Земляничная поляна

Жаркий  летний   день. Еле  ощутимое  дыханье  ветерка  колышет волны  разогретого  воздуха: опахнул  лицо и  обдаёт  пьянящим  горьковатым запахом  трав и  цветов. Над  лесной опушкой  дрожит и переливается  струистое  марево.                В  лесу  солнечно,  тихо. Бездетная   кукушка  звенела часто  в  глуши. Берёзки  тонкие, как  свечки рассыпались по  обоим,  сторонам  берёзового  залога. Где – то  на  дне

 глухого   овражка ворчит  негромко  ручей, сбегая к берегу  речки  Пекши. Ёлки отбрасывают  крохотные  тени на  тропинку – солнце  стоит  над  самой  головой. И  жара, как  тисками  охватывает  лесные просторы.  Пахнет  разогретой  хвоей,  спелой, томлёной  земляникой, холодной  водой из  ключа, тревожа  и  радуя  одновременно.  На  бровке позванивают  фиолетово -  голубые  колокольчики. Белеют, как снежные  хлопья  в густой  траве  ромашки на  краю  левом  земляничной  поляны.
Затрещали балаболки – сороки так  быстро, что  разобрать ничего  было  невозможно. Сороки стрекотали так громко и неутомимо, стараясь, во что бы  ни  стало  перекричать  друг  дружку, и  их  пронзительная болтовня проникала  всюду.   
Своим  тревожным  стрекотаньем, подняли, переполошили тетёрку  с выводкам. Лису  крупную, матёрую, которая высунулась из  кустов, всё  выглядела,  сразу кумушка  смекнула, что  можно  поживиться, да сороки  помешали, подняли шум  без всякой  причины. 
Я был  готов осудить  сорок, а они  торопливо, задорно  так:»Чурр – чурр… чурр – чурр….».   Дают  знать, что  я в  лесу не  один. А потом,  шумно  помахивая  крыльями, поднялись  и полетели  других  жителей леса  предупредить, что человек  в  лесу  появился.
Отмахнулся  от  настырных  комаров, провожая  сорок.
Противоположный  край  земляничной  поляны отбит  юными ёлочками, три  из них выскочили на  самую  середину и по грудь  утонули в цветах, стоят  изумлённые, что  ими  любуются.
Нежданно  над  головой выбил  дробь  дятел, прыгнула  с дремучей  ели  шустрая  белка и  опять  тишина.
Россыпью  солнечные  лютики  обрамляют  левый  край  поляны, справа  синие лепестки  медуницы, 
белые  душистые гвоздики.
Сколько  раз видел  я эту  картину, а  всё – таки  любуюсь  ей, как  всё необычно, зелено  и  молодо.
Жарко. Тихо. Даже у перепёлки пересохло  горло, и она оповещает  всех:» Пить пойду… пить  пойду…». 
Левый    склон  земляничной  поляны
в обрамлении густых  зарослей  папоротников. Иссиня – зелёные  перья с  приметным выгибом  наружу, делают  каждый  куст  похожим  на  вазу. Сколько  их  и  не  сосчитать?
Так  и  хочется заглянуть в каждую  вазу, вдруг да  припасён  там  гостинец от  самого  Берендея.
Поляна  облита сильным  солнцем и гудит  от  пчелиного  нашествия. Каких  только  цветов  здесь  нет. Запах мёда и цветущих  цветов кружит  голову.  В пчелиную музыку, нет, нет  да и врежется  басовито заявит о себе  шмель.  От  этого  толстяка  гнётся, долго  раскачивается, выправляясь, стебель  колокольчика. А  рядом  с ним цветёт- калужница. Её крупные золотисто -  жёлтые  цветы украшение поляны.                А это  что  за  сине -  голубое чудо вдоль  тропинки, притягивает  глаз. И  обожгло  радостью: да  ведь это… это… перед  тобою  синие  глаза самого  лета - незабудки.                А это что  за  золотые  звёзды на прямом  гордом стебле? Так  это же зверобой. В  любом  содружестве цветов  не  теряется  зверобой.          Где –то  в самой середине  натужно  заскрипел  коростель.
Коростель всполошил утку,  приведшая попастись, погреться  на  солнце свою «семейку кря –кря – кря». Но  сигнал принят: утята  припустили к речке  Пекше, не видно  их, в  высокой траве.
   Разноголосое  пение  птиц  слышится  редко, духота, не укрыться  от  жары.
Солнце  во - всю полыхает. От земли, от травы, от  кустов – зной. 
Прилетели две коричнево -  красные  бабочки -  крапивницы со  стороны  березняка. Разом  разыгрались, то догоняя, то  сплетались, то  испугано  разъединялись друг с  другом. Бабочки это живые  летящие «цветы».
     Земляничную  поляну  охраняют  огромные  сосны с  оранжевой  корой. Сосны удивительной  ковки: прямы, высоки, налитые силой. Хвоя  на солнце   лоснится, тёплый  свет  разливается от  них по  всей  поляне.
   Правый край стерегут  плакучие  рослые  берёзы. На  эти  берёзы зимой
любят прилетать  тетерева. Лениво  пасутся, срывают почки, перелетая с ветки на ветку.
В  полуденном углу  наткнулся на созревшую  землянику. Зазывно  загорелись, замигали красные огоньки в  густой траве. Прокалённая  солнцем  земляника была крупна, сладка и  душиста. Скоро  набрал  горсть и  ещё  горсть.  Пришлось приседать и кланяться, но  ягода  стоила  этого!
До  самого  вечера  руки  пахли  душистой  земляникой.
В  левом  краю  в траве  виднелась  россыпь мелких  рыжих  лисичек. Кабаны, взрыли  землю под  берёзами, в поисках  сладких  корешков, как  плугом  перепахали  землю  вокруг.
   В  тишине начали  раздаваться  мелодичные  песни  зяблика на  берёзе. Во  время  пенья звонкой песни, зяблик юрко  повёртывался из  стороны в сторону, приседал на  ветке и  вертел хвостом.  Почти каждый звук  песни, имел  какой – то свой  смысл.
Доносился  клекот  дроздов.
Сорвал  ягоду – другую  земляники, залюбовался  бело – голубыми  колокольчиками, белой  и  розовой  кашкой, огнистыми  взрывами  Иван – чая. Каждый цветок взял себе свою краску и  проливал свой  особый аромат.
И  тут открывается  тебе вся  немыслимая глубина  лета, вся его  доброта, что  не  выскажешь вслух,
а лишь про себя  подумаешь:» Хорошо в  лесу  летом, если душа и сердце  принимают  простые  радости  природы.