Запись сто тридцать девятая. Вроде...

15.02.08 На «Автографе» обсуждение романа «Поцелуй Даздрапермы» Бориса Климычева. Народу собралось прилично. Главное, пришел Хоничев и всё порывался заступиться за честь своей мамы, так непрезентабельно выглядевшей в романе.

Климычев сидел умиротворённый. Только и сказал: «Надо фамилию поменять. Это всё не списано с одного человека. Это не мемуары, а художественное произведение, у меня есть право на вымысел и домысел». Мол, в редакции «Сибирские Огни» роман был принят на ура. Раскрыл прототипа Фофанова - Митрофанов какой-то. Галина Ивановна про этого человека рассказала, про его родителей – мол, трагическая  судьба.
 
Ольга Геннадьевна по многим эпизодам прошлась, поинтересовалась – почему такое название. Автор: «А в нём несколько смыслов». Один из ...: писательский дар в том нашем прошлом удостаивался внимания партии (вот тебе и поцелуй), от которого писатель начинал потихоньку гнить.

В общем, сошлись на том (хотя роман мало кто прочел), что вещь хорошо написано, отражает реалии нашего бытования (особенно в писательской провинциальной среде), хороши портреты; Томск с сочувствием описан. А что много негатива, так – как живём, так и отражаем.

Хоничев сказал, что ему роман напомнил комнату смеха с её кривыми зеркалами. А Ольга Геннадьевна - что Климычев этот роман написал так, как человек, которому уже нечего терять.

(После, когда все разошлись, мы с нею поговорили. Она  была ошарашена приходом Хоничева, и ещё ей мешали дети из детского ЛИТО, которых Климычев привел. Они не дали развернуться прямому разговору, потому что и с Хоничевым, да и с другими персонажами, - Климычев вообще-то, по её мнению, поступил не совсем порядочно: только в сатирическом ключе отобразил. Ведь в романе почти нет положительных персонажей, а уж писатели! Серые, обремененные бытом обыватели, а это, мол, люди творческие, пишущие).

22.02.08 На "Автографе" тема – «Алексей Николаевич Толстой».
Многие пришли, думали – будет Суханов, но что-то не сложилось - не пришёл.

Майя Андреевна начала (после вступления Ольги) про книги «Гиперболоид…» и «Аэлита». Сказать ей есть что – она готовится, есть свои мысли, но разменивается на детали и мелочи. Увело её в этот раз в «ошибки» в технических аппаратах, на которых на Марс улетели Лось и его товарищ Гусев. Я даже и заскучала...

Татьяна Николаевна зачитала несколько отрывков из сказок и одного рассказика. Валечка встала, чтобы сказать – «начала пробовать себя и в прозе», но, оказывается, почти ничего не читала у Алексея Толстого. О.Г. явно не довольна – «сначала надо самой много читать, учиться строить фразы, сюжеты…». Я, (недавно только Петелина прочла), рассказала подробную биографию.  Лена Клименко отказалась говорить про Толстого, а Галина Ивановна вообще не пришла: «Не люблю его, он письмо против Бабеля подписал». (Категорична! Если кто чем не понравился - каким поступком или высказыванием – всё, этого человека для неё не существует. Вот интересно – ощутила ли она на себе подобное отношение? «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой» - это для неё постулат или у Г.И. свои установки? И снисхождение, прощение – эти слова для неё только слова? Это ж как надо быть уверенным в своей непогрешимости, чтобы быть такой решительной с людьми! Мы с нею приятельствуем, и для меня её доброе отношение, как знак качества на себе самой).

Очень хорошо про «красного графа» сказала О.Г.: «Он был государственником, уловил, что большевики пришли всерьёз, что они стали строить государство, пусть не монархическое, но тоже сильное – он и решил идти с государством».
 
А мне кажется, что Толстой и Михалков Сергей - одного типа люди: при любом режиме они свой дар использовали только для одного – быть угодным власти и стричь с этого купоны. В суть государственных мероприятий они или не хотели, или не могли (хотя – почему не могли, умом их Бог не обделил) вникать и переживать их с болью.

"Болеют они только, если иссякает тот рог изобилия, который они хоття видеть всегда щедро извергающимся в их карман. Они даже себя не оправдывали, а просто находили платформу, на которой могли себя установить, и о совести, о боли за страну, за людей, за свободу, за нравственность – про это они и не думают. Почему их должно что-то беспокоить, коли лично у них есть всё, что только душа желает? Обслуга власти – эта публика. Но они очень талантливы, поэтому, независимо от их морального облика, их книги будут читаться долго.

Хотя... Уже чувствуется ослабление интереса к классикам у "новой поросли".

Вроде...

Вроде только ручкой потянулся
И за локон мамин уцепился,
А уже из армии вернулся
И с друзьями в первый раз напился…

Вроде только вышел на дорогу,
Оглядел округу на рассвете,
А уже и подустал немного,
И сопят в своих кроватках дети…

Вроде малышу на той неделе
Покупали разные игрушки,
А уже и развестись успели,
И у сына взрослые подружки.

Вроде жить еще совсем не начал…
Вроде только было все в порядке…
А уже стоят вокруг и плачут,
Понабившись в тесную оградку…

2018 г.