Два портрета одной женщины Диптих Дачные рассказы

Два портрета одной женщины
Диптих

Какой неудачный день задался с самого утра! Все не ладилось! А день был напичкан предстоящими событиями. Ни минуты свободной для прохлаждения, раскачки.

Наскоро выпив обжигающий какао с долей кофе. В последнее время Она  перешла на этот мягкий приятный напиток. Изменив былые кофейные пристрастия –два бокала - суповницы крепкого кофе «Чибо» поутру; сначала первый, чуть пробудившись ото сна и дав себе пять минут реабилитации-сон уходил, все мысли –планы на день выстраивались в хронологическом порядке (Александра не любила хаоса, спонтанности и внезапно нахлынувших дел). Полежав с  закрытыми глазами две минуты, (не более двух!), заваривала вторую чашку глясе и шла под быстрый душ. Еще несколько минут в постели, приняв после глясе две таблетки обезболивающих, лозартан, троксевазин, через минуту-другую, прогоняя остатки утренней лени, делала несколько утренних упражнений, она вставала с постели. Садилась к компьютеру - еще минут пятнадцать, на просмотр почты, прогноза погоды. Скачивание или скидывание информации для писателей.

Наскоро одевшись, едва взглянув в зеркало у двери,  стремительно покидала уютный дом с мыслью:
-Когда ж выдастся денек, чтоб не спешить, не нестись  «загнанной  лошадью», - которых по поговорке – пристреливают...,-договаривала сама себе на ходу.

  Вот и сегодня, присев за компьютер, намериваясь поработать - подготовить материалы к мероприятию в картинной галерее, выступление: «Актуальное современное искусство России», была так раздосадована - отключили электричество, вели ремонтные работы. Позвонила на почту. Надо было забрать несколько писем…
Надо было забежать к юристу, ведущему ее дела по банкротству…Наскоро собравшись, добежала до почты, обнаружив очередь, человек в тридцать поспешила на остановку автобуса, но автобус сорвавшись с места перед ее носом, укатил.
 
  Эта досада стала выводить пружину терпения на верхние обороты. Не теряя времени, достала ежедневник, - решила подвести итоги своих изданных книг по годам, пристроилась на автобусной скамье. Минут через двадцать пришел следующий автобус. Александра, стараясь не накручивать себя, смотрела в окно автобуса…Думалось:
- Как хорошо вот так спокойно посидеть, отвлекшись, отдохнуть, рассматривая сквозь окно  знакомые пейзажи. Она любила дорогу - едешь себе и едешь, и не надо спешить никуда.
Вот проехали местечко дорогое сердцу с детства. За спуском от тракта, некогда здесь стоял старинный графский особняк, в котором она родилась и тут прошло её раннее детство. Теперь его уж нет – взорвали, разрушили, остались красные руины памятником – воспоминанием.

А мысли стали убегать в детство, в юность, преподнося картинки жизни, сложившейся не в ею задуманную матрицу.
  С детства она мечтала снимать звезды с неба, носить самые красивые наряды, учиться не менее, чем в Тимирязевке, конечно же – в красавице, любимой Москве!
Но! Эти бесконечные «но» с активной последовательностью вмешивались во все процессы жизни…
Главная цель жизни - получить образование, работать по специальности, а именно - селекционером, накрылось семейным тазиком: брат и родители, мягко говоря, убедили не ехать в Москву, ну хотя бы года с два, беспокоясь о целостности и безопасности доверчивой провинциалки.
Первая школьная любовь ее, максималистки, была неудачной и безответной. Она свято ждала встречи с единственным любимым, ее одноклассником, уповая на чудо, а вдруг…Но это «вдруг» не случалось, она в душе это понимала, но на меньшее, чем Он, не соглашалась. А, когда жизнь подбрасывала подарки на выбор, она «кочевряжилась»: одни были «не достойны, не так красивы, не так умны и сильны», других же она боялась, наученная горьким опытом, и предательством, когда в двадцать семь лет полюбила, позволила себе и позволила ему свой первый поцелуй. Дружила и верила в счастье, он же обрюхатил рыжуху Таньку, пришел с повинной головой. Александра не простила. Он женился на рыжухе вынужденно, заставили. С этим ударом она справилась, началась добрая новая полоса жизни – новая работа. Восстановление после академического отпуска в университете, новый прекрасный коллектив завода и администрации. Хорошая работа и прекрасные люди рядом. Она в этот период возрождалась «из горстки пепла, после сильных пожарищ в ее судьбе, на всех фронтах», выстраивая заново всю свою жизнь.
И это теперь уже частое «не судьба», определяло все ее существование. Этот самообман, в какой-то степени, приносил самоуспокоение. Он давал силы жить, не отчаиваться, а встраиваться в новую нишу жизни.
Так вот жизнь, тыкая её моськой ту в одну ситуацию, то в другую, как говорят: из воды, да в пламя. Приходилось выживать, отращивая «толстую кожу». Читая Стендаля, она спорила с писателем: не должно быть так - «ты или охотник, или слабая жертва, третьего не дано». Дичью ей совсем не хотелось быть. Вырисовывала жизнь ее портрет деловой женщины: уверенной, жесткой, стремительной - «железной леди.


А ведь у неё был противоположный характер – утонченной, интеллигентной особы, мягкой, робкой и ранимой. Портрет иной - свой, созданный своими убеждениями и чувствами.
Родилась она в семье благородных родителей, корни которых уходили в дворянство, но отчего-то, семье офицера Русской армии, полного Георгиевского Кавалера, не удалось выжить на родной земле, политой потом, трудом и мечтами. Ветер истории так жестоко разнес весь род, всех наследников, по весям обширной страны Советов, не оставив возможности для воссоединения.
Осколочек рода – её родители, выжили сквозь невзгоды и сложили свою добрую семью, передавая родовые достоинства своим детям. Милосердие и доброта, честь, скромность и достоинство были определяющими в жизни потомков.
Александра, вслушиваясь в рассказы своих родителей о предках рода, у семейного очага, вечерами под тихо потрескивающие в очаге поленья, представляла бои в море с японцами, и на Халлкин Голле, о приемной девочке Василиске в семье отца, о полях и лугах, убегавших к лесам дубовым, рощам березовым, за околицей дедова дома…
Александра любила все это  любовью преданной внучки, сожалея, что в то время ей не взглянуть и одним глазком, за скрытую занавесь времени…
Подростком, Александра просто поглощала книги, упивалась чтением мировой литературы, отдавая предпочтения книгам любимых ею Диккенса и Драйзера. Формировался характер дворянской средневековой девушки, романтичной, гордой, начитанной и мечтающей о светлом счастье. Конечно же, в том ее мире не было и тени тревог, предательств, невзгод. Она к ним была не готова. Так как они ей были не знакомы.

Выросла. Мечтала создавать новые сорта яблонь и груш, различных цветов…Мечтая жизнь посвятить и провести в саду, средь растений и птиц.
В ту жизнь доступ оказался закрыт. Вместо той дверцы ей открылась массивная дверь Казанского университета, после попыток, каждая из которых ломала её характер, опускала в жизнь все ниже, в рабочие общежития, сквозь слезы и ломку характера. И благодаря упрямству характера, упорству и труду, она выживала. Да - труду.
Трудиться она научилась, отдавая все - время, лень, отдых, бессонные ночи, мечты и много чего брошено под жернова «его величества-Труд». Всю трудовую жизнь она работала «серым кардиналом», отдаваясь работе. И дома не могла позволить ни минуты простоя.

Приезжая к брату, она вечерами - ночами вязала племянникам носочки, штанишки, Или в гостях у любимой подруги вязала белые пуховые носочки ее, перенесшему обширный инфаркт мужу, у которого постоянно мерзли ноги. Он предпочитал носки, связанные Александрой, потому что, как он говорил «они мягкие и нежные». Видимо тепло рук Александры, сердечность души, вложенные в работу, грели теплее, чем чужие. Или желание и умение делать все лучше других?

Пока подрастали сыновья, приходилось вставать рано. Часов в пять  утра. Прогуляться с любимцем Арчером, Черным терьером. Идти на картофельное поле, доставшееся в наследство от родителей, полоть, собирать с ботвы жуков. Или в огороде поливать, окучивать помидоры, огурцы. Услышав соседкино;
-Ты ворожишь, что-ли, тебя и в огороде не видать, а огурцы да помидоры ломятся урожаем.
Хотелось ответить, что пока вы спите, я уж и огород обработаю и полью. А когда встаете, я уже на работе тружусь. Да смолчала - ни к чему это.

Как и каждой россияночке, приходилось трудиться, чтобы выжить, прокормиться, дать образование сыновьям. Все наши женщины умотанные жизнью, трудом, катаклизмами страны - перестройками, кризисами, дефолтами…Им нет конца…Одни лишь толстосумы барствуют. Деньги народа и государства перетекают на счета олигархов, депутатов, власть предержащих…У одних-дворцы, замки, яхты, у других долги в банках и нищета. Средний класс, интеллигенция постепенно вымываются в слои выживающего нищего народа. И сколько ни трудись, этого хватает на хлеб-соль, да бутылку Хереса и торт к празднику. В советские времена тоже жили не сладко. Народу бросили в дар дачные наделы, земли-неудобья. Все средства семьи шли на облагораживание дач, помогали идея и надежда…утопия…Но вот все обрушилось - ни средств доехать, ни на содержание участков не стало…Стоят бросовые массивы напоминанием о чьих-то несбывшихся надеждах и угробленных средствах. И это программа одурачивания народа не одна - лишь бы отвлечь людей от жизненно важных проблем государства, их все больше увлекают в трясину ярма и удаляют от нармальных человеческих условий жизни. Есть ли еще такая страна, где брошенные земли, участки, дома, высосавшие из народа жизненно необходимые средства из здоровья и семейных бюджетов? Нет. Нет такого утопически измученного трудом ни одного государства, ни одного народа.
Вздохнув тяжко, Александра, отметила, что проезжает мемориал памяти, аллею Жукова, аллею Славы ветеранов, архитектурный комплекс –памятник погибшим афганцам…
- Сколько светлых жизней уносят войны,- грустно подумала женщина.

Мысли снова вернули ее к воспоминаниям. В молодые годы ей все удавалось. Жила под крылом, заветами и оберегами родителей. Хранила честь семьи, предков, стараясь быть достойной. Родители её любили, но ласками не баловали.
Поэтому, воспитание она получила вполне пуританское.

 Но даже при всем этом  жизнь ее могла сложиться счастливо, легко. Река жизни могла течь спокойно, полноводно, радостно.
Она любила рисовать. Отчего она не стала художником? Об этом она сожалела всегда. Не получился и селекционер…а жаль. Не сложилась любовь и семейная жизнь! Не сложилась научная работа, после окончания университета надо было просто выживать. Так и не получила журналистского образования, престарелые родители болели и требовали помощи. Сама он отвергла предложенный жизнью подарок, - желание бывшего директора завода, престарелого, одинокого взять её в жены, воспитать её мальчиков-крошек и оставить ей все свое состояние. Сколько ни уговаривала администрация завода сделать «правильный шаг», ведь ему жить-то осталось всего ничего, зато она будет жить безбедно. Она недели две ходила мимо белоснежного большого здания с колоннами, окруженного пышными зелеными кустами, когда шла в магазины, делая большой крюк, чтобы взглянуть на место её возможной жизни. Но! Но было стыдно принять этот, заведомо эгоистичный шаг…Кого она стеснялась? Cебя, или людской молвы? В те времена это еще не было в моде – молодым выходить замуж за будущих мертвецов.

И жизнь вновь вела ее задворками, буераками, темными лесами,  впадинами, непроходимыми болотами и  зарослями репейников, из которых не выбраться не поранив руки , не изодрав одежды в клочья. Да и душа её превращалась в  прозрачный кварцевый окатыш, испещренный рубцами с кровоточащей патиной.
Приходилось на руководящих должностях, быть твердой, жесткой, решительной. В то время, как душа ее добрая, плавилась в мечтах и желаниях. Ведь она, Александра, добрая и нежная, желала всему миру добра, каждой пташке счастья. Жить в доброй большой семье, печь хлеба и пироги, для любимого семейства. Жить в доме с фонтаном у реки или озера, созерцая поутру солнечные блики на воде. Иметь большой цветущий сад. Заниматься любимым делом, рисовать полотна, слушать прекрасную музыку, вышивать и вязать кружева, и много чего еще – красивого и любимого... Не носиться по жизни не подкованной лошадью…И, чтобы мальчики её жили в достатке и имели все, чтобы их жизнь сложилась так, как они её себе рисовали.
Но, кто-то, не видимый, с завидным успехом ревностно все вмешивается, диктует свои задачи, шарады, ужимки…Все красивые узоры, выпестованные душой, за один момент рвет, уничтожает, доставляя слезы и страдания, будто именно это ему доставляет удовольствие созерцать… Уже готовые три свадьбы с какой-то (уже) закономерностью срывались в самый последний момент, не по ей вине, а по какой-либо случайности. Она, не выносящая боль физическую, еще более не выносила боль душевную. На неделю впадая в депрессию, в ступор. И решила запретить себе видеть мужчин, предохраняя себя от боли. Вывела для себя аксиому: «там где мужчины, там страдания, а мне они не нужны». Так вот и жила аскетично, запретив себе слабости. Выплакав, перестрадав, пережив депрессию, она вставала пред небом и кричала Ему;
-Не на того напало, я выживу! Не опущусь! Не встану на колени! Вот увидишь!
Заглатывая последние росинки слез, Александра отправлялась в город, в парк, в магазины…Покупала все, что не могла позволить раньше холодным разумом. Или устаивала в доме грандиозную уборку, стирку, перестановку. И мысленно выстраивая новую жизнь, в новых уже обстоятельствах. Она становилась еще сильнее, еще более гордой и недоступной. Не приемлющей слабости и пошлости. А её внешняя мягкость была обманчива – это её   интеллигентность не позволяла  вступать в полемики и ненужные разборки, она просто закрывала все створки своей души молча перед такими  людьми и друзьями.
Слишком мало времени. Сил и здоровья осталось, чтобы тратить не пустое и не нужное. Она была рада тем, кто шел рядом, понимал, кто был богат душой и сердцем. Кто мог трудиться во имя…Во имя чего? Может быть во имя своего имени? Или во имя чести и достоинства? Боже, как это старомодно в наше-то время…

-После хорошего пинка, крылья вырастают!- говаривала приятельница.
Да, после стольких пинков, эти крылья могли бы быть настолько большими, что в пору уже летать…

А впрочем, до этого осталось не так много, вот уж голова покрыта не седой паутиной, а белым туманом …Только бы не отстать от той журавлиной стаи, у которых на головках  венчики золотых корон.

-Картинная галерея,- объявил остановку водитель.

Александра встрепенулась, встряхнув крылышками, выпорхнула с подножки.