Голос совести и страх старости

"Парадоксально и трагично для человека, что именно тогда, когда он больше всего нуждается в том, чтобы услышать голос совести, тот звучит слишком тихо...

Люди склонны к иллюзии, будто голос их совести всегда должен звучать громко, а её советы - ясно и чётко; так что, пока они пребывают в ожидании этого голоса, они не слышат вообще никакого. Но если голос совести звучит слабо, он и неясен, невнятен; и надо научиться слушать и понимать его, чтобы поступать в соответствии с совестью...

Чтобы был слышен голос совести, мы должны уметь слушать себя, но именно в этом и лежит главная трудность для большинства людей. Мы слушаем, что угодно и чей угодно голос, но только не свой собственный. Мы постоянно открыты любым потокам мнений и идей, бомбардирующих нас повсюду: из кино, газет, радио, любой пустой болтовни. Если мы сознательно отказываемся от того, чтобы слушать себя, - нет ничего более печального для нас.

Трудно слушать себя и потому ещё, что это умение требует способности, редкой в современном человеке, - способности оставаться наедине с самим собой; мы предпочитаем одиночеству даже самое примитивное, а порой и неприятное общество, времяпрепровождение самое пустое, ибо перспектива остаться наедине с собой нас пугает. Неужели это потому, что мы чувствуем, что мы сами для себя неподходящая компания? Я думаю, что страх остаться наедине с собой обязан скорее чувству замешательства, расстеряности, граничащему с ужасом увидеть в столь хорошо знакомом человеке незнакомца; нам страшно - и мы бежим от самих себя. Тем самым мы упускаем возможность слышать себя и продолжаем оставаться глухими к голосу своей совести.

Слышать слабый и неотчётливый голос совести трудно также и потому, что он обращён к нам не прямо, а косвенно, и мы часто не понимаем, что это наша совесть взывает к нам. Мы ощущаем лишь беспокойство (или даже недомогание) по разным причинам, которые, казалось бы, не связаны явным, очевидным образом с совестью. Может быть, наиболее распространённой формой проявления непрямых, неявных упрёков нашей совести является смутное ощущение вины и беспокойства или просто чувство усталости и безразличия, апатии. Порой подобные ощущения переживаются как чувство вины за что то несделанное, тогда как на самом деле та или иная оплошность, ставшая причиной этого чувства, вовсе не та, что может быть действительной нравственной проблемой. Но если настоящее, хотя и неосознаваемое, чувство вины действительно сильно и его нельзя заглушить никакими мыслями, тогда оно вызывает настоящую глубокую тревогу и даже физические или душевные расстройства...
Этот иррациональный страх есть проявление упрёков совести за растраченную жизнь и упущенные возможности творческого, продуктивного применения своих способностей. Умирать мучительно горько, но мысль о том, что придётся умереть, так и не прожив настоящей жизни, - непереносима...

В психоаналитической работе часто случается наблюдать людей, страдающих навязчивым страхом старости, тогда как они достаточно молоды; они убеждены, что потеря физических сил будет сопровождаться и деградацией личности, то есть утратой эмоциональных и интеллектуальных сил. Эта идея чуть ли ни сильнее суеверия, которое продолжает существовать, несмотря на бесчисленные доказательства противного. Она поддерживается представлениями о так называемых качествах молодости, таких, как подвижность, адаптивность, физическая энергия, необходимых в современном мире, ориентированном на достижение успеха в конкурентной борьбе гораздо больше, нежели на развитие характера личности. Однако многочисленные примеры свидетельствуют о том, что те, кто жил продуктивно, творчески в молодости, в старости ничуть не менее деятельны и энергичны; напротив, их душевные и эмоциональные свойства, развитые в процессе творческой жизни, продолжают совершенствоваться, хотя физические силы и убывают...
Деградация личности в старости - это симптом, то есть доказательство того, что человек вёл непродуктивный образ жизни...Страх перед старостью есть выражение ощущения, часто неосознаваемого, что жизнь прожита впустую; это реакция нашей совести на уродование самих себя. Но существуют такие сферы культуры, для которых старый возраст не помеха и даже в некотором смысле необходим, особенно ценится, ибо это возраст опыта и мудрости...

Страх непризнания, хотя и менее трагичный, чем страх смерти и старости, - не менее существенное проявление бессознательного чувства вины... Если человек сам не одобряет свою жизнь, расценивает её как неудавшуюся, то он вынужден подменять собственное одобрение одобрением других".

Эрих Фромм "Человек для самого себя"