19. Петербург 19-21. Наслаждайся тишиной

Глава 18.
Время потеряло для него абсолютно всякое значение. Сознание Алексея растягивалось до космических размеров, а потом сужалось до одного единственного любимого лица. Время текло, как каучук, из проделанного отверстия в стволе этого дерева. Оно капало по маленькой капельке, как березовый сок из трубочки. Оно сочилось, словно кровь, из его, пробитого пулею, тела.

Сколько времени он провел в темных водах туннеля, он не знал, но когда глаза его раскрылись от резкого толчка, было темно. Князь, словно впервые, разглядывал звезды над головой. Небо было чистое и тихое, как на погосте, в полнолуние. Очаровательная загадочность, чёрной небесной бездны, царила над призрачным Петербургом. Слышно было сверчков, играющих свою ночную мелодию на маленьких сказочных флейтах.

Ковров подтянулся слабеющей рукой к пристани, к которой его прибило течением. Он обнаружил себя лежащим на грубо сколоченном деревянном поддоне. Как он на нем оказался, было загадкой, которую решать сейчас не было ни сил, ни желания. Он, морщась от боли, перевалился с поддона на спасительную пристань. Поддон, качаясь на волнах, медленно поплыл по Неве без Алексея.

А он привстал на колени и, качаясь, вгляделся в сумрак. Неслышно было даже диких собак, и такая тишина показалась ему слишком подозрительной. Он с трудом поднялся на одну здоровую ногу, постоял на ней, собираясь с силами, и шагнул на вторую, поврежденную, ногу. В голову ударила красная молния. Потом она, как фейерверк, рассыпалась на множество искрящихся огней и заволокла сознание князя. Он рухнул на дощатое основание пристани.

- Привет, Это ты? - Сон был удивительно явственным. Он видел склонившуюся над ним Марию.

- Да, это я, милый, - Отвечала она ему. Печальная добрая улыбка украшала ее губы. Глаза были влажные и красные, словно от бессоницы. Мария во сне была так похожа на себя.

Князь не мог надивиться на правдоподобность её образа. Он хотел протянуть к ней руку и проверить догадку, но только подняв ее, сразу уронил обратно. Его лицо искривила гримаса.

- Не двигайся, тебе нужно лежать, - Произнесла Мария, а ему стало ясно, что он не спит, и что это вовсе не сон, - Я обработала раны и перевязала их. Ты потерял много крови. Вот запей эти капсулы и отдохни, - Она протянула на ладони крошечные белые кружочки.

- Что это? - зачем-то спросил Алексей.

- Это снотворное, ты поспишь, и отдохнешь - она вложила кружочки ему на язык и влила воды. Он глотал капсулы, а вода текла по подбородку и по шее, заливая спину и подушку.

- Где мы? - Князь даже в этом состоянии уделял внимание безопасности, и не мог полностью расслабиться.

- Успокойся, мы дома, - Она вытирала полотенцем его шею от воды и, похоже, была счастлива. В глазах её бегали лучики надежды.

Ковров часто мигал глазами, стараясь запомнить ее лицо, будто он уезжал в Америку, или должен был перерисовать её портрет по памяти. В конце концов действие снотворного возымело свое действие, и Алексей провалился в мягкий глубокий сон.

- Короче, слушай. Я уже устала сидеть в этом бункере. Тебя уже очень долго не было. Я открыла железную дверь и вышла из потайной комнаты. Увидела в окно, что уже стемнело. Я сильно волновалась, что с тобой что-то произошло. Приходилось гнать эти мысли от себя.

Взяла с собой оружие и пошла на улицу. Было страшно, но еще страшнее было то, что не было тебя, - Тут она засмеялась и закинула прядь волос, закрывавшую ее лицо, - Самое главное, что я не знала где тебя искать. Вряд ли ты мог так долго находиться у меня дома. Значит ты где-то в городе. Но вот где?

Плутала я часа два, и уже начала отчаиваться. Темнота, развалы домов и необычная тишина давили мне на мозг. Ты знаешь, я сказала себе, что без тебя назад не пойду. А зачем? Сидеть в бункере и грызть сухари, пока они не кончатся? Одиночество бы свело меня с ума, - князь при этих словах взглянул в ее лицо и подумал, что Господь наградил его за что-то этой верной девушкой, а эту награду он едва ли заслуживает. Он задумчиво расчесывал пальцами ее пушистые белые волосы, спускавшиеся волнами ниже плеч.

- Что меня дернуло пойти к Неве, не знаю, - Продолжала Мария, - Я вышла на пристань. Уже вышла Луна и в ее свете я увидела черный комок лежащий на досках. Сердце забилось в предчувствии, и я подошла ближе. Это был ты. Все доски были залиты кровью, в ноге с плечом были рваные дырки с лохмотьями, вздувшегося от воды, мяса. Я наскоро перевязала тебя тряпками и потащила к дому.

- Как же ты тащила, - перебил ее Ковров, - Я же тяжелый.

- Много будешь знать, скоро состаришься. Знаешь такую поговорку? - Мария засмеялась еще раз и легонько хлопнула Алексея ладонью, - я соорудила из плаща лежанку, уложила тебя в нее и перетаскивала с отдыхом.

Самым тяжелым была лестница. Целый час, наверное, я поднимала тебя на второй этаж, представляешь? Потом я доставала пули.

- Ты умеешь доставать пули?

- Я же училась в медицинском. Там еще и не такому нас учили, - Мария замолчала, а князь положил голову на ее бедро. Она гладила его по голове, словно маленького ребенка. Женский материнский инстинкт нельзя было заглушить ни временем, ни обстоятельствами. Алексею казалось, что он маленький мальчик. Лежит в кроватке, а мама гладит его и поет колыбельную песню.


* * * * * * * * *

Продолжение следует ...

"19. Петербург 19-21". Sкаzочник 22.07.2020 S.M.