Как хорошо было в ссср 3

            Почему я затеял этот то ли трактат, то ли очерк? Да потому, что раздаются ностальгические голоса, причём всё громче и громче, и как в шутку  сформулировал один из рецензентов, имеется даже секта свидетелей СССР, скорее всего, просто банда либералов, ведущих подрывную работу, которым не важно, что говорить, в какой стороне правда; главное для них — мутить воду во все стороны. Правда об СССР неоднозначна, но общее впечатление о нём — это усталость. Абсурда в нём было столько, что не измерить, порою чёрного, над многим можно было и пошутить, но были аспекты настолько болезненными, что шутить над ними было бы преступно. Одним из них был жилищный вопрос.
            Коммунальная квартира была практической нормой той поры, но это бы ещё полбеды. Даже в них большинству людей не хватало пространства, даже по закону положенных метров, а порою условия были и катастрофически стеснёнными, например, пять человек на 18 или даже на 15 метров в одной единственной комнате, что была у них на всю их семью. Бывало и меньше. Мы с женой как-то встретили семью с двумя детьми, разговорились, и услышали, что они получили квартиру, и тут же заплакали. Они ждали её, пока их дети не выросли лет до 12-ти, приобретя при этом серьёзные хронические заболевания на почве катастрофически стеснённого жилья. Что там «Дети подземелья» Короленко? Или «Чиччо в подвале живёт, у помойки...» Дж. Радари. Нет, не то, чтобы так жили многие или, тем более, все, но кое-кто жил даже так, а квартиры выдавались по какой-то непостижимой системе, и уж точно я мало кого знал, у кого метров было не меньше, чем по закону. Я и сам до середины второго класса так жил, в комнате 18 метров, где сначала были прабабушка, бабушка, отец, мать и я; потом прабабушка умерла за год до переезда. О, отцу дали, наконец, от завода две комнаты в четырёхкомнатной коммуналке с ещё одной семьёй в новом блочном доме на Большевиков. Благодетели. Благо, ещё семья соседей оказалась хорошей; бывало зачастую, попадались такие соседи, хоть вешайся; не жизнь, а кошмар. Причём, ведь по телевизору показывали как сдаются в эксплуатацию огромные объёмы жилья, которые тут же заселялись иногородними приезжими, что и строили это жильё, и лишь малый процент шёл на улучшение условий коренных ленинградцев. Причём, приезжие, что устраивались на стройку, получали вскоре отдельные квартиры и уходили со стройки. Таким образом, снова брались на работу приезжие, они снова получали своё отдельное жильё, бросали эту работу, и всё по-новой, всё по замкнутому циклу, вхолостую. Это просто уже был отработанный и всем известный канал попадания иногородних в Ленинград с получением прописки и жилья. Город разбавлялся. Говорили даже, что партийное руководство города (любое руководство было фактически партийным) делало это намеренно, что мне и самому кажется правдой.
            А здравоохранение? В поликлинику ходили в основном только за больничным, а так от гриппа аспирину попринимал, ноги попарил, за выходные поправился — и на работу. А толку? Услышать, что это фигня, а фигню мы не лечим? Или в  очередях сидеть по нескольку часов будучи больным, так здоровее дома пролечиться, силы сэкономишь. Ну уж попал в больницу — так возьмутся всерьёз, и вправду вылечат, вернут в строй на рабочее место. Стоматология занимала особое место в кошмаре здравоохранения. Дребезжащие бормашины с бурами слоновьего калибра на все случаи жизни для высверливания половины зуба даже при малом пятнышке; потом пломба, которая вылетит через месяц. Начал лечить зубы — всё хана, хана твоим зубам, вопрос нескольких лет. О, зато психиатрия ударно работала. Поскандалил от отчаяния — в психбольницу можешь попасть, особенно публично поскандалил; ну, а если при этом и на советский строй наехал — быть тебе пациентом психушки, пока и впрямь от аминазина или галоперидола не поутихнешь до полной бессмысленности. Сдать человека в психушку было легко: довели, расскандалили, вызвали… потом приедут за тобой, и ничего не спрашивая, отвезут. А уж повторно — легче лёгкого; можно потом систематически его отправлять по той же схеме. Иногда начальники рядовых сотрудников отправляли, если те начинали копать, надо только пожаловаться на его состояние и характеристику предоставить, мол, какой-то правды ищет, и это в стране советов!.. Точно больной.
            Здоровье. А где его взять, когда в цехах-то вентиляции почти никакой, когда все ядовитые испарения тут как тут. В цехах грязь, смрад, шум. Помню после девятого класса мы проходили практику на заводе, так как все получали параллельное рабочее образование в УПК. Я был токарем, причём, весьма серьёзным и умелым. Меня поставили за станок затачивать резцом болванки миллиметров двадцать в диаметре и длиной около двухсот, острые концы им делать. Пневматический патрон: кнопкой зажимать, кнопкой разжимать. Заточил, остановил станок, разжал патрон; и слышу наставника: «а ты не жди, пока остановится, разжимай и выхватывай на ходу; наловчись». Наловчился. Все пальцы при мне. Техника безопасности — это для слабаков и трусов, когда есть производственная необходимость. Как поётся в песне «Мой адрес Советский Союз»: «Сегодня не личное главное, а сводки рабочего дня».
            Что-то было страшно, что-то грустно, что-то смешно, но всё это абсурд, и даже если пройденное вспоминаешь весело и с гордостью, мол наловчился-таки на ходу болванки из патрона выдёргивать, слава богу, хоть пальцы на месте, да и не всё здоровье потерял.