Дурий из Дуракии Гл. 7-9

ГЛАВА 7

Проснулся от внезапного звука, резко поднял голову и увидел Сита стучащего палкой, похожей на клюку, по краю стола, за которым я спал.
— Некогда спать. Пора за работу приниматься.
Глянул в окно, ни сги.
— В смысле? На дворе ночь.
— Так оно и хорошо, никто не увидит, чем будем заниматься.
— А, чем? — входя в образ, гундосящим голосом и глядя исподлобья, спросил его.
— Молодец, неплохо, в глазах только мысли поубавь, а то уж больно хитроватые. Сейчас пойдём в баню твои татуировки сводить.
Хвать рукой по волосам, а косы то и нет, только копна остриженных волос торчит во все стороны.
— Ох…
— Ничего, ничего, шапку наденешь, быстро улягутся.
— Где они?
— Бабке отдал… уже плетёт… Будет тебе к утру обереговый волосовик. Хорош рассиживаться, пошли!
С непривычки, голова казалась лёгкой и пряди стриженых волос лезли в лицо, то и дело поправлял их рукой, заводя за уши.
Выйдя на крыльцо, Сит шагнул в потёмки и словно пропал.
— Иди на голос, тут не далёко.
Нащупал ногой в траве тропинку, и не торопясь, шурша песком, пошёл вперёд, пытаясь подобрать походку, которая бы соответствовала моему новому образу.
Впереди скрипнула дверь, открыв светлый квадратный проём.
— Заходи, -раздался сбоку голос Сита.
В бане было жарко и сухо, аж перехватило горло, в углу горела толстая сальная свеча.
— Раздевайся и ложись на лавку.
Улёгшись, закрыл глаза.
— Придётся немного потерпеть. Дать тебе баюна?
— Обойдусь. Хочу запомнить навечно этот позор.
— Ну, тогда, терпи!
Вылив на меня несколько ковшей тёплой водой, Сит широкой кисточкой стал размазывать по татуировкам вонючую мазь, похожую по запаху на куриный помёт. Вроде, пока чуть пощипывает, но как только он закончил мазать, тело обожгло сильной болью, словно на меня пролили кипяток. Аж, заскрежетал зубами. Боль так же резко прошла, как и появилась, кожа словно потеряла чувствительность. Похоже на действие аконита. Сит накрыл татуировки полосками ткани и разгладил их плоской деревянной лопаткой. Понял, ужас ещё весь впереди. Он поднёс к носу тряпицу с резким запахом белонии, которая должна была вырубить меня наверняка. Но не вырубила.
— Держись!
Сит резким движением рванул полоску вдоль спины, словно сдирая кожу.
— А-а-а, — чуть не захлебнулся своим криком.
— Терпи!
Не останавливаясь, он сдирал полоски попеременно то справа, то слева, с разных мест, так что я даже кричать уже не мог, а только мычал. Похоже теряю сознание…
Очнулся от того, что меня словно сунули в сугроб и по всему телу пошла приятная прохлада.
Приподнял голову, поперёк длинной лавке, вдоль стены, свисали полоски ткани, на которых отпечатались татуировки, вместе с содранной кожей.
Дверь открылась, вошёл Сит.
— Жив?
— Вроде. Долго заживать будет?
— Дня три, больше у тебя нет времени. Асу прислал весточку с голубем, что ждёт, у него есть для тебя срочная работа. Но, это разовое поручение, помнишь, ты теперь работаешь на меня.
— Да, на себя я теперь работаю! На себя! Что я, маленький что ли, чтоб ото всех зависеть! Ты мне помощь и работу предложил, я за это благодарен и согласие дал, но, давай, не будешь за меня всё решать.
— Ладно, ладно, успокойся. Что так разбушевался? Ничего тебя пчелиным ядом торкнуло.
Выдохнув остатки не свойственной мне злости, уже спокойно сказал.
— У меня есть неоконченное дело…
Сит, как в порядке вещей, без спроса, прочёл мои мысли, о мести за учителя.
— Ясно. А, может отпустить, его ведь не вернёшь, а себя поисками погубишь… тут ведь система: и жрецы, и правитель.
— Не могу, он для меня был не только учителем, но и отцом… Он не умирал у тебя на руках…
— Понимаю. Это твой выбор, но я тебя предупредил.

ГЛАВА 8

Сутки отлёживался в бане, которую сам Сит и подтапливал, чтобы никто из домашних был не в курсе, что тут происходит, приносил два раза еду, а вечером сплетённый трёх косичный волосовик на пояс, рушники, сделанные из рукавов и низа рубахи, три колоды карт, с татуировками, содранными с меня, наклеив кусочки полотна, с отпечатавшимися вместе с кожей тату, на тонкие деревянные дощечки, пропитав всё воском и продев через отверстия, сделанные в верхней части карт, шёлковые шнурки, в той же последовательности, какой они располагались у меня на теле.
Перебирая колоды, было странно их ощущать частью себя, каждая татуировка откликалась тупой болью в том месте тела, где она была раньше нанесена.
На второй третий день, Сит принёс чистую одежду, порядком правда поношенную, что соответствовало моей новому образу. Внутри штанин обнаружил несколько длинных узких карманов с небольшими петельками у пояса. Глухой петлёй привязал к ним длинные шёлковые шнурки с нанизанными колодами татуировок, отрегулировав так, чтобы они не болтались ниже колен. Одеваться было неприятно, кожа на месте ожогов была ещё очень чувствительна.
Выйдя из бани, размялся, попробовал подобрать походку, выбрал чуть ковыляющую, согнувшись немного в спине и приподняв одно плечо. Проходя мимо колодца, глянул в ведро с водой, чтобы узреть своё убожество. Да, уж, волосы торчали во все стороны, словно копна, лицо исхудало, глаза ввалились, нос заострился. Попробовал улыбнуться, вышло криво. Размял лицо руками и погримасничал, затем чуть ухмыльнулся. Ну, вот, пожалуй, это сейчас больше пойдёт, только глаза чуть округлить, словно чудо увидел и будет совсем правдоподобно. Подковылял к крыльцу, на котором стоял Сит и внимательно за мной наблюдал.
— Никак в роль входишь?
— Пытаюсь… после твоих то пыток.
— Ну, так ведь я ещё тот садюга. Пошли, пора в дорогу собираться, — и жестом предложил пройти в дом.
— Уже?
Усевшись за стол, накрытый для завтрака, Сит продолжил.
— У меня завтра утром, в Крючья, телега с мёдом пойдёт, тебя подвезёт. Там к кому ни будь напросишься до Сурья. Ну, а от Сурья до Дуракии рукой подать, да и дорогу ты знаешь. Возьмёшь с собой только самое необходимое, сырьё, как и обещал, у тебя куплю, запас не помешает, да, и таскать его с собой опасно, и лучше бы ваши старые покупатели тебя и не узнали, а то сдадут с потрохами, ради спасения своей шкуры.
— Согласен.
— Сколько просишь за товар?
— С учётом твоих услуг, сорок монет золотом, двадцать — серебром.
— Ничего себе. Что у тебя такого необычного, что столько просишь?
— Лунный дождь и чешуя скорпии.
— Ого-го-го! Накину монет сорок серебром, сверху, если расскажешь, каково это собирать лунный дождь.
— В полночь полнолуния, садишься на дно озера, с камышовой трубкой во рту и ждёшь, когда с поверхности, в глубь воды, станут опускаться светящиеся, словно ртуть, шарики. Вот тут и надо их быстро собрать в бутылку, пока они не коснулись дна и не растеклись, или подводные жители не утащили прямо из подноса.
— И сколько можно капель собрать за раз?
— Если повезёт, около девяти. Только не вздумай в одиночку идти, меня первый раз чуть сом не сожрал и озёрки всего оцарапали, еле ноги унёс, а результат — две капли.
— Сорок монет серебра твои. Деньги сейчас принести?
— Нет. Я тебе их оставлю на хранение, только двадцать монет с собой возьму.
— Благодарю, конечно, за доверие, но, лучше отдам их на хранение пчёлам — первый улей от сада, там они ещё совсем дикие и злые, никого не подпустят, ну, а ты знаешь, как с ними обращаться.
— Как связь держать будем?
— Так сорока к тебе привыкла, пусть и дальше с тобой будет. Если что, звать её Юла.
Доев кашу и выпив кружку с медовым напитком, встал из-за стола, поклоном поблагодарив хозяина.
— Пора и товар передавать, сам всё из котомок выложу, а то там куча тайников, да и ловушки ядовитые, одна скарабевочка чего стоит.
— Ты хоть бы предупредил, у меня дети по дому бегают, ненароком могли на пол уронить или из любопытства залезть в сумку.
— Но, ведь не уронили и не залезли…
— Так ведь с детства учу ремеслу, маленько то уже должны понимать, что чужое может быть опасно.
— Не переживай, я своих охранничков тебе не оставлю, с собой возьму, за ними особый уход нужен, да и мне с ними спокойнее.
— Лады. Пошли тогда твои закрома принимать.
Когда выложил на стол весь товар: мешочки, баночки, коробочки, пучки и связки, Сит, поглаживая бороду, только крякнул от удовольствия, что ему столько добра досталось.
Закончив передачу товара, переложил все свои секретики в котомку побольше, где внутри, на дне и боках, было пришито много мелких кармашков, а для маскировки накидал сверху дорожный скарб.

ГЛАВА 9

Ужин затянулся, до самых сумерек, нам с Ситом было о чём поговорить. Если он знал, что у учителя есть ученик, который занимается добычей сырья для знахарей и магов, то я о нём вообще никогда не слышал и поэтому очень хотел узнать, почему учитель скрывал это от меня. Ответ был прост: Ягына не хотел, чтобы его ученики, начав самостоятельную жизнь, могли проболтаться друг о друге и подставить себя. То, что я знал Асу, было стечением обстоятельств. Сит сказал, что только раз учитель обмолвился, что он создал более полусотни уникальных, талантливых мастеров и было бы интересно узнать, как сложилась их жизнь, но это слишком трудная ноша для него, потому что такое знание иногда приносит огорчение от того, что у них не было права выбора своего жизненного пути, и хотя они получили знания, доступные только избранным, это не всегда делает жизнь человека счастливой и удачной.
Сит попал к учителю, как и я, и Асу сиротой, не знал своих родителей и то, каким он стал полная заслуга Ягына. Это он в нём разглядел дар читать мысли, предвидеть судьбы и влиять на их течение, развил его до такой степени, что самому пришлось закрывать свой разум от него, чтобы тот не узнал чего лишнего, ведь у учителя были свои секреты, которые он скрывал даже от проверенных учеников. Сит спросил, знал ли я, что у учителя была жена и сын, которых ему пришлось бросить, чтоб они жили спокойно и не подвергались опасности, связанной с его работой, не забывая посылать им денежки с оказией. Один раз он видел, как учитель в столице остановил оборванного старца, передал ему мешочек с деньгам и прошептал на ухо, что они для Акалии и Сура. Старец кивнул головой и скрылся в толпе, а я успел прочитать в голове учителя слова молитвы-оберега за тех, кто в дали.
Нет, такого я точно не знал, но и не удивительно ведь таких способностей, как у Сита, у меня не было. Прочитав мои мысли, он кивнул понимающе головой. Поинтересовался, как он смог с нуля создать такое добротное хозяйство. Он рассмеялся и, откинувшись на стену дома, мечтательно закатил глаза.
— Когда учитель отпустил меня на все четыре стороны, я направился в столицу и по дороге пришлось заночевать тут, неподалёку, обнаружив в лесочке много ульев диких пчёл. Оказалось, я могу ими управлять. Поэтому, наевшись утром до отвалу мёда, решил, что зачем мне столица, когда и тут можно прекрасно жить. Походив по окрестностям, обнаружил эту усадьбу, где проживала семья из трёх человек: отец, мать и дочь. У них было семь работников, которые помогали выращивать жеребцов на продажу. Я предложил главе семейства свои услуги в качестве пчеловода, чему он был несказанно рад, потому что пчел в округе водилось много, и они доставляли постоянные неудобства. Так я тут и остался, стал приручать диких пчёл, переселяя в ульи, качая мёд, доход от которого оказался даже более существенен, чем выращивание коней. Глядя, какую прибыль я приношу, глава семейства дал согласие на брак со своей дочерью, так я стал членом семьи, а после его смерти — полноправным хозяином, попутно наладив связи со столицей, куда возил на продажу мёд и жеребцов. Там у меня есть свои люди, которые ведут торговлю моими товарами и попутно подыскивают для меня богатеньких горожан, которым нужны услуги по моему прямому ремеслу. Вот так.
Он уставился в меня упёртым взглядом, пытаясь подчинить своей силе. Но, я был уже готов к этому и отбил его напор своей, выработанной тренировками, силой упрямства, блокирующей любое воздействие извне. Рассмеявшись, Сит отвёл взгляд в сторону.
— Я тебе рассказал всё о себе, ну почти всё. Теперь твоя очередь. Где бывал, что видал?
— Ну, в отличии от тебя, я никакими выдающимися способностями не обладаю. Просто собиратель. Учитель мне подробно объяснял, показывал, как делать, что делать, а я повторял. Сначала везде ходили вместе, потом стал ходить один, начинал с простого и близкого, потом сложнее и дальше, но так ничего в себе выдающегося и не развил, кроме упрямства и терпения.
— Это, кстати, не мало. Ты первый, кто смог противостоять моему взгляду. Расскажи о каком ни будь из своих путешествий.
Задумался, их так много было, что некоторые уже и забыл, а другие рассказывать ни к чему, опасно и для него, и для меня, если кто об этом узнает… всякое бывало, бизнес чистым не бывает. Решил, расскажу ему, как волосы невки собирал, там ничего такого секретного нет.