Последняя капля

Эд Тримейн ненавидел собак. Он говорил, что «лучший друг человека» чуть не стал причиной гибели всей его семьи. Его до сих пор бросало в дрожь, когда он представлял, что могло случиться с его малышами, если бы корзинка Джимми (так звали собаку) находилась не на первом, а на втором этаже, рядом с детскими. Когда я спросил Эда о причине такой антипатии, он рассказал мне довольно странную историю…

Это случилось много лет назад, когда Тримейн и Ко жили в небольшом городке в Новой Англии. Семейство снимало просторный дом в георгианском стиле, окруженный изумрудными газонами и зелеными лужайками. В общем, по словам Эда, чудесное гнездышко, где много простора и яркого света.

Единственное неудобство особняка крылось в близком соседстве с сельским кладбищем. Оно как раз переживало реконструкцию, многие гробницы были открыты, их жильцы лежали рядом на траве и Джимми, жизнерадостно виляя хвостом, бегал среди безмолвного праха.

Вечерело – пес заскочил в дом, неся в зубах большую белую кость. Деловито ворча, псина потрусила к своей корзинке и, улегшись в ней, принялась старательно вылизывать новый трофей. Эд подумал, что кость ему что-то напоминает, что-то, что он уже видел и притом недавно… Решив, что вспомнит потом, Тримейн взялся за свои дела.

Отужинав и пожелав спокойной ночи жене и детям, мой знакомый вновь засел за бумаги. Из угла комнаты, где помещалась корзинка Джимми, теперь уже раздавался хруст: любимец семьи с упоением грыз свою добычу. Эд покачал головой и, было, погрузился в изучение выкладок-графиков, но тут его прервал неуверенный стук в дверь.

Тримейн нехотя поднялся. Бросив укоризненный взгляд на Джимми, полностью отдавшегося своей косточке, он уныло потащился в тонувший в тенях холл. Стрелки часов сообщали – было около половины первого ночи.

Когда Эд Тримейн открыл дверь, на него дохнуло промозглостью и запахом свежего гумуса. Что-то прошлепало мимо него – Эд успел разглядеть согбенную фигуру, феноменально костлявую и худую, закутанную в черные лохмотья. Придя в себя от неожиданности, Тримейн ринулся в соседнюю комнату и зажег свет: на полу виднелись грязные следы неопределенной формы с кусочками сырой земли. В воздухе чувствовался странный дух: смесь затхлости и гнилостных испарений. Джимми, вжавшись в угол, жалобно скулил, в глазах собаки застыл ужас…

Но главное, что почти машинально отметил оторопевший Эд – странного белого предмета, смахивавшего на человечью кость, в собачьей корзинке уже не было.