Встреча

Настасья сидела у окна и тоскливо вглядывалась в улицу, по которой ушел в никуда ее последний сын. Где он теперь? С войны вернулся только он – ее Стафейка. Ночевал лишь одну ночку, которую она просидела у единственной в избе  кровати. А чтобы не мешать «сыночке» спать, молча перебирала деревянные шары, украшавшие спинку  кровати, старой, искусно выточенной когда-то мастером-краснодеревщиком  кровати и думала, думала:
- Живой и слава Богу! Ни Кеша, ни Василий не вернулись…

И до вчерашнего дня она в молитве своей произносила имена всех троих своих сыновей, не пришедших с войны. На двух старших похоронки получили с отцом еще в начале войны. А на Стафея, как на пропавшего без вести, извещение принесли. Но, молилась Настасья за здравие всех трех. В груди теплилось :
- А, может, и старшие придут? На войне ведь, говорят, всяко быват. Гребеночку, вон каку бравеньку привез, и платочек нарядный, и сатину « в огурчик» на платье. То-то будет что на Пасху надеть. Ты бы, Стафеюшка, не ездил бы больше на  войну, навоевался ведь, целых три зимы домой глаз не казал…так думала Настасья, сидя у кровати сына.
А сегодня, вон, двор, полный ребятни – внучат Бог дал дивненько – казался ей пустынным. Не хватало Стафея, а на душе тоска необъяснимая…

Сидит Настасья, новенькой гребенкой поредевшие волосы расчесывает да тайком слезы кончиком нового платка промакивает. Анна, жена Пимена, тут как тут:
- Ну, чего же ты плачешь, Настя? Живой ведь. Скоро совсем вернется. Он же сказал, мол, научит желторотиков всем военным премудростям и вернется. Там и женим твово отхончика*. А там, глядишь, и внучата от его пойдут. Фамилию ведь только ему, да Васятке Кешиному держать… Ну, не хорони ты его, перестань реветь! Подумаш, три года ждала и еще пол годочка подождешь. Сказал же, значит вернется, он же у нас герой, ишшо третий орден привезет.
                …
Поезд качался, бормоча на стыках.
-Скорее бы Манчжурия. Надо, надо обучать молодняк. Война ведь им с япошками предстоит. А те что-что, а воевать умеют. Тятя про их такО рассказывал. В плен не любят сдаваться, дерутся отчаянно. А сами, чуть что: харакири  и кишки наружу.- рассуждал так сам с собой Стафей,  на верхней полке.

Поезд замедлил ход. Паровоз громко запыхтел, выпустил клубы пара и остановился. На станции, куда он прибыл, уже стоял один состав, что направлялся на запад. У окна вагона, который оказался напротив того, увозящего Стафея на восток, сидел молодой учитель. В кармане – фотография жены и крохи Людочки. В это тревожное время не решился Африкан везти их в родное село. «В следующий отпуск – обязательно»- думал он- «Как медленно идут эти поезда!» Сердце рвется домой. Обязательно он к Арчану сходит, где, если не там родные красоты вкусишь.
Там заросли ромашки скрывают целебный источник. Какое удовольствие подставить ладонь  и напиться обжигающей ледяной воды! Фантазия уже рисовала привычные пейзажи, сцены встреч с родными. Вдруг до его слуха донесся окрик:« Фана, это ты?» С верхней полки вагона, стоявшего на запасном пути, пассажир высунул голову в открытое окно. Был он коротко острижен и форма военная выдавала его принадлежность к младшему офицерству.

- Стафей, братан (так в  Забайкалье называли двоюродных братьев)!
Не довелось Африкану повоевать, но, как же он завидовал своему братану Стафею, здоровому, с которым росли вместе: вместе озорничали, вместе в интернат Малетинский пешком ходили…

Целых сорок минут братаны не могли наговориться. Оказалось, что Стафей уезжал на восточный фронт, ставши кавалером двух орденов. Сражался он  в Сибирском полку, который дошел до Будапешта, а теперь вот еще с японцами повоевать едет. Новостей много было и у Африкана. Работает уже третий год заведующим школы в маленьком поселке Аршан, что в Хилокском районе. Женат, дочка есть. Все, как у людей. Трудновато, правда, живется, да ничего – даже лошадка есть. Дома уже три года не был.
-Как там тятя с мамой – не знаю.
-Там все нормально, родные наши все здоровы. А вот, братовья мои полегли. Трудно моим сирот поднимать. Вот вернусь – стану помогать. Нине, Васихе, одной своих не поднять. –вдруг Стафей, до предела высунувшись из окна вагона, с тоской в голосе, так ему не свойственной, произнес:
-Эх, братан, не могу тебя на прощание обнять!
Мурашки пробежали по телу Африкана – не встретиться им больше!

Не прошло и трех месяцев, как получил он письмо из дома, в котором брат Никандр сообщал, что братан их Стафей Трофимов геройски погиб, спасая курсанта, не успевшего бросить гранату без чеки. Так погиб последний из трех сын Василия и Анастасии Трофимовых.

А Анастасия так и  сидела,  и сидела еще много лет, поджидая своих ребят домой.

*Отхон, отхончик(бур.) – младший из сыновей в большой забайкальской семье.

2020

2020