Цветок

   Она всегда была чокнутой – моя подружка Виктория. Я ее предупреждала:
   – Нельзя так любить.
   А она не слушала. Любила своего милого до помрачения. У них был бурный роман, не любовь, а итальянский сериал – с выяснением отношений, драками и объятиями-поцелуями.
   – Дурочка, – говорили ей подруги, – если так любишь, выходи за него замуж.
   А она смеялась:
   – Ничего вы не понимаете! У нас любовь до неба! Она шире ваших взглядов, шире бумажек и печатей. Она в них не вмещается! Любовь или есть или нет, и никакими справками и печатями ее не удержишь!

   В тот день они отмечали радостное событие – новоселье Виктории. Ну, мы и приехали без приглашения на правах старых друзей. Квартира была хороша – просторная – «гуляй – не хочу». А в столовой с новенькой итальянской кухней и вовсе была сделана арка – последний писк дизайнерского искусства. Все было с любовью обустроено и со вкусом подобрано.
   Мое внимание привлек раскидистый ампельный цветок, спускающийся пышным плащом вниз по стенке рядом с окном. Он напоминал «березку» только с сильноизрезанными листьями. Буйная шапка так торжествующе зеленела на стене, что заставляла забыть о зимних сумерках за окном.
   – Какой роскошный экземпляр, никогда таких не видела. Дай веточку! – попросила я.
   – Возьми сама, ты же слышала, что отростки нужно воровать – лучше приживаются, – отозвалась Виктория.
   – Нет уж, Викусь, с воровством у меня никогда не получалось – слишком неловко себя чувствую, ты мне сама дай.
   Виктория засмеялась и оторвала мне хороший сочный побег.

   Дома я сунула росток в баночку с водой, и когда появились белые корешки, посадила его в кашпо на окне. Спустя месяц и у меня на окне зеленело маленькое чудо с резными листочками. Цветок был очень красив, он дал боковые побеги и равномерно обвил горшок.
   – Пожалуй, его надо размножить, уж больно хорош, – решила я и, оторвав пару побегов, поставила их в баночку. Наступала весна – самое благоприятное время для отводков и черенков. Но через неделю, листики зачахли, и пришлось черенки выбросить. Я помыла хорошенько баночку, налила свежей воды и поставила еще пару веточек. Одна в скором времени завяла, а другая дала несколько белых пупырышков вместо корней. И сколько я не ждала, они не становились больше. Через какое-то время черенок стал засыхать. Я посадила его в надежде, что пупырышки в земле разовьются в нормальные корни. Но напрасно – веточка засохла окончательно. Викин же цветок торжествующе зеленел на окне и превосходно себя чувствовал, он стал еще гуще и зеленее. Я не выдержала и позвонила:
   – Слушай, Викусь, что происходит с твоим цветком? Он что у тебя – заговоренный?
   И я ей подробно рассказала о своих мытарствах. Вика посмеялась и предложила:
   – Если тебе так хочется и иначе не получается, приезжай – я тебе охапку нарву своей рукой.
– Хорошо, – бездумно сказала я, – как-нибудь когда-нибудь обязательно.

   И не случилось. В скором времени подруга позвонила мне и потерянным голосом сказала, что ее милый увлекся другой.
   – Вика, не вешай носа – борись за свое счастье. Такая любовь так сразу не пропадает. Ноги в руки и марш в парикмахерскую: причесочку, маникюр, педикюр. Приоденься, купи потрясающее белье – соблазняй, и выше голову, с улыбкой. Нас можно только любить и никак иначе! Никакого несчастного выражения! Поняла?
   – Поняла, – грустно ответила моя веселая подруга. Но, наверно, у нее не получилось веселого выражения, потому что они все-таки расстались.

   А потом нелепый несчастный случай – Вика погибла. И остался у меня на окне раскидистый цветок, как память о ней.
   Вскоре родные Вики продали квартиру вместе с аркой, цветком и всем остальным. Родня жила в другом городе.

   Прошло несколько лет. Цветок так же рос у меня на окне. И всякий раз, глядя на него, я вспоминала мою веселую подругу и ее неохватную любовь. Но вот летом цветок стал болеть: вянуть, чахнуть. Никаких видимых причин не было. Я подумала-подумала и пересадила его в новую землю. На всякий случай решила укоренить пару отростков, не сильно надеясь на успех. И точно – оба завяли прямо в банке с водой. Я обрезала старые ветки, опрыскала цветок раствором от вредителей и подкормила его. Ничего на помогало – он хирел на глазах. Так прошла осень. Я ломала голову, что предпринять, не забывала поливать
его, холила и лелеяла – все безрезультатно. Он слабел. Мистика какая-то! Я сходила в церковь и подала записочку, чтоб помолились за мою подругу.
   Наконец, на растении осталась одна слабая нежно-зеленая веточка с тремя хилыми резными листочками. Я накрыла ее маленьким прозрачным стаканчиком, чтоб уберечь от сквозняков, надеясь, что цветок все-таки выкарабкается. Но, однажды проснувшись, увидела, что он окончательно увял:
  – Странно, с чего бы это, наверно, Виктории очень плохо,– почему-то подумала я.

   А вечером раздался телефонный звонок. Викин милый приглашал нас на правах старых добрых друзей на свою свадьбу с его новой большой любовью.