Собака

    Саранская уже чувствовала, как от присутствия Дуняшина у неё перехватывает дыхание и сладко бьётся сердце. Глядя на его капризные губы, она дерзко подумала:
«Интересно, как он целуется?»
   В этот момент Андрей взглянул на неё, и она густо покраснела. И вдруг испугалась, нахмурив брови:
«А вдруг у него уже есть девчонка?!»
   Алёнка от такой мысли даже встала с бревна, уронив с колен кружку с чаем!
- Осторожней! – деловито сделал ей замечание Дуняшин.
  Он подобрал кружку, поставил её на достархан и направился в кусты за берёзы.
- Да не бывать такому! Никаких мне девчонок возле него! – сердито топнула Алёнка.
   В порыве ревности и страха потери вспыхнувшего яркого счастья, она достала из кармана малиновую помаду, быстро на ходу подмалевала губы, откинула за спину тяжёлую косу и решительно двинулась за Дуняшиным в кусты.
   Справляя спокойно маленькую нужду, Андрей ничего не подозревая, даже в ус не дул о надвигавшейся на него бешеной лавины любви! Услышав внезапно за спиной неосторожные шаги, пацан испуганно оглянулся и поспешно надёрнул штаны. Увидев одноклассницу, он от конфуза попятился так, что влепился в берёзу.
- Саранская! Тебе чего?!
   Девчонка без слов налетела на пацана и, сгребая в объятия, страстно прижала его к берёзе, жарко шепча:
- Андрюшечка! Ты мне так нравишься!!!
- Да ты чё?! - оторопел Андрей в крепких объятиях и начал вырываться: - Сдурела ты что ли?!!
- Зайчик мой сладкий! - ещё больше прижала его Саранская и, задыхаясь, начала засыпать смачными поцелуями: - Ой-х-х, какие у тебя щёчки! Какая шейка!
- Ты с ума сошла что ли, Саранская?! - возмутился пацан и панически заорал: - Отвали!!! Слониха!!!
- О-о-о, как приятно! О-о-о, слониха! Как сексуально!!! Мой слон!!! - страстно задыхалась Алёнка, совсем потеряв голову от незнакомого запаха пацана.
    Дуняшин почувствовал себя так, будто бесповоротно попал в тиски под тяжёлый пресс! На него напала ужасная паника! И он истошно завопил во всё горло не своим голосом:
- Н-н-нет! Нет! Отпусти-и-и! Помоги-и-ите!!!
   Тут девчонка опомнилась и поняла, что переборщила! Бросив желанную жертву сердца, она прытко ретировалась из кустов, помчавшись во весь дух к морю. С ходу, не останавливаясь и не раздеваясь, она так и вбежала в ласковые парные волны, всё окунаясь и ныряя, пытаясь хоть немного остудить закипевшую кровь первой пылкой неуёмной страсти, от которой её всю трясло, как в тропической лихорадке!
   В палатке пацаны учили Кораблёва курить сигареты. Громко орал транзистор и так же хохотали пацаны над Кораблёвым, когда тот давился дымом.
   Услышав вопли Дуняшина, пацаны прибежали на его крик. С перепугу Андрей переорал даже громкую музыку и хохот ребят! Увидев напуганного взлохмаченного в кустах товарища, пацаны обеспокоенно переглянулись. Дуняшин трусом не был.
- Что случилось, Андрюха?! - подлетел к нему Вишневский.
- Там это... э-э… там собака! - бреханул Андрей, поправляя одежду, и избегая глаза пацанов, ужасно сильно покраснел.
   И тут все увидели, что его щёки и шея обсыпаны отпечатками губ малиновой помады!
- Андрюша! - прижал его к берёзе Кораблёв и, поджав подбитый глаз, осторожно провёл по щеке пальцем: - А собачка не покусала? Или только целовалась?
   Мальчишки взорвались смехом, а Дуняшин от конфуза чуть не упал, схватившись за лоб и за глаза! Ну не мог же он пацанам сказать, что напала на него Саранская! Вот тут было бы смеху до конца жизни! Дуняшин хотел убежать, но мальчишки крепко его схватили и потащили из кустов в палатку.
- Говорили же тебе, Андрейка, чтобы ты до ветру далеко не ходил! В лесу шастают утопленники! - наставительно паясничал Ремеслов под смех товарищей.
- Как собачку-то звать? - хихикнул Белов, подмигнув хохочущим пацанам.
   Дуняшин сопел, пряча глаза, и никак не мог прийти в себя от такого любвеобильного нападения одноклассницы. Он даже представить не мог, что девочки бывают такими сильными! Теперь ещё хлеще ему доставалось от едких насмешек мальчишек. Вторая попытка вырваться от товарищей и убежать, тоже оказалась безуспешной! Вместо зла обуял ужасный стыд!
   С огромными почти чёрными глазами, тонкими губами и тонкими бровями дугой, с чёрной шикарной косой длинных волос, пухлая, высокая, вальяжная, ленивая, вся в ямочках - на щёчках, на локтях, на руках, - Саранская напоминала избалованную кисейную барыню. После того, как Андрей увидел, что девчонка не умеет чистить картошку, создалось впечатление, что она умеет только вкусно поесть, сладко поспать и весело отдыхать. Она даже посуду мыла, держа двумя пальчиками вилку или ложку, словно её нежные руки были сахарные. Но, что девчонка была такая сильная, он не подозревал!
- Не переживай, старик, всё будет нормалёк. Вернётся память, речь, - медленно и спокойно, как учёный психотерапевт, говорил Греченко, вытирая Дуняшину помаду со щёк.
   Пацаны ржали в покатку до слёз и коликов!
- Да идите вы нафиг! - выхватил салфетку из рук Сергея Андрей и начал быстро вытирать с лица и шеи помаду.
- О! Вот и реченька к нам вернулась! - сложил руки Ремеслов и воздел к небу глаза: - Слава тебе, Господи!
   Пацаны, икая от смеха, ползали по палатке.
- Ещё бы память вернулась, имя собачки вспомнил бы, - словесно начал колоть Кораблёв под дружный хохот товарищей.
   Дуняшин красный от конфуза и от досады на Саранскую, психанул и хотел вылезти из палатки. Но Греченко ухватил его за штаны:
- Куда ты, Андрюша?! Там собака бегает! Штаны порвёт!.. - и вдруг, не договорив, отдёрнул руку: - Ой! Андрюха! А у тебя штаны-то мокрые!!!
   Пацаны по новой закатились истерическим смехом! Дуняшин схватился за лицо и, не сдержавшись, толкнул Греченко ногой и расхохотался вместе со всеми! Ведь, нападая внезапно на пацана, Саранская даже ему не дала нормально закончить малую нужду. Он никак не мог понять, что с ней такое случилось? Отчего это она вдруг так напала на него? Да и вообще, всё ли в порядке у неё с головой?! На мальчишек он совсем не обижался. Был бы на их месте, тоже поржал бы. Но он так и не сказал никому настоящую причину своего панического вопля.
   Этим же вечером Кораблёвы помирились. Люба подошла к брату, не выдержав его обиды.
- Сашка, давай мириться? Ну, не права я! – заломив бровки, горько повинилась девочка, с жалостью глядя на побитое лицо брата.
   Брат, нахмурив брови, смотрел в сторону. Потом, молча, подошёл к сестре, обнял её и, вспоминая силу Рублёва, прошептал:
- Люба, я не хочу, чтобы мне дома папа задал вопрос, где я был, когда тебя лишали чести?
- Я поняла тебя, поняла, - всхлипнула Люба и с болью взглянула на его лицо, спросив: - Ты мне только скажи, это он тебя так?
- Это уже не важно, - ответил Сашка и бережно прижал сестрёнку к груди.
    С позволения брата Люба смазала ему все ссадины и разрисовала синяки йодовой сеткой. Она брата тоже берегла и любила, как и он её. Таков мир близнецов!

(рис.Сёстры Рудик)

продолжение следует -------------------