. Эх, дурак! – паренек уже сидел наверху и с нескрываемой грустью смотрел на кусок плаца.

Антон тоже запрыгнул посмотреть. И правда, через отогнутый край железного листа можно было рассмотреть кусочек асфальта.

- Мда, солдат! – Антон искренне сочувствовал ему. – Держись, брат, что тут сделаешь, может еще все обойдется.

- Не грусти, братуха! – Серега протянул всем по сигарете. – Мне б твои печали, да вот дело навязали!

«Кормушка» камеры открылась, и суровое лицо в маленьком проеме выкрикнуло: «Бондарев, распишитесь и получите!»

«Спасательница» Катерина отправила сигарет, спичек, носки и печенье.
«Как они, наверное, устали со мной!»

Было и грустно и досадно одновременно.

«Почему со мной все не так как у людей. Сколько можно уже».

Наворачивались слезы, но он не мог показать свою слабость, особенно здесь и сейчас. Антоха повернулся лицом к стене, хотелось навсегда исчезнуть, закончить со всем этим, ибо выхода он не видел, будущее тоже казалось бесперспективным и от него самого ничего не зависело.

                Сосед

Ближе к вечеру дверь в камеру № 14 снова открылась, и в нее буквально влетел подталкиваемый маленьким сержантом высокий молодой человек.

- Совсем мусора охренели, я не должен находиться здесь! – он с силой два раза пнул по двери камеры и повернулся в сторону местных обитателей.

Вид его был лихой и возмущённый, он, казалось, готов был кинуться на обитателей камеры.

- Проходи, успокойся, мы и сами все здесь уверены, что нам тут не место. – попытался начать диалог Сергей.

Солдат остался сидеть на верхних нарах, Антон уже проснулся и сидел, глядя на нового соседа.

- Если со мной что- то случится, вам не поздоровится, я БС и не должен сидеть с вами, – как - то слишком быстро и откровенно признался сосед в своем прошлом.

- Значит ты попал к своим, – Серега протянул сигарету новенькому.

Он улыбнулся. Беспокойство мгновенно пропало.

- Виталя, – новенький подошел к каждому и пожал руки.

Закурил.

- Вижу место свободное только одно, так что буду обитать наверху, – сверкнув белыми зубами, выговорил он.

Покурили.

- Ну, братки, и попал я! Вы не поверите. Сосед пьяный кинулся значит. Ну я его и успокоил. Вначале вродь как попытался поговорить, а он никак. Ну и пришлось, ток переборщил малость, пару ребер и челюсть. А я ж учился вюридическом институте МВД, так вот и сюда определили, – сосед сразу стал откровенен.

- В каком юридическом? – Антону стало интересно, могли быть общие знакомые, если он учился в Екатеринбурге.

- Ну как в каком, Уральский юридический институт МВД России на Уралмаше, – сосед затянулся и пустил дымок.

 - На Эльмаше.

- Да, Эльмаш, Уралмаш какая разница, – сосед посмотрел на Антона, и тот понял, что он не запомнил имени.

- Антон, – напомнил ему Антоха, – да районы в принципе соседние.

- Так у нас там может знакомые общие есть, – сосед улыбался постоянно, нервное возбуждение быстро сменилось на доброжелательность и спокойствие, – ты в какие года там был?

- С 1998 по 2000 год, но я не доучился, – Антону стало неудобно.

- Эх, а я с 2001 по 2003! То я тебя и не помню, – сосед достал еще сигарету, у него были свои.

- Как там Мага поживает. Как Штайгер, – Антону Мага был собственно неинтересен, больше интересовал Штайгер. На суде об институте особо не разговаривали.

- По - прежнему. Мага командует, Штайгер преподает. Как попали - то сюда, братки? – Виталя перешел на другую тему.

«Странно как - то все. Мага - то понятно командует, он это любит. Но как Штайгер преподает? Он ж начальник факультета теперь. Стал совмещать что ли? На суде и времени не было, да и стал бы он разговаривать со мной об этом».

- Я вот на свадьбе хорошо погулял! – Ринат начал рассказывать свою историю, которую старые обитатели уже знали, и судя по всему скрывать ему было нечего.   
- Ну ты даешь, брат! – Виталя смеялся во время рассказа солдата. После перевел свой взгляд на Сергея. - Ну а ты как тут оказался? Не таи, интересно ведь, я вот как на духу перед вами. Да и скучно тут сидеть молча.

- А мне и таить особо нечего. Все как у всех, – Серега опять дымил, он заметно нервничал, смотрел прямо в глаза Виталия, причину его беспокойства Антон не понимал, – я оперуполномоченный, поехали на задержание, этот тип начал размахивать пистолетом, ну кто ж знал, что он у него пластмассовый и он племянник чинаря местного, нет у дяди племянника больше, а я вот здесь теперь, и когда это кончится неизвестно.

Серега затушил сигарету в пустую пачку и лег на нары лицом к стене.
Антон был следующим. Они сидели на его нарах вместе с Виталием, и тот уже повернулся к нему, с интересом разглядывая Антоху.

- Да у меня совсем уж фантастическая история, я и сам не верю, что это происходит со мной, – Антону точно нечего было скрывать. Даже если и соседи рассказали не все, то его случай не тот, так посчитал он.

Проявлять фантазию тут не было смысла, скрывать тоже. Как было, как все произошло это и есть истина, отступив от которой можно нажить себе еще больше неприятностей, так считал Антон, рассказав свои злоключения от начала и до конца.

- Ну, парень, ты, наверное, темнишь, – Виталя ухмыльнулся, поднял руки и ступил правой ногой на нары, кофта немного задралась и на поясе джинс Антон заметил ремень, – но это твое дело, конечно, я б не шутил со следаками, намотают сроку как с ума сошли, покумекай че как, авось и скостишь пару лет.

Он запрыгнул на верхние нары и умолк до утра. Антон же, напротив, не мог уснуть почти всю ночь. Завтра истекают 48 часов, после чего ему должны предъявить обвинение и через суд изменить меру пресечения, а это СИЗО, из которого выхода уже не будет. Кроме того ремень на штанах Виталия не давал покоя, у него самого вырезали даже резиновые шнурки, неужели дежурная смена просмотрела или…
С этими думами он и задремал, пропустил и завтрак, Сергей учтиво взял его пайку и поставил под нары (стола не было).

Антон проснулся по проверке, странного соседа уже не было в камере.

- А где он? – голова не соображала, все плыло как в тумане, наверное, так чувствуют себя люди утром, понимая, что сегодня им придется ступить на эшафот.

- После завтрака забрали, ничего не сказав, да и он собственно не спрашивал, – солдатик сидел в позе лотоса и по привычке пялился на кусок родного плаца.
Начинался день, который должен был закончится уже в другом месте.

                Адвокат.

- Бондарев, на выход, – время было обеденное.

«Началось!!! Про вещи ничего не сказали, значит, приведут обратно. Но все же началось, раз куда - то ведут».

По спине побежали мурашки, ком подкатился к горлу.

Его завели в какбинет, где сидела знакомая уже следователь.

- Добрый день, Антон Алексеевич! -  она удивляла своей безразличной одинаковой улыбкой. – Ваша сестра наняла адвоката, сейчас вы побеседуете с ним, после чего мы проведем очную ставку со свидетелем по делу.

- Здравствуйте! Хорошо, я готов.

Она удалилась. В кабинет зашел тучный мужчина с дипломатом.

- Здравствуйте, Антон! Ваша сестра Екатерина Вячеславовна наняла меня для вашего представительства на следственных действиях.

- Хорошо, значит вы мне поможете, – Антон с надеждой посмотрел на толстого упитанного дядьку, который всей своей внешностью говорил о том, что адвокат он хороший и у него приличный заработок на этом деле.

- Конечно, не переживай. Пару, может лет пять получится скостить, – адвокат смотрел на Антона уверенно, когда тот уже, казалось, вот - вот начинал падать со стула, в глазах темнело, он не верил своим ушам, – я изучил материалы твоего дела, следствие собрало всю необходимую доказательную базу, но можно побороться.
Он говорил, не останавливаясь.

- Явка с повинной, сотрудничество со следствием, и все будет тип -  топ.

- Но меня же там не было! Как вы можете говорить так, когда должны представлять мои интересы, а вы делаете обратное. Вы говорите их словами, именно это требуют они от меня.

- Пацан, не нервничай! Я в этом деле не первый год, и меня знают в городе. Только за мое имя считай тебе дадут меньше.

- Бред! – Антон нервничал, он понимал, что это какая - то афера, и если Екатерина потратила деньги на этого спасителя, она сделала это зря.

- Сейчас будет очная ставка со свидетелем, я подготовил ряд вопросов. Главное, чтоб ты, Антон, если так уверен в себе, не отходил от своих слов. Ну и свидетель, если где - то запутается, это нам будет на руку.

- Зз-знаеттте, со своими воппппросами я разберусь сам, и вы сидите и не лезьте в мое де-дело. Вв-вам ззззаплатили, получите деньги и не лезьте. Я дд-дам зз-знак, еее-если не смогу сам. – Антона колотило, он сидел с красным лицом как рак, волнение охватило полностью, заикание мешало говорить.

- Как скажешь, но я не советую, посмотри на себя, что ты можешь.

- Поссссмоторим.

Адвокат нажал на кнопку.
- Мы закончили.

В кабинет вошла следователь и Олег.

«Олег!!!! Олег их свидетель!»

Антон был удивлен, он смотрел прямо на него, а тот, казалось, не замечал присутствия Антона.

«Сколько ж мы, сука, пережили с тобой, чтоб ты так поступил со мной"