Заноза

                Заноза               
                (рассказ)
               
                Жанне
       На экране - комбайны, трактора. В кузовах машин - женщины с песнями. Колхозная жизнь полна радости. На экране летнего кинотеатра она тоскливо хороша.
  -  Юр, пошли домой
  -  Раз пришли, давай досмотрим.
 Мимо них, уходя прошмыгнула одна парочка, за ней другая... Жизнерадостная жатва пшеницы называлась просто и без затей – «Жатва». Других фильмов и других летних кинотеатров на данной местности не наблюдалось. Терпеливые смотрели.
  - Юра, я ухожу. Смотри, если хочешь.
  - Ну и заноза ты, Ленка!
  - Мне уже надоело слушать это.  - Почему ты меня всё время обзываешь занозой?
  - Если тебя это обижает – не буду. Пойдём домой, Викочка одна там.
  - Слава богу, она хорошо спит. До утра не проснётся. Прохладно что-то.
  - Да, прохладно. В пустынях ночами ещё прохладнее – замёрзнуть можно. Здесь всё же субтропики.
               
* * *
      Загодя, до наступления лета, всюду, - в учреждениях, в конторах слышаться голоса: - «на юга… на юга...». Люди планируют отпуск. За все годы работы в Москве, Юрий Школьников в отпуск не ходил. Получал отпускные, но работал, называлось это – «компенсация». Обычно такие «компенсации» выдавались одновременно с зарплатой, а то ещё прогрессивку или премию приплюсуют. Значительная прибавка в семейный бюджет.
       В выходной день шли в мебельный магазин прикупить что-нибудь для своей комнаты в коммуналке, полученной Юрой на работе. Нужно было всё. Покупали раскладной диван. Обивка голубого цвета Лене понравилась, в отличие от равнодушного к мебели мужа. Этот диван десять лет стойко простоял в коммуналке. Потом он переехал на дачу, где преданно служил ещё лет двадцать пять. Нужно признать, -  изделия советского мебельпрома, оказались долговечными.
       Лена сказала:
  - Поедем к Вале в Ялту.
 Валя, - Юра слыхал, что она старшая дочь соседей Лениных родителей по коммуналке. Эта Валя давно вышла замуж за пожилого человека в Ялте. А он, стало быть, умер. Вале досталась маленькая квартирка и она её сдаёт, когда родственники не приезжают.
  - Лен, сама Валя, где живёт?
  - Не знаю. Мы договорились только на квартирку целиком.   
Лена планировала оставить дочку с родителями на даче, но Юра активно воспротивился:
  - Пусть в море покупается, загорит немного.
  - Ты подумал, чем ребёнка кормить будем?
  - Там столовые есть
  -  Два часа в очереди, чтоб отравиться!
  -  Возьмём мясных консервов.
  -  Вот ты и будешь их готовить!
Ехали поездом до Симферополя. Вика окончила первый класс, - первое в жизни столь далёкое путешествие ей явно нравилось. Не отрываясь от окошка, она открывала для себя новый мир. Долгая поездка в Ялту на троллейбусе сморила неугомонную Вику – она прижалась к отцу и заснула. Приехали во второй половине дня. Нашли адрес, квартира закрыта, хозяйки нет. Лена вздохнула от такой неожиданности:
  - Что будем делать?..
  - Ждать будем и надеяться…
Валя пришла вслед за песенкой, которую она распевала, пошатываясь и заикаясь.
  - С пи-и-е-зз-дом, земляки!
Симпатичная Валя с помятым лицом открыла квартиру:
  - Прр-о-шшу, но деньги наперёд, - про деньги сказано твёрдо. Обратилась к Юре:
  - Московской привёз?
  - Привёз, привёз, - Лена достала из саквояжа бутылку, - и ещё тебе письмо от родителей.
  - И в-сс-ё? – поняв, что больше халявы не будет, - недовольно высказалась:
  - Ра – а асс- п-лло-гай-тесь… Засунув деньги под лифчик, прихрамывая на одну ногу, с бутылкой в руке, заспешила куда-то.
  - Пьянчужка… Добрая была, и пила редко.  Я ведь её с детства помню. Ялта испортила.
Для «дикарей» утро в Ялте начинается с погони за лежаком. С рассветом Юра на месте,- берёт два лежака, выбирает место недалеко от берега.  Раскладывает одежду, а сам торопится поплавать, пока море чистое и людей мало. Чистое с утра море загрязняют люди. Плаваешь и не знаешь, на, что наткнёшься. 
         Часам к девяти приходили Лена с Викой. Лена слегка обгорела, - спина красная и самочувствие плохое, может температура. Поплескались в море все вместе, отправили Лену на лежак, а сами остались в воде. Юра взял дочку за руку и повёл её за собой, где ему по пояс:
  - Будем учится плавать по собачьи. Хочешь?
  - Очень, очень хочу научиться плавать, как собачка.
Юра показал, как работать руками. Потом она легла на его руки в воде и стала быстро перебирать ручками. Вика научилась держаться на воде, через день он убрал руки и она, разбрызгивая воду, проплыла несколько метров. Испугавшись собственной смелости, встала на свои ножки.
  - Папа, я плавала!.. Я плавала. Ура…Я умею плавать…
  - Только учишься. Умничка – у тебя получается!
С каждым днём они заходили всё глубже и плавали рядом. Так Юра учил свою дочь плавать.
  -  Ну, что выполнил свой отцовский долг? – Лена довольно улыбалась.
  -  Первый давно выполнил – научил читать. С шести лет читает. И плавать научимся, правда, дочка?
Вика успела отключиться, с головой углубившись в любимую «Республику Шкид».
  -  Может, не надо было её так равно учить читать? Викачка! Ау, ты нас слышишь? Чему ещё ты должен её научить?
  -  Знаю, заноза, но не скажу.
Тут выяснилось - Вика, оказывается всё слышит, даже когда целиком поглощена очередной книжкой.
  -  Папочка, я тоже хочу знать? Скажи?.. Скажи?..
  -  Никакого секрета, - научу тебя кататься на велосипеде.
  -  Почему ты маму занозой дразнишь? У меня была заноза, когда я на дерево залезала. В пальчик заноза воткнулась.
  -  И что было потом, - живо заинтересовалась Лена, - рассказывай!
  -  Бабушка пинцетом вытащила занозу, велела мне поплевать и растёрла рукой.
Юра, смеясь, что-то прошептал на ухо Лене. Лена, шутя щёлкнула его по лбу:
  -  Шпана двааровая!   
* * * 
Пришла нормировщица:
  -  Тебя начальник зовёт!
У начальника вентилятор шуршит,-  сам упёрся глазами в чертежи. Школьникову надоело ждать – кашлянул, не помогло:
  - Так я пойду?..
  - Не пойдёшь, а поедешь. Завтра с утра у проходной автобус. Три человека от нашего цеха, - он поднял голову, напялил очки, внимательно посмотрел на Школьникова, - колхоз имени Фрунзе.
  - У меня другие планы. Подпишите заявление на увольнение. С вашими трёхсменками я никогда десятый класс в вечёрке не закончу. Скоро осень – учёба!
  - После колхоза подпишу. Иди и не спорь – обещаю подписать. 10 дней и всё!
  - Аванс давайте? На десять дней.
  - Парень, там тебе полный коммунизм будет. Постелют, уложат и накормят, - он внимательно посмотрел на Школьникова: -  ты, пьёшь или на девчонок деньги нужны?
  - Деньги всегда нужно, особенно, когда ты не дома.
  - При коммунизме денег не будет. Сказал – не будет! Когда вернёшься. Дай вам деньги, – потом ищи вас. Получите средне сдельную. Что заработаете в колхозе – ваше!
Колхоз имени красного командарма -  середняк. Видно было – живут здесь, в основном, за счёт приусадебных участков. На трудодни никто не надеется. Украшение колхоза – ставок, прямо в центре села. Рыбы полно – ловить запрещается. Вокруг этого пруда круглосуточно сторож с ружьём ходит. Народ приучен к дисциплине – даже и не пытается.   
       Комната на троих. От цеха, кроме него, - Школьникова, ещё двое. Оба лет на десять старше. В лицо друг друга знали, знакомы не были. Один - повыше и всегда в кепке. Он и в цеху всегда в ней был. Другой – невысокого роста, коренастый – очень смуглый, цыганистого вида. В первый же день после работы, он снял кепку – оказалось лысину прикрывал. Школьников подумал: - «чего тут такого, чтоб скрывать?». Цыганистый спросил:
  - Тебя звать, как?
  - Юра Школьников.
  - Я – Петро, его Костей зовут. Можешь звать его Костяном, а меня Петюней. Выпить не найдётся?
  - Нет у меня. Вообще-то я не пью. Если только на праздники.
  - Костян! Во, попали мы с тобой в вагон для некурящих!
  - Курите, пацаны, сколь хотите. Я и сам курю.
  - Костян, наш Юрик – не понимэ. Ты, фраер, думаешь мы у тебя разрешения спросим?..
  -  Петух, сбавь обороты, - резко возразил Костян.
С утра работали на току. Зерно ворошили. Кучи зерна, -  вокруг колхозницы с деревянными лопатами зерно на лопату берут и вверх, к центру подбрасывают. Так зерно сушится. Почти рядом грузовики новые кучи насыпают. Назавтра к новым кучам из кузова машины высыпали девчонки с лопатами. Юра такого ещё не видел. Все белобрысые, в одинаковых длинных холщовых юбках и блузках вышиванках. Что ещё более удивило – все почти одного роста, голубоглазые и чем-то похожие друг на друга. Только вышиванки какие-то другие – не украинские. Костян, глядя на удивлённого Юру, пояснил:
  - Белоруски. Они и в прошлом году были – приезжают на заработки. Голодно там, вот приезжают подзаработать. Работящие девки. Им в прошлом году наши пацаны юбки задирали, так они там все без трусов. Пацанов выгнали, ничего не заплатили и письма плохие в завод дали.
      Утром в столовую, к ним на завтрак пожаловал мужчина. Подсел к ним за столик. Молча смотрел, как они доедали завтрак. Петюне это не понравилось:
  - Чё, уставился? Не видал, как люди хавают?
  - Кушай, хлопец! Кушай! Зи мною пидэшь! Да и уси трое!
Он привёл их к виноградному полю. Юра подумал, что собирать виноград будут, но мужчина разочаровал его, похоже и Петюню,- внезапно на чистом русском:
  - Ящики под виноград сбивать будете. Становитесь, каждый к станку. Тут их много – выбирайте. Теперь все ко мне. Я покажу, как это делать, - быстро сбил два ящика:
  - Всё понятно? Вкалывайте, пацаны! На току или на других работах колхоз вам ни-чего не заплатит, а здесь за каждый ящик. 
  - Обманываешь, начальник? – Петюня конечно не поверил.
  - Зачем? За ящики колхоз всегда платит. Работайте, пацаны! Здесь, как в «стране дураков» - на каждом ящике по тридцать три копейки висит.
Мужчина уже был далеко, когда Петюня, вдруг сообразил:
 - Так, это надо ж 100 ящиков в день сбить, чтоб трицатник заработать?
 - Ты думал, тут в колхозе фраера? Никто не собьёт 100 ящиков. Это мы с тобой фраера – они то знают, что завод нам средне сдельную платит. Если собьём по 30 ящиков, получим червонец. Ящики им позарез нужны – колхоз на виноградарстве только и выживает. Я тут в прошлом году сбивал. Больше тридцати не получалось. Один тип 45 сбил, так его на следующий день в поле отправили. Много сбил!
     В первый день Костян сбил 20 ящиков. Дощечки занозистые, гвозди гнутся или мимо летят. Юра сбил 15, а Петюня - 10. Весь вечер Юра вытаскивал большую занозу из ладони на левой руке. Вытащил, да не всю. К утру рука припухла, но Юра думал – поболит и пройдет. К вечеру болело, новых заноз не было. Зато Петюня тоже занозил. Вытаскивая, матерился на тех, кто эти необработанные дощечки делает. К утру Юрина рука опухла, - зелёного цвета нарыв вызрел. Костян покачал головой:
  - Юрок, беги в медпункт. Дело серьёзное.
Медсестра осмотрела опухшую ладонь с нарывом
  - Хлопец, цэй нарыв рэзать треба. Я не можу. Тута хырург треба. Ты хлопец городский. Я пэрэвяэку зроблю, а ты до дому ехай.
Так Юра и сделал. К вечеру он добрался домой и сразу в поликлинику. Нарыв вскрыли сразу, остаток занозы вытащили, наложили повязку. Больничный бюллетень, ввиду позднего времени, он получил утром. Сразу поехал на завод. Будто и не уезжал – вентилятор шуршит, начальник упёрся в бумаги. Поднял голову, заорал:
  - Ты, што сбежал?.. Школьников, я тебя уволю по сорок седьмой, пункт, сейчас посмотрю, вот – пункт Г.      
  - Не уволите. У меня больничный.
  - Вот, иди и болей.
  - Подпишите заявление. На трёхсменке, да и вообще я у вас работать не буду.
  - По советским законам я не могу уволить человека, когда у него больничный. Понимаешь, ты – дурья голова. Отболей, и я подпишу твое заявление.
  - Давайте, я порву больничный, а вы законно подпишите. Мне нужно получить полный расчёт. Мне нужны деньги сейчас. Сергей Иванович, подпишите и мы разойдёмся, как в море корабли. 
  - Не дури! Давай по-людски, раз уж приспичило тебе уволится. Пиши заявление на аванс. Сколько просишь?
  - Рублей четыреста.
  - Триста устроит? Пиши на триста и не грызи мою печёнку. – он подписал заявление,- дальше ты знаешь. Касса будет после двух. По заводу не болтайся, приходи с окончанием обеда, а то потом пропуск отберут.
  - Спасибо. Правила знаю.
Вечером встречался с приятелями. Сходили в кино. Потолкались у танцплощадки – танцевать никто не хотел. Поглазели и разошлись по домам.
      Утром Юра собрался пойти посмотреть свою новую работу. Там работал его знакомый Борис, который сказал, что в их цех требуется человек. Собрался было уходить, как вдруг заявился двоюродный брат Женька:
  -  Юр, мама тебя зовет?
  -  Зачем?   
  - Не знаю. Придёшь узнаешь!
  - Скажи маме, что приду в три.
  - Нее! Мама сказала сейчас, вместе со мной!
 Родная сестра отца тётка Нора жила с мужем и тремя детьми в собственном доме с небольшим двориком, отгороженным от улицы высоким зелёным забором. Внутри двора летний домик.
  - Мама! Мы с Юрой пришли!
Тётя Нора вышла из летнего домика:
  - Юрик, хорошо, что ты пришёл, - она фамильярно, по-родственному потрепала его по плечу: - Лена, выходи к нам? Я тебя с Юрой познакомлю.
К удивлению Юры, к ним вышла девочка лет пятнадцати. Школьница в летнем из дорогого материала халатике, слегка облегающем фигуру. Будто угадав, мысли племянника, тётя Нора сказала:
  - Это Леночка из Москвы. Она учится в институте. Знакомьтесь!
Вблизи эта московская студентка всё равно казалась школьницей. Очень симпатичной, с гривой чёрных волос и чёлкой. Чёрные глаза с искоркой. Несмотря на её небольшой рост: малышка впечатляет, - решил Школьников. Не успев подумать – зачем его позвали, как тётушка пояснила:
  - Юрик, окажи внимание дорогой гостье из Москвы. Составь компанию. Что у тебя с рукой? Травма на работе?    
   - Можно и, так сказать. Завтра мне повязку снимут и закроют больничный.
  - Так, ты, что – на больничном? Потом на работу?
  - На новую. На старой надо получить расчёт. Как больничный закроют – сразу на расчёт. Заявление уже подписано.
Юре не хотелось входить в подробности, а Лена с нескрываемым интересом слушала и пыталась понять реальность, незнакомой ей жизни.
  - Леночка сейчас пойдёт переодеваться. Потом вы сходите на пляж в яхт-клубе.
Лена ушла, а тётушка продолжала выпытывать подробности сегодняшней жизни племянника. Она успокоилась, когда поняла, что он с одной работы уволился, а на другую ещё не поступил. Пришла Лена, в узкой до колен белой юбке и в блузке с короткими рукавами. Юра обратил внимание на её золотые часики:
  - Часы на пляж брать не стоит. Их придётся охранять.
  - Леночка, действительно – лучше не брать.
Тётя Нора взяла Ленины часы, внушительно предупредила Юру:
  - Ты за неё отвечаешь. На воде будь рядом.
  - Не беспокойтесь, - я умею плавать.
  - Кто не умеет плавать, тот не тонет, - с выражением резюмировала бойкая тётушка.
В будний день на пляже, в основном, приезжие и студенты. У местных мальчишек свои пляжи и места купаний, такие места, где только они и могут купаться. Лена деловито расстелила на песке подстилку. Пошла в кабинку для переодевания, вернулась в ярком жёлтом купальнике и сразу пошла к воде. Она была необыкновенно яркой в своей одежде, а купальник ещё больше обозначил контраст между белолицей жгучей брюнеткой и цветом купальника. Юра следуя указаниям тетушки мгновенно оказался рядом. Она зашла по пояс и поплыла. Они плыли рядом, - Юра сразу понял, что плавает она, как большинство женщин, каким-то неведомым никому стилем – почти на боку, почти по собачьи, руки всегда под собой, чуть сбоку. Это позволяет уверенно держаться на плаву и далеко не заплывать. Юра успокоился – видно было, что она знает свои возможности. Поплавали рядом, потом он вдоволь наплавался один. Он прилёг рядом на песок, осознавая, как жалко выглядят его стиранные-перестиранные семейные трусы с её невозможно броским и дорогим купальником.
      После полудня жара стала зноем, - солнце в зените, словно застыла на месте. Лена спросила:
  - Для первого дня может быть хватит? – и не ожидая ответа, взяла свою одежду, посмотрела на лежащего на песке Юру, - уверенно пошла в кабинку для переодевания. Когда она вышла, Юра стоял одетый с аккуратно свёрнутой подстилкой в руках. почти Всю дорогу шли молча. У калитки Лена неожиданно сказала:    
  - Юра, приходи завтра? Придешь?
Поначалу он хотел сказать: - «приду,- тётушка попросила», но сказал коротко:
  -  Приду, - на том и расстались.
По дороге домой он сперва поразмышлял о своих делах – о том, что послезавтра ему к врачу. Он отодвинул повязку, посмотрел на рану, решил: - «с повязкой меня на работу не выпишут». Потом он вспомнил о ней, - о неожиданном знакомстве. Сперва, она показалась ему симпатичной девочкой, девчонкой, потом он решил, что она обаятельная симпатяга. Потом он забыл о ней, встречался с друзьями, походили по главной улице, по бульвару погуляли. Так обычно заканчивался день, если никаких происшествий не было, в виде пьяной драки хулиганистых парней, а то и поучаствовать, когда к ним шпана цеплялась. Потом ему продлили больничный ещё на три дня. На пляже он снял повязку и выбросил её в урну для мусора. Лена попросила посмотреть его руку. Их руки впервые соприкоснулись. Проводники замкнули цепь – слегка заискрило, но короткого замыкания не случилось. Не отпуская его руки, она подтвердила правильность его действия:
  - Пожалуй так скорее заживёт, - она слегка нажала большим пальцем на рану: - больно? 
   - Слегка. Вообще-то – нет, не больно.
Когда Юра почувствовал, что сможет грести, они взял лодку напрокат, и подолгу катались. Он видел, что Лена получает от этих катаний на лодке, да и вообще от всего отдыха, большое удовольствие. Однажды к ним на лодке подплыли какие-то подростки, с обычными приставаниями: - «девушка, как вас зовут?». Если они не получали отпор, начинали наглеть. Юра несколько раз вежливо попросил их грести подальше от них. Когда они совсем нагло приблизились, Юра вынул весло из уключины и оттолкнул лодку наглецов. Когда с матерными криками они снова приблизились, он огрел одного веслом по спине. Этого оказалось достаточно. Наглецы быстро отплыли. Юра развернул лодку в другую сторону, так, что их крики были уже не слышны. Молчали недолго. Удивлённая Лена прервала молчание:
  - Ты их знаешь?
  - Не знаю… Шпана дворовая…
  - Шпана дваровая?..
  - Да, - он и раньше отмечал, что очень часто Лена произносит вместо буквы «о» букву «а». Особенно в слове «Москва».
  - Юра - их ведь было четверо?         
  -  Они храбрые, когда их боятся!
Дальше плыли молча. Потом приставали к берегу, купались. Вечером ходили в город, гуляли по бульвару. Время летело быстро, быстрее, чем хотелось Юре Школьникову. И на новую работу, которую он желал, теперь нехотя пришлось выйти. Вечером он пришёл, чтобы провести последний, перед её отъездом, вечер. Она уезжала завтрашним днём, именно в полдень, а он на новой работе только второй день. Не отпрашиваться же на второй день. Оба понимали – вечер прощальный, возможно навсегда, потому как жили почти на разных планетах. Получив полный расчёт, Юра смог, наконец, пригласить Лену в ресторан. В областном центре на большой реке работают два ресторана. Оба - на главной улице. Попасть вечером в ресторан - большая удача, если ты не завсегдатай, или нет блата. У обоих ресторанов очереди. Лена с усмешкой посмотрела на этих, тоскливо стоящих людей:
  - Везде одинаково. То же, что и у нас. Лучше на бульваре посидим.
Обидно стало Юре – днём они свободно могли бы посидеть в любом из этих ресторанов. Денег тогда не было, а теперь, когда есть – у него дня свободного нет.
         Лена в шикарном белом костюме из чесучового материала и в белых босоножках на каблучке, смотрится шикарно. Сразу видно нездешняя. Юра всё замечает – как оборачиваются им вслед и женщины, и мужчины. Ленино предложение, оказалось единственным выходом и спасением для мужского самолюбия Юры. Они нашли свободную скамеечку на бульваре. С реки продвигался свежий воздух – им и без этого было вполне приятно быть вместе. Юра осмелился взять её руку и почувствовал, что она была совсем не против. Неожиданно, они поцеловались, потом ещё. Вдруг она, как-то почти по-детски рассмеялась:
  - Ты целоваться не умеешь!
Юра слегка опешил… В свои восемнадцать лет он много чего знал о жизни, но об «умении целоваться» слыхать не доводилось: - «видать, девчонки лучше знают». От неожиданного юморного замечания лёд ненужной напряжённости вдруг спал. И это – только в последний день. Дальше стало проще в разговорах обо всём: он о литературе, особенно о поэзии, она о театре и кино – меньше всего о жизни.
      Они пришли к знакомому зелёному забору, к калитке. Молча постояли. Она резко открыла калитку, тихо сказала:
  -  Руку больше не занози!
  - Уже занозил!
Вслед он успел только пожелать:
  -Счастливого пути!
Раздеваясь перед сном, он случайно нащупал в верхнем кармашке рубашки какую-то бумажку. Это была записка от Лены с адресом и телефоном. Адрес и телефон она ему как-то сказала. Он тогда ещё запомнил. Память его никогда не подводила. 
               
                Июль.2020 г.

* * *